Одинокий всадник на добром коне ехал вдоль реки Сясь со стороны Нево. Один из трёх дозорных, едва заслышав стук конских копыт по выбитой до камня широкой тропе, побежал на поиски Ас-скальда.
- Я от боярина Гореваты, - молвил добротно одетый словен, едва сойдя с лошади и косясь на трупы жителей, лежавших на деревянном настиле причала. Он крепко держал повод своего чуткого коня, который нервно дёргал ноздрями, чуя запах смерти, беспрерывно мотал головой и беспокойно топтался на месте, - мне нужен конунг Гуннтор.
- Он ждёт человека из Ладоги, - ответил незнакомцу Асскальд. - Погоди, конунг уже идёт сюда.
Гуннтор появился вместе с Уго, который, едва взглянув на приезжего, кивнул и тихо молвил: - Да, конунг, это он, посланец хёвдинга Гореваты.
Словен оглянулся по сторонам, как бы проверяя, не слышит ли их кто-либо посторонний.
- Успокойся, уважаемый, - молвил скальд, - здесь нет никого чужого, а воины не разумеют по-словенски.
- А местные жители? - осторожно осведомился человек из Ладоги.
- Они-то уж точно ничего не расскажут, - ответил скальд. Он кивнул трём дозорным, и те сбросили несколько трупов, что лежали на пристани, в воду.
- Ну вот, теперь и мёртвых нет, - успокоил скальд ладожца, - говори.
- По обычаям вепсов, в воду нельзя плевать, мочиться или бросать что-либо, кроме жертвенного яйца, водяного хозяина обидишь, - нахмурился приезжий, - иначе, говорят, беда будет…
Певец перевёл слова ладожца Гуннтору, тот снисходительно хмыкнул.
- У властителей фиордов свои законы и свои жертвы водяным богам, говори по делу!
- Мы двинемся к Ладоге напрямую, через лес, тут не более четырёх часов хорошего пешего хода. Остановимся в зарослях на правом берегу Волхова перед градом, а как стемнеет, переправимся через реку, лодок там хватает, и я проведу отряд тайными тропами к стенам Детинца. У полуденных ворот будут наши охоронцы. Они впустят нас в крепость и проведут часть отряда к терему князя, а другую к терему воеводы. Большая часть дружины находится за крепостными стенами, в теремах только охрана, для вас это сущая ерунда. Думаю, управитесь быстро. Ни Рарога, ни его колдуна воеводу лучше живыми не брать. Чтобы отвлечь охрану и устроить в граде неразбериху, наши люди подожгут город сразу в нескольких местах, это будет сигналом для нас.
Конунг согласно кивнул:
- Об этом говорил мой отец, когда отправлял нас. Теперь пойдём с нами, посланец хёвдинга Гореваты, по нашей традиции хорошую добычу нужно отметить добрым ужином. Скальд, скажи посланцу, что для ночлега он может выбрать любой дом.
- От доброго ужина не откажусь, - через толмача ответил посланец Гореваты, - а ночевать буду около своего коня, в поторочных сумах у меня всё, что нужно для ночлега - войлок, шкура… - боярскому посланнику было не по нутру ночевать в землянке недавно убитых вепсов.
- Разумно, - одобрил конунг, - я тоже привык ночевать на своём драккаре.
Вчетвером они ушли к ярко пылающему в темноте костру, от которого ветер доносил запах жареного мяса, уже начавшего смешиваться с привычным для викингов запахом крови и трупов.
- Конунг, - тряс в сырой рассветный час Гуннтора растерянный Лодинбьёрн, - трое наших стражников мертвы!
- Они что, не поделили добычу и убили друг друга? - сонно промычал молодой конунг.
- Нет, двое задушены, видимо во сне, а третий зарезан ножом, - подавленно ответил Косматый Медведь и, переминаясь с ноги на ногу, мрачно добавил. - А ещё, конунг…
- Что, ещё кто-то убит? - вскочил со своего жёсткого ложа Гуннтор.
- Да, тот словен, что пришёл вчера из Альдоги…
- Как? - завопил, теряя самообладание, молодой конунг.
- Стрелой его пронзило насквозь, у него же не было кольчуги.
- Ты хоть понял, что ты сказал, медвежья голова? - заорал Гуннтор, хватаясь за лежащий подле него меч. - Где те, кто его охранял, я убью их!
- Я же сказал, мертвы, они как раз были в той крайней халупе, возле пристани. Этим троим и было поручено охранять посланца, - виновато забубнил Косматый. Конунг бросил меч, обхватил голову руками и сел на своё ложе.
- Кто теперь проведёт нас тайными тропами, кто пропустит через ворота и укажет место ночлега конунга Рерика и ярла Ольга, кто, может, ты, старый Косматый Медведь? - яростно простонал Гуннтор. - Немедля найди тех, кто убил моих людей и словена из Альдоги! - рыкнул он ярлу.
- По всему, этот человек… или эти люди, я точно не знаю, уплыл… или уплыли вниз по течению на одной из лодок, что привязаны у пристани, думаю, ещё ночью, - прошептал в ответ ярл. - Но я послал пятерых самых лучших гребцов, они непременно их настигнут и притащат к твоим ногам, конунг.
- Думаю, если бы этих людей было несколько, то мы недосчитались бы многих, - мрачно заключил Гуннтор.
Мечник Хабук дрожал всем телом, зубы его стучали, и не столько от утреннего сырого тумана, сколько от того, что ему пришлось пережить за прошедшие день и ночь. Мученическая смерть любимой, предание её истерзанного тела земле - Майоме, а потом охота на убийц Чираиты. Охота оказалась удачной и более лёгкой, чем на дикого и чуткого зверя. Но мечник никогда прежде не убивал людей, - ему было плохо, к горлу подкатывал противный ком. Он говорил себе, что те трое, которых он убил, не люди, что они хуже бешеного зверя, потому что без всякой нужды и жалости убивают молодых и старых, детей, женщин, даже дворовых псов. Он убеждал, что убив этих троих, он спас многим невинным людям жизни, но всё равно облегчение не приходило. А здесь ещё этот важный человек от боярина Гореваты… Мечник, пользуясь сумерками, лежал за камнями совсем близко и слышал каждое слово их разговора с нурманским конунгом. А когда они отправились к костру, незримой тенью скользнул к берегу. К тому, что сидел на пристани, подкрался по привычке с подветренной стороны, чтобы ветер не принес охоронцу его запах. Наверное, обиженные на пришельцев за сброшенные в их чистую воду трупы, хозяин и хозяйка воды - Веденижанд и Веденэмаг - навеяли на них крепкий сон. После точного удара ножа мечника викинг на берегу, даже не вскрикнув, упал на край причала, а потом мешком сполз на груду больших камней. Мечник затащил его глубже под деревянный причал, чтобы не было видно. В избушке Чираиты двое других, разморенные сытной едой, тоже крепко спали. Хабук вдруг вспомнил следы удушения на шее любимой. Он не стал доставать нож. Сыромятного ремня для связывания дичи оказалось достаточно, чтобы тихо забрать дух пришельцев. Оставался ещё посланник боярина, который всё не возвращался с ужина. Его никак нельзя было оставить в живых, никак! Ведь если он останется в стране живых, то с Ладогой, большой, пахнущей свежим деревом, строящейся Ладогой будет то же, что и с его родным поселением…
Мечник пробрался к красивому в дорогой сбруе коню посланника. Животное навострило уши и дёрнулось на привязи. Молодой охотник ласково потрепал коня по сильной шее, прошептал несколько добрых слов, и конь успокоился. Ха́бук ещё раз оглянулся вокруг. Тихо, только возле костра ещё галдят викинги. Он отвязал коня и, прячась за телом животного, провёл его чуть ближе к воде, туда, где в низине была сочная трава. Конь с благодарностью всхрапнул, схватив чуткими губами добрую траву, да и запах смерти здесь почти не ощущался, его прогонял свежий речной ветерок. Захлестнув повод за большой камень, мечник прокрался к лодкам и улёгся в одну из них. Теперь посланнику, чтобы найти своего коня, придётся пройти к пристани. Охотник стал терпеливо ждать, как обычно ждал прихода зверя на приманку. Духи неба развели пушистые покрывала облаков и выпустили красавицу Луну. Наконец, послышались шаги. Сытый и довольный собой посланец шёл к своему коню, намереваясь поскорее лечь спать. Не обнаружив животное на месте, он недоумённо огляделся вокруг.
- Ага, вот куда ты ушёл, разбойник! Отвязался - и к реке! - воскликнул словен и направился к пристани. Вот уже его шаги застучали по деревянному настилу…
Ястреб привстал на колено и привычно мягко отпустил тетиву лука, даже не целясь, их разделяло не более пяти шагов… Охотничий нож, будто сам по себе, отрезал вервь, которой была привязана лодка. Течение мягко и беззвучно подхватило её и повлекло вниз, в направлении озера Нево. Мечник только чуть подправлял её движение, стараясь держаться середины реки, потому что встречный ветер всё время норовил развернуть лодку, охотника опять начала бить нервная дрожь.
- Скоро начнёт светать, - по привычке одинокого человека вслух проговорил мечник. Ему неожиданно ответила сова, а спустя мгновение дважды крикнула другая, причём с середины реки. - Странно, что сова делает в реке? - опять тихо прошептал сам себе охотник, и тут же снова услышал крик другой совы с берега. - Это не сова, - снова прошептал Хабук, - наверное, духи леса посылают мне знак, они помогли мне отомстить викингам, а теперь предупреждают об опасности.
Встречный ветер свежел, и молодому охотнику всё труднее было справляться с ним. Хабук вдруг понял: если викинги послали погоню, ему не уйти. Он подналёг на вёсла и причалил к берегу, спиной уже ощущая свирепую и неотвратимую погоню. Выскочив из лодки, мечник свернул на знакомую тропку влево, которая через лес вела прямо к Ладоге.
"Наверное, так ощущает себя зверь, по следу которого идёт охотник", - мелькнуло в голове у Ястреба, когда он торопливо спускался по крутой тропинке в сырой овраг. Тревожное чувство опасности все сильнее охватывало его. Он не заметил сочившейся из-под корня струйки воды, сделал неверное движение, поскользнулся, упал и кубарем полетел вниз, цепляясь одеждой за корни и острые камни, разбивая в кровь лицо и руки. Перед самым дном оврага он так ударился головой, что сознание померкло.
Когда открыл глаза, то увидел над собой уходящую вверх тропу. Попытался подняться и вскрикнул от боли в правой лодыжке. Нащупал ободранными руками больное место и дёрнул ступню, снова боль, но теперь хоть чуть-чуть можно становиться на ногу. Встал и, хватаясь руками за камни, коренья и ветви кустарника, полез на другую сторону оврага. Когда добрался до середины и остановился перевести дух, услышал встревоженные голоса птиц. Значит, погоня уже близко. Уйти с такой ногой и гудящей, как пустой котёл, головой не удастся. Хабук увидел в каменистом склоне небольшое углубление, вымытое водой, которое почти закрывал куст. С трудом взобрался туда, снял лук, приготовил стрелу.
- Видишь, милая Чираита, наша разлука была недолгой, совсем скоро мы опять будем вместе, - уже почти спокойно проговорил Хабук, - жаль, что тетива отсырела, стрелять будет плохо.
Но самое обидное, что не успел предупредить ладожан…
Вот встревоженный стрекот лесных птиц совсем рядом. Первый из преследователей появился на противоположном краю оврага и осторожно осмотрелся. Что-то негромко сказал по-нурмански. Появились ещё двое и, быстро оглядевшись, стали спускаться вниз. Мечник выстрелил, целясь в руку того, что спускался последним, понимая, что стрелять с отсыревшей тетивой в грудь, закрытую кольчугой, бесполезно. Выстрел оказался неточным, стрела только оцарапала кисть нурмана. Вторая стрела всё-таки угодила в ногу другого, но теперь мечник обнаружил себя. Враги, прикрываясь красно-чёрными щитами, уверенно опускались вниз. Ещё несколько бесполезных стрел в щиты и кольчуги, и Хабук отложил лук, сжав в руке свой охотничий нож. Зашевелились зелёные ветки, и над камнем появилась голова викинга в шлеме и маске. Опытный воин сразу оценил беспомощность лежащего на земле охотника. Он ухмыльнулся, повернул короткое копьё обратной стороной и сделал резкое движение. Последнее, что ощутил вепс, тупую боль в груди, и почти сразу за этим - боль в правом плече, и сознание покинуло его.
Глава 2
Сражение за Ладогу
Ладожцы спасают мечника. Песнь скальда. Месть хозяина и хозяйки воды. Ас-скальд "делает ноги". Выступление Гуннтора в Альдогу. Ловушка в граде. Единоборство Рарога и Гуннтора, Ольга и Лодинбьёрна. Старый Уго просит о смерти. Известие Сивера.
Вторым движением викинг ударом в плечевой сустав выбил нож и… тут же упал сам, пронзённый стрелой. Оглушённый вепс уже не видел, как в викингов с разных сторон полетели стрелы, пробивая с близкого расстояния даже их неуязвимую броню. Корчась от боли, первый викинг рухнул на склон, судорожно стараясь схватиться за торчащие коренья. Двое оставшихся нурманов стали спиной друг к другу, прикрывшись щитами. Двое воинов-словен подскочили с обнажёнными мечами. Началась отчаянная рубка. Вот тело ещё одного викинга рухнуло и покатилось на дно оврага, а отдельно покатилась его голова в стальном тяжелом шлеме с маской. А ещё через мгновение пал последний из преследователей.
- Ну вот, вепс, теперь ты снова охотник, а не дичь, - проговорил невысокий словенский воин, склонившись над раненым и стараясь привести его в чувство. - Э-э, брат, да ты ранен и, похоже, у тебя вывих, - заключил воин, быстро ощупав мечника. Он вдруг сильно нажал на плечевой сустав пальцами одной руки, а другой чуть повернул и одновременно потянул на себя руку Хабука, который от этого дёрнулся и застонал. - Ну вот, брат, вставить плечо ерунда, - улыбаясь, обратился он к мечнику, который открыл глаза. Выше по тропе раздвинулись кусты, и двое вооружённых ладожцев направились по тропе мимо лежащего мечника на противоположную сторону оврага.
- Стой, эй са, нельзя! Там каума, могила, сурм, смерть! - путая от волнения и боли словенские и вепсские слова, скороговоркой заговорил, с трудом поднимаясь на локтях, пришедший в себя молодой охотник.
- Ты, мечник, толком говори, что стряслось, - спокойно спросил по-вепсски пожилой ладожанин с внимательными очами, подходя к лежащему Хабуку и помогая ему встать. Добродушный тон и родная вепсская речь немного успокоили Хабука.
Он рассказал всё.
- Так, - молвил статный высокий словен, - не зря таможенная служба на Сяси доложила о проходе трёх нурманских драккаров, один из которых с медвежьей головой. Выходит, это-таки наш старый знакомый Лодинбьёрн пожаловал? И, почище прежнего, разбой устроил! Вот что, друзья, нам нужно разделиться, ты, Айер, и ты, Скоморох, борзо доставите князю весть об опасности, а мы с Молчуном останемся приглядывать за викингами. Только что делать с раненым вепсом? Видите, его начинает бить озноб, это из-за раны, ему бы отлежаться в тепле, - озабоченно промолвил начальник изведывателей.
- Я знаю, где живёт шаман Тайгин, это недалеко отсюда, - молвил пожилой Айер, - только мы ведь срочно должны упредить князя, иначе викинги его убьют.
Вверху бушевал ветер, мотая кроны деревьев из стороны в сторону так, что они скрипели от натуги, сопротивляясь его мощи. Мишата прислушался к вою ветра, как будто ждал от него подсказки, как поступить. Наверное, ветер всё же что-то сказал изведывателю на своём языке, и Мишата уверенно решил:
- Сделаем так: ты, Скоморох, мчишься что есть духу в Ладогу, а ты, Айер, отведёшь Хабука к шаману и пойдёшь вслед за Скоморохом, там поступите в распоряжение князя и воеводы.
- Хорошо, - ответил старый изведыватель, - это почти по дороге. - Да хранят вас лесные боги!
Воины Тайной службы разделились: двое скрытно пошли к порогам Сяси, Скоморох, наперегонки с ветром, помчался в Ладогу, а следопыт, поддерживая раненого охотника, двинулся по тропе.
Избушка шамана прилепилась к самой лесной опушке, где совсем рядом протекал неугомонный ручей. Когда следопыт опустил Хабука на широкую лаву под пучками душистых трав, привязанных к протянутой под низким потолком верви, стало видно, как трудно ему дался этот небольшой переход. На челе блестели капли пота, очи то и дело мутнели, видимо, сознание цеплялось за явь, как утопающий за скользкое бревно. Худощавый, невысокий, почти весь седой, но с молодыми искрящимися очами шаман внимательно поглядел на молодого мечника, потом на Айера.
- Помоги-ка мне его раздеть, - велел он. Оглядел всего, ощупал, о чём-то задумался на время, а потом решительно изрёк:
- Хабук останется здесь, лодыжку я сейчас на место поставлю, но, главное, жарица в груди поселилась. Коли не прогнать, то и помереть недолго, она человека в три-четыре дня сжечь может. Будем супротив неё с тобой, мечник, вместе бороться.
- Что ж, Хабук, мне пора уходить, Тайгин тебе поможет, но ты и сам старайся…
- А кто тебе сказал, что он сам? Не один он, - строго молвил шаман, глядя на мечника и попутно ощупывая чуткими пальцами его лодыжку.
- Как это не один он, не уразумел я? - спросил пожилой следопыт.
- Ты следы читать обучен, а я, брат Айер, души человеческие зрю, как ты следы. У твоего молодого сотоварища охорона надёжная имеется: душа женская. Она его от смерти хранит, нет лучшего оберега, чем любимая женщина, оттого и зовётся она Берегиней…
Раненый мечник не всё понял в быстром говоре старика с молодыми глазами, но ему вдруг вспомнилось, как стрела из лука викинга впилась в ствол дерева как раз над его головой. Может, и правда душа его любимой Чираиты отвела тогда стрелу, потом привела спасителей, а теперь поручила шаману…
До обеда ждал разгневанный Гуннтор возвращения лучших своих гребцов, но вернулись только двое с пустыми руками.
- Мы догнали лодку, конунг, но в ней никого не было, - мрачно доложил старший из гребцов. - Я велел троим осмотреть внимательно окрестности, но надежды мало…
- Что теперь будем делать? - угрюмо воззрился Гуннтор на Лодинбьёрна. - Мы пришли сюда убить Ререга и его воеводу. Если мы этого не сделаем, то погубим все планы моего отца, как же вы этого не поймёте? - Конунг в ярости заходил перед ярлом и Ас-скальдом туда-сюда. - Посланник мёртв, поэтому мы должны выступить сами. Сделаем так, как говорил этот словен. Ночью незаметно войдём в Альдогу, а уж там заставим любого, кто попадётся, указать нам терема Ререга и его воеводы. Ты послал к Хродгайру, который сидит по ту сторону порога, чтобы он со своими людьми шёл сюда?
- Гуннтор, без проводника и своих людей в Альдоге нас просто перебьют. Я не боюсь смерти, но мы погибнем зря, - возразил Лодинбьёрн. - Нам нужно уходить за пороги как можно быстрее, иначе воины Рерика нас уничтожат. Я сражался с ререгами и потерял почти половину своих людей, хотя ререгов было втрое меньше, втрое! Это не арабы, не римляне и даже не франки. Надо уходить. Поэтому я еще не посылал никого за людьми Хродгайра, они присоединятся к нам, когда мы пойдём через пороги.
- Ярл прав, конунг! - мотнул головой Ас-скальд. - Раз наши воины не нашли того, кто убил посланника, то Рерик, наверное, уже знает всё, и скоро здесь будут его воины, нам надо уходить сейчас, немедленно!
- Нет! - в который раз вскочил разгневанный конунг. - Мы никого не боимся, мы викинги - короли заливов, и нам должен покориться каждый. Победа или смерть! Заладили оба, что это был человек Рерика, и Рерик уже всё о нас знает! Если бы это было так, его воины уже появились бы здесь! Это мог быть кто угодно, он убил наших людей и посланника случайно и, поняв, что нас много, скрылся. И более ничего! А вы уже напуганы так, что боитесь собственной тени! - Конунг снова нервно заходил перед понурыми спорщиками. - Лодинбьёрн, - с угрозой в голосе промолвил Гуннтор, - немедленно отправь человека к Хродгайру, пусть он спускается с порогов вместе со своими людьми и не тащит с собой добычу, нам сейчас не до этого, - велел конунг, зная, что викинги накануне захватили богатую купеческую ладью, шедшую с верховьев Сяси.
- Временное отступление не есть поражение, - неуверенно возразил осторожный Ас-скальд.