- Разве было когда такое, чтоб король брал сторону простых людей, а не знати? - буркнул Пек, только сейчас недовольно отмечая, как промокли его ноги (в городе до сих пор шел дождь, и из-за него сейчас не было в Илидоле ни одной улицы без огромных и глубоких луж). - Я изучал историю: ни одного примера не помню. Знать всегда защищает только знать. До постолюдинов им нет дела…
- Но попытаться мы должны, - возразил старейшина. - Вечно противостоять лендлорду мы не можем. Война отнимает у нас людей, силы, средства, время. Зачахнет торговля, разорвутся многие деловые соглашения. Кроме того, Илидол - город на границе. Если соседнее княжество Бикео узнает, что в Лагаро усобицы, оно может это использовать и начать войну за спорные земли. Мир всегда был хрупок… И это все нам должно перенесть в правильные слова, да на бумагу и направить королю. Илидол платит хорошие налоги в казну, и государь не захочет терять доход в нашем лице и не потерпит бесконтрольной ситуации в приграничье… А ваша вылазка, сэр Пек, прикроет выезд наших гонцов. Так что я - за вылазку! - и старейшина в знак согласия поднял вверх правую руку.
Этот жест пусть не сразу, а после раздумий, но повторили все, кто сидел за круглым столом. Последним был капитан Альвар.
- Пек, - сказал он юноше, - я правильно понимаю: командовать отрядом, что совершит вылазку, ты намерен сам?
- Точно. Это моя идея - и мне ее воплощать, - кивнул юноша. - Ваше участие тут не нужно. Если дело не выгорит, не стоит Илидолу терять сразу всех своих рыцарей. К примеру, вы и сэр Тофан нужнее тут: в городе, в цитадели, на стенах.
Альвар вновь задумчиво провел рукой по бороде:
- Тогда мой тебе совет: бери с собой лишь опытных воинов. Новичкам там делать нечего. Если, конечно, ты хочешь, чтоб дело выгорело.
- Я понял, - согласно кивнул Пек. - Спасибо за совет. Но и новичкам надо когда-то начинать. Молодым да шустрым сподручнее будет ночью по раскисшему полю к вражьему лагерю подбираться…
Рыцарь хмыкнул в ответ: этот парень ему нравился, несмотря на строптивость. А еще - он будил воспоминания о давно прошедшей, неспокойной, но яркой молодости. Когда-то, лет двадцать назад, капитан Альвар был почти таким же: своенравным и самоуверенным юнцом, не боялся лезть на рожон, мимоходом получал на орехи, но не терял желания влипать в новые, не всегда безопасные, истории…
Как только сумерки, такие же дождливые, как и осенний день, опустились на город, словно траурное покрывало на лицо плачущей девушки, Пек и два десятка воинов (все, как на подбор, невысокие и тонкие) спустились по крепким канатам через прикрытые деревянными ставнями проемы в стенах в ров у главного моста. Туда, где недавно шумели, идя в атаку, отряды лорда Гая Гоша и где сейчас мокли и пахли тленом фашины вперемешку с телами убитых. Но теперь воины рыцаря Пека шуметь не собирались. Они даже доспехи оставили в оружейной цитадели, чтоб не бряцать латами в ночи. Легкие кольчуги и шлемы с темными масками (чтоб не сиять лицами в сумерках), мечи, ножи, и бурдючки с особым горючим маслом, - вот все, что они взяли с собой в вылазку. Да еще нацепили на ноги специальные, плетеные из лозы, грязеходы, чтоб не вязнуть в размякшем, приболоченном поле.
Огни палаток лорда Гоша и шум, источником которого они были, прекрасно ориентировали илидольцев, а потому, рассредоточившись по полю, воины города быстро и бесшумно начали продвижение ко вражьему лагерю. Это было не так легко, как показалось сначала - под дождем и по грязи, иногда падая в эту самую, скверно пахнущую, грязь лицом, чтоб не попасться на глаза дозорным. Но привередничать не приходилось. К тому же дождь выступал союзником: вода с неба заглушала лишние звуки, которые при ясной погоде могли бы выдать диверсантов.
Еще на стенах, перед тем, как спускаться, Пек отдал всем участникам вылазки краткие, но четкие, приказы.
- Самое главное - подольше оставаться незамеченными. Но уж если нас заметят, надо стараться все делать быстро, слёту. Основные наши цели - катапульта, таран, башня. Их мы должны вывести из строя. Для этого разделимся на три группы: первая испортит колеса и спусковое катапульты, вторая - перережет крепеж тарана, третья - подпалит башню и свалит шатры рыцарей. Врагов - сколько успеем, столько и порубим. А потом - стремительный отход… Канаты со стен не убирать - даже больше навешайте. Будете поднимать нас вверх - чтоб было быстрее. Возможно, будет ответная атака и погоня, - говорил юноша и тем, кто оставался на стенах.
- Если что, наши стрелки вас прикроют, - пообещал парню сэр Тофан.
- Рассчитываем на вас, - кивнул ему Пек.
- Очень бы я хотел пойти с тобой, братишка, - отозвался стоявший рядом Ларик.
- Это лишнее, - улыбнулся Пек и похлопал друга по здоровому плечу. - С раненой рукой и со своим большим весом ты многим станешь обузой, а не подмогой. Сам посуди: такому громиле, как ты, в поле спрятаться довольно трудно. Вот станешь к лагерю подбираться, а враг и подумает: медведь на его палатки прёт. Лучше уж тут будь, наблюдай за нами…
- Береги себя, братишка, - вздохнул Ларик и нахлобучил на голову друга его же шлем. - Особливо голову береги…
Дерзкая вылазка началась.
Воинам удалось, пусть и выкачавшись по пояс в грязи, вплотную подобраться к ближайшим палаткам. Там смельчаки залегли на пару минут, чтоб перевести дух и сориентироваться на новом месте.
- Теперь разделимся и займемся их техникой, - зашептал Пек своим сержантам. - Как засвищу - отходим… Вы же, - повернулся к троим молодым парням-гонцам, что несли в специальных карманах на груди послания королю о бедствии Илидола, - под шумок не забудьте убежать, как можно дальше… Хотя, не нравится мне эта затея…
Стараясь держаться в тени палаток, илидольцы разбились на три группки, и каждая с необходимыми предосторожностями отправилась в свой пункт назначения.
У Пека имелся свой личный расчет. Выбрав для себя и своего отряда шатры рыцарей, он лелеял наглую мечту сразить самого лорда Гоша. Да-да, не просто подраться с ним, а сразить!
Знатные шатры, на беду диверсантов, очень хорошо охранялась.
Воинам Пека удалось снять всего одного стражника, но другие тут же подняли тревогу, и илидольцам пришлось уже воевать открыто.
Караульных, начавших переполох, успокоили метательными ножами. С набежавшей подмогой вступили в бой, но часть илидольцев бросились выполнять задуманное: они подожгли шатры, облив их предварительно горючим маслом - чтоб дождь не потушил занявшееся пламя.
Пек, обнажив меч, целиком и полностью отдался битве. К нему вдруг пришла железная уверенность, что сражение - это именно то дело, для которого он рожден. То дело, в котором ему не сыщется равных. С подобным настроением последние шесть лет он выходил на арену в доме папаши Влоба и не проигрывал ни разу. И вот опять кипела его кровь, кровь завоевателей…
Как учил мастер Герман - первый крик - перед атакой. Чтоб ошеломить врага, чтоб уверить его в мысли, что ты - неземное чудовище, и бой с тобой - страшен.
- Ура! - взревел Пек, бросаясь на первого выскочившего из шатра рыцаря.
Атака!
Не дать перехватить инициативу!
Предвидеть удар врага!
И ответно - рубить, крушить! Безжалостно и мощно!
Кто предвидит - тот побеждает!
Уходя от выпада в живот, Пек вильнул телом и сверху вниз, испуская второй крик, крик во время боя, всадил меч раскрывшемуся противнику в шею. Тот беззвучно, выпустив вверх фонтан крови из рассеченной артерии, рухнул в грязь.
Третий крик - после боя - чтоб объявить о победе:
- Ха!
Кто-то налетел с боку, блеснула жалящая сталь. Здесь у Пека был простой план: надо лишь присесть, пропуская клинок врага над собой и, почти не глядя, пустить в ответный полет свой меч - под колено напавшему. Короткий вопль - противник упал. Теперь - выпрямиться, добить его ударом в шею и вновь оглушительно выкрикнуть:
- Ха!
Бой не окончен - есть еще желающие опробовать его королевское фехтование.
- Отлично! - рявкнул Пек, подхватывая меч убитого рыцаря и уже с двумя клинками бросаясь в схватку.
Такая техника называлась 'Два Крыла'. Когда-то мастер Герман сказал маленькому лорду Мелину: 'Овладевший 'Двумя крылами' - неуязвим!
В самом деле, вращая смертоносные клинки, обрушивая их на наседавших со всех сторон врагов, проводя головокружительные приемы, сводя и разводя вооруженные руки, юноша почувствовал себя крылатым небесным воином, борящимся с темными силами. Он один сразил столько, сколько не удалось всему его отряду. Кровавыми веерами укладывались вокруг солдаты Гоша. Но недолго: видя несокрушимость и опасное искусство рыцаря, они отхлынули, опустили свое оружие, не желая попадать в эдакую мясорубку.
- Ха-ха! - снова выдохнул Пек, ощущая, что вместо усталости каждая частичка его тела и мозга наполнена восторгом и желанием сражаться еще и еще.
Но он вспомнил, что не один на поле боя и что не все из его воинов настолько искусны в фехтовании. Потому, рявкнув для устрашения еще раз на притихших врагов, юноша засвистал, призывая илидольцев к отходу. Люди его отряда, потерявшие в бою лишь троих, тут же метнулись ему за спину.
- Отходите! - голосом низким и хриплым скомандовал Пек. - Я буду прикрывать!
- Не так быстро, торопыга! - раздался не менее властный возглас из рядов противника.
Юный рыцарь обернулся: отстранив солдат, к нему на свободное пространство вышел высокий, широкоплечий рыцарь в неполном доспехе - лишь в кольчуге и наплечниках, без шлема, без панциря и прочих лат. В его опущенной правой руке, закрытой чешуйчатой перчаткой, блистал синим лезвием длинный, слегка изогнутый меч.
- Я - лорд Гай Гош, владетель земель Гош, - подняв вооруженную руку вверх, сказал рыцарь. - Только что ты убил двух моих лучших рыцарей. Тем самым ты оскорбил меня. Такого я не спускаю. Назови себя - и будем биться.
Пек кровожадно улыбнулся - его мечта сбывалась.
- Я Пек, рыцарь Илидола. И биться - это по мне, - выпалил юноша и ударил мечом о меч.
Гош кивнул, принял Каменную стойку, готовясь к поединку, а своим солдатам приказал:
- Не мешать нам!
Пек отбросил один из клинков: идти с двумя против лорда он посчитал не совсем порядочным. Второй меч парень поднял над головой - стал в позицию 'Падающий дуб'.
Оба нахмурились, глядя друг на друга. Юноша - потому что увидел в Гоше весьма опасного противника: достаточно было увидеть, как он держит оружие и стоит, не позволяя лишнего покачивания. А лорд Гай сдвинул брови потому, что обнаружил в умении какого-то неизвестного воина фигуры королевского фехтования, доступного лишь единицам в стране и даже на всем белом свете. В жилах Гоша текла кровь королей, и он был одним из тех, кто владел элитным боевым искусством. И теперь лорд желал не столько убить наглого илидольского рыцаря, сколько разобраться в возникшей загадке.
Гай атаковал - круговое движение меча, свист рассекаемого воздуха, брызг разбиваемых о лезвие капель дождя - клинок синей молнией блеснул над головой Пека.
Тот прикрылся, отбив своим оружием атаку снизу вверх, наискось, и сразу, немного перестроив движение руки, ответил рубящим ударом в левый локоть лорда. Чуть присев, Гай Гош принял сокрушительное лезвие на наплечник. Доспех выдержал, но рыцаря свалило с ног - лишь густые комья грязи полетели во все стороны.
Пек, победно выдохнув 'ха! , замахнулся, чтоб зарубить упавшего, но лорд, защищаясь, сперва ударил Рифмача пяткой в колено, а когда тот потерял на миг равновесие и ослабил внимание, махнул мечом. Синий клинок, задорно свистнув, рассек кольчугу, куртку, рубашку и задел бок юноши, последнее ребро.
- Ой! - от неожиданной боли вскрикнул Пек, но свой удар закончил, правда, не так, как планировал вначале - его меч взрезал лорду бедро вместо груди.
- Ай! - отозвался Гай Гош, хватаясь за рану, и в злобе опять ударил - целя противнику в голову.
Рифмач успел откинуться назад, и острие синего клинка, зацепив маску, лишь сбило с шлем с парня. Разъярившись, и от боли, и от удара по голове, Пек вновь замахнулся.
- Око небесное! - выдохнул лорд Гай, выпучив глаза на юношу.
Он уже не поднимал клинка - ни чтоб защититься, ни чтоб атаковать. Только взглядом, полным чего-то непонятного - и испуга, и изумления, и узнавания - смотрел на врага, забыв о том, что лежит в грязи. И Пек остановил движение своего оружия. Что-то его одернуло. Может, то, про что мастер Герман говорил 'зов крови'? Все-таки лорд Гош приходился Рифмачу родней. А через миг лежащий в грязи лорд произнес одно лишь слово, которое заставило юношу отшатнуться:
- Мелин?
Пека при этом звуке перекосило, и он закрыл свой скривившийся рот ладонью, и простонал что-то невразумительное.
- Лорд Мелин? - Гай Гош повторил свой вопрос, протягивая левую, невооруженную руку рыцарю Илидола.
- Никогда! Нет! - выкрикнул юноша отчаянно и, забыв обо всем на свете, рванулся прочь из битвы.
За ним, свистя и созывая соратников, побежали обратно в город участники ночной вылазки. Им много удалось сделать: они развалили таран, подожгли несколько шатров, зарубили достаточно врагов.
Рычащего от боли лорда Гая подняли с земли два рыцаря, остальные хотели пуститься в погоню, но Гош приказал:
- Всем назад! Никого не трогать! - бросил свой меч одному из оруженосцев. - Перевяжите меня, дайте бумагу, перо - буду писать королю.
- Королю, мой лорд? - удивился оруженосец, что держал Гая с левой стороны. - Это повредит нашей кампании…
- Напротив. Ожидаю приятных сюрпризов, - ухмыльнулся Гай Гош. - Сюрпризов, подобных сегодняшнему, - бросил взгляд на темные стены города, за зубцами которых метались желтые огни факелов. - Илидол, Илидол, ты - прям волшебная шкатулка…
Глава шестнадцатая
- Ого! - так Ларик встретил приятеля, которого только что втянули на канате на стену.
Пек без лишних разговоров выронил меч и привалился к зубцу спиной. Его порванная кольчуга ниже прорехи, штаны и правый сапог были не только в грязи, но и в темных пятнах крови, шлем отсутствовал, а лицо имело цвет полотна, выбеленного жарким июльским солнцем.
- Меня подрезали, - слабым голосом пожаловался он Ларику и потерял сознание, съехал на пол.
- Да вижу, - буркнул тот, подхватывая парня, и позвал товарищей. - Живо несите братишку в лазарет. Похоже, дело серьезное.
Пека тут же подняли и унесли, а Ларик, насколько позволяла раненая рука, продолжал помогать затягивать на стену остальных возвращавшихся диверсантов. Судя по полыхавшему в стане Гая Гоша огню, вылазка прошла успешно. Чуть позже выяснилось, что и потери были не так велики, как думал сэр Альвар - пятеро убитых и трое раненых. Капитан же перед началом вылазки мрачно обещал не менее десятка смертей.
- Странно, - говорил он теперь, глядя на вражий стан. - И погони не было?
- Нет, сэр, - докладывал один из сержантов. - Люди лорда и сам лорд так испугались боевого искусства нашего Пека, что побоялись нас преследовать. Он один уложил столько и так быстро, что нам и не снилось.
- О-очень интересно, - погладил бороду капитан - этот жест вызывало у него чувство крайней задумчивости. - Мечом опять орудовал?
- Да-да! И не одним - двумя мечами сразу, да так ловко! Он и самого лорда потом подрезал! Ногу ему укоротил! - сержант продолжал весьма эмоционально рассказывать и махал при этом руками, еще и показывая, как Пек управлялся с клинками. - Ну и бой был - заглядение…
- Лорда? Гоша? - изумился Альвар. - Ну, дела… Гай Гош - один из признанных мастеров меча. Его синий клинок в свое время узнал кровь многих опытных воинов. Когда была война в Каменном русле, я видел его и других принцев королевской крови в бою. Он один стоил сотни. А тут какой-то мальчишка…
- Ну, Пеку тоже досталось, - заметил, ступив ближе к рыцарям, Ларик. - И не слабо… Кстати, пойду проведаю.
- Да, конечно, - кивнул Альвар. - И передай от меня пожелание скорее выздоравливать.
Молодой человек кивнул и побежал к лестнице.
Капитан же повернулся к сэру Тофану. Тот задумчиво смотрел на пламя, что с ревом разгуливало по лагерю противника, словно вырвавшийся из заключения безумец, и сокрушало шатры, пожирало осадные машины. А дождь будто принял сторону Илидола и ослабел, и теперь мало что могло успокоить бушующий огонь.
Альвар тронул старого приятеля за плечо и спросил:
- Как тебе новость про то, что наш мальчишка лорда Гая подрезал?
- Сказка какая-то, - пожал плечами Тофан, засовывая ладони за пояс.
- Я думаю о том же, - кивнул капитан. - Кажется, в темноте парни не то увидели…
- Что вы, сэр? - встрял в их разговор сержант. - Лорд сам вызвал Пека на бой из-за того, что Пек убил его рыцарей. И они дрались, и никто им не мешал! Я своими ушами все слышал, своими глазами видел!
Альвар и Тофан переглянулись и на этот раз ничего не сказали. А в стане лорда Гоша с жалобным стоном развалилась последняя катапульта…
В лазарете Ларика даже передернуло, когда он увидал, как 'чинят' его героического друга.
Пек, голый по пояс, лежал на специальном высоком столе, прижав к лицу подушку, и глухо рычал в нее, а лекарь - здоровый лысый детина в кожаном фартуке, заляпанном кровью, и с закатанными выше локтей рукавами, быстро, ловко зашивал широкий и глубокий порез на торсе юноши. Один санитар прижимал к столу ноги раненого, чтоб тот не брыкался, другой - стоял в изголовье, чтоб держать там, если врачуемый не справится с болью и вздумает дергаться. Но Пек терпел, только рычал громко.
Все это больше походило на работу заплечных дел мастеров, чем на лечение.
Лекарь закончил 'штопку', ножницами перерезал нити, приказал санитарам вымыть и забинтовать раненого и пошел сполоснуть окровавленные руки в медном тазу с водой, что стоял на табурете у входа. Там врачеватель и наткнулся на Ларика:
- А, здорово! О друге справиться пришел? С другом твоим порядок - жить будет, - сказал он парню, опуская ладони в воду. - Поболеет недельку и на ноги встанет. Ну, а ты как? - спросил, уже вытираясь полотенцем.
- Тоже порядок, - кивнул молодой человек, наблюдая, как Пека уносят на носилках в комнату, где размещались больные. - К нему сейчас можно?
- Конечно, - кивнул лекарь. - Иди, поболтай, если он сам тебя не прогонит.
И Ларик обрадовано поспешил за санитарами.
Пека пронесли мимо занятых кроватей и топчанов и осторожно уложили на плетеную из лозы кушетку под окном. Юноша как был с подушкой у лица, так и остался. Только рычать прекратил.
Ларик обождал, пока уйдут санитары, подтянул ближе табурет с прохода, сел у изголовья друга и осторожно позвал:
- Братец, ты как?
- Проклятие! - простонал из подушки Пек и ударил в нее сверху кулаком.
- Больно, верю, - кивнул Ларик, - но это временно. Поболит - перестанет. Пусть не сразу…
- Не в этом дело, - выдохнул раненый и откинул подушку в сторону. - Не в этом…
Его друг поразился, увидав замешательство и даже что-то напоминающее отчаяние на лице, которому привычней было выражение беспечности и самоуверенности.