- Он никогда не был в Нью-Йорке. Он даже не подозревает, какая здесь дорогая жизнь.
- Вольно ж тебе было потратить все за одну неделю.
Джордж распрямился и взглянул на меня.
- Ты имеешь в виду, вольно было нам потратить.
- Верно, - согласился я. - Нам.
Я развернул газету.
Кофе уже заварился, Джордж принес кофейник и поставил его на столик между нашими кроватями.
- Человек не может жить без денег, - заметил он рассудительно. - Старику следовало бы об этом знать.
Он нырнул в свою постель, не снимая халата. Я продолжал читать. Покончив с беговой страницей и футбольной страницей, я взялся за Лайонела Панталуна, великого политического и светского колумниста. Я всегда читаю Панталуна - как и двадцать или тридцать миллионов других американцев. Он вошел у меня в привычку, он более чем привычка, он непременная часть моего утра, как три чашки кофе или бритье.
- Вот же нахалюга, - заметил я.
- Кто?
- Этот Лайонел Панталун.
- Что он там еще пишет?
- Да то же, что и всегда. Те же самые скандалы. И всегда про богатеньких. Вот послушай: "…замечен в клубе "Пингвин"… банкир Уильям С. Вумберг с очаровательной старлеткой Терезой Уильямс… три вечера подряд… миссис Вумберг слегла с головной болью… так было бы, пожалуй, с любой женой, чей муженек стал бы таскаться за такой вот мисс Уильямс…"
- Кранты этому Вумбергу, - подытожил Джордж.
- Ну и паскудство, - поморщился я. - Такая вот статейка может стать причиной развода. И как это этому Панталуну все сходит с рук?
- Конечно же сходит, они его просто боятся. Только, будь этим Вумбергом я, - сказал Джордж, - знаешь, что бы я сделал? Пошел бы и дал этому Панталуну в морду, вот что бы я сделал. Такие сволочи слов не понимают.
- Мистер Вумберг не может это сделать.
- Почему?
- Потому что он старый, - объяснил я. - Мистер Вумберг - важный и уважаемый пожилой человек. Видный банкир. Он никак не может…
И тут это случилось. Неожиданно меня осенила идея. Она пришла ко мне на середине фразы, и я умолк, давая ей затопить мой мозг, и молчал, наблюдая за ней со стороны, и едва ли не прежде, чем я понял, что же тут происходит, в моем мозгу созрел весь план, весь блестящий, восхитительный план, и я уже видел всю его прелесть.
Я повернулся и увидел, что Джордж взирает на меня в полном недоумении.
- В чем дело? - спросил он. - Что-нибудь не так?
Я сохранял спокойствие. Я вытащил руку из-под одеяла, налил себе еще кофе и только потом заговорил.
- Джордж, - сказал я, все так же сохраняя спокойствие, - у меня появилась идея. Слушай меня внимательно, потому что у меня есть идея, которая сделает нас с тобой очень богатыми. Мы ведь совсем на мели, верно?
- На мели.
- А этот Уильям С. Вумберг, как ты думаешь, он разозлится сегодня утром на этого Панталуна?
- Разозлится?! - переспросил Джордж. - Кой черт, да он просто взбесится!
- Совершенно верно. И не думаешь ли ты, что ему хотелось бы посмотреть, как этот Лайонел Панталун схлопочет хороший удар по морде?
- Еще как хотелось бы.
- А теперь скажи мне - вполне вероятно же, что мистер Вумберг будет готов заплатить некоторую сумму денег, если кто-нибудь возьмется чисто и без особого шума провести эту мордорасшибательную операцию?
Джордж повернулся, посмотрел на меня и медленно, осторожно поставил кофейную чашку на стол. По его лицу начала расползаться широкая улыбка.
- Врубаюсь, - сказал он. - Я врубаюсь в твою идею.
- Но это лишь малая часть идеи. Если ты прочитаешь эту Панталунову колонку, то увидишь, что там сегодня оскорблена и еще одна личность. - Я снова взялся за газету. - Есть еще такая миссис Элла Гимпль, заметная в обществе дама, имеющая на счету не меньше миллиона долларов…
- Ну и что же Панталун пишет про нее?
Прежде чем ответить, я снова заглянул в газету.
- Он намекает, что она делает кучу денег, давая для друзей вечеринки с рулеткой, на которых сама же и выступает в качестве банка.
- С этой Гимпль уже все понятно, - сказал Джордж. - И с Вумбергом тоже. Гимпль и Вумберг.
Он сидел на кровати, напряженно ожидая, чтобы я продолжил.
- Итак, - сказал я, - у нас есть двое, которые страстно возненавидели сегодня Лайонела Панталуна; оба они хотели бы набить ему морду, но никто из них на это не решается. Теперь понимаешь?
- Прекрасно понимаю.
- Так что с Панталуном мы разобрались. Но ты не забывай, он же не один такой. Есть и десятки других колумнистов, которые только и знают, что оскорблять тех, кто побогаче и повлиятельней. Есть Гарри Вейман, Клод Тейлор, Джейкоб Свински, Уолтер Кеннеди и вся остальная свора.
- Верно, - согласился Джордж, - абсолютно верно.
- И должен тебе сказать, что ничто не приводит богачей в такую ярость, как газетные насмешки и издевательства.
- Дальше, - сказал Джордж. - Давай дальше.
- Хорошо. - За это время я и сам возбудился. Я наполовину вылез из постели, положил одну руку на край столика, а другой помахивал в такт речи. - Мы немедленно организуем фирму, назвав ее… как же мы ее назовем… мы ее назовем… думай, думай… мы назовем ее "Корпорация "И Аз воздам"". Ну, как тебе?
- Странное название.
- Библейское. Мне нравится. "Корпорация "И Аз воздам"". Звучит великолепно. Мы напечатаем карточки и будем посылать их всем возможным клиентам, напоминая, что их публично оскорбили и унизили, и предлагая покарать оскорбителя в обмен на небольшую сумму денег. Мы будем покупать все газеты, читать всех колумнистов и рассылать ежедневно по дюжине и более карточек.
- Великолепно! - воскликнул Джордж. - Потрясающе!
- И мы станем богатыми, - добавил я. - Мы за самое малое время станем исключительно богатыми.
- Нужно сейчас же начинать!
Я спрыгнул с кровати, схватил блокнот и карандаш и снова нырнул в постель.
- Так вот, - сказал я, сгибая колени под одеялом и пристраивая сверху блокнот, - первым делом нужно решить, что мы напишем на печатных карточках, которые будут рассылаться клиентам. - И написал вверху листа заголовок "КОРПОРАЦИЯ "И АЗ ВОЗДАМ"".
Затем я, чуть не высовывая язык от старания, красиво сформулировал и зафиксировал цели и функции организуемой фирмы. Кончалось мое объяснение следующим образом: "Итак, корпорация "И Аз воздам" готова вместо вас на условиях абсолютной конфиденциальности должным образом покарать колумниста……., для чего мы со всем подобающим уважением предоставляем вам набор возможных способов (с указанием стоимости)".
- Это в каком же смысле "набор способов"? - спросил Джордж.
- Мы должны предоставить им выбор. Надо придумать целый ряд… различных наказаний. Номером первым будет… - И я написал в блокноте: "1. Прямой удар в нос, один, сильный". - Сколько мы здесь запросим?
- Пятьсот долларов, - мгновенно откликнулся Джордж.
Я записал это без малейших споров.
- Что еще?
- Синяк под глазом, - сказал Джордж.
Я записал: "2. Синяк под глазом… $500".
- Нет! - возмутился Джордж. - Я не согласен с ценой. Чтобы красиво поставить синяк, нужно гораздо больше умения, чем для простого удара по морде. Это квалифицированная работа. Тут должно быть шесть сотен.
- О’кей, - согласился я. - Шесть сотен. А что дальше?
- Конечно, и то и другое вместе. С правой руки и с левой.
Теперь мы были на Джорджевой территории, он у нас спец по этой части.
- И то и другое?
- Совершенно верно. Удар в нос и синяк под глазом. Тысяча сто долларов.
- За комплект должна быть скидка, - возразил я, немного подумав. - Пусть будет ровно тысяча.
- Это вообще считай что задаром, - сказал Джордж. - Они вцепятся в этот вариант, как Бобик в косточку.
- Что дальше?
Мы оба умолкли и стали яростно думать. На Джорджевом невысоком покатом лбу появились морщины. Он начал медленно, но очень сильно скрести свой череп. Я смотрел в пустоту и старался думать о всяких кошмарных вещах, причиняемых людьми друг другу. В конце концов я придумал и написал, а Джордж смотрел, как кончик карандаша двигается по бумаге. Я написал: "4. Подложить гремучую змею (удалив предварительно ядовитые зубы) на пол его машины в районе педалей".
- Господи Иисусе, - прошептал Джордж, - да он же сдохнет с перепугу.
- Конечно, - согласился я.
- Да и вообще, где ты возьмешь гремучку?
- Где-где. Куплю. Купить их не стоит большого труда. Так сколько мы за это зарядим?
- Полторы тысячи, - твердо сказал Джордж; я записал эту цифру.
- Для солидности нужно еще.
- Вот, - сказал Джордж. - Похитить его вместе с машиной, снять с него всю одежду, кроме трусов, носков и ботинок, а затем скинуть его в самый час пик посреди Пятой авеню.
Он расплылся в широкой торжествующей улыбке.
- Мы не сможем такое сделать.
- Пиши, пиши. И заряди две с половиной косых. Если старик Вумберг согласится платить такие деньжищи, все ты прекрасно сделаешь.
- Да, - согласился я. - Наверное, сделаю. - И записал этот вариант. - Пожалуй, и хватит. Выбор достаточно широк.
- А где мы напечатаем эти карточки? - спросил Джордж.
- У Джорджа Карноффски, - решил я. - Еще один Джордж, ага. Он мой приятель, держит маленькую типографию на Третьей авеню. Печатает свадебные поздравления и тому подобное для больших магазинов. Он нам все сделает, я точно знаю.
- Так чего же мы ждем?
Мы оба спрыгнули с кровати и начали одеваться.
- Сейчас двенадцать, - сказал я. - Если поторопимся, то поймаем его до обеденного перерыва.
Когда мы выскочили на улицу, все еще шел снег; снега навалило четыре или пять дюймов, но мы так спешили, что пробежали четырнадцать кварталов до типографии Карноффски за рекордное время и успели как раз, когда он надевал пальто, чтобы идти обедать.
- Клод! - заорал он радостно. - Привет, старик! Ну как делишки? - и стал трясти мне руку.
У него было толстое дружелюбное лицо и кошмарный нос; огромные, вывернутые наружу ноздри закрывали его щеки на добрый дюйм с каждой стороны. Я поздоровался с ним и сказал, что мы пришли обсудить одно срочное дело. Он снял пальто, провел нас в типографию, и я стал излагать ему наши планы.
Когда я рассказал их примерно на четверть, он стал покатываться от хохота, и продолжать было просто невозможно, так что я умолк и просто сунул ему лист бумаги с текстом, который нужно было напечатать. Читая, он тоже трясся от хохота, он сгибался почти пополам, хлопал ладонью по столу и буквально захлебывался - псих, да и только. Мы смотрели на него с изумлением. Мы не видели тут ничего такого уж сильно смешного. В конце концов он утих, вытащил носовой платок и долго вытирал глаза.
- Никогда еще столько не смеялся, - сказал он ослабевшим голосом. - Отличная шутка, просто пять баллов. Пойдемте, накормлю вас за это ланчем.
- Послушай, - очень серьезно проговорил я, - никакая это не шутка. И нечего тут особенно смеяться. Ты присутствуешь при рождении новой могучей организации…
- Брось, - сказал он и опять захохотал. - Брось, и пошли поедим.
- Когда эти карточки будут напечатаны? - спросил я максимально деловым голосом.
Он умолк и удивленно вытаращился.
- Так что же… так вы действительно… вы все это серьезно?
- Абсолютно. Ты присутствуешь при рождении…
- Хорошо, - отмахнулся он и встал, - хорошо. Думаю, вы сошли с ума и нарываетесь на неприятности. Эти ребята любят соваться в чужие дела, но не терпят, когда кто-нибудь отвечает им тем же.
- Когда ты сможешь все напечатать и чтобы не видел никто из твоих работников?
- Для такого случая, - ответил Джордж, - я даже пожертвую ленчем. И весь набор сделаю сам. Это самое меньшее, что я должен сделать. - Он снова прыснул, его огромные ноздри затряслись от восторга. - Сколько вам надо?
- Тысячу для начала, и еще конверты.
- Подходите к двум, - сказал Джордж Карноффски, а я рассыпался в благодарностях; уже выйдя из типографии, мы всё слышали его ревущий хохот.
Вернулись мы ровно в два. Джордж был в своем кабинете, и первое, что мы увидели, это огромную пачку карточек на столе перед ним. Большие карточки, раза в два крупнее обычных свадебных или приглашений на вечеринку.
- Ну вот, - сказал он. - Все для вас готово.
Этот идиот все еще смеялся.
Он вручил каждому из нас по карточке, и я внимательно изучил свою. Это был истинный шедевр, Джордж постарался как следует. Карточка была толстая и жесткая, с узкой золотой каемкой. Шрифт заголовка был исключительно элегантен. Не имея возможности показать ее во всем великолепии, я могу хотя бы воспроизвести текст:
КОРПОРАЦИЯ "И АЗ ВОЗДАМ"
Уважаемый………….
Вы, наверное, успели уже ознакомиться с ничем не спровоцированной атакой на Вашу персону колумниста………… напечатанной в сегодняшней газете. Все это возмутительные инсинуации и злонамеренное искажение истины.
Неужели Вы допустите, чтобы этот жалкий клеветник оскорблял Вас подобным образом?
Мир давно уже знает, насколько противно природе американцев допускать в свой адрес оскорбления, не возмущаясь и не требуя - нет, не исполняя - справедливого воздаяния.
С другой стороны, вполне естественно, что человек Вашего положения и репутации не захочет лично еще глубже погружаться в такие мелкие гнусности и вступать в какой бы то ни было прямой контакт с этой низкой и злобной личностью. Но как же тогда Вы можете с ним расплатиться?
Ответ очень прост: "И АЗ ВОЗДАМ" расплатится за Вас. Мы готовы на условиях абсолютной конфиденциальности должным образом покарать колумниста……, для чего мы со всем подобающим уважением предоставляем Вам набор возможных способов (с указанием стоимости):
1. Прямой удар в нос, один, сильный $500.
2. Синяк под глазом $600.
3. Удар в нос и синяк под глазом $1000.
4. Подложить гремучую змею (удалив предварительно ядовитые зубы) на пол его машины в районе педалей $1500.
5. Похитить его вместе с машиной, снять с него всю одежду, кроме трусов, носков и ботинок, а затем скинуть его в самый час пик посреди Пятой авеню $2500.
Данная работа осуществляется профессионалом.
Если Вы желаете принять какое-нибудь из этих предложений, пришлите, пожалуйста, ответ по адресу, указанному в сопроводительном листке. По дополнительному запросу Вы получите предварительное извещение о месте и времени проведения акции, а потому сможете наблюдать с безопасного расстояния за всеми событиями.
Предварительной оплаты не требуется; когда же Ваш заказ будет должным образом выполнен, Вам в обычном порядке вышлют счет.
Джордж Карноффски не поленился, печать была просто загляденье.
- Клод, - сказал он, - тебе нравится?
- Сказка.
- Лучшее, что я мог для вас сделать. Это вроде как когда видишь, как солдаты уходят на войну, где их, возможно, убьют, и ты готов отдать им что угодно и сделать для них что угодно.
Он снова начал смеяться, и я поторопился сказать:
- Мы, пожалуй, уже пойдем. У тебя есть конверты для этих карточек?
- Все, все готово. И вы можете расплатиться не сейчас, а когда начнут поступать деньги.
Тут, похоже, ему стало еще смешнее, он буквально рухнул в свое кресло и захихикал как придурок; мы с Джорджем поспешили на улицу под мерно падавший с неба снег.
Всю дорогу до нашего дома мы бежали бегом и, прежде чем подняться, в телефоне-автомате у лифта позаимствовали телефонный справочник Манхэттена. "Вумберг, Уильям С." нашелся сразу же, и, пока я читал вслух адрес - где-то в районе Восточных Девяностых, - Джордж написал его на одном из конвертов.
"Гимпль, миссис Элла X." также быстро нашлась, и второй конверт мы адресовали ей.
- Письма Вумбергу и Гимпль мы пошлем прямо сегодня, - сказал я, заклеив конверты. - Хотя мы толком и не развернулись. Завтра мы отправим дюжину.
- Надо бы успеть к ближайшей выемке почты, - заметил Джордж.
- Мы доставим их сами, - твердо сказал я. - Теперь, незамедлительно. Чем скорее они их получат, тем лучше. Завтра может быть поздновато, завтра они не будут и вполовину такими злыми, как сегодня. За ночь люди всегда остывают. Так что ты беги и сейчас же доставь эти карточки, а тем временем я порыскаю по городу и постараюсь что-нибудь разузнать о привычках Лайонела Панталуна. Увидимся вечером.
Часов в девять я вернулся домой; Джордж лежал на кровати, курил сигарету и пил кофе.
- Доставил и ту и другую, - отчитался он. - Просто сунул в щель почтового ящика, нажал на звонок и дунул по улице. У Вумберга огромный домина, огромный белый домина. А как у тебя?
- Я сходил к одному знакомому, который работает в спортивной секции "Дейли миррор". Он мне все рассказал.
- Ну и что же он рассказал?
- Он сказал, что передвижения Панталуна совершенно предсказуемы. Он работает допоздна, но, где бы ни был раньше, всегда - это важно, - всегда заканчивает свой вечер в клубе "Пингвин". Он приходит туда около полуночи и остается до двух или до половины третьего. Его агенты приносят туда последние сплетни.
- Это все, что нам нужно знать, - обрадовался Джордж.
- Как-то слишком уж просто.
- Деньги буквально ни за что.
На радостях Джордж достал из шкафа бутылку виски, и мы два часа сидели на кроватях, попивая дешевый бленд и строя чудесные планы развития нашей фирмы. К одиннадцати часам мы уже наняли штат из пятидесяти человек, включая двенадцать знаменитых боксеров, и наш офис располагался в Рокфеллер-центре. К полуночи мы захватили контроль над всеми колумнистами и диктовали им их колонки по телефону прямо из нашей штаб-квартиры, стараясь ежедневно оскорбить и разозлить по крайней мере двенадцать богатых персон, проживавших в той или иной точке страны. Мы сказочно разбогатели, у Джорджа был английский "бентли", а у меня пять "кадиллаков". Джордж заранее тренировался, как будет говорить с Лайонелом Панталуном по телефону.
- Это ты, Панталун?
- Да, сэр.
- Так вот, слушай меня внимательно. Твоя сегодняшняя колонка - вонючее дерьмо. Ты что, ничего не умеешь?
- Извините, пожалуйста, сэр, больше не повторится.
- Да ты уж, мать твою, постарайся. Правду говоря, мы уже подумывали взять вместо тебя кого-нибудь другого.
- Пожалуйста, сэр, дайте мне еще один шанс.
- Хорошо, Панталун, но этот раз будет последним. К слову сказать, сегодня ребята подложат тебе в машину гремучую змею по поручению мистера Хирама Ч. Кинга, мыльного фабриканта. Мистер Кинг будет смотреть с другой стороны улицы, так что не забудь испугаться, когда заметишь змею.
- Да, сэр, конечно же, сэр, не забуду ни в коем случае…
Мы наконец угомонились, легли спать и выключили свет, но у меня долго стояло в ушах, как Джордж распекает Панталуна по телефону.
Утром мы проснулись, когда часы угловой церкви пробили девять. Джордж встал и пошлепал к двери за почтой; вернулся он с письмом.
- Распечатай, - сказал я.
Он распечатал конверт и осторожно развернул лист тонкой бумаги.
- Да читай же ты! - заорал я.