- Амени мой друг, единственной целью которого является служение Египту. Я не позволю никаких оскорблений в его адрес, кто бы это ни говорил.
Жрец начал бормотать что-то невнятное.
- Извините меня, Ваше Величество, но его методы…
- Кажется ли он вам жестоким?
- Нет, но он ожесточеннее шакала, пожирающего добычу.
- Он делает свою работу добросовестно и не пренебрегает ничем.
- Вы можете в чем-то меня упрекнуть?
Рамзес внимательно посмотрел на жреца.
- А вы не знаете, в чем?
Жрец отвернулся во второй раз.
- Не вся ли египетская земля принадлежит Фараону? - поинтересовался Рамзес.
- Так повелевает завет богов.
- Но Фараон должен покровительствовать справедливым, умным и смелым людям, заслуживающим уважения.
- Так повелевает обычай.
- А может ли верховный жрец Амона поступать так же, как Фараон?
- Он его представитель в Карнаке.
- Не зашли ли вы слишком далеко с этим представительством?
- Я не понимаю…
- Вы уступили земли частным лицам, которые оказались обязанными вам, сказать точнее, военным, верность которых завтра, возможно, встанет под сомнение. Вам нужна целая армия для защиты личных владений?
- Это просто совпадение, Ваше Величество. Вам это кажется.
- Три города приютили у себя три главных храма страны: Гелиополис - священный город созидательного света Ра, Мемфис - Птаха, создающего речь и дарующего жизнь ремесленникам, Фивы - Амона, загадочного бога, настоящую форму которого никто не знает. Мой отец считал, что равновесие удерживалось благодаря этим трем владычествам. Вы разорвали эту гармонию, и город Фивы стал напыщен и тщеславен.
- Ваше Величество! Вы оскорбляете Амона?
- Я разговариваю с верховным жрецом и отдаю приказ прекратить вашу деятельность, посвятите себя размышлениям и практике ритуалов.
Жрец с трудом встал.
- Вы прекрасно знаете, что это невозможно.
- Почему?
- Мои обязанности одновременно духовные и административные так же, как и ваши!
- Карнак принадлежит Фараону!
- Никто этого не отрицает, но кто же будет управлять его другими областями?
- Человек, которого я назначу.
- Вы разрушите нашу иерархию! Не совершайте этой ошибки, Ваше Величество. Вы противопоставите себя служителям Амона и нанесете тем самым непоправимый вред.
- Можно считать это угрозой?
- Советом опытного человека молодому правителю.
- Вы думаете, я ему последую?
- Царствовать - трудное искусство, требующее хороших отношений, в том числе и со жрецами Амона. Конечно, я буду повиноваться вашим указаниям, какими бы они ни были, оставаясь вашим верным слугой.
Вопреки видимой усталости, жрец снова обрел уверенность в себе.
- Не развязывайте бесполезную войну, Ваше Величество, иначе вы много потеряете. Вы в восторге от прошлого царствования? Подумайте как следует и ничего не меняйте. Боги в ужасе от бесчинств. Вспомните жалкое поведение Эхнатона по отношению к Фивам.
- Петли в вашей сети, кажется, хорошо заплетены, но клюв сокола может разорвать их.
- Какая энергия растрачивается попусту! Ваше место не здесь, а в Мемфисе. Египту нужна ваша сила для охраны от варваров, которые только и думают о завоеваниях. Позвольте мне управлять этим районом, и я поддержу ваши усилия.
- Я подумаю об этом.
Верховный жрец улыбнулся.
- К пылкости добавляется ум. Вы будете Великим Фараоном, Рамзес.
Глава 17
У каждого знатного фиванца была только одна мечта - встретить Фараона и добиться сохранения приобретенных преимуществ. Но и встретившись с правителем, даже самые влиятельные придворные могли ожидать неприятностей. Нужно было преодолеть препятствие в виде личного писца Фараона Амени, который неохотно назначал аудиенции и беспощадно избавлялся от навязчивых людей. А что говорить об обыске, производимом Серраманна, не позволявшим никому подходить к Фараону до тех пор, пока он не проверит, есть ли у посетителя оружие или другой подозрительный предмет?
Этим утром Рамзес вежливо отказал всем посетителям, включая ответственного за плотины, рекомендованного Амени. Фараону нужны были советы Великой Супруги Фараона.
Придя искупаться и подставив оголенные тела солнцу, они сидели на бортике бассейна. Листва смоковниц рассеивала лучи солнца.
Фараон и Нефертари наслаждались красотой царских садов.
- Я только что побеседовал с верховным жрецом Амона, - признался Рамзес.
- Не правда ли, его враждебность ничем не прикрыта?
- Без сомнения. Или я принимаю его позицию, или остаюсь на своей.
- А что он предлагает?
- Чтобы Карнак сохранил главенство над другими храмами Египта, и он царил на юге страны, а я - на севере.
- Это недопустимо.
Рамзес посмотрел на Нефертари с уважением.
- Я ожидал, что ты порекомендуешь мне сдержанность.
- Если сдержанность приведет к развалу страны, то она станет пороком. Этот жрец попытался выставить свои законы Фараону и получить выгоду для своих личных интересов в ущерб общему благосостоянию. Если ты уступишь, то трон пошатнется и то, что построил Сети, будет разрушено.
Нефертари выражала свои мысли тихо, спокойным голосом, но ее предположения обладали удивительной твердостью.
- Ты представляешь себе последствия открытого конфликта между Фараоном и верховным жрецом Амона?
- Если ты проявишь слабость с начала твоего царствования, то честолюбцы и бездарные люди разбушуются. Что касается жреца Амона, то он поднимется на волне раскола и утвердит власть в ущерб власти Фараона.
- Я не боюсь принять бой, но…
- Ты боишься действовать только в угоду личному интересу?
Рамзес созерцал свое отражение в голубой воде бассейна.
- Ты читаешь мои мысли.
- Не я ли твоя супруга?
- А что бы ты ответила на этот вопрос, Нефертари?
- Ничто человеческое не может быть выше предназначения Фараона. Ты олицетворяешь собой благородство, веру и могущество и используешь это оружие для того, чтобы подняться на высоту задачи, завладевшей всей твоей жизнью.
- Может, я иду по неправильному пути?
- Все, что разделяет - плохо, и верховный жрец выбрал разделение, потому что оно дает ему преимущество. Как Фараон, ты не должен уступать ему ни пяди земли.
Рамзес положил голову на грудь Нефертари, ласкающей его волосы. Ласточки тихо кружились над царственной парой.
У входа в сад шум ссоры нарушил их спокойствие. Женщины громко спорили с охраной.
Рамзес, завязав набедренную повязку, направился к небольшой группе людей.
- Что здесь происходит?
Охрана отступила, и Фараон увидел очаровательную Красавицу Изэт.
- Ваше Величество! - воскликнула она, - дайте мне слово, умоляю вас.
- Кто тебе запрещает?
- Твоя стража, армия, твой писец…
- Пойдем со мной.
Спрятавшись за матерью, маленький мальчик отступил в сторону.
- Вот твой сын, Рамзес.
- Ка!
Рамзес взял мальчика на руки и поднял над головой.
Перепуганный малыш расплакался.
- Он очень робкий, - сказала Изэт.
Фараон посадил сына верхом на плечи. Страх Ка быстро рассеялся и затем последовал смех.
- Четыре года… Моему сыну четыре года! Воспитатель доволен им?
- Он слишком строг к нему. Ка очень мало играет и все время разгадывает иероглифы. Он знает уже много слов и даже пытается написать некоторые из них.
- Он станет писцом раньше, чем я? Пойди освежись, а я пойду научу его плавать.
- Она… Нефертари здесь?
- Конечно.
- Почему я должна была десять раз брать штурмом дворец, и зачем держать меня в стороне, как чужую? Без меня ты бы умер!
- Что ты хочешь этим сказать?
Красавица Изэт опустила голову.
- Во время нескольких слишком мучительных ночей, по правде сказать, я страдала от одиночества.
Но я не переставала любить тебя и отказалась вступить в союз с членами твоей собственной семьи, решившими навредить тебе.
- Твое послание не дошло до меня.
Изэт побледнела.
- И тогда ты подумал, что я в числе твоих врагов?
- Я ошибся.
- Да, ты ошибся! Именем Фараона я уверяю тебя, что я не предавала.
- Почему я должен тебе верить?
Изэт схватила Рамзеса за руку.
- Как я могу тебе лгать?
Изэт увидела Нефертари.
Ее красота поразила Изэт. Не только совершенство форм очаровывало, но даже свет, исходящий от царицы, восхищал взгляд и обезоруживал любую критику. Действительно, Нефертари была Великой Супругой Фараона, с которой никто не мог соперничать.
Сердце Красавицы Изэт даже не дрогнуло от зависти.
Нефертари была лучезарна, как летнее утреннее небо, и ее благородство внушало уважение.
- Изэт! Я счастлива вас видеть.
Вторая супруга склонилась в поклоне.
- Нет, я вас прошу… Пойдите искупайтесь, сегодня так жарко.
Изэт не ожидала такого приема. Смущенная, она не сопротивлялась, разделась и погрузилась в голубую воду бассейна.
Рамзес смотрел на любимых женщин. Возможно ли испытывать такие разные, но сильные и искренние чувства? Нефертари была любовью всей его жизни, исключительным существом, царицей. Ни испытания, ни обиды времени не ослабили яркой страсти, которой они жили.
Красавица Изэт была желанием, беззаботностью, благодарностью и сумасшедшим желанием. Однако, она солгала и участвовала в заговоре против него. Существовал только один выбор - наказать ее.
- Это правда, что я твой сын? - спросил малыш Ка.
- Правда.
- Иероглиф "сын" пишется с уткой.
- Ты можешь его нарисовать?
Очень серьезно указательным пальцем малыш начертил утку на песке аллеи.
- А ты сможешь написать "Фараон"?
Ка начертил план дома, потом колонну.
- Дом выражает идею защиты общества. Колонна символизирует величие: "огромное жилище", "жилище огромное", то есть слово Фараон. Ты знаешь, почему меня так называют?
- Потому что ты такой большой, как весь мир, и живешь в очень большом доме.
- Ты прав, мой сын, но этот дом - целый Египет, и каждый из его обитателей должен иметь свое собственное жилище.
- Ты меня научишь другим иероглифам?
- А может, ты оценишь другие игры?
Малыш рассердился.
- Хорошо.
Ка улыбнулся.
Указательным пальцем Фараон начертил круг и поставил в середине точку.
- Солнце, - объяснил он. - Его называют "Ра". Это название состоит из рта и руки, так как оно олицетворяет слово и действие. Ты должен его нарисовать.
Забавляясь, ребенок нарисовал целую серию солнц, создающую мало-помалу целый круг. Выйдя из воды, Изэт и Нефертари удивились результату.
- Его способности необыкновенны! - сказала царица.
- Они меня даже пугают, - призналась Изэт, - и воспитатель в ужасе.
- Он ошибается, - решил Рамзес. - Мой сын пойдет другой дорогой соответственно своему возрасту. Может быть, судьба готовит ему стать моим преемником. Такое развитие даруется только богами и будем уважать и поддерживать его. Подожди меня здесь.
Фараон покинул сад и вошел внутрь дворца. Рассерженный малыш Ка заплакал.
- Могу я взять его на руки? - спросила Нефертари у Изэт.
- Да… да, конечно.
Вскоре малыш успокоился. Глаза Нефертари наполнились бесконечной нежностью. Изэт осмелилась задать вопрос, уже давно беспокоивший ее.
- Несмотря на несчастье, постигшее вас, рассчитываете ли вы завести второго ребенка?
- Я думаю, что я беременна.
- А… Может быть, на этот раз божества деторождения будут благосклонны к вам.
- Я благодарю вас за эти слова. Они помогут мне при родах.
Изэт скрыла расстройство. Нефертари была царицей, и она не оспаривала этого и не завидовала Великой Супруге Фараона, удрученной обязанностями и заботами. Но Красавица Изэт желала быть матерью многочисленных детей Рамзеса, производительницей, почитаемой царем в течение всей жизни. Она дала жизнь первому сыну. Но если Нефертари станет матерью мальчика, Ка, возможно, отодвинется на второй план.
Рамзес вернулся, неся с собой маленькую дощечку писца с красной и черной крошечными чернильницами и тремя маленькими кисточками. Когда он дал их сыну, то лицо Ка засветилось от счастья, и он прижал ценные предметы к груди.
- Я люблю тебя, папа.
С уходом Изэт и Ка Рамзес стал выражать свои мысли вслух при Нефертари.
- Я уверен, что Изэт в заговоре против меня.
- Ты ее спрашивал?
- Она плохо думает обо мне, но делает вид, что пыталась предупредить меня о заговоре. Ее письмо не дошло до меня.
- Почему ты ей не веришь?
- У меня такое впечатление, что она лжет и не простила меня за то, что я выбрал тебя в качестве Великой Супруги Фараона.
- Ты ошибаешься.
- Ее ошибка должна быть наказана.
- Какая ошибка? Фараон не может наказывать, основываясь на мимолетном впечатлении. Изэт подарила тебе сына и не желает причинять никакого вреда. Забудь об ошибке, даже если она была совершена, а тем более о наказании.
Глава 18
Толстое одеяние Сетау из шкуры антилопы, похожее на зимнюю тунику, было насыщено целебными растворами, способными противостоять действию змеиного яда. В случае укуса Сетау раздевался, мочил шкуру в воде и избавлялся от угрозы.
- Мы не в пустыне, - заметил Рамзес, - у тебя нет необходимости в этой походной аптечке.
- Это место еще опаснее пустынь Нубии. У змей и скорпионов разный вид, но их много. Ты готов?
- Я ничего не ел, как ты меня просил.
- Благодаря моему лечению, ты можешь не бояться даже укусов некоторых кобр. Тебе действительно нужна дополнительная защита?
- Я дал свое согласие.
- Ты рискуешь.
- Не будем терять время.
- Ты спрашивал мнения Нефертари?
- А ты - Лотос?
- Она считает меня немного сумасшедшим, но мы удивительно ладим.
Плохо выбритый, с непокорным париком и квадратной головой, Сетау напугал бы большинство больных.
- Если я неправильно дозировал эту микстуру - признался он, - ты рискуешь остаться идиотом.
- Я не боюсь твоих угроз.
- Тогда пей это.
Рамзес покорился.
- Ну как?
- Восхитительно.
- Это из-за сока плода цератонии. Остальное менее приятно: это сок многих крапивных растений и разбавленная кровь кобры. А теперь ты можешь не бояться любого яда. Тебе достаточно пить эту микстуру каждые шесть месяцев для сохранения этой уверенности.
- Когда ты согласишься стать моим придворным?
- Никогда. А когда ты прекратишь быть наивным? Я мог бы тебя отравить!
- Ты не обладаешь умом убийцы.
- Откуда тебе знать!
- Менелай научил меня многому. И ты забываешь об инстинкте Серраманна, льва и пса.
- Действительно, замечательное трио! Но ты забываешь, что Фивы мечтают о твоем отъезде, и большинство знатных лиц желает твоего провала!
- Природа наделила меня хорошей памятью.
- Человек более грозное создание, чем пресмыкающиеся, Рамзес.
- Конечно, но он также материал, из которого Фараон пытается построить справедливый и гармоничный мир.
- Ба! Еще одна мечта, которая иногда приходит к пустым мечтателям. Мой друг, не доверяйся никому, ты окружен подлыми и зловредными людьми. Но у тебя есть шанс - это единственная сила, живущая во мне, а теперь и в тебе, которая хранит при встрече с кобрами. И судьба дала тебе союзницу, Нефертари, которой нет равных, и мечту, которая осуществилась. Возможно, тебя ждет удача.
- Без тебя будет очень трудно.
- Иногда месть не является недостатком. Я уезжаю в Мемфис с замечательным урожаем ядов. Береги себя, Рамзес.
Несмотря на явное могущество Рамзеса, Шенар не отчаивался.
Испытание силой, позволившее молодому Фараону противостоять верховному жрецу Амона, оставалось сомнительным источником. Без сомнения, оба мужчины остались на своих позициях, и это могло ослабить власть Рамзеса, слово которого не было так весомо, как слово Сети.
Мало-помалу Шенар начинал понимать брата.
Атаковать в открытую? Провал обеспечен, так как Рамзес будет энергично защищаться и обратит ситуацию в свою пользу. Лучше устроить ряд ловушек, использовать хитрость, ложь и предательство.
Если Рамзесу не удастся изобличить врагов, он нанесет удар в пустоту и истратит все силы. Когда Фараон будет изнурен, дело можно будет считать завершенным.
В то время как Фараон производил многочисленные назначения и подчинял Фивы своей воле, Шенар молчал и оставался сдержанным, как будто события не касались его. Теперь он должен прервать свое молчание даже под угрозой попасть под подозрение в заговоре.
Здраво поразмыслив, Шенар решил сыграть в провокационную игру, на которую Рамзес прореагирует с обычной пылкостью, не подозревая, что его вмешательство точно соответствует планам Шенара. Эта попытка будет проверкой. Если она удастся Шенару, и брат ничего не узнает, то он сможет им манипулировать.
В таком случае можно надеяться на успех.
В десятый раз Рамзес пытался объяснить Дозору, что не подобает ловить рыбу в дворцовом саду и делить добычу со львом.
Неужели их плохо кормят? В живых глазах золотисто-желтого пса царь заметил смущение, но не придал этому значения. За спиной льва Дозор чувствовал себя практически неуязвимым.
Серраманна появился на пороге приемной Рамзеса.
- Ваш брат хочет вас видеть, но боится, что его обыщут.
- Впусти его.
Сард отступил в сторону. Проходя мимо, Шенар бросил ледяной взгляд на него.
- Могу я поговорить с глазу на глаз с Его Величеством?
Желтый пес сопровождал Серраманна, который давал ему время от времени кусочек медового пирога.
- Долго же мы с тобой не общались, Шенар.
- Ты очень занят, и у меня нет намерения мешать тебе.
Рамзес обошел вокруг Шенара.
- Почему ты смотришь на меня так, - удивился тот.
- Ты похудел, любимый брат…
- В последние недели я нахожусь на постоянной диете.
Шенар оставался невозмутимым. Маленькие каштановые глаза оживляли лунообразное лицо с толстыми щеками и губами, выдающими чревоугодника.
- Почему ты носишь эту бородку?
- Я ношу траур по Сети, - ответил Шенар. - Как можно забыть нашего отца?
- Я разделяю твою боль.
- Я уверен в этом, но твои хлопоты запрещают ее проявлять.
- Что привело тебя ко мне?
- Не правда ли, ты ждал меня?
Фараон молчал.
- Я твой старший брат и заслужил замечательную репутацию. Разочарование, порожденное утратой трона, прошло. Но я не желаю оставаться благородным и богатым бездельником без пользы для страны.
- Я понимаю тебя.
- Работа, доверенная мне, слишком ограничена и унизительна.
- Между братьями такое выражение не может быть уместным.
- Ты оспариваешь мои требования?
- Нет, Шенар, я их еще не знаю.
- Ты можешь меня выслушать?
- Говори, я прошу тебя.