- Что за новости? - нахмурился Ларик. - Так я тебя и отпустил - такого больного - одного. Да ты на ногах еле стоишь…
Юному рыцарю, в самом деле, до сих пор досаждали приступы лихорадки, и потому в походке его не наблюдалось былой твердости. Впрочем, как и сил возражать другу, который давно оправился от своего легкого ранения и теперь фонтанировал свежими силами.
Поэтому в дверь маленького дома на Тихой улице, где уже несколько дней пребывал в крайней тревоге мастер Герман, первым постучал Ларик.
- Мальчик мой, - с таким возгласом, со слезами на глазах, старик кинулся обнимать бледного и осунувшегося Пека. - Что с тобой? Я все места себе не нахожу…
Ларик удивленно смотрел на это все, но молчал, правильно рассудив, что пока не ко времени задавать какие-либо вопросы.
Старик и юноша прошли в кухню, где сели за стол. Ларик вежливо остановился в пороге, рассматривая помещение. Ему понравились запахи, что поднимались от двух пузатых чугунков, жавшихся друг к дружке на узком припечке. В чугунках, судя по всему, обретались тушеное мясо и пшенная каша.
- Что мне делать, отец? - упавшим голосом заговорил Пек, прижимая руку к раненому боку. - Я пропал, я пропал… Я выдал себя в последнем бою. Два крыла, бой с Гошем - он узнал фехтование. А теперь король у стен города. Он приехал за мной - я уверен…
- Выпей воды, - для начала предложил Герман, видя, что состояние парня близко к полуобморочному.
Старик бросил вопросительный взгляд на Ларика. Тот кивнул:
- Пек мне рассказал. Про то, что он не Пек, а лорд Мелин. Только про вас ничего не рассказывал. Вот же вредный тип оказался - семь лет скрывал правду…
- Значит, вы - Ларик-Плакса, - улыбнулся молодому человеку Герман. - Я наслышан о вас, и только с хорошей стороны. Что ж, друг моего лорда - мой друг, - и поднявшись, протянул парню руку. - Мое имя - Герман, я мастер королевского фехтования.
- Так вы тоже королевских кровей? - в который раз удивился молодой человек.
- О нет, - покачал головой старик. - Я был обычным сержантом в армии короля Экера, отца короля Лавра. Но судьба так сложилась, что в одной жаркой битве я спас жизнь королю Экеру - прикрыл его собою от вражьего копья. И государь пообещал мне, на знамени своем поклялся, что, если я выживу, он исполнит любое мое желание. Я поправился и пожелал изучать королевское фехтование. Король не мог не сдержать слова и сам передал мне многие секреты. С тех пор я, наверно, единственный человек некоролевской крови, знающий фигуры знатного фехтования. Потому и приставили меня наставником к лорду Мелину…
- Бежать! Мне надо бежать! - вдруг воскликнул, подхватываясь со своего табурета, Пек.
Тут он пошатнулся и упал обратно, постанывая и держась за раненый бок.
- Если король приехал в Илидол за тем, чтобы разобраться с Пеком, то лучше будет парню побыть у вас, - сказал Ларик Герману. - Тут его вряд ли кто-то найдет… Пек еще очень плох, и лучше ему лежать. Справитесь?
- Конечно. Иначе и быть не может. Но, должен предупредить: если король захочет найти нашего лорда, он перероет весь Илидол. И не факт, что сюда не наведается…
- Пока дело дойдет до обысков, Пек окрепнет, и мы дернем из города. Найдем способ, как это сделать… Я принесу кое-какие лекарства, одежду, еду, стану вас навещать. Вряд ли кто-то заинтересуется тем, куда я хожу…
- Как раз наоборот, - возразил мастер Герман. - Зная, что вы - старый друг лорда, король прикажет следить за вами…
- Ларик, - вновь подал голос Пек, - разве ты побежишь со мной? А как же Злата? Как же твоя свадьба? Ты не должен… тебе надо оставаться в Илидоле…
- Вот что, - нахмурился Ларик. - Сейчас мы с тобой разбираемся. К тому же: о свадьбе со Златой пока не было жесткого уговора. А тебе я слово давал, что мы всегда вместе будем, и не раз уже я говорил, что нарушать это слово не собираюсь… Подождет моя свадьба, - но при этих словах Ларик нахмурился еще больше: тяжело ему было сдерживать эмоции.
- Ты давал слово мальчишке Пеку, но не лорду Мелину, - возразил юноша, - я же бегу из Илидола, как Мелин, и не вправе требовать от тебя такой преданности…
- А я присягаю тебе в ней, лорд Мелин, - сказал вдруг Ларик, становясь перед бледным парнем на одно колено. - Уж если мало тебе моего братского слово, то прими и присягу солдата. И пусть я стану первым воином в твоем войске, если оно будет. Потому что не знаю я человека, более доброго и честного, чем ты. Никогда не было мне от тебя плохого слова или дела, и у меня в сердце ты - брат мой. Так уж позволь, чтоб всегда так было… Только верни себе веселость и бесстрашие - без них скучно мне на белом свете, - улыбнулся, тронув юношу за плечо.
- Верный мой приятель - моей души спасатель, - хоть измученно, но уже легко и светло, улыбнулся Пек и пожал Ларику руку, - достоин ли я такого друга?
- Ненужный вопрос, - ответил молодой человек. - Если свела нас судьба, значит, так тому и быть. Теперь - укладывайся здесь где-нибудь на покой и ни о чем не волнуйся. А я вернусь в цитадель - разведаю, что и как.
Встав с колена, Ларик кивнул мастеру Герману, вернул на голову шлем, который снял на входе, и вышел из дома…
Глава вторая
Прошло несколько дней. Погода уже не капризничала, не менялась, но в Илидоле за это короткое время многое изменилось.
Король Лавр торжественно въехал в город и встретился с членами городского совета.
Решить вопрос о примирении Илидола и лорда Гая Гоша государь желал, как можно быстрее. И сделал это с присущей только ему скоростью. В ратуше, в зале для заседаний, он хлопнул по сосновому столу рукой в латной перчатке и провозгласил:
- Войне вашей - конец! И мой кузен, ваш бывший сюзерен, тоже об этом извещен. Он снимает осаду и считает себя полностью удовлетворенным вашим откупом. Отныне Илидол - вольный город. Кроме того, я обяжу лорда Гая возместить вам ущерб - за ту свалку, что его молодцы устроили под стенами города, и за смерть ваших людей. Я всё сказал!
- Ваше величество, - тут же до земли поклонились ему обряженные в свои лучшие накидки старейшины, - милость ваша безгранична.
- Возможно, - кивнул государь и, выпрямившись, положил руку на крестовину меча, - но лишь при одном условии так будет.
- Каково условие?
- Мне нужен рыцарь вашего города - сэр Пек.
Старейшины переглянулись, перешепнулись. Король нахмурился - он не любил такого, но решил терпеливо ждать их ответа: дело касалось потерянного сына, и Лавр был готов на многое.
- Государь мой, - подошел ближе и заговорил тот, кто был сейчас за мэра в Илидоле. - Как смиренно просили мы у вас милости для города нашего, теперь так же смиренно просим милости для нашего юного рыцаря. Чем он прогневал ваше величество? Да, он ранил лорда Гоша, вашего кузена, но он защищал родной город. Это ли не священная обязанность каждого человека - защита родного дома?
- Вы что ж думаете: я этому вашему Пеку рубить голову стану? - пожал плечами Лавр. - Вы ошибаетесь. Мне просто надо посмотреть на того, кто сподобился так отделать моего кузена и его солдат, - и король расхохотался. - Я желаю предложить ему место в своей дружине. Хорошие воины, умеющие сразу двумя мечами махать, у нас на дорогах не валяются…
- О, если дело так обстоит, то мы не замедлим исполнить это ваше желание, государь, - улыбаясь, поклонился Лавру новый мэр Илидола.
- В таком случае, все решено, - Лавр снова хлопнул по столу рукой и по-хозяйски уселся в кресло. - Поспешайте отыскать мне вашего витязя, а я пока отдохну.
- Ваше величество, позвольте просить вас расположиться в моем доме. Для вас приготовят самые лучшие покои, - все кланялся мэр. - Буду счастлив, если станете моим гостем на время пребывания в Илидоле.
Король согласился - он знал цену спокойной жизни и никогда не противился комфорту.
- Только постарайтесь быстрей найти мне этого молодца Пека, - предупредил он старейшин.
Мэр взялся проводить государя в свой дом, а оставшиеся в зале заседаний отцы города кинулись к капитану Альвару, который все время, пока шла беседа с государем, стоял у выхода и вполголоса беседовал с одним из рыцарей из королевской свиты, который оказался его старым знакомцем.
- А у меня уже два сына. Женушка моя, красавица, расстаралась, - рассказывал Альвару рыцарь. - А сама все дочку хочет. Говорит: не мальчишек же вышиванию учить. А ведь знатно моя Ивонка вышивает: золотом, серебром умеет…
Старейшины прервали их беседу:
- Вы слышали волю короля, - сказали они Альвару. - Где рыцарь Пек?
Капитан наморщил лоб, кратко ответил:
- Разберусь.
Попрощавшись с собеседником, он первым делом вернулся в цитадель и поспешил в лазарет.
Постель Пека-Рифмача была пуста.
- Ушел куда-то со своим другом - мастером Лариком, - сообщил Альвару один из санитаров.
- Куда же?
- А ни слова не сказали. Собрали вещи и ушли.
- Вот новости, - нахмурился капитан. - Ушли и никого не предупредили. Дисциплина - хуже некуда. Так можно и в дезертиры записаться.
Недовольно ворча на самоуправство юного рыцаря, он вышел во двор. И тут же просиял лицом - увидал Ларика. Парень, широко шагая и странно озираясь по сторонам, спешил к казармам.
- Эй, - окликнул его капитан. - Ну-ка, стой!
Ларик застыл, и вид у него был такой, какой бывает у вора, когда его за кражей застают. На лице - досада, и глаза бегают.
- Где твой друг Пек? - сходу начал Альвар.
- Вот этого не знаю, - так же, сходу, пожал плечами парень. - Я к невесте своей ходил…
- Ты хорошенько думай, прежде чем врать, - строго заметил Альвар.
- А вы меня вруном не обзывайте. На вруна я и обидеться могу, - весьма недружелюбно буркнул Ларик.
- Брось крутить! Вас видели, когда вы вместе куда-то уходили. А сейчас Пека к себе король требует. Поэтому говори правду: где он?
- Ого-го! - присвистнул молодой человек, покачиваясь на каблуках. - Король и Пек? Славная компания получится, - и рассмеялся. - Только вот незадача: где король, я знаю, но не знаю я, где Пек.
Капитана такой ответ совершенно не устроил:
- Ты ври, да не завирайся! Я исполняю волю короля. Стало быть, если врешь мне, то врешь государю! А это - преступление! - пригрозил он парню. - Вас видели вместе. Пек едва оправился от раны. Он один далеко уйти не мог. Ты знаешь, где он, и ты должен все рассказать. И еще: выполнение воли короля - это одно из условий мира между лордом Гошем и Илидолом. Так что, если врешь - подставляешь родной город, за который и ты, и Пек, и многие другие кровь пролили!
- Вот как? - опять присвистнул Ларик. - Выходит, город хочет откупиться от лорда, выдав ему своего лучшего защитника? Ну, здорово…
- Нет же, болван! - Альвар терял всякое терпение. - Пек нужен королю! И ничего плохого ему не сделают! Король даже говорил, что хочет такого славного воина себе в дружину определить!
- Ишь ты, так сразу и в королевскую дружину? - еще громче засвистал Ларик. - А про меня разговору не было? Я парням лорда тоже немало навалял.
Капитан весьма выразительно посмотрел на наглеца, недобро нахмурился и махнул рукой солдатам, что стояли на часах у казарм:
- Эй, ребята! Ко мне!
Те были рады подойти - надоело им торчать на одном месте, переминаясь с ноги на ногу.
- Сдай оружие - ты арестован, - приказал Альвар Ларику и кивнул подошедшим. - Отведите его в подвал, заприте в камере. После разберемся.
- Как же так?! - возмутился парень. - За что меня в камеру?!
- За то, что препятствуешь исполнению королевской воли, - грозно объявил капитан. - Я тебя предупреждал: это - серьезное преступление.
- Что ж это за преступление?! Я просто не знаю, где Пек! Точно так же, как вы не знаете! Как парни эти не знают!
- Насчет тебя у меня большие сомнения. Я сразу вижу, кто врет, а кто правду говорит, - сказал Альвар. - Пока - сиди под замком. А друга твоего мы найдем, и сделаем это быстро. Уж поверь.
Ларик надулся, но оружие свое - короткий меч и дубинку - отдал. Потом заложил руки за спину и понуро побрел туда, куда ему указал один из солдат-конвоиров - в казарменный подвал.
Камера, в которую его определили, была маленькой, с низким потолком, сырым полом и с таким узким окошком, что ему не требовалась решетка.
- Извини, друг, - виновато сказали парню воины, с которыми он еще вчера гремел в кости и резался в карты. - Дружба - дружбой, а служба - службой. Если что надо - говори. Голодом и жаждой морить не будем. Вот прими, на первое время, - и один из них протянул ему теплый плащ. - Потом горшок с углями тебе принесем, чтоб не зяб, и горячего супу. А ты сам не лежи бревном, не сиди сиднем. Ночи-то теперь холодные - легко застыть можно.
- Ладно, ладно, спасибо, спасибо, - буркнул Ларик и, завернувшись в плащ, уселся на низкий деревянный топчан. - Смотрите только - охраняйте как следует, чтоб меня мыши здешние не загрызли.
Солдаты хохотнули на его шутку и вышли из камеры. Погремев тяжелыми ключами, заперли за собой низкую массивную дверь.
- Нехорошо и глупо я попался, - проворчал молодой человек, прислонился спиной к сырой стене, вытянул длинные ноги и с неудовольствием заметил, что они сразу ткнулись в противоположную стену - так тесно было в камере.
Через несколько минут осенний холод начал коварно заползать под его плащ и неприятно щекотать. Солдаты правду говорили: лежать и сидеть в камере - было опасно. Пришлось встать и попрыгать на месте, а потом еще и поотжиматься от топчана, не обращая внимания на жалкое поскрипывание досок.
- Ларик, Ла-арь, - позвал его тихий вкрадчивый голосок.
Ларик поднял голову и в узкую щель окошка увидал два больших глаза цвета светлого пива - к нему заглянула Нина.
- Ну, привет, мышь. Рад тебя видеть, - парень весело прыгнул к окошку (в его голове тут же зароились идеи о том, как лучше использовать приятную неожиданность в лице девушки).
- Мамочки, и за что тебя сюда посадили? - встревоженно зашептала Нина. - Я видела - оружие отобрали, под конвоем увели, как какого-нибудь преступника. Что ты натворил?
- Ничего страшного. Да и неважно это. Важно то, что я тебя сделать попрошу, - молодой человек прильнул ближе к окошку.
- А где Пек? - Нина уже не слушала его - интересовалась тем, кто ее больше всего занимал.
- То, о чем попрошу, касаемо и Пека, - пообещал Ларик. - Знаешь Тихую улицу?
- Знаю, знаю. Я там бывала пару раз: у тетки одной кружево для занавесок хозяйских покупала. Та тетка красивые кружева плетет, на снежинки похожие…
Ларик улыбнулся, думая, что нашел выход из своего нехорошего положения, и принялся давать как можно более точные и краткие указания девушке. Та не ленилась кивать.
- Все поняла? И главное: смотри, чтоб за тобой слежки не было, - предупредил Нину Ларик.
- А зачем Пек прячется? Я слышала: король хочет сделать его своим рыцарем. Разве от такого прячутся? - вдруг сказала Нина.
- Давай не будем об этом, - нахмурился Ларик (он уже сомневался - правильно ли сделал, что поделился секретами с этой глазастой 'мышью'). - Раз прячется, значит, так надо. Ты хоть запомнила, о чем я тебя просил?
- Конечно. Все запомнила. Сделаю, как говорил, - в очередной раз кивнула Нина. - А это тебе, подкрепись, - и стала пропихивать в окошко большие, пахнущие лимоном, лепешки. - Потом пойду туда, куда ты просил.
Ларик послушно принял угощение и в шутку погрозил девушке пальцем. Она хихикнула в ответ и скрылась в вечерних сумерках, быстро и бесшумно…
- Что со мной, старик? - шептал Пек, лежа на скамье у окна в доме на Тихой улице и глядя на полную луну, которая только что выплыла из-за темной, похожей на кролика, тучи. - Я-то думал: я все забыл. А на поверку вышло - ничего я не забыл. Все во мне бурлит, как вода в котле, который с огня снять забыли…
Герман ничего не отвечал - он ждал, пока юноша выговорится. И тот вздохнул, забормотал дальше, крепко стиснув веки (надоело смотреть на молочный круг в черном небе):
- Думал: если увижу его, ничто во мне уже не шевельнется, потому что перестал я думать о нем, как об отце. Что ж со мной теперь? Словно только вчера герольд прискакал и объявил мне о том, что я не нужен отцу… Старая обида никуда не делась…
- Как ни верти, как ни крути, а отец есть отец, - все-таки отозвался старик, кряхтя на своем сеннике на печке. - Помню я свое детство. И мне от батюшки доставалось - мало не казалось. Особенно тогда, когда он мне науку воинскую преподавал. Один раз так палкой огрел, что чуть дух вон не вышиб… Сколько это мне было? Лет десять вроде…
- А свою жену, твою матушку, он бил? Убивал? - вдруг едко спросил юноша, поднимая голову с подушки. - Лишал ли тебя наследства, даже не видя тебя?
Старик ни одного слова не нашел в ответ.
- То-то и оно, - сквозь зубы продолжил Пек, глядя теперь на почерневшее бревно стены. - Я ведь, убегая из усадьбы, решил забыть о себе, как о лорде, как о принце. На кой черт мне это лордство, наследство баснословное? Я ведь сам отрекся от всего, что мне отец со щедрот своих оставил. Навсегда захотел с прошлым развязаться. В простаки - проще некуда - подался. И словно сам себя обманул - ничего никуда не делось. Вот он я, вот злоба моя и обида, вот ненависть, а вот и желание мстить и убивать! - он поднял кверху кулак.
- Короля?! Отца?! - ахнул Герман, и тут же в жар его бросило.
- Я как со стены его увидел, так и пожалел, что лука и стрелы у меня в руках нет, - глухо признался Пек. - С закрытыми глазами в сердце попал бы…
- Это вас лихорадит, мальчик мой, лихорадит, - забормотал Герман, спускаясь с печки вниз. - Сейчас воды подам.
Юноша вздохнул, прерывисто, тяжко:
- Пусть так, пусть лихорадит. Пусть вусмерть лихорадит…
И отвернулся, не желая пить воды, которую в глиняной кружке принес ему наставник.
Мастер Герман покачал головой, поставил кружку на подоконник, сел рядом с парнем, на трехногий табурет, к стене прислонился. Собрался дежурить у постели юноши.
Пек хотел уснуть, а сон все не шел. Приходило только какое-то тревожное забытье, полное неясных дрожащих образов в грязно-синих разводах. И в груди ныло, словно рана углублялась, а не затягивалась, и поднималась куда-то под сердце.
Наконец, мутное сновидение плотным покрывалом опустилось на Пека. Кровь и боль - они оказались одинакового цвета. И этого с избытком черпали для него из глубокого темного колодца какие-то люди-призраки…
Стук в дверь показался набатным ударом.
Потом - громкий шепот знакомым девичьим голосом:
- Пек, здесь ли ты? Пек?
Юноша подхватился и босиком, на цыпочках, побежал к выходу, привычно обходя все известные скрипучие половицы. А Герман, похоже, уснул крепко - лишь прерывистое сопение с похрапыванием с табурета доносилось.
- Нина? Ты? - спросил хлипкую дощатую дверь.
- Точно. Ты здесь? Как хорошо. Открой, пожалуйста. Мне Ларик рассказал, как тебя найти. У меня есть лекарство для тебя и еда. Открой - страшно мне, - затараторила Нина.
Пек без промедления откинул засов, ухватил девушку за тонкую руку, дернул в дом и закрыл двери.