Андрей.Да, я бы так жениться не хотел, ей-богу. Жену, а уж тем паче царицу, по уму выбирать надо. Они все красивые, пока молчат. А вот как рот откроет, да попрет оттуда вся глупость.
Василий.Или ложь.
Андрей.А ложь - это ведь та же глупость, только прикрытая. - Откуда этот обычай взялся, Афанасий Петрович? Ведь такого во всем крещеном мире нет, и в некрещеном тоже.
Афанасий.Первым так женился государь Василий Иоаннович. Согнали тогда в Москву около двух тысяч девиц. Осмотрел он их самолично и выбрал изо всех Соломониду Сабурову, после чего целых двадцать лет с ней разводился. Вот, видно, в силу этого счастливого брака был сей обычай признан истинно русским и достойным всяческого подражания.
Андрей(смеясь).Да, очень это по-нашему. По-другому и быть не могло. Наверное, если у нас все будет по-человечески, мы на самих себя не станем похожи. - Что ты на это скажешь, Василий Матвеич? За что мы такие необыкновенные?
Василий(со вздохом).Кому много дано, с того больше и спрашивается.
Андрей.Это так. Но и тут необыкновенность наша свое берет. Много дается одним, а спрашивается совсем с других. - У нас вот по Касимову слух прошел, что господским крестьянам скоро запретят своей торговлей заниматься. (Смотрит вопросительно.)
Афанасий.И такой указ готовится, и во сто крат хуже.
Андрей.Мне наших господ помещиков иной раз жалко делается. Ведь мужик, сколько над ним ни измывайся, его же все равно Господь Бог рано или поздно на свободу отпустит. А барам нашим за все за это дорого расплачиваться придется. - О чем люди думают, самих себя не жалеют.
Андрей и Афанасий вопросительно смотрят на Василия.
Василий.Все люди братья. И когда мужик от господина-брата своего обиду терпит, он тем самым часть братней вины искупает. Ты спроси любого мужика, хотел бы он стать свободным, - каждый ответит, что да. А тогда спроси его - хотел бы он сам барином стать, над братьями своими господствовать, - и кто же ответит, что нет? Того, кто скажет "нет", Господь Бог в рабстве человекам не оставит. Он его соделает Своим рабом, а это и есть настоящая свобода.
Афанасий.Ну, чтобы русский мужик себя свободным сознал, я, наверное, не увижу. По крайней мере, отсюда не увижу. А вот аглицкий мужик очень даже… Только смотри, об этом никому ни звука. (Шепотом)Аглицкого короля Карлу под стражу заключили, судить собираются за хорошие его дела. И самые рьяные требуют, чтоб ему ни больше ни меньше, как голову отсекли.
Андрей.Быть того не может! - Василий Матвеич, может такое быть, чтоб христианского государя его же люди к смертной казни присудили?
Василий.Я тебе так скажу, Андрюшенька. Ежели такое случится, то в целом мире не окажется ни одного человека, который бы об этом не проведал.
Афанасий.Да, свободными людьми управлять - не то что нами, горемычными. Голова при этом должна думать, что она делает. Ведь сказано: "Если глаз твой тебя соблазняет, вырви глаз свой; если рука и нога, то отсеки руку и ногу". Так что и для Карлы будет в том прямая польза. Лучше ему без головы идти в Царствие Небесное, чем с двумя головами в геенну огненную.
Андрей(во весь голос).Ну ты скажешь, дядя Афанасий!
Голос Аграфены(из-за двери).Петрович, Христа ради, отправляй Андрея спать. Нам завтра Иван Родионыч такого задаст.
Все на цыпочках расходятся.
5. Терем царевен
Глубокая ночь. Анна не спит, бродит по коридорам. Идет мимо служанок, спящих, сидя на лавках, подходит к своему заветному окошку, берется руками за раму. Опять идет по коридору. К ней подходит карлица Лизавета, прижимается к ее ногам, прячет лицо в ее платье. Анна гладит Лизавету по голове.
6. Дом Корионовых
Раннее утро следующего дня. Фима выскальзывает из комнаты, где ночевали Всеволожские. Фима, завернувшись в большой платок, смотрит в окно, за которым чуть брезжит рассвет. Входит Василий.
Фима.Доброе утро, дедушка.
Василий.Доброе утро, дитятко.
Фима.Вот и мы все вслед за тобой в Москве оказались.
Василий.Мне вскорости в обратный путь собираться. Фима.А нам?
Василий.Об этом только Господь ведает.
Фима.Нет, дедушка, ты знаешь, ты только говорить не хочешь.
Василий.Я, дитятко, где бы ни бывал, часть моего сердца всегда в Москве остается. Хоть и вся земля Божья, но есть места, где близость Его еще слышнее. (-) А когда любишь кого, всегда хочешь быть там, где к нему ближе.
Фима.Зачем же тебе Москву покидать?
Василий.Так Он мне велит. Вся наша здешняя жизнь есть испытание любви.
Фима.Дедушка, можно я тебе душу свою открою?
Василий.Да, дитятко. Ты ведь, что снаружи, что внутри - одинаково светлая.
Фима.Дедушка, с тех пор, как я себя помню. я и его помню. Того, кого я люблю. (-) В детстве мне представлялось, что у меня еще есть брат, кроме Андрея. Но он где-то далеко, и я все жду, что он приедет. (Пауза.)И я всегда с ним в мыслях говорила, обо всем-обо всем говорила.
А когда я стала постарше, мне сны стали сниться - будто я его ищу повсюду, а все не нахожу.
Где я только не побывала в этих снах! Такую красоту видела, наяву такой не бывает! Только его не находила. (-) Я знала, что он где-то близко, надо только позвать. А как позвать? Как его зовут? Не знаю. Так и не нашла ни разу.
Василий(со вздохом).А наяву увидишь - и сразу узнаешь? Так ведь?
Фима.Да, дедушка! Я же его ясно представляю, я его все время перед собой вижу.
А еще я хочу тебе сказать, вот когда я про самое себя думаю. Может, это грех - думать о себе? Вот я думаю, почему я такая уродилась? Ну с красотою этой? Может, для того, чтобы онотыскался? Ну, прослышит - и захочет посмотреть?
Василий.Может быть, для того.
Фима.Вчера весь вечер тети Грушины подруги заходили, всё решали, за кого меня сватать, как смотрины кончатся. Я знаю, родителей огорчать - это тяжкий грех, а для меня. Как же мне быть, дедушка?
Входит Настасья.
Настасья.Я тебя обыскалась, Фимушка! Ты, выходит, совсем не спала. Это с такой-то дороги!
Фима.Мы тут с дедушкой Василием беседуем.
Настасья оглядывается - Василия уже нет.
7. У Морозова
Морозов и Кузьма.
Кузьма(задумчиво).Борис Иваныч, мне вчера поздно ночью мои люди из дома князей Троекуровых кой-чего принесли. - У княгини Троекуровой кума крестовая есть, Кориониха такая. Привезли к ней племянницу из Касимова, по выбору боярина Пушкина. И сразу же слух пошел, что такой-де красавицы отродясь никто не видал. И царь наверняка ее заметит. Выберет-не выберет, конечно, другое дело, но не заметить ее просто нельзя. Сейчас у Троекуровых только один разговор, кому из своих они ее сватать будут, когда смотрины пройдут.
Морозов.А кто они, эти Корионовы?
Кузьма.Бояр Матвеевых недальняя родня.
Морозов.Артамон Матвеев сейчас отсюда далеко. А и был бы в Москве, не стал бы не в свое дело встревать. Слишком умен.
У меня ведь расчет простой. Завтра их всех соберут, списки сверят, патриарх им слово скажет, ну, как водится. Алеша, конечно, захочет высмотреть их тайком. Для этого все, что надо, есть. Но девиц-то больше двухста. Ну как тут разберешь сходу? Как упомнишь, кто лучше, кто хуже? Вот тут-то я и позабочусь о нем. - Нет, в такой толпе любая затеряется.
Я другого побаиваюсь. Как бы царевна Иринушка не напакостила. У старухи Вяземской внучка очень хороша. Ирина может ее как-нибудь отметить и дать знать братцу. Ну, Господь милостив.
Кузьма.Не знаю, Борис Иванович, не знаю. Царь Михаил тоже из целой толпы выбирал.
Морозов(нервно).Не хочу я про это думать, не надо. Я же Алеше счастья желаю. Я его вырастил,
выпестовал. Я же ему в невесты раскрасавицу нашел, не что-нибудь там! Что ты мне каркаешь!
Кузьма.Да у меня на душе смута какая-то. И сон плохой приснился.
Морозов.Что снилось? Выбор царский?
Кузьма.Да нет, просто плохой сон. - Сижу я прямо на земле. И одежда на мне какая-то не моя, и земля вокруг мокрая, осень вроде бы на дворе. - А в руках у меня битый черепок, и в нем еда какая-то наложена. И тут смотрю я на свои руки - да, ложки-то у меня нет - смотрю я на руки свои, а они черные-пречерные!..
Морозов.Как у мавра?
Кузьма.Да не как у мавра. От грязи черные. А я есть собираюсь. И говорю сам себе - как же ты, Кузьма, с такими руками есть собрался? И сам же понимаю, что деваться мне некуда, и другой еды у меня не будет. И тут петух заорал, проснулся я, и первая у меня была мысль про Кориониху эту с ее племянницей.
Морозов(ворчливо).Лучше совсем снов не видеть. Толку от них нет, а покой смутить могут. (Резко встает.)Все будет так, как задумано. Не рассмотрит он эту Кориониху, не успеет.
Кузьма.Ее Григорий Пушкин привез. Не захочет ли он как-нибудь царю намекнуть?
Морозов.Не решится. Он свое место знает. Да и кто ему эта девица? Нешто ее отец ему меру золота отсыпал? Как задумано, так и будет. Только поскорее бы все это кончилось.
8. У Корионовых
Андрей входит в светелку Василия.
Андрей.Василий Матвеич! Ты уговор нарушаешь, обещаний своих не выполняешь. - Обещал ты со мной побеседовать, встречу назначил так далеко от нашей деревни. Я, стало быть, прибыл, а ты со мной всего полразочка поговорил.
Василий.Ничего, Андрей, потерпи. Нам с тобой долгая беседа предстоит. - А пока что незачем отца твоего зазря огорчать, не заходи сюда так часто.
Андрей.Ну вот, опять гонишь.
Василий.Ты же собирался со своим Захаром храмы московские обходить.
Андрей.Ну, храмы они всегда на том же месте стоят, а ты все грозишься, что в Сибирь опять уйдешь.
Василий.Храм-то, конечно, на месте стоит, да может то место далеко оказаться.
Андрей.Думаешь, опять меня отец в касимовском имении запрет?
Василий.Человека никто крепче не запрет, чем он своим собственным телом крепко-накрепко заперт. И ежели он в этой темнице ту свободу обретет, что изначально душе его дарована, то никакие рукотворные темницы ему не страшны. Ты ведь слыхал, как апостолы сквозь запертые двери на свободу вышли? Уж не думаешь ли ты, что у Господа Бога с тех пор силы поубавилось?
Андрей.Ну вот, ты такие вещи говоришь, а хочешь, чтобы я по своей воле от тебя ушел.
Василий.Не бойся, куда бы ты ни ушел, я за тобой приду.
Горница в доме Корионовых. Всеволожский и Аграфена.
Всеволожский(с некоторой неловкостью).Сестрица, я вот спросить хотел. У вас тут странничек этот живет. Андрюшка мой прямо от него не отлипает.
Аграфена(с деланым спокойствием).Старец этот святой своей жизнью известен. Зовут его Василием Матвеевым.
Всеволожский(кивает).Я знаю.
Аграфена(тем же тоном).Он из вольных новгородских крестьян. Лет ему семьдесят. Хозяйство все оставил детям, ну и странствует, как положено. А вообще-то он хорошо знаком Трофиму Игнатьичу, что у князя Прозоровского главным управляющим. Он, кажется, ему какая-то родня. И князю самому он известен, князь тоже Божьих людей привечает.
Всеволожский.Да нет, я что? Конечно, доброе дело. - Просто Андрей этот, он же удержу не знает. Он его замучает вконец. Старому человеку ведь и отдохнуть когда-то надо. А этот готов у него до утра просиживать.
Аграфена(улыбаясь). Ну, Василия Матвеича утомить нелегко. А за Андрюшкой я прослежу. (Прикасается к его плечу.)Я пока его от Василия не выгоню, спать не лягу. Он же дитя еще. (Вздыхает.)Быстро как дети выросли, да, Ваня? Фимка из всех наших самая младшая, а уже невеста.
9. В доме Милославских
Мария, Анна, служанки-портнихи.
Мария(разглядывая куски ткани).Мне этот цвет все же больше нравится.
Анна.Нравится! Ты его что, с кашей есть собираешься? - Цвет не тем хорош, что нравится-не нравится, а тем, что к лицу идет. (Хватает другой кусок.)Вот с этим цветом у тебя лицо белее делается. Это важно, а не то, что тебе нравится.
Мария.А ты что скажешь, Матренушка?
Портниха.Сестрица твоя права, Мария Ильинична! Тебе и этот цвет хорошо, но тот еще больше к лицу.
Анна(похлопывая Марию по плечу).Вот станешь царицей, я уж ладно, так и быть, разрешу тебе сшить платье из того атласа.
Портниха.Ты бы своим нарядом тоже занялась, Анна Ильинична. Время-то идет. Нешто тебе все равно, в чем царю показываться?
Анна(смотрит в зеркало, машет рукой).Во что ни наряжусь, лучше Машки не покажусь.
Портниха(угодливо).Зачем ты на себя так? Разве ты у нас не красавица? Вас же обеих на смотрины выбрали!
Анна(насмешливо).И еще с полтыщи таких же со всей Руси.
Портниха(кроит).А я вот знаю, что вы лучше всех окажетесь.
Анна(сквозь зубы).Смотря для кого. - (Хватает ленту, прикладывает к Марьиной косе.)А вот с лентой как быть? В цвет платья или посветлее?
Портниха.Когда всё закончим да отделаем, тогда и ленту подбирать будем. Когда платье надето, то лучше видно. Ты своим займись, Анна Ильинична!
Анна.Да займусь, займусь. Ты, Матрена, бестолковая. Ты понять можешь? Двоим нам царицами не бывать, а одна должна стать непременно.
10. Дом, в котором остановились Барашовы. Маша, Софья и мать
Маша смотрится в зеркало.
Маша.Ну так что?
Барашова.Не знаю даже, что сказать. И так хорошо, и так. - Давай-ка у Захара Ильича спросим.
Софья(со смешком).Надо было у Андрея Ивановича спросить. Он сегодня утром к Захару заходил.
Маша гневно раздувает ноздри.
Барашова.Со-оня!!
Софья.Ну уже и пошутить нельзя!
Барашова.Хороши шутки. Маша и так вся испереживалась.
Софья.О чем тут переживать? - (Строго)Праздник. Государь всея Руси женится. А нас всех позвали гостями быть и полюбоваться, как он своей невестекольцо на палец наденет.
Мать злобно поджимает губы.
Софья(продолжает).Неужели непонятно, что всех этих девиц для того только собрали, чтобы они собою царский праздник украсили? Вам еще подарочки подарят, будете своим внукам показывать и хвастать, как вы при царском обручении были, да не просто так, а в числе первейших красавиц. (Мать и Маша со вздохом кивают.)А боярин Морозов и вся царская родня, да они же права не имеют такое дело на самотек пускать. Простые люди женятся - и то сто раз всё рассчитают да отмерят. А тут сам царь! Он что, хуже всех?
Барашова.Ты все верно говоришь, Софьюшка! Все верно. Но такие смотрины не только для царя делаются. Князья-бояре тоже смотрят, какой товар в Москву отовсюду навезли.
Софья.Князья-бояре на богатство смотрят и на знатность.
Барашова.Всяко бывает. Вдовые за приданым не гонятся.
Софья(фыркает).Из всех бояр, кажись, один Морозов вдовый.
Барашова(вздыхая).Это было бы совсем неплохо.
Маша.Жаль, боярин Пушкин не вдовый.
Софья.Ну хорошо, а Андрею что ты скажешь?
Барашова.У Маши мать есть. Такие вещи родители решают. Мы что, в кабаке, чтоб девица сама себя замуж выдавала?
Маша с лицемерной кротостью смотрит на Софью и разводит руками, мол, "ты же видишь!"
11. У Корионовых
Евдокия и Настасья Порфирьевна подгоняют на Фиму теткины наряды. Иван Родионович и Афанасий сидят поодаль за столом.
Евдокия.Счастье-то какое, что Фимка тетю Грушу ростом не обогнала. Нам бы тогда не поздоровилось. - А ну шагни. Фим, ты что, оглохла?
Фима делает шаг.
Настасья.Нет, хоть на полпальца, а я бы подкоротила.
Фима.Хорошо, подкоротите. - Можно, я наверх пойду?
Евдокия.Нет, нельзя! У нас еще тыща дел, я за тобой не набегаюсь.
Указывает на стол, на котором навалены ленты, украшения и прочее.
Фима(сдавленно вздыхает).Да не нужно столько всего.
Евдокия.А вот это уже мое дело. Я московских княжон своим богатством поразить не хочу, но чтоб ты там хуже всех оказалась, мне совсем не надобно.
Всеволожский(смеется).Берегись, Фимка, хуже всех окажешься.
Афанасий(тяжело вздыхая).Это еще са-авсем не самое страшное.
Настасья, ползая по полу, сметывает подол. Мать снимает с Фимы верхнее платье, закутывает ее в большой платок.
Евдокия.Устала, посиди в уголочке и отдохни.
Фима с отрешенным видом забивается в угол.
Афанасий(поднимается, начинает ее веселить).Фимушка, ну что ты такая грустная, голубушка ты наша? - А я знаю, отчего. - Это она за царя-батюшку переживает. Она боится, что Морозов его на старой карге женит, на бабушке своей. - Не бойся, дитятко, он очень даже о нем позаботился, отличную невесту ему подыскал, и молодую, и красивую. Батька ее, правда, подлец, какого свет не видывал, но она не в него, она в мать пошла. (Фима улыбается.)Ну, вот видишь, я был прав. И теперь твоей доброй душе не о чем беспокоиться.
Аграфена бежит через двор, на ходу срывая платок и полушубок.
В горнице. Вбегает Аграфена.
Аграфена.Дуня, Фимушка! Хорошие новости! Царь не будет девиц смотреть.
Все смеются, говорят почти хором.
Все(хором). Как, совсем не будет?
Афанасий.Так я же вам про это и говорил. Незачем ему их смотреть. У него есть дела поважнее.
Аграфена.Князь Троекуров только что из Кремля воротился. Говорит, назначил государь шестерых бояр судьями, чтобы завтра отобрали шестерых девиц. А сам он то ли послезавтра, то ли еще через день будет из них выбирать.