Пилот был молодым, и не опытным, пришедшим, видимо, из военной космоавиации. Стефан определил это по слишком резкому взлету. Он стал опытным пассажиром, и опытным путешественником. Он побывал практически в каждом уголке Конфедерации, от миллиардных мегаполисов до небольших городов. Он был неплохим беглецом, раз его еще не поймали. Но вот от себя самого Стефан сбежать не мог. Все бы неплохо, но страх, проклятый, постоянный страх, не дающий остановиться, подумать, вспомнить. Стефан задремал, и ему приснилась его невеста, Бланка. Они должны были пожениться после его возвращения с Венеры, пятнадцать лет назад. И все было бы просто чудесно. Где она сейчас? И с кем? Помнит ли она о нем? Наверняка помнит, и стыдиться. Невеста убийцы…Сколько раз он порывался купить билет на Землю, посмотреть на Бланку, хоть издалека. И еще на маму, отца. Что с ними? Живы ли они? Но страх останавливал его. Земля – родина Стефана, где его наверняка ищут намного тщательнее, чем на остальных планетах Конфедерации. Земля, и, конечно, Венера были ему недоступны.
Пятнадцать лет назад ему было всего двадцать пять, на прошлой неделе стукнуло сорок. Лучшие годы он провел в бегстве. Зачем он, направленный фирмой в краткосрочную командировку в Венус – Сити, пошел в тот бар? Пошел, не зная толком местных обычаев и темперамента. Пошел, чтобы скоротать время за бокалом коктейля. Быть на Венере в первый раз, и не попробовать местный коктейль? Немыслимо. С тех пор он побывал во многих барах, попробовал множество коктейлей. Правда, Стефан никогда не позволял себе лишнего. Боялся потерять контроль над собой, раскрыть свою страшную тайну. Спор начался из-за пустяка, продолжился выяснением, где лучше, на Земле или Венере, потом перешел на личности спорщиков. Началась потасовка, и пьяный Стефан выхватил револьвер. Обычный огнестрельный револьвер, семейная реликвия, с которым он никогда не расставался. Это, почти сувенирное оружие, к несчастью, было разрешено не только на Земле, но и на большинстве других планет. Стефан выстрелил, и затеявший спор венерянин упал. А Стефан побежал. И бежит до сих пор.
Конечно, он думал о том, чтобы сдаться. Остановить этот бег. Думал не раз, и не два, а практически каждый день. Но он боялся, боялся ужасно, и не без оснований. Слишком много он знал о венерианских законах. Суд был быстрым, а наказание – предельно жестоким. Уже будучи беглецом, он читал о тюрьмах Венус – Сити, обезличивающих человека, об операциях, которые делают патологическим преступникам, о казнях, носящих печать жутких местных ритуалов. Правда, все это применялось достаточно давно, но ведь и серьезные преступления стали редкостью. Стефан не сомневался, что его ждет все самое страшное. И теперь он беглец. Лучше жить в постоянном страхе, чем сгнить в тюрьме, или ходить с вечной улыбкой на губах. Так он думал, теперь, спустя годы, не был в этом уверен. Но Стефан уже не мог остановиться. Вечное бегство стало его жизнью, единственным, что он умеет. Разумеется, у него бы ничего не получилось, если бы не страх, постоянный, неизменный, привычный, подгоняющий и разрушающий его тело, мозг и душу страх.
Космопорт Альмеды, столицы Сатурна, был накрыт громадным, прозрачным куполом. Когда он был здесь в последний раз, его еще не было, да и сам порт выглядел гораздо скромнее. Снова толпа, в которой можно затеряться, скрыться. Рослый таможенник взял его паспорт, повертел в руках и вернул обратно.
-С вами все в порядке, сэр?
-Да, да, все хорошо, – пролепетал Стефан.
Язык отнимался, сердце замерло в тревожном предчувствии, холодный пот застилал глаза.
-Вы уверены, сэр? Вы неважно выглядите. Может, вам стоит пройти в медицинский модуль?
-Нет, спасибо, со мной все в порядке…
-Как хотите, но вид у вас нездоровый. Советую вам обратиться к врачу. В каком отеле вы остановились?
-В "Путнике", – быстро соврал беглец, чувствуя, что сейчас потеряет сознание.
-Там наверняка есть хороший доктор. Конечно, опасные вирусы исключены, но и обычный насморк не подарок. Особенно здесь, у нас, на Сатурне….
Он плохо помнил, как дошел до стоянки, как сел в такси. Только в машине немного успокоился, пришел в себя. Проклятая сатурнианская вежливость…Внезапно он понял, что так и умрет, от безобидного вопроса или проявленного к себе внимания. Сердце не выдержит.
Сейчас машина привезет его в отель, где все начнется сначала. Ночь без сна, тщетное вымаливание прощения у Бога, слезы. Он попросил водителя остановиться за два квартала до гостиницы, пошел пешком. Взгляды прохожих жгли его каленым железом, а вид постового на перекрестке вызвал лихорадочную дрожь. Стефан мельком взглянул на зеркальную витрину какого-то магазина, и замер. На него смотрел глубокий старик, седой, высохший, с впавшими глазами, красными от постоянных слез. Стефан прикоснулся кончиками пальцев к отражению. Неужели это он? Конечно он. Жизнь прошла, и никогда не вернется. Он убийца, и беглец, он и должен так выглядеть. А тот венерянин уже никак не выглядит, его давно кремировали, согласно местным обычаям. У него тоже были мать и отец, была жена, или невеста. Может быть, у него были дети. И он совсем не виноват, что у пьяного Стефана был револьвер. Беглец просил у него прощения каждый день, и сейчас снова мысленно сделал это. Ты можешь спать спокойно, венерянин. Твой убийца наказан, и наказан жестоко. Днем он мечется по незнакомым улицам чужих городов, подгоняемый тревогой и страхом, а ночью задыхается от ужаса. А еще беглец одинок, АБСОЛЮТНО одинок. У него нет друзей, нет знакомых, нет никого. За пятнадцать лет он по настоящему не поговорил ни с одним человеком. Не поцеловал ни одной женщины. Правда, лет семь назад, он настолько оттаял, что пригласил к себе в номер девушку. Стефан сидел в баре какой-то забытой богом планетки, и красивая землянка у барной стойки ему сразу понравилась. Он даже смог пригласить ее за свой столик. Они немного поговорили, немного выпили. У нее были длинные, светлые волосы, и большие глаза, смотревшие на беглеца мягко и спокойно. Она не скрывала своих намерений скрасить одинокий вечер в хорошей компании, и легко согласилась подняться к нему. Но…ничего не произошло. В номере Стефан запаниковал, ему показалось, что она из полиции, что она выследила его, и с минуты на минуту на его руках защелкнуться титановые наручники. Он еще выпил, но смелости это не прибавило. В конце концов, он просто выставил ее, растерянную, обиженную, разочарованную…Той ночью он совсем не спал, и не только от страха. Больше от осознания того, что отныне и навсегда будет один.
Вдруг всё кончилось. Неожиданно, и быстро. Глядя на свое изможденное лицо, Стефан почувствовал, что страх внезапно ушел, осталась только боль и тоска, тоска по утраченной жизни, которую он мог бы прожить. Вместе с отцом, матерью, Бланкой. Он их любит, любит всем сердцем. И с него хватит. Надо найти полицейский участок. Пусть все это кончиться. Стефан повернулся, посмотрел на улицу. Прохожие не обращали на него внимания, постовой с отсутствующим видом махал светящимся жезлом. Надо подойти, спросить у него….
-Это вам.
Незнакомец в черном плаще сунул в его руку белый конверт, и быстро пошел дальше. Наверное, какая-нибудь реклама. Стефан неплохо понимал сатурнианский диалект, но читал с трудом, и на штемпеле смог прочесть только три слова "филиал" и "Республика Сатурн". Он рассеянно вскрыл письмо, думая о своем, и достал лист плотной белой бумаги. Текст был набран официальным шрифтом, и написан на "земном английском". Стефан нахмурился, надел очки, и начал читать.
"Уважаемый Стефан Пантелич! Сатурнианский филиал Управления Полиции Конфедерации с радостью сообщает Вам, что сегодня истек срок вашего пятнадцатилетнего наказания, за преступление "покушение на убийство", совершенное на планете Венера, город Венус – Сити, бар "Искушение". Разумеется, вы не могли знать о том, что несете заслуженную кару, предписанную Королевским судом Венеры, так как к вам был применен засекреченный метод, именуемый "Беглец II". Однако, Управление Полиции Конфедерации надеется, что вы полностью прочувствовали эффективность такого наказания, и готовы жить нормальной жизнью. Считаем необходимым сообщить, что метод "Беглец III", более жесткий и продолжительный, не был применен к Вам потому, что пострадавший от вашей руки венерянин (Мик Роуз, гуманоид) выжил, и вполне оправился от ранения. Так же заверяем, что так называемый "гипнолуч", вызывавший в вашем сознании постоянный страх и чувство опасности (возможно, паники) не вызвал в вашем организме никаких органических изменений и прочих процессов, способных повредить здоровью. Наши данные говорят о том, что вы раскаялись, и готовы к новой жизни, так что в продлении вашего наказания нет необходимости.
Если вы пожелаете, то сможете увидеться с венерянином Роузом, но только с разрешения местных властей. Если вы пожелаете, то сможете увидеться (без разрешения местных властей) с вашими живыми родственниками (отцом), планета Земля, город Белград. Если вы пожелаете, то сможете увидеться (без разрешения местных властей) со своей бывшей невестой Бланкой Зорич, планета Земля, город Белград, которая ведет уединенный образ жизни, и, следовательно, вы не можете внести дискомфорт в ее существование. Если вы пожелаете, то сможете вернуться на родину для постоянного проживания (Земля, Белград). Ограничений по вашему перемещению по Конфедерации нет, ограничений по роду занятий нет.
Считаем нужным, сообщить, что ваши родственники и невеста были информированы, о вашем (якобы) исчезновении на планете Венера. Вам следует придерживаться этой версии, объяснив, что вы попали в аварию и лежали в клинике, потеряв память. Вы не имеете права ни в какой форме рассказывать о случившимся с Вами, ни одному человеку, прессе и никаким официальным лицам, кроме сотрудников полиции. Вся информация о методах класса "Беглец" приравнена к государственным тайнам, со всеми последствиями. Это письмо самоуничтожиться сразу после прочтения. Всего Вам доброго.
Управление Полиции Конфедерации. И да свершиться правосудие!"
Упавший на колени старик рыдал, закрыв лицо руками, а столпившиеся прохожие и растерянный регулировщик тщетно пытались его успокоить, или хотя бы выяснить, что случилось…
Пророк
Человек сел в кресло. Режиссер перестал бегать и орать. Осветители, операторы, люди за пультом заняли боевые позиции. Ведущий сел в соседнее кресло, и улыбнулся человеку профессионально и холодно. До эфира осталось несколько секунд, и гость телешоу, сутуловатый рыжий мужчина в очках, покрылся холодным потом. Нервничал он совсем не из-за пятнадцатиминутной беседы, для которой его, довольно известного астронома, пригласили в программу "Вечер с нами". В дрожь и пот его бросало то, что он должен сказать на самом деле. Это сильно отличалось от беседы, задуманной режиссером и ведущим. Никакого космоса и возможности существования инопланетян. Рыжий мужчина был пророком, самым настоящим.
О своей миссии он узнал ровно год назад, скучным осенним вечером. Мужчина, а его звали Марк, задремал дома в любимом кресле, и услышал голоса, мужской и женский. Обычное дело, скажете вы, но Марк не пил, не курил и не употреблял наркотиков. Поэтому он испугался, и рассказал о голосах жене. Это не помогло, ночью голоса вернулись, стали настойчивее, наглее. Они сверлили мозг астронома, не давали уснуть, забыться. И, наконец, заставили себя слушать. Создатели Миров, так они представились, сообщили Марку, что он избранный, и через год должен произнести пророчество, которое услышит весь мир. О том, как это будет, ему сказали, но текст пока не дали, объяснив, что это будет сделано чуть позже. "Надо еще кое-что исправить", – сказал мелодичный, но чуть с хрипотцой, женский голос. На следующее утро Марк пошел к доктору. Ночью Создатели сказали, что бы он перестал валять дурака, и серьезней отнесся к возложенной обязанности. В доказательство, что всё это не следствие переутомления, они на два часа заменили всю воду в квартире избранника-скептика на красное церковное вино, которое Марк терпеть не мог. Убежденный таким образом, астроном сдался, а через два дня получил текст пророчества, из-за чего впал в глубокую депрессию. Через два месяца от него ушла жена, не выдержавшая ночных слез и криков мужа. Больше ничего примечательного в его жизни за этот год не случилось, не считая нескольких попыток попасть под машину или упасть с моста, закончившихся плачевно, то есть неудачей, и жесткими выговорами Создателей. Жизнь астронома превратилась в унылый, серый бред, заполненный работой, ночными инструкциями, и тревожным сном. "День истины" он ждал с ужасом, но в то же время с надеждой на свободу и облегчение.
Режиссер что-то рявкнул, ведущий повернулся, всем своим видом выражая вежливый интерес, к сжавшемуся в своем кресле, Марку. После короткого представления гостя программы телезрителям и вступительных вопросов, на которые Марк отвечал сквозь зубы, время пришло. Рыжий мужчина почувствовал это каждой клеточкой тела, каждым закоулком своей чистой души. Он выпрямился, снял очки. Его серые, бесцветные глаза таинственно заблестели, и пророк заговорил, перебив ведущего на полуслове. Марк знал, что сейчас происходит в мире. Знал, что сами собой включаются теле и радио приемники. Знал, что во всех уголках мира все каналы показывают только его передачу. Такого рейтинга у "Вечера с нами" никогда не было и не будет. Знал он так же, что люди, влекомые непонятными им силами и неясным предчувствием, заходят в дома, бары, клубы и смотрят на него. Что на улицах гигантские экраны сменили привычные рекламу и футбол на изображение скромного рыжего пророка. И Марк говорил, говорил, говорил… говорил не своим голосом, и не свои слова. Он знал текст наизусть, но как будто сам слышал его впервые. Марк говорил собственным сердцем, принявшим пророчество, и волей Создателей Миров, заставивших весь мир слушать. Слушать так, как слушает ночью мать дыхание собственного ребенка.
Марк говорил о создании мира, о жизни, подаренной обычной, небольшой планете. О войнах, царях, диктаторах, империях. О деньгах, храмах, религиях, мессиях. Пророк рассказывал то, что все и так знали, но теперь вынуждены были не только слышать, но и всей душой понимать и принимать то, что он говорил. Марк говорил о детях, о боли, о болезнях. О голоде, о мертвых народах, истребленных своими же братьями и соседями, и вообще он очень много говорил о смерти, такой уж был у него текст. Он почти ничего не сказал об этике, морали, культуре, но, видимо, эти сферы прошли мимо внимания Создателей. Наконец, он подошел к самому главному, к пророчеству. Вступление закончилось.
-Вы почти убили себя, – произнес пророк, чуть тише, еще более изменившимся голосом.
-У вас почти не осталось времени. Но, не желая полностью оставлять вас в неведении и темноте, мы, Создатели Миров, говорим вам, люди…
Марк сделал крошечную паузу, вытер рукавом пот и слезы, пора было заканчивать, сил не осталось.
-Говорим вам, люди, что даже если через десять лет случится катастрофа, и ваше солнце погаснет, вы не должны сдаваться. Зная теперь всё, вы должны жить каждый день так, как будто он последний. Исправьте то, что еще можно исправить. Любите, и не только деньги. Наслаждайтесь, и не только властью. Боритесь за чужую жизнь так, как будто это ваша собственная жизнь. Это ваш последний и единственный шанс, и другого не будет. У вас мало времени, но оно есть. Вы будете жить, если откроете глаза, и осознаете всю глубину своего падения. В этом наше Пророчество, произнесенное устами Избранного…
Тишина повисла над миром. Тишина царила в студии. Бледный Марк поднялся, и вышел. Никто даже не отреагировал на внезапный уход странного гостя. Ведущий по прежнему сидел на своем месте, с никому уже не нужной улыбкой на тонких губах.
В небольшом, тускло освещенном зале, стояли только длинный кожаный диван и гигантский плазменный телевизор, теперь выключенный. На одном конце дивана сидела, подобрав ноги, молодая женщина, кудрявая, черноволосая, и красивая. На другом – высокий, серьезный мужчина, с атлетическими плечами и зачесанными назад светлыми, длинными волосами. Женщина смеялась, громко и заразительно. Она хохотала, запрокинув голову, хлопала себя узкой ладонью по точеному колену, и сгибалась пополам в приступах смеха. Взглянув на мрачного соседа, ни разу не улыбнувшегося, она закатилась так, что даже начала похрюкивать. Наконец, немного успокоившись, женщина подняла с пола хрустальный бокал с водой и сделала большой глоток, чтобы унять икоту. Мрачный мужчина вздохнул, и негромко спросил:
-Может быть, Создательница Тьмы, ты объяснишь, что здесь смешного?
Ответом ему был новый взрыв хохота, еще более громкий и продолжительный. Когда же женщина сумела все-таки взять себя в руки, она ответила мелодичным, чуть с хрипотцой голосом:
-Создатель Света, ты разве ничего не слышал?
-Я слышал, – сурово произнес мужчина, – изгаженное пророчество. Как этот червяк посмел? Как он… предлагаю немедленно выкрутить их дурацкую лампочку.
-О, нет, этого не будет, – спокойно ответила женщина, – и ты абсолютно напрасно называешь его червяком. Да, он несколько (она снова хихикнула) изменил текст, но он кто угодно, только не червяк. И винить мы можем только себя, надо было тщательней выбирать избранника. Но откуда же в этой доброй, чистой, но абсолютно безвольной душе столько сил? А мы вообразили, что знаем людей…
-Он посмел использовать силу пророка в своих целях! Весь мир внимал ему, и весь мир поверил! Да мы с тобой просто смешны!
-Да, но как…– женщина покачала головой, – не понимаю. А что касается сроков, и думать не смей, десять лет, как договорились, у них есть.
-Но его мы накажем! – не унимался блондин.
-Нет, – легко не согласилась женщина, – мы его не накажем, Создатель Света, он разделит участь всего человечества, какой бы она не была… и перестань делать вид, будто случилось что-то серьезное. Но как он все-таки смог, а? Бороться с нашей волей, и победить. Я восхищена…
-"Что-то серьезное"? – голос мужчины засипел, как у слегка придушенного, – да, "что-то серьезное", Создательница Тьмы! У них было время! Они бы подготовились… Они бы задумались о душе, они бы молились, они бы раскаялись! Раскаялись, перед тем, как кануть в вечность. Вечность бы поняла… И все это он отнял у них!
-Но дал им намного больше, – улыбнулась женщина, – он дал им надежду, надежду на спасение.
-Ничего он им не дал! Через десять лет их солнце погаснет!
-Но если люди хорошо слушали, а они хорошо слушали, они справятся, не сомневаюсь. Они зажгут себе новое солнце, или научаться обходиться без него, что-нибудь придумают. Они очень сильные, иногда даже сильнее нас с тобой, мой друг Создатель. Разве ты не убедился в этом сегодня?