- И все равно я требую поднять якорь, я должен доставить послание в царский дворец Мемфиса.
На мостике корабля появился мужчина.
- Приказы есть приказы, и вы должны их уважать.
- Кто вы такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?
- Старший сын Фараона Шенар.
Начальник царских гонцов склонил голову.
- Простите мне мою дерзость.
- Я вас прощу, если вы отдадите мне послание, которое вам передала Красавица Изэт.
- Но…
- Оно предназначено для царского дворца в Мемфисе?
- Вашему брату Рамзесу, лично!
- Я сейчас же уезжаю, чтобы передать его. Или вы думаете, что я не подхожу для роли гонца?
Служащий передал послание Шенару.
Как только корабль отчалил и набрал скорость, Шенар разорвал письмо Красавицы Р1зэт на кусочки, которые тут же разлетелись по ветру.
Летняя ночь была жаркой и благоухающей. Как поверить, что Сети покинул народ, и душа Египта оплакивает смерть правителя, достойного Фараонов Древнего Царства. Обычно вечера в городах были веселыми и оживленными: на деревянных площадках, улочках танцевали, пели и рассказывали друг другу истории, в которых животные превращались в людей и вели себя разумно. Но на время периода траура и мумификации тела Фараона шутки и игры прекратились.
Желтый пес Рамзеса Дозор спал рядом с Бойцом - огромным львом, охраняющим личный сад правителя. Пес и лев расположились на свежей траве после того, как садовники полили насаждения. Одним из них был грек, воин Менелая, который был специально внедрен в отряд служителей сада. Перед тем, как уйти, он оставил в цветнике из лилий отравленные куски мяса. Чревоугодие животных возьмет верх. Даже если хищник будет долго умирать, ни один ветеринар не сможет помочь ему.
Дозор первым почувствовал необыкновенный запах.
Он зевнул, потянулся, вдохнул ночной запах и засеменил в сторону лилий. Нюх привел его к мясу, и пес обнюхал лакомство. Дозор вернулся ко льву, так как не был эгоистом. Он не желал наслаждаться в одиночку такой замечательной находкой.
Трое воинов с высоты садовой стены с нетерпением следили за вышедшим из оцепенения львом, следовавшим за псом. Еще немного времени, и путь будет свободным, они беспрепятственно проникнут в комнату Рамзеса, схватят его и увезут на лодке Менелая.
Бок о бок, лев и собака неподвижно застыли в цветнике из лилий. Наевшись, они уснули прямо на цветах.
Десятью минутами позже один из греков спрыгнул на землю. Учитывая количество и силу яда, огромный хищник должен был быть парализован.
Разведчик подал знак своим компаньонам, которые присоединились к нему на аллее, ведущей в комнату Рамзеса. Когда они готовились проникнуть во дворец, грозное рычание заставило их обернуться.
Боец и Дозор пристально смотрели на них. В палисаднике из лилий, положившись на интуицию друга, лев втоптал в землю отравленную пищу.
Греки, вооруженные ножами, прижались друг к другу.
Выпустив когти и открыв пасть, Боец бросился на чужаков.
Греческий воин, которому удалось проникнуть в личную охрану Рамзеса, медленно продвигался по заснувшему дворцу в направлении апартаментов правителя. Он обязан был проверять коридоры и сообщать обо всем необычном. Солдаты хорошо знали его и спокойно пропускали.
Грек направился к гранитному порогу, у которого дремал Серраманна. Не подозревал ли сард, что для того, чтобы добраться до Рамзеса, ему собирались перерезать горло? Если Серраманна будет устранен, правитель лишится своего главного охранника, а вся охрана примкнет к новому хозяину Египта Шенару.
Грек остановился и прислушался.
Ни малейшего шума, кроме равномерного дыхания спящего.
Несмотря на огромную физическую силу, Серраманна нужно было несколько часов для ежедневного сна. Но, может быть, он ведет себя, как кот, и просыпается, почуяв малейшую опасность? Грек должен ударить его внезапно и не дать жертве возможности отреагировать.
Наемник прислушался еще раз. Серраманна, без всякого сомнения, был в его власти.
Грек вытащил из ножен кинжал и затаил дыхание. Он бросился в яростном порыве на заснувшего мужчину и вонзил лезвие в горло.
Над нападающим раздался громкий голос.
- Замечательный подвиг для труса.
Грек обернулся.
- Ты убил соломенное тело из тряпок, - сказал Серраманна, - ожидая подобного, я приготовился.
Человек Менелая сжал рукоятку кинжала.
- Оставь.
- Теперь я хочу перерезать горло тебе самому.
- Попробуй.
Сард был выше грека на три головы.
Кинжал рассек воздух. Для своего внушительного роста и веса сард увернулся с удивительным проворством.
- Ты даже не умеешь сражаться, - произнес Серраманна.
Раздраженный греческий солдат попробовал обмануть сарда; он сделал шаг в сторону, потом резкое движение заостренным клинком вперед, к животу соперника.
Правой рукой сард выбил кинжал, а левым кулаком ударил в висок. С вывалившимся языком и стеклянными глазами грек рухнул на пол.
- Одним трусом меньше, - процедил сквозь зубы Серраманна.
Проснувшись, Рамзес узнал о провале двух покушений на него.
В саду трое греков были насмерть растерзаны львом. Еще один грек из личной охраны правителя умер в коридоре.
- Вас хотели уничтожить, - сказал Серраманна.
- Он что-то тебе говорил?
- У меня не было времени для расспросов. Не жалейте об этом ничтожестве, у него не было никаких качеств воина.
- Не являются ли эти греки приближенными Менелая?
- Я ненавижу этого тирана. Дозвольте мне встретиться с ним в поединке - и я отправлю его в ад, населенный призраками и бесстрашными героями.
- Пока только удвой охрану.
- Защищаться - это плохая тактика, мой правитель, только нападение приведет к победе!
- Еще нужно точно знать, кто враг.
- Менелай и его греки! Они лгуны и мошенники. Прогоните их как можно быстрее, иначе они возобновят попытки покушений.
Рамзес положил руку на правое плечо Серраманна.
- Кого я могу бояться, пока ты предан мне?
Остаток ночи Рамзес провел в саду со львом и псом. Хищник заснул, а Дозор дремал. Сын Сети мечтал о мире, но человеческое безумие не считалось даже с тем, что сейчас был священный период мумификации покойного фараона.
Моисей был прав: прекратить насилие можно, лишь проявляя жестокость по отношений к врагам. А враги, наоборот, считали, что имеют дело со слабым противником, которого легко победить.
С рассветом Рамзес избавился от ночных переживаний. Сети больше не вернуть, он должен приниматься за работу.
Глава 6
В Египте времен Сети храмы несли ответственность за перераспределение съестных припасов и товаров, доверенных им. Начиная с зарождения цивилизации фараонов, согласно Закону Маат, богини справедливости и правды, требовалось, чтобы каждый ребенок благословенной земли богов ни в чем не нуждался. А как можно отмечать праздник с пустым желудком?
Фараон во главе государства был одновременно и рулем, указывающим направление, и капитаном корабля, обеспечивающим слаженную работу экипажа. Он должен был сплотить растерзанное и погибающее от внутренних конфликтов общество.
Оборот съестных припасов зависит от главного состава чиновников, компетенция которых является одним из ключей египетского благосостояния. Несколько независимых торговцев, работающих согласованно с храмами, путешествовали по всей стране и свободно торговали.
Одним из таких был Райя, сириец, проживающий в Египте уже десять лет. Будучи владельцем торгового корабля и стада ослов, он постоянно ездил с севера на юг и с юга на север, продавая вино, сушеное мясо и вазы, привезенные из Азии. Среднего роста, с подбородком, украшенным маленькой заостренной бородкой, одетый в красочную полосатую тунику, вежливый, скромный и честный, сириец пользовался уважением у многочисленных клиентов, ценящих его требовательность к качеству и умеренным ценам. Каждый год он продлевал разрешение на торговлю в стране, усыновившей его. Как и остальные иностранцы, он смешался с населением и ничем не отличался от коренных жителей.
Никто не знал, что торговец Райя был наемным шпионом хеттов.
Те, в свою очередь, поручили ему собирать информацию и передавать ее в кратчайшие сроки. Так воины Анатолии смогли бы выбрать лучший момент для атаки кораблей Фараона и завладеть землями самого Египта. Райя завязал дружбу с военными таможенниками и стражами порядка. Он пользовался большим доверием у них и мог доносить сведения в столицу хеттов Хаттусу в зашифрованных сообщениях, помещенных в алебастровые вазы. Эти вазы предназначались для руководителей важного сирийского клана, официально связанного с Египтом. Много раз таможня проверяла груз и читала письма, составленные Райя, невинные коммерческие послания и счета для оплаты. Сирийский импортер, принадлежащий к шпионской сети, доставлял вазы получателям, а послания - одному из коллег на севере Сирии, под охраной хеттов довозивших их до Хаттусы.
Таким образом, великая военная держава Ближней Азии, Хеттская империя, следила месяц за месяцем за развитием египетской политики, получая информацию из первых рук.
Казалось, смерть Сети и период траура представляли прекрасную возможность для захвата Египта, но Райя отговорил хеттских военачальников начинать эту бессмысленную авантюру. Египетская армия не была демобилизована. Перед коронацией нового правителя в Египте удвоили меры предосторожности на границах.
Более того, из болтовни сестры Рамзеса Долент, Райя узнал о старшем брате будущего Фараона Шенаре, не желающим уступать трон. Иначе говоря, он замышлял заговор с целью захвата власти до коронования.
Шпион долго изучал Шенара: активен, искусен, честолюбив и безжалостен, особенно когда дело касалось личных интересов, хитрый и сильно отличающийся от Сети и Рамзеса. Получение им трона было приятной перспективой для хеттов. Им казалось, что старший сын Сети попадет в ловушку, расставленную сирийцами, он умел выставлять напоказ способность заводить дипломатические и коммерческие связи с Египтом, забыв старые столкновения. Разве Сети не проявил слабость, отказавшись от завоевания знаменитой крепости Кадеш, затвора хеттской системы?
Абсолютный правитель анатолийских воинов охотно уверял в нежелании завоевания территории будущего Фараона, говоря сладкие речи и ослабляя военное напряжение египетских сил.
Райя хотел узнать сообщников Шенара и раскрыть план его действий. Положившись на свою интуицию, он нацелился на греческую колонию, расположенную в Мемфисе. Менелай представлялся ему жестоким наемником, самыми приятными воспоминаниями которого были совершенные преступления в Трое. По признанию близких, грек не мог больше пребывать в Египте, мечтая вернуться в компании Елены в Лакедемон для празднования побед. Шенар щедро платил нескольким греческим наемникам для того, чтобы избавиться от Рамзеса и стать преемником Сети.
Райя был уверен в том, что Рамзес для хеттов будет опасным Фараоном. Он обладал воинствующим характером и решительностью отца, рискуя оказаться во власти юношеского пыла. Лучше было покровительствовать намерениям более уравновешенного и податливого Шенара.
Но новости не были обнадеживающими: служитель дворца сообщил об убийствах греческих наемников, попытавшихся уничтожить Рамзеса. Заговор, казалось, был провален.
Это послужит хорошим уроком. Или Шенару удастся проявить ответственность и стать человеком будущего, или, в конце концов, его устранят.
Менелай в гневе растоптал ногами свой щит, не раз на полях сражений отразивший удары врагов, и разломал одну из пик. Потом он схватил вазу и разбил об стену.
Ярость немного поутихла, и Менелай повернулся к Шенару.
- Провал… Какой провал! Вы знаете, что мои люди ни разу не потерпели поражения. Мы выиграли Троянскую войну!
- С огорчением сообщаю вам о том, что лев убил троих наемников, а Серраманна - четвертого.
- Их обнаружили!
- Нет, просто они оказались не в состоянии выполнить задание, которое вы им поручили. Теперь Рамзес не доверяет вам, без сомнения, он отдаст приказ о вашем изгнании.
- И я уеду без Елены…
- Вы потерпели неудачу, Менелай.
- Ваш план изначально был глупым!
- Однако вам он казался разумным.
- Вон отсюда!
- Приготовьтесь к отъезду.
- Я знаю, что мне делать.
Личный писец Рамзеса, Амени, был другом детства и преданно ему служил, связав свою судьбу с ним навсегда. Маленький, щуплый, худой, с редкими волосами, он был неутомимым работником и незаурядным писцом. Умея извлекать главное, Амени всегда точно информировал Рамзеса о текущих делах. У писца не было амбиций, но он изо всех сил заботился о репутации порученной ему службы, состоящей из двадцати избранных чиновников. По его мнению, строгость и дисциплина были святыми ценностями.
Амени недолюбливал грубияна Серраманна, но считал его подходящим для охраны Рамзеса. Реакция друга удивила его. Абсолютно спокойно будущий Фараон попросил Амени подробно описать государственный персонал, его работу и существующие связи.
Когда Серраманна предупредил Амени о появлении Шенара, личный писец правителя рассердился. Этот визит был как нельзя более некстати - он изучал реформу устаревших законов.
- Не принимай его, - посоветовал Амени Рамзесу.
- Шенар мой брат.
- Это интриган, который ищет только личной выгоды.
- Мне кажется, что его необходимо выслушать.
Рамзес принял брата в саду. Лев притворился спящим в тени смоковницы, а пес глодал кость.
- У тебя охрана еще лучше, чем у Сети! - удивился Шенар, - невозможно даже приблизиться к тебе.
- Разве ты не знаешь, что греки пытались ворваться во дворец?
- Я не знаю об их намерениях, но могу сообщить тебе имя виновника заговора.
- Как ты его узнал, мой любезный брат?
- Менелай пытался подкупить меня.
- Что он предлагал?
- Завладеть троном.
- И ты отказался…
- Я люблю власть, Рамзес, но я знаю пределы своих возможностей и не собираюсь за них выходить. Фараоном будешь ты, и никто другой. Нужно уважать волю нашего отца.
- Почему Менелай пошел на такой риск?
- Для него Египет - тюрьма. Непреодолимое желание вернуться в Лакедемон вместе с Еленой помутило его разум. Менелай уверен, что ты лишил свободы его супругу. А я должен был сослать тебя в оазис, освободив Елену, и дать ему разрешение на отъезд.
- Елена пользуется абсолютной свободой.
- Греку этого не понять: женщина, по его мнению, должна полностью подчиняться мужчине.
- Может, он просто глуп?
- Менелай упрям и опасен, он реагирует, как и положено греческому герою.
- Что ты мне посоветуешь?
- Прогони его немедленно.
Глава 7
Поэт Гомер жил в простом доме недалеко от дворца правителя. У него служили повар, горничная и садовник. Его погреб был полон глиняных кувшинов с вином, к которому он добавлял анис и кориандр. Поэт редко выходил из сада, самым ценным деревом которого было лимонное, чей аромат облегчал дыхание.
Гомер курил трубку, набитую листьями шалфея, головка которой была сделана из большой раковины улитки. Гектор, черно-белый кот, сидел у него на коленях, а поэт читал "Илиаду" то Амени, то писцу, которого ему прислал друг Рамзеса.
Визит правителя обрадовал Гомера. Повар принес критскую вазу с узким горлышком, позволяющим свежему и ароматному вину вытекать тонкой струйкой. Даже в беседке с четырьмя столбиками из акаций, покрытой крышей из пальмы, жара была невыносимой.
- Это лето лечит мои боли, - заметил Гомер, грубое и морщинистое лицо которого украшала длинная белая борода. - А бывают ли здесь такие грозы, как в Греции?
- Бог Сет иногда наводит ужас, - ответил Рамзес. - Небо покрывается грозовыми тучами, молнии прорезают его, гремит гром, широкие потоки воды, увлекающие за собой щебень, спускаются с гор. Страх наполняет сердца, а некоторые начинают верить в конец света.
- Сети носил имя Сета?
- Это долго оставалось для меня тайной. Как Фараон осмелился выбрать богом-покровителем убийцу Осириса? Я решил, что он подчинил себе силу Сета, неизмеримое могущество неба, и использовал его в целях гармонии, но не беспорядка.
- Странная страна Египет! Вы что, собираетесь сражаться с иной грозой?
- Эхо драм достигло и этого сада?
- Мое зрение ослаблено, но слух у меня замечательный.
- Значит, вы знаете, что ваши соотечественники пытались уничтожить меня.
- Позавчера я написал:,
…да объяты, как всеувлекающей сетью,
Все вы врагов разъяренных не будете плен и добыча!
Скоро тогда супостаты разрушат ваш град велелепный!
Ты о делах сих заботиться должен и денно и нощно,
Должен просить воевод, дальноземных союзников ваших,
Бой непрестанно вести, а грозы и упреки оставить
- Вы, наверное, прорицатель?
- Я не сомневаюсь в вашей вежливости, но, думаю, будущий Фараон может прислушаться к мнению старого безобидного грека.
Рамзес улыбнулся. Гомер был неуравновешенным и прямолинейным, но такое отношение ему нравилось.
- Как вы думаете, захватчики действовали по собственной инициативе или по приказу Менелая?
- Вы не знаете греков! Их любимая игра - поддерживать заговоры. Менелай хочет обладать. Еленой, а вы ее прячете. Единственный выход для него - насилие.
- Оно потерпело неудачу.
- Упрямый и ограниченный Менелай не откажется от этой идеи и объявит войну внутри страны, не думая о последствиях.
- Что же вы мне посоветуете?
- Отправьте его в Грецию с Еленой.
- Но она отказывается!
- Любое желание этой женщины порождает только несчастье и смерть. Никому не под силу изменить ход ее судьбы.
- Она свободна выбирать страну для жительства по собственному желанию.
- Я вас предупредил. Кстати, и не забудьте доставить мне новый папирус и оливковое масло лучшего качества.
Некоторые посчитали бы поведение седобородого поэта немного дерзким, но Рамзес любил его искренность, которая была ему дороже сладких речей придворных.
Как только Рамзес перешагнул портал отведенного ему крыла дворца, Амени поспешил ему навстречу. Таким возбужденным Рамзес его еще никогда не видел.
- Что происходит?
- Менелай… Это Менелай!
- Что он сделал?
- Он взял в заложники служащих порта, женщин и детей и угрожает их убить, если ты не отдашь сегодня же Елену.
- Кто отвечает за безопасность порта?
- Не будь слишком строгим. Менелай и его люди внезапно схватили наших солдат, охраняющих пристани.
- Предупреждена ли моя мать?
- Она ждет тебя, в сопровождении Нефертари и Елены.
Вдова Сети, супруга Рамзеса и Елена были обеспокоены.
Туйя сидела на низком позолоченном стуле, Нефертари на складном, а Елена стояла, прислонившись к светло-зеленой колонне в форме лотоса.
Зал аудиенции великой царской супруги был прохладным и располагавшим к отдохновению. Тонкие запахи пленяли обоняние. Украшенный букетом цветов трон Фараона напоминал о временном отсутствии правителя.