Никакой он не дурак. И она совсем не дура. В них просто хитрости нет. А ему хитрость - ох как нужна! Вот и приходится все время у других занимать.
Ирина.Да-а. Столько уже назанимал, что кругом в долгах оказался.
14. Женский терем
Покои Фимы.
Фима укладывается в постель. Настасья крестит ее, целует, получше укрывает одеялом. Затем Настасья отходит к туалетному столу.
Настасья.Так весь день в Ирининых серьгах и проходила?
Фима.Так мне же их сестрица подарила. Они теперь у меня самые дорогие.
Настасья(шутливо).Чем отдариваться будешь?
Фима.Любовью. У царской дочери и так всё есть. - Но Аннушка очень больна, Настасьюшка. Она еще больше похудела. - Я ничего не понимаю. Тут все говорят в один голос, что немец-лекарь Иоганн Павлович так учен, так умен. Не у каждого государя такой есть. Неужели он ей помочь не может? Да я и не вижу, чтобы ее лечили как-нибудь. А говорят при этом, что он стольких вылечил! Иной раз даже бедных задаром лечит, из христианского усердия и чтобы навыка больше было.
Настасья.Выходит, не все немцы басурмане?
Фима(хохочет).Настасьюшка, ну какие же немцы басурмане? Его же зовут - И-о-ганн. Как будет Иван по-церковному?
Настасья(теряясь).Ой, Фимушка, я не знаю.
Фима.Как же не знаешь? Ты же грамотная! - Ну хорошо, когда у моего отца день ангела?
Настасья.На Иоанна Богослова.
Фима.Ну вот. И-о-анн и И-о-ганн одно и то же, от тех же святых. Иоанн Богослов, Иоанн Предтеча, Иоанн Златоуст. А Павел так и есть Павел. Немцы те же християне, только другие немножко.
Настасья крайне удивлена.
Фима.Но почему он Аннушку не лечит, никак не пойму.
Настасья(невольно говорит вслух).Ее болесть лекаря не лечат. (Спохватившись)Фимушка, тебе спать надо. У нас завтра такой день!
Фима(поднимаясь на локте).А что тебе известно про ее болезнь?
Настасья.Ничего-ничего, это мне подумалось. Давай спи.
Фима.Ты мне сейчас скажешь все, что ты знаешь. Ты слышишь? Я приказываю тебе!
Настасья(шепотом).Будь я проклята. - Фимушка, голубонька моя, ложись, родная.
Фима.Ты что, забыла, кто я? Я тебе приказываю!
Настасья(всхлипывая).Ой Господи! Ой что я наделала! - Не болесть у нее. Сохнет она. По какому-то князю молодому.
Фима(испуганно).Он что - женат?
Настасья.Да не женат, не женат, не в том дело. - Их всех, царевен, решено никогда замуж не выдавать. Так царь еще покойный судил. А нынешний подтвердил. - Мол, православных царевичей нет, а прочие все им не пара. - (Всхлипывает.)Тут все про это знают, мне еще в первый день нашептали.
Фима смотрит на няньку вытаращенными глазами, потом рывком садится, сбрасывает с себя одеяло.
Настасья(падая на колени).Фимушка, дитятко, ты застудишься. - Завтра такой день. Последний день. Тебе причастие принимать, голову мыть.
У Фимы на лице ужас. Она тихо стонет, не разжимая губ.
Настасья(пытается запутать ее).Фимушка, ты уже большая, взрослая, ты замуж идешь! - Так жизнь устроена. Никто по своей воле не живет. Царицей станешь, тоже по своей воле жить не будешь. - Все терпят. Одни одно терпят, другие - другое. Пройдет это у Аннушки, смирится она. А может, и лекаря спросить не грех. - Вот у Ирины отняли жениха, она не ропщет.
Фима(чуть не в голос).У Ирины?! Жениха?! Какого жениха? Какого? (Трясет Порфирьевну за плечо.)Говори! Все говори!
Девушки, несущие дежурство в передней, вздрагивают во сне, затем устраиваются поудобней и засыпают опять.
В спальне.
Настасья.Был у нее жених. Из немецких земель королевич. Приехал за ней, а веру православную принимать не стал. Ну и вот!..
Фима(вцепившись в плечо Настасьи).Что - "и вот"? Говори все, что знаешь!
Настасья.Покойный государь на него прогневался и в темницу заключил. А государь Алексей Михайлович по доброте своей из темницы его выпустил и домой отправил. Все это давно уже было.
Фима вскакивает с постели и босая бежит к дверям. Настасья, не вставая с колен, бросается за ней, вцепляется в подол ее сорочки.
Настасья.Фимушка! Куда ты? Тебя умалишенной огласят!.. Государю скажут!..
Фима возвращается назад, ложится, вытягивается под одеялом и лежит как мертвая.
Фима(тихо, повелительным тоном).Спи!
Настасья в изнеможении валится на маленький диван.
Фима лежит, вытянувшись, то открывает, то закрывает глаза. Она прижимает руку к груди. Ее сердце бешено стучит. Кажется, что вся комната наполняется этим стуком.
Фима проваливается в сон. Сон.
Жаркий летний день. Фима бежит, выбиваясь из сил, по совершенно незнакомой местности. Вдалеке слышны пулеметные очереди. Фима бежит на этот звук. Она приближается к месту, откуда доносится пулемет. Слышны крики расстреливаемых. Фима уже не может бежать. Она переходит на быстрый шаг.
От края оврага отъезжают машины, образца гражданской войны. Трое солдат с ружьями со штыками остаются охранять овраг.
Фима доходит до оврага. Он завален телами расстрелянных, мертвых и умирающих.
Фима начинает спускаться в овраг. Ее сарафан, сорочка, длинная коса цепляются за кустарник. Одежда рвется.
Фима отыскивает среди расстрелянных Алексея. Он еще жив.
Фима(осыпая его лицо поцелуями).Алешенька! Алешенька! Любимый мой! Ненаглядный мой! Счастье мое! Любовь моя!
Алексей(слабо улыбаясь). Я знал, что я тебя дождусь… Ненаглядная краса… (Умирает.)
Фима просыпается. Ее сердце сильно колотится, и все так же кажется, что этот звук наполняет всю комнату. Фима продолжает лежать неподвижно. Затем снова проваливается в сон.
Сон.
Зимняя ночь. Прожектор освещает территорию, огороженную колючей проволокой. Ряд длинных бараков за колючей проволокой.
Фима в белой одежде, словно ступая по воздуху, крадется от окошка к окошку, от барака к бараку.
Фима внутри барака. Она вглядывается в людей, спящих на нарах. Она ищет Алексея.
Фима движется вдоль нар. Кажется, что этому бараку нет конца.
В одном из лежащих на нарах Фима узнает Алексея.
Фима(прижимаясь лицом к его лицу).Алешенька! Родной, любимый!
Алексей(открывая глаза).Ты пришла? Ты заберешь меня отсюда?
Фима просыпается. Она садится на постели, укутывается в одеяло и уже больше не ложится.
В окно светит луна. По небу быстро бегут облака, и лунный свет словно трепещет.
Купола Кремлевских соборов поблескивают в трепещущем лунном свете.
Внизу совершенно темно, нет ни души. Из Успенского собора доносится голос хора. Он выводит "Честнейшую херувим" и т. д. Хор повторяет тот же отрывок, затем еще раз и еще раз.
Внутри Собора. Идет репетиция хора.
За окном едва начинает светать. Фима хватает колокольчик и будит служанок.
Начинается умывание и одевание царской невесты.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
1. Рассвет
Дом Корионовых.
Афанасий и Аграфена спят в своей спальне. Афанасий просыпается. Он ощупывает свое лицо и бороду, смотрит на пальцы, потом на подушку. Пальцы в крови. На подушке лужица крови.
Просыпается Аграфена. Она в ужасе смотрит на мужа, вскакивает с постели и кричит на весь дом.
Аграфена.Малаша! Малаша! Барин помирает!.. (Бросается к Афанасию.)Что с тобой?
Афанасий.Да не шуми, ничего такого.
В комнату врываются Андрей, Маланья и слуга Афанасия Семен.
Аграфена.Андрюшенька, он помирает!
Семен(едва взглянув на хозяина).Воду несите, а я за снегом!.. (Убегает, следом за ним Маланья.)
Афанасий.Аграфена! Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоя. Никто тут не помирает. Просто кровь носом пошла. - Сейчас умоюсь и буду собираться. - И ты, давай, собирайся.
Андрей.Ты никуда не поедешь, тебе нельзя вставать! Я могу с тобой остаться.
Аграфена.Нет, Андрюшенька, это уж совсем не годится. Лучше я с ним останусь.
Возвращаются Семен и Маланья с лоханкой снега и кувшином воды.
Семен(обкладывая снегом нос и лоб хозяина).Кровь уже сама остановилась. Это не страшно, это бывает. Денек полежит и будет здоров.
Маланья с Аграфеной смывают с бороды и рук Афанасия кровь. Аграфена заливается слезами.
Аграфена(Маланье).Бедная Дунюшка! Она так хотела, чтобы я с нею была при Фимкином одевании. - Семен! Скачи к Пушкину, скажи, что у нас стряслось. Пусть едут без меня.
Афанасий.И не вздумай! Евдокия без тебя с ума сойдет. И не смейте говорить, что я заболел. - Ежели меня хватятся попозже, тогда и скажете. - Я еще подумаю, может, и сам поеду.
Андрей.Ни за что не поедешь.
Семен.Не стоит, барин.
Афанасий.Давай, поторапливайся, Груша. - Тебя ждать будут, все же дело нешуточное.
Аграфена.И я не буду знать, что с тобой?
Афанасий.Так за нами с Андреем все равно князь Тенишев должен заехать часа через полтора. Они тебе обо всем доложат.
Аграфена.Может, за лекарем каким послать? (К Андрею)Как мы его одного оставим?
Афанасий(сердясь).Я не один! В доме полно народу. Семен тебя отвезет и вернется. - Он всех лошадей в округе лечит. Неужто я хуже лошади? - Маланья, барыня твоего мужа ни во что ставит.
Маланья(Аграфене).Да мы за Афанасий Петровичем как за малым дитем присмотрим!..
Афанасий.Да, видно мне не судьба… (Замолкает, продолжая свою мысль про себя. Меняет тон на шутливый.)Ну ничего, пускай все видят, что
Афанасий Корионов никакой не притворщик, а честный больной человек.
2. Царский терем…
Торжественное одевание царской невесты в просторной горнице в присутствии множества боярынь. Здесь же жмутся Евдокия, Аграфена и Настасья Пор-фирьевна.
У Фимы по щекам непрерывно текут слезы, хотя она пытается улыбаться. Улыбка у нее выходит довольно жалкая.
Евдокия(громким шепотом, так, чтобы всем было слышно).Фима, перестань. Ты-то деревенская, но свадьба твоя не в деревне.
По комнате прокатывается легкий смешок.
Старая боярыня.Государыня, у тебя нос распухнет, а царь-батюшка с нас, нерадивых, за это взыщет.
Снова все смеются, на этот раз громче и веселее. Фима встает со своего места и целует старую боярыню. Затем она возвращается к зеркалу для завершения туалета.
Анфиса берет поднос с головным убором и с поклоном подходит к боярыне Годуновой.
Годунова берет убор и торжественно надевает его на голову Фимы.
Царская невеста разворачивается ко всем присутствующим во всей своей красе.
Все ахают, кланяются, крестятся, шепча молитвы.
Евдокия и Аграфена берут Фиму под руки, выводят из горницы и доводят до следующих дверей. Там они передают ее двум важным боярыням. Свита царской невесты выстраивается согласно степеням знатности, и все торжественно направляются в Грановитую палату.
Евдокия(тихо, Аграфене).Груша, с ней что-то не то. Ее шатает, бледная стала.
Аграфена.Переживает, царя боится. (Улыбаясь)Сама же сказала - деревенская.
3. Царь Алексей в торжественном облачении выходит из своих покоев
Его лицо сияет счастьем и гордостью. Сопровождаемый пышной свитой, он направляется в Грановитую палату.
Успенский собор.
Последние приготовления к царскому венчанию. Патриарх облачается в своей ризнице. Служители, едва дыша, расправляют на нем мельчайшие складочки.
Из Успенского собора выбегает человек, который дает знак звонарям на Иване Великом. - Начинается тихий перезвон, который подхватывают на всех звонницах Кремля.
В Грановитой палате.
Множество приглашенной знати ожидает прибытия царя и невесты. В палате стоит гул негромких голосов.
Андрей и Иван Родионович стоят вместе с Пушкиным, Тенишевым и Артемием.
Звон колоколов звучит громче; голос глашатая, возвещающего прибытие царской невесты, словно тонет в этом звоне.
Входит процессия, сопровождающая царскую невесту. Фима идет, ничего не видя, крепко вцепившись в руки боярынь.
Евдокия и Аграфена отделяются от процессии и скромно становятся поодаль.
Глашатай возвещает прибытие царя. Торжественно входит радостный Алексей со своей свитой.
Боярыни отпускают руки Фимы. Алексей и Фима направляются друг к другу. Фима делает несколько нетвердых шагов, теряет сознание, падает ничком, поворачивается и лежит на спине, раскинув руки.
Всеобщий страшный крик.
Алексей и Евдокия бросаются к Фиме.
Евдокия.Доченька моя!
Алексей.Фима! Фима! Ее убили!
Он опускается на колени, целует ее лицо, приподнимая ее голову. Головное убранство падает с Фиминой головы. Ее лицо из мертвенно-бледного становится красным.
Подоспевшая боярыня Годунова подхватывает головной убор и заворачивает его в платок. Иван Родионович и Андрей тоже подбегают к Фиме, ощупывают ее руки и ноги.
Алексей.Лекаря скорее! Где немец?
Ртищев.За ним уже побежали, государь!
Морозов стоит поодаль, окруженный группой бояр.
Морозов(достаточно громко).Чуяло мое сердце, что здесь что-то нечисто. Господь не допустил совершиться злому делу.
Сквозь толпу быстро пробирается лекарь Иоганн Павлович в сопровождении своего толмача. В толпе гудит: "Порча! Порча!" "Марья Хлопова! Марья Хлопова!" "Хлопова, Долгорукова. Бог троицу любит."
Аграфена, до сих пор стоявшая как в столбняке, негромко рыдая, пытается пробиться к своим. Кто-то сзади крепко хватает ее за локти. Это старый князь Тенишев.
Тенишев(ей на ухо).Аграфена Никитишна, уходи! Пользы от тебя не будет, уходи! - У тебя больной дома, беги домой.
Аграфена начинает тихонько пробираться к выходу.
Иоганн Павлович склоняется над Фимой. - Он щупает ей пульс, поднимает веки, проделывает все необходимые манипуляции.
Он высоко поднимает брови, потом хмурится.
Иоганн.Живой, живой. (Кивает в такт своим
словам.)Майн либер Hosudarr! Будет живой, будет здоровый. Morgen, morgen…
Толмач.Завтра все пройдет.
Иоганн.Sie schlаft. Das ist doch keine Ohnmacht. Das ist ein tiefer Schlaf. Morgen wird das alles vergehen.
Толмач(царю).Он говорит, что это не обморок, а такой крепкий сон. Завтра все пройдет.
Годунова(мрачно).Это порча. Так с порчеными бывает. Он просто слова этого не знает.
Всеволожский.С ней такого никогда не было.
Лекарь отдает распоряжения. Фиму перекладывают на небольшой ковер. Иоганн, его толмач и две рослые боярыни поднимают его за четыре угла и уносят.
Алексея, еле стоящего на ногах, уводят в его покои. Кремлевские колокола продолжают звонить. Они звонят все громче и веселей.
Чистой(другому дьяку).Сходи, скажи, чтоб звонить перестали.
Народ, наполнявший Грановитую палату, начинает расходиться, но очень медленно. Люди словно чего-то ждут.
Аграфена, съежившись, стоит возле крыльца и всматривается в тех, кто выходит.
Всеволожские продолжают стоять возле места, где упала Фима. Андрей обеими руками придерживает Евдокию. Она в полуобморочном состоянии. Иван Родионович тоже еле стоит на ногах. Рядом с ними Пушкин, который тяжело дышит и не знает, что сказать, князь Тенишев и еще несколько бояр. Морозов в сопровождении своих людей подходит к этой группе.
Морозов(бесцеремонно указывая на Всеволожских).Этих взять под стражу и отправить в Тайный приказ.
Пушкин.Борис Иваныч! Бога побойся, что они сделали? Почему в Тайный приказ?
Морозов.Государю всея Руси больную, порченую
девицу в невесты!.. (Морозову от гнева не хватает воздуха. Он тяжело переводит дух.)Злейшего преступления измыслить нельзя!..
Всеволожский.Моя дочь отродясь ничем не болела. Это здесь, в Кремле с нею что-то сделали.
Пушкин.Борис Иваныч, погоди! Государевых
распоряжений на этот счет не было. Евфимия Ивановна как была, так и есть царская невеста. Кольца у нее никто не отбирал. Нельзя так с ее родней поступать!..
Морозов.Григорий Гаврилович! Как ты мог! Как ты мог! - И мало тебе, что эти люди уже один раз тебя в заблуждение ввели! Не веришь мне? Пойдем, я тебе покажу. - Ты только выехал из Касимова, как за тобой следом донос полетел, что девица эта больная, порченая, и многим про это известно. - Я ему ходу не дал, решил, что клевета, обыкновенная зависть человеческая. - И вот, что получилось!
Пушкин.Мне за всех выбранных девиц ручались касимовский воевода и соборный протопоп отец Никола, которого весь город почитает.
Морозов.Это ты так говоришь. А другие говорят, что этот Никола из ума выживший старик, и давно пора его от службы отстранять. - И мало того. Он же тебе эту красавицу всучил в обход других, прямо у себя в доме. А она ведь его крестница. (К Андрею)Твоя сестра крестница отца Николы?
Андрей(спокойно и даже с гордостью).Да!
Морозов.И Никола этот с их семьей уже не одно поколение кумовством связан.
Пушкин.Это все ничего не значит. Государь…
Морозов(перебивая).Государь, Григорий Гаврилыч, во всем разберется. Прежде надо их всех хорошенько допросить и узнать, не было ли тут какой ворожбы и чародейства. Слишком много разговоров идет про эту неслыханную красоту. Сдается мне, что и тут без колдовства не обошлось.
Пушкин.Ну это уж слишком!
Морозов.Нет, не слишком, Григорий Гаврилович! Я еще тебя щажу. Я ведь тебя не спрашиваю, не взял ли ты денег с этих людей за обман государя. - Ты девицу Гужинскую задним числом в список внес? Тоже ведь с ее отца никаких денег не брал?
Пушкин закусывает губу. К Морозову бегут Годунова и молодой боярин.