Так и произошло в действительности. В 887 году образованный и амбициозный молодой человек взошел на трон под именем императора Уда. Позволяя это, Фудзивара отходили от одного из своих кардинальных правил, ибо у нового императора мать была не из Фудзивара, и он не был в родственных отношениях с правящим канцлером. Мотоцунэ, энергичному и умному политику, сменившему Ёсифуса, пришлось пожалеть об этом упущении, так как вскоре стало очевидным, что Уда, в отличие от пяти предшествовавших императоров, был намерен как царствовать, так и править. Он желал вернуть бюрократическую систему, контролируемую монархом, существовавшую в начале эпохи Хэйан. Хотя он и был готов оставить членов семьи Фудзивара на постах высших гражданских чинов и советников, он также твердо намеревался саботировать их монополию политической власти путем привлечения для поддержки выдающихся людей из других семейств. Последовавшее противоборство императорской фамилии и "северной" ветви поставило Фудзивара перед лицом величайшей опасности, с которой они сталкивались со времен, когда столицей только что стала Хэйан-кё; это также был последний из брошенных им серьезных вызовов на последовавшие два столетия. Однако, как это приличествовало времени, сражение велось мирными средствами и даже с соблюдением приличий: ни один человек не лишился жизни, хотя многим, и среди них - Сугавара-но Митидзанэ, - это стоило карьеры.
С начала своего правления император Уда пытался восстановить позиции императорской семьи путем привлечения поддержки значительных деятелей не из семейства Фудзивара. Первым его близким советником был Хироми из клана Татибана, которого он давно уважал за ученость и честность. Хотя Хироми не был назначен ни на один из важных постов, Мотоцунэ был начеку перед опасностью и прибег к типичной стратегии Фудзивара. В начале каждого правления среди высоких государственных чиновников существовал обычай уходить в отставку со своих постов и быть автоматически назначаемыми новым сувереном. Целью этого ритуала было сохранить видимость императорской независимости, и когда Мотоцунэ надлежащим образом представил прошение об отставке после восхождения Уда, никто при дворе не придал этому серьезного значения. В Императорском Ответе, данном на следующий день, не было, однако, ни малейшего упоминания об обязанностях канцлера; Мотоцунэ просто назначался ако. Этот термин, значащий нечто вроде "исправляющий [человеческое] зло", использовался в седой китайской античности для характеристики главного придворного министра, и его точное значение для Японии IX века было спорным.
Мотоцунэ, поняв, что император намеренно избрал этот двусмысленный термин по совету своего ученого друга Татибана-но Хироми, решил, что это, кажущееся тривиальным, отступление от прецедента, может послужить хорошим поводом для создания полезной ему кризисной ситуации. В негодовании, он заявил, что ако обозначало скорее ранг, нежели определенный пост, что такое назначение оскорбляло его достоинство, и что он не может далее исполнять свои государственные обязанности до тех пор, пока вопрос не будет решен. Так началась известная полемика об ако - вокруг точного значения этого древнего китайского слова. Баталия, ведшаяся со всей свифтианской терпкостью диспута о том, как правильно разбивать вареное яйцо, заняла силы ведущих ученых страны на большую часть года. Из зависти к Хироми и боязни Фудзивара, придворные мудрецы были склонны поддерживать интерпретацию Мотоцунэ. Сам канцлер отказался заниматься государственными делами, а, поскольку Уда еще не достиг того возраста, когда он мог бы отказаться от услуг вездесущих Фудзивара, ему в конце концов пришлось передать дело в официальный суд, который, как и следовало того ожидать, вынес решение, что использование термина ако явилось ошибкой, требующей наказания. Такой исход был триумфальным для Мотоцунэ, который теперь вновь обрел всю власть канцлера. Хироми, ученость которого была подвергнута сомнению коварной политикой, не понес никакого наказания, кроме стыда, однако он был вынужден отойти от государственных дел и умер примерно год спустя. Для императора Уда полемика об ако имела результатом первый сбой в его карьере.
К счастью для нового императора, его властный канцлер недолго наслаждался своим триумфом. Он умер в 891 году, приблизительно через полгода после смерти своего поверженного соперника, и, поскольку его сын и предполагаемый наследник был всего двадцати лет от роду, для императора Уда было возможным сохранять это место незанятым, покуда он старался заполнить образовавшийся вакуум власти по-своему. Новая ситуация при дворе дала молодому императору редкую и неожиданную возможность восстановить авторитет императора. Прежде всего, он отказался называть наследника Мотоцунэ, оставив пост канцлера вакантным. Прецедент требовал, чтобы Фудзивара-но Токихира стал Тайным Советником, и это назначение было сделано через несколько месяцев после смерти Мотоцунэ, однако в качестве противовеса влиянию Токихира император избрал членов клана Минамото для службы в качестве Тайных Советников при Большом Государственном Совете. Через пару лет Уда нанес жестокий удар "брачной политике" клана Фудзивара, избрав наследным принцем своего сына Ацухито, мать которого не принадлежала к основному стволу "северной" ветви. Токихира, новый лидер Фудзивара, лишился, таким образом, важной прерогативы являться дедом следующего императора. В том же году император Уда возвел двух значительных аутсайдеров на посты Тайных Советников. Одним из них был Ясунори, энергичный губернатор с высокими принципами, выходец из маловлиятельной "южной" ветви Фудзивара; вторым был ученый-поэт Сугавара-но Митидзанэ
Такие меры привели к серьезному сбою в существовавшей системе власти: спустя два года после восшествия императора, Фудзивара настолько лишились своей монополии, что члены "северной" ветви их клана продолжали занимать не более половины мест в Большом Государственном Совете. Балансированием представительности фамилий в высшем эшелоне правительства, император Уда занимал более удобную позицию для утверждения своего собственного влияния и направленного проведения различных административных реформ, которые он считал необходимыми для исправления злоупотреблений на местах и реставрации старой системы китайского образца, при которой центральный контроль осуществлялся императорской фамилией.
Наиболее решительным из назначений императора Уда был выбор Сугавара-но Митидзанэ на место несчастливого Татибана-но Хироми - главным советником. Избрав еще одного человека извне в качестве своего ментора, Уда до оскорбительного ясно показал свое намерение вывести Фудзивара из числа своих ближайших советников и не дать им возможности вновь обрести те позиции, которыми они столь удобно располагали до смерти Мотоцунэ. Митидзанэ был единственным известным ученым, поддерживавшим Хироми в его интерпретации слова ако. В этом он откровенно встал на сторону проигранного дела, поскольку с самого начала спор был безусловно политический, а не академический, а в политике козыри Фудзивара были старше. Однако готовность Митидзанэ рискнуть нажить врагов в их лице, защищая правое дело, безусловно, произвела впечатление на императора своим идеализмом и искренностью.
По характеру Митидзанэ резко отличался от жестких политиков из Фудзивара типа Мотоцунэ, и это, возможно, также сближало его с молодым императором. Исследуя личность бога-героя, умершего более тысячи лет назад, трудно отделить истину от легенды, но даже если мы проигнорируем все те панегирики, что щедро расточались Митидзанэ поколениями его поклонников, у нас все же будут все причины верить, что это был спокойный, серьезный, добрый человек, возможно - несколько интровертного плана, искренне преданный поэзии и учености.
По многим этим особенностям Митидзанэ походил на самого Уда, который, несмотря на свои твердые убеждения и амбиции, кажется обладавшим застенчивым характером и большим почитателем литературных экзерсисов. Уда потерял отца - мало способного императора Коко - в раннем возрасте, и кажется возможным, что мудрый, пожилой ученый типа Митидзанэ мог предстать перед ним почти в отеческом образе. Интересом, объединявшим их обоих, были классические штудии, и на протяжении нескольких лет Митидзанэ направлял императора в его занятиях китайскими классиками и составлении китайских стихов. Со своей стороны Уда почитал Митидзанэ, как выдающегося ученого, доверив ему помощь в издании "Истинных Записей о Трех Императорских Правлениях", - последней из Шести Историй Страны, а также составление "Систематизированной Государственной Истории", капитального труда, в котором история Японии была представлена по категориям.
Эти книги, как и все значительные работы того времени, были составлены на китайском, - единственном языке, достойном ученых мужей. Семья Митидзанэ, хотя и вела свое начало от легендарного силача, ставшего по преданию создателем борьбы "сумо", имела традиции конфуцианских ученых, просматривавшиеся вплоть до VIII века, когда глава клана был назначен наставником в китайских классических книгах при дворе. В начале IX века дед Митидзанэ основал семейное учебное заведение для занятий конфуцианскими трудами; его отец Корэёси был известным ученым классической школы, ставший главой столичного университета.
Будущий бог-герой, третий сын Корэёси, по преданию был вундеркиндом, с самого рождения лепетавшим только стихами. Такие характеристики не по годам развитых гениев слишком общи в биографиях героев, чтобы воспринимать их всерьез, однако нет сомнений в том, что с юных лет Митидзанэ посвятил себя китайской литературе (его первые стихи на китайском были написаны в возрасте десяти лет) и что он утвердил свою репутацию писателя, педагога и ученого в раннем возрасте. IX век был прекрасным временем для любого, кто интересовался подобными занятиями. Череда императоров - приверженцев всего китайского восстановила традицию уважения к китайским штудиям, и культурное влияние эпохи Тан на японский двор оставалось сильным на протяжении столетия. Так, в университете занятия конфуцианскими классиками считались важнее всех других предметов обучения; во дворце придворным было предписано надевать танские костюмы; самые почитаемые поэты того времени занимались составлением антологий из китайских стихов, хотя очень мало кто из них слыхал, как на этом языке говорят.
Молодой Митидзанэ, прекрасно знавший китайские сочинения, просодии и каллиграфию, был в своей стихии. После совершения обряда совершеннолетия в возрасте четырнадцати лет он был взят ко двору и использовался многими высшими чинами в качестве "теневого составителя" петиций и других документов прозрачным китайским языком. Он был узурпирован канцлером в качестве профессионального ученого, с ним консультировался император Коко по такому серьезному вопросу, как - соответствовало ли что-либо в китайской истории японской должности "Дайдзё Дайдзин"? Он стал популярным и влиятельным лектором по конфуцианским текстам, а в замечательно раннем возрасте тридцати двух лет ему присвоили степень доктора литературы - высшее академическое звание в Японии, которым могли обладать одновременно лишь два человека в любое время. С гордостью признавая таланты своего сына, Корэёси приказал ему написать введение к "Трем Записям Правления Императора Монтоку" - пятой из Шести Историй Страны, которое он составил в соавторстве с Фудзивара-но Мотоцунэ. Когда на следующий год его отец умер, Митидзанэ унаследовал много из его обязанностей, включая заведование фамильным учебным заведением Сугавара.
Его карьера в столице прервалась, когда ему шел сорок первый год, - он был назначен губернатором провинции Сануки на острове Сикоку, где и оставался весь срок службы - четыре года. Сообщают, что он стал чрезвычайно популярен среди местных жителей и что, когда он отъезжал в столицу, по обочинам дороги стояли рыдающие люди. Как и многие другие трогательные истории о Митидзанэ, это скорее всего апокриф; на самом деле он был совершенно не приспособлен для должности губернатора провинции и мало интересовался деталями администрирования. Он предпочитал посвящать свое время китайской литературе. Среди стихов, сочиненных им за это время, мы находим серию изящных строф, озаглавленных "Встретив седовласого старца на дороге", где он оплакивает голодное состояние крестьянства; однако никогда (насколько нам известно) не пытался он улучшить местные условия, или провести реформы по типу проводимых в соседней провинции силами Фудзивара-но Ясунори.
Вскоре после восшествия на престол императора Уда, Митидзанэ был отозван в столицу для того, чтобы высказать свое мнение по поводу полемики об ако, и там он представил свою точку зрения впечатляющего характера в письменном виде, поддержав позицию Хироми. Хотя этот документ не имел ни малейшего практического воздействия на результат дискуссии, это послужило началом тесной связи между Митидзанэ и Уда. В 893 году император Уда сделал своего девятилетнего сына Ацухито наследным принцем. Перед принятием этого важнейшего решения, шедшего совершенно вразрез с интересами Фудзивара, император консультировался не с кем другим, как с Митидзанз, а вскоре после этого он назначил его официальным наставником молодого принца. В том же году Нобуко (Энси), дочь Митидзанэ стала одной из наложниц императора Уда. Это скрепило их тесные отношения с Митидзанэ, но это же должно было еще больше усилить недовольство Фудзивара, которые привыкли к своей монополии на составление партий такого рода, и, в то же время, дало им оружие, которым они в нужное время воспользовались в борьбе со своим противником максимально эффективно.
На следующий год Митидзанэ был назначен главой миссии в танский Китай. Обстоятельства этого назначения - одно из самых белых пятен в его карьере. Возможно, таково было личное решение императора Уда, желавшего почтить своего близкого друга и советчика, поставив его во главе столь важного посольства, считавшего также, что Митидзанэ, величайший ученый того времени, будет самым соответствующим главой миссии, основные цели которой лежали в сфере культуры. С другой стороны, возможно, что это назначение было спровоцировано Фудзивара, дабы убрать соперника с пути. В любом случае, очень похоже на то, что сам Митидзанэ, несмотря на свое увлечение всем китайским на протяжении жизни, имел не больше желания повидать саму страну, чем известный современный ученый Артур Уэйли, постоянно отвергавший приглашения посетить Дальний Восток.