Далекий след императора - Юрий Торубаров 3 стр.


Дела у пруссов покатились под гору. И только Недрон какое-то время, миря прусских вождей и опираясь на помощь литовцев, держался. Тогда рыцари придумали одну хитрость, чтобы устранить препятствие на пути окончательного покорения Пруссии. Они решили изнутри напасть на литовцев, чтобы подорвать их мощь, после чего они уже не смогут прийти на помощь пруссам. Для этого они построили на Немане огромную барку. Она представляла собой что-то в виде плавучего островка.

Узнав об этом, к Балку явился Дивон, сын Недрона, и предложил себя в качестве речного проводника. Рыцари, не имевшие никогда дела с речным плаванием, весьма обрадовались такой помощи, пообещав ему хорошо заплатить. Всё же, не очень доверяя, они установили за ним наблюдение.

Прошло несколько дней. Его поведение рассеяло все сомнения немцев. И они сняли наблюдение. А на следующую ночь сильный удар повалил безмятежно спавших рыцарей на пол. Ничего не понимая, они повыскакивали на палубу. Каково же было их удивление, когда они заметили, что барка стоит на мели. Разъярённые, они кинулись искать проводника, но того нигде не было. А с рассветом на них напали литовцы и пруссы. Так печально окончился этот поход. Немцы, ближайшие соседи, решит помочь рыцарям, ибо их намерения отвечали интересам Римской империи.

И вот в ливонский замок прибыли маркграф Бранденбургский, граф Геннебергский и граф Намурский, приведя с собой многочисленное войско. Они решит проучить литовцев, воспользовавшись тем, что великий Литовский князь Гедимин увёл войска на юг. Своей целью они выбрали небольшой городок Пунэ, которым правил князь Маргер. Он был опытным военачальником и понимал ту возросшую опасность, которая появилась с уходом Гедимина. Поэтому пригласит к себе наиболее доверенных людей и поделится с ними своими опасениями. Он предложил позвать на помощь пруссов. Доверенные поддержали его. Маргер оказался прав. Его посланцы вовремя заметили опасность. На помощь от пруссов отозвался один Дивон.

Рыцари, чтобы скрытно подойти к цели, разбились на три колонны. Но всё было бесполезно. Вовремя оповещённые, все окрестные жители, а их было более четырёх тысяч, с жёнами и детьми, к огромному удивлению магистра, успели укрыться в крепости.

- Как прознали язычники о нашем появлении? - бесило его.

Не знал он того, что на помощь пришли пруссы, к сожалению, незначительная их часть. Но зато какая! Дивон прислал двух своих сыновей: Руссингена и Гланда Камбила. Правда, людишек с ними было маловато. Едва две сотни наберётся. Но Маргер и этому был несказанно рад. Да и у его людей появление этих смельчаков вызвал подъём настроения: "Ни одни!"

Тишина. Даже птицы в лесу перестали щебетать. Всё литовское воинство на крепостной стене. Все с напряжением всматриваются вдаль. У многих ещё теплится надежда: а вдруг не к нам, пройдут мимо. Похоже, их надежда оправдывается. О, нет! Доносится глас трубы, и на дороге появляется рыцарское воинство. Выстроено по всем правилам воинского искусства. Впереди - лучники в лёгких панцирах. В руках огромные луки. К поясу подвешены несколько колчанов со стрелами. За ними стенобитные машины. А уж дальше - само рыцарское воинство.

Маргер - воин, выше среднего роста, плечистый. На щеках - шрамы, говорящие о его боевой деятельности. Шлем надвинут до самых глаз. Взгляд спокойный. Не впервой вот так ему встречать врага. И только чуть дрожащая рука, поглаживающая светло-рыжую бороду, говорит о том, что и железный предводитель слегка волнуется. Он поворачивается к рядом стоявшему Гланду Камбилу:

- Ишь, как на глядинах, - с ехидством проговорит он.

Потом спросил:

- Не страшно?

Камбила неопределённо пожал плечами и, показывая рукой на стенобитные машины, сказал:

- А что это за чудо такое?

- Это стенобойки.

- Стены, что ли, будут бить? - не без удивления переспросил Камбила.

Князь усмехнулся, в голове промелькнуло: "Молод ещё..!" Потом кивнул.

- Только мы попробуем им помешать. Норил, - обратился он к рядом стоящему воину, - прикажи готовить смолу.

Сбоку и сзади враз раздались голоса:

- Тевтонцы!

То выступали из лесу две, чуть приотставшие колонны.

На удивление осаждённых, враг стал схода готовиться к штурму. Стрелки, вытянувшись в цепь, начали обстрел. Появились первые жертвы. Лицо Гланда побелело, когда он увидел, как рядом стоящему литовцу стрела попала между кольчугой и подбородком. Кровь брызнула во все стороны. Воин упал, страшно захрапел, судорожно хватаясь руками за горло. Потом затих.

- Сбросьте его вниз! - жёстко приказал князь.

Боевая обстановка входила в жизнь. Гланд как бы очнулся и стал, как другие, прятаться за стену.

- Тащат, тащат, - раздались крики.

- Эй, лучники, чего спите? - заорал князь. - Лук! - приказал он.

- Князю лук! - понеслось по рядам.

Вскоре ему подали лук и колчан со стрелами. Приготовив оружие, князь приподнялся над стеной и спустил тетиву. Какой-то тевтонец, возившийся у стенобойки, упал на землю.

- Вот это князь! - не удержался кто-то от восхищения.

Примером послужил выстрел Маргера. Литовцы осыпали орденцев стрелами. Те побросали машины и убежали к лесу.

У Камбилы мелькнула мысль.

- Князь! - заорал он, - дай людей.

Князь понял намерение прусса.

- Норил! - Маргер увидел вернувшегося воина. - Давай с пруссом.

Гланд кубарем скатился со стены, за ним несколько десятков литовцев.

- Открывай! - заорал он, подбежав к воротам.

Воины не поняли и стали смотреть вверх, где находился Маргер.

- Князь! - на весь Пунэ раздался голос Камбилы.

Тот понял, ударил себя по голове и перевесился через перила, приказал открыть ворота.

- И следите, когда те будут возвращаться.

Эта выходка имела успех. Часть машин была испорчена, прежде чем опомнившиеся тевтонцы бросили для спасения отряд рыцарей. Камбила, а он взял на себя командование, хотя это получилось как-то произвольно, отбил рыцарей и приказал отступить в крепость. Пруссы себя здорово показали. Маргер подошёл к Камбиле и обнял его.

- Будь мне братом! - сказал он.

Да, в такое время такие слова многого стоят. Магистр, яростно ругаясь, приказал рыцарям готовиться к штурму.

Несколько дней тевтонцы пытались взять штурмом крепость. Но безуспешно. Лицо магистра позеленело: "Что делать?". Это понял граф Намурский.

- Раз так, - сказал он, - их надо сжечь!

Как просто и как здорово... Что тут хитрого: вся крепость, от стены до последней избёнки, была деревянной. Магистра нельзя было узнать. Лицо его посерело. Как же он сам не додумался до такого?

- Готовьте паклю, горючий состав и стрелы! - отдал он приказ.

Когда Маргер увидел, как первая стрела, оставляя тонкий, дымный след, пронеслась над его головой, он понял - это конец!

Вскоре небо было испещрено огненным сиянием. Как ни старались литовцы, но справиться с огнём они не могли. Не сговариваясь, все сошлись на площади.

- Князь! Князь! - потребовали литовцы своего вожака.

Он шёл с грозно сдвинутыми бровями, что делало его лицо решительным и властным. Когда дошёл до середины, остановился, посмотрел кругом.

- Вы хотите мне сказать, - голос его звучал глухо, - что враг угодил в наше сердце, и вы готовы все умереть, но не сдаться врагу?

- Да! - в один голос ответила площадь.

- Я с вами! - произнёс князь.

- Костер! Костер! - раздался глас.

И на площади запылал огромный кострище. В него люди бросали своё имущество, драгоценности. Пусть ничего не достанется их злейшему врагу. Очередь дошла до детей. Ни у кого не поднималась рука. Но тут появилась старая жрица. Она вела за собой маленькую правнучку. Старуха поставила её в центре площади. С оцепенением смотрят литовцы на жрицу.

- Перунес! Ты слышишь меня? Возьми мою жертву, чтобы они не осквернили её, - и вонзила нож в сердце малютке.

Толпа охнула. Треск ломающихся стен как бы подхлестнул людей к жестокой расправе. С детьми покончено. Мужья убивают своих жён. Затем, разбившись на пары, убивают друг друга. Тех, у кого не хватило сил добить себя, добивает жрица.

В город врываются рыцари. Князь с группой литовцев, с ними и Камбила. Где Руссинген, никто не знает. Быстро тает отряд смельчаков. Остались Маргер и Камбила. Князь весь изранен. Кровища так и льёт с него.

- За мной! - командует он пруссу.

Они спускаются в подземелье. Там спрятана княгиня. Она уже по одному виду мужа поняла о своей участи. Но лицо её спокойно. Она достойно примет смерть. Но прежде чем это совершить, он берёт за руку Камбилу и отводит его в глухой угол. Там князь открывает потайную дверцу.

- Брат! - заговорил он, - я знаю, что и ты готов принять смерть. Но мы умираем на своей земле. Иди к себе, там расскажешь о нашей смерти, и пусть ваши люди отомстят за нас! - сказав, он обнял Камбилу.

За спиной раздался шум.

- Иди! - с каким-то нажимом приказал он. - Иди, - и подтолкнул его к проходу.

Князь мог опоздать. Но невесть откуда появилась жрица и с ножом в руках бросилась на врагов, те подняли её на копьях. Этого мгновения хватило князю, чтобы он вонзил меч в своё сердце.

Глава 3

- А ну, вставай! - возница кнутовищем толкнул Егора, который крепко спал, обняв мешок с шерстью.

Парень открыл глаза и непонимающе посмотрел на мужика.

- Тово... приехали! - пояснил тот, спрыгивая на землю.

Соскочил и Егор, подозрительно оглядываясь кругом. Ему почудилось, что он попал в какой-то иной мир, который он себе и представить не мог. "Надо же такое! Изба на избу поставлена! А там, вдалеке, даже три друг на друге стоят! Да как это можно? А это ещё что за чудо за рекой? Стена какая-то. А за ней видны церковные купола. Что же это такое?" Он подошёл к вознице и взял его за локоть. Тот оглянулся:

- А чё ето такое? - сгорая от любопытства, Егор показал пальцем на стену через реку.

Возница мельком глянул:

- А... детинец, - бросил он, вновь осматривая воз, и прикидывая, с чего начать разгрузку.

Егор не понял и взглянул на него вопросительно. Тот, почувствовав взгляд, повернул голову в сторону парня.

- Понимашь... как те сказать... ну... кремник, - пояснил тот.

- А-а, - как-то неопределённо протянул парень.

- Ступай, отворяй ворота! - приказал возница.

Так началась новая жизнь Егора в Великом Новгороде.

Двор боярина был богат. Тут и конюшни, и скотный двор, хранилища, ремесленные холобуды, откуда доносился звон молотка, да из окон валил дым с запахом калёного железа. Но особенно поразили Егора хоромы. Они были в два этажа. Там, у них в деревне, боярский двор был гораздо беднее: небольшая конюшня, такой же скотный сарай. Хоромы, как у всех в деревне, одноэтажные. А тут.... Надо же! Широкий, в несколько ступеней, крылец под навесом. Удивили окна. Через них было видно, что делается внутри. Парню подумалось, что там ничего нет.

- Эй, - Егор окликнул возницу, - а кто слудь, - он показал на окно, - вытащил?

Возница догадался и рассмеялся от души.

- Там стекло...

- Стекло? - переспросил Егор.

- Стекло, - ответил тот и пояснил: - это вместо слуди. Понял?

Парень неуверенно кивнул.

- Ладноть. Потом все узнат и про стекло, и про дитинец, а щас бери... - сам взял два мешка с шерстью, под которыми лежали мешки с зерном.

Егор легко подхватил под мышки пару мешков с зерном, чем очень удивил возницу:

- Однако ж...

Егор пошёл за ним.

Поселили парня в подволок над конюшней. Там уже жили два немца. К Осипу они попали случайно. Нанимались к одному боярину, да пока собрались приехать, того литовцы убили. Возвращаться домой с пустыми руками не хотели. Вот боярин взял их и, как сказал, временно. Да за делами забыл про них. Те, однако, прижились и о себе не напоминали. Осипу нужны были умельцы работать с металлом. Они плели кольчуги, собирали пластинчатые латы, делали серпы, косы, замки... А им нужны были помощники: выжигать уголь, ездить к заливу за рудой и помогать выплавлять металл. Тут уже трудились двое литовцев. Но они не справлялись. Вот и решил боярин задарма взять поправившегося ему молодца, пусть-ка поучится. Смотришь, и сам станет умельцем. Что ему в деревне киснуть? Не знал боярин, что у Егора появилось одно тайное желание: заработать тридцать рублей и отдать их боярину, чтобы со спокойной совестью вернуться домой. "Домой!" - с тоской думал он. Но, признаться, не так тосковал он по дому, как по ней, дорогой его сердцу Марфуше. Он с нежностью, простив ей тот невольный крик, вспоминал, как она, не боясь родительского осуда, вопреки словам матери твёрдо заявила: "Нет". Ему родители рассказали, как она осадила мать. "Только бы вот... не отдали её. Но нет! Она будет ждать меня!" - почему-то самоуверенно думал он. "Но!" - машет парень кнутом, погоняя коней, тянущих короб с рудой. Немцы определили его возницей в помощь литовцам, которые занимались доставкой руды. И так месяц за месяцем, между немцами и литовцами. К концу года он не заметил и сам, как чисто научился говорить на обоих языках. Удивлялись таланту русского парня и немцы, и литовцы.

Отработав почти год, Егор набрался смелости подойти к дворскому. Сняв малахай и теребя его руками, он неуверенно произнёс:

- Э... господин...

- Чё у тебя? - повернулся тот.

- Да... вот я стараюсь...

- Вижу, вижу, - довольным голосом произнёс он, - ну, смелее, - вдохновил его дворской.

- Да вот, когда я заработаю... тридцать рублен! - последние слова парень выпалил залпом.

- Сколько? Сколько? Тридцать?

Егор кивнул.

- А зачем тебе тридцать?

Егор рассказал. Дворский всё понял и долго смеялся над находчивостью своего хозяина и темнотой этого парня. Отсмеявшись, он не без улыбки пояснил:

- Считай, если отбросить затраты на одежду, обувь, кормление, то тебе останется в месяц не более, - он задумался, потом сказал, - пятидесяти копеек. Вот и подсчитай.

- Да я... - плечи его заходили, - не умею.

- А! - поняв свою ошибку, выдавил дворский и, серьёзно глядя, сказал: - шесть лет надо работать.

- Сколь? - парень широко раскрыл глаза.

Тот на пальцах показал сколько. Егор пробежался по ним глазами.

- Да-а! - в этом неопределённом звуке можно было разобрать его глубокое разочарование, бессилие и... злобу, которая рождалась в нём.

- Что же делать-то? - вырвалось у него.

- Идти в ушкуйники! - бросил дворский и пошёл прочь, улыбаясь про себя своей шутке.

Для кого - шутка, а для кого мучительный поиск: кто же они такие? Ни немцы, ни литовцы этого не знали. Один из них посоветовал узнать у кого-нибудь из молодых горожан.

До этих слов Егор жил безвылазно, кроме рабочих поездок, с утра до вечера грудясь на барском дворе. И тут ему стало ясно, что надо заводить друзей. И он больше не стал чураться молодых дворовых парней. Однажды, под вечер, он освободился пораньше. Но не пошёл ни к немцам, ни к литовцам слушать нескончаемые их рассказы. Но на этот раз, пересекая двор, он увидел, как трос парней, стоя у колоды, обмывали свои кожаные обувки. Глянув на свои ноги, обутые в лапти, он решительно подошёл к ним.

- Туды? - и махнул в сторону детинца.

Двое из них окинули его с головы до ног и презрительно улыбнулись, ничего не ответив. Но третий оказался добрее.

- Туды, - доброжелательным топом ответил он и добавил: - хошь с нами?

Егор кивнул.

- Тогда пошли.

Когда вышли за ворота, тот, кто пригласил, на ходу повернулся и сказал:

- Димитрий, Димка.

- А-а! - удовлетворённо кивнул Егор, но себя не назвал.

Тот не выдержал:

- А как тя звать?

- Мня? А... Егор.

Димка протянул руку, Егор с жаром пожал. Двое других спутников никак не отреагировали.

"Горделивые", - неприязненно подумал Егор. Димка, видать, понял его и с улыбкой сказал:

- Да они хорошие. А это так, для виду.

Они подошли к берегу, там толпился народ.

- Чё они ждут? - спросил Егор каким-то тревожным голосом.

- Паром, - ответил Дмитрий.

- Сколь стоит? - догадался спросить Егор.

- Да... по полушке! - небрежно ответил Димка.

- О! - воскликнул Егор. - У мня таких денег нетути! Ты вот чё... - он взял Дмитрия за руку, - пошли... отойдём, - и показал на кусты, росшие на берегу Волхвы.

Парень неопределённо пожал плечами, следуя за Егором.

Когда они зашли за кусты, Егор быстро разделся и, подавая одежду, сказал:

- Принеси её на тот берег, - а сам бухнулся в речку.

Опешивший Дмитрий глядел то на удаляющуюся спину пловца, то на его одежду.

- Однако!.. - и покачал головой, направляясь к друзьям.

Многие заметили пловца. Кто со смехом, кто со страхом: "Доплывёт ли? Вода-то холодная", стали наблюдать за ним. К ним присоединялись целые толпы подходивших к берегу людей. Все ахнули, когда исчезала его голова. Кто-то заорал:

- Лодочника!

- Да вон он! - раздавался облегчающий крик.

Все так увлеклись пловцом, что забыли и про паром, где хозяин вместе со всеми наблюдал за происходящим. Когда пловец, повернувшись к ним спиной и пряча руками определённое место, побежал к кустам, все, облегчённо вздохнув, ринулись к парому.

Димка, переправившись на тот берег, подбежал к Егору. Парень, постукивая от холода зубами, схватил одежду, быстро в неё облачился, и они торопливо пошли по берегу. Димка спросил:

- Назад так же? - и кивнул на реку.

- А чё... - ответил Егор и поинтересовался - куды щас идём?

- Да на Софийский двор. Тама ноне кулачные бои. Ты как?

- Чё "как"? - переспросил Егор.

- Ну, дерёшься?

- У нас в селе все дерутся, - важно ответил Егор.

- Ну, ну.

Проходя мимо Софийского собора, Егор остановился. Задрав кверху голову и глядя на кресты, он только и произнёс:

- Ох, ты!

- Чё, здорово? - полюбопытствовал Димка.

- Здорово! - восхищённо ответил Егор.

- Зайдём? - Димка кивнул на приоткрытую массивную дверь.

- Зайдём! - радостно почти крикнул Егор.

Переступив порог, Егор почувствовав, как две с липшим сотни лет намоления обрушились на него.

Назад Дальше