Неожиданно Ришар накинулся на своего коллегу.
– Только ты прикасался к моему карману! Отдавай мои двадцать тысяч! Отдавай немедленно!
– Клянусь, – выдохнул Моншармен, который, казалось, вот-вот лишится чувств, – клянусь, что я их не трогал…
В дверь снова постучали, он пошел открывать, шагая как заведенный автомат, невидящими глазами посмотрел на администратора Мерсье, обменялся с ним какими-то словами, а потом бессознательным жестом положил в руку своего ничего не понимавшего подчиненного английскую булавку, которая была больше не нужна.
Глава XIX
Комиссар полиции, виконт и Перс
Вошедший в директорский кабинет комиссар первым делом спросил, нет ли новостей о певице. За ним толпилась внушительная кучка любопытных.
– Кристина Даэ случайно не у вас?
– Кристина Даэ? Нет, – ответил Ришар.
Что касается Моншармена, он не мог произнести ни слова. Он чувствовал себя ужасно – гораздо хуже, чем Ришар: ведь если последний еще мог подозревать Моншармена, то он, Моншармен, уже столкнулся лицом к лицу с жуткой тайной, которая издавна приводит людей в трепет, – с Неизведанным.
Вошедшие выжидательно молчали, и Ришар спросил:
– А почему вы спрашиваете, не здесь ли Кристина Даэ, господин комиссар?
– Потому что ее нужно найти, уважаемые господа, – с торжественным видом заявил комиссар.
– Нужно найти? Выходит, она исчезла?
– Да. Посреди спектакля.
– Не может быть!
– Неужели? Но удивительно не только ее исчезновение – удивительно и то, что об этом вы узнаете от меня.
– В самом деле… – смешался Ришар. Потом схватился руками за голову и пробормотал: – Это еще что за новая история? Решительно, есть отчего уйти в отставку…
При этом он машинально вырвал несколько волосков из своих усов и даже сам не заметил этого.
– Итак, – как во сне, повторил он, – она исчезла посреди спектакля.
– Вот именно: ее украли во время сцены в тюрьме, в тот самый момент, когда она призывала на помощь небо, однако я сомневаюсь, что ее унесли ангелы.
– А я в этом уверен! – раздался чей-то голос.
Все разом обернулись. Бледный и дрожащий от волнения юноша повторил с порога:
– Я в этом совершенно уверен.
– В чем вы уверены? – ехидно поинтересовался Мифруа.
– В том, что Кристину Даэ похитил ангел, и я могу назвать его имя.
– Ха! Ха! Ха! Господин виконт де Шаньи утверждает, что мадемуазель Кристину Даэ похитил ангел, не иначе как ангел Оперы?
Рауль огляделся вокруг. В эту минуту, когда он собирался обратиться за помощью к полиции, он бы не удивился, снова увидев здесь того таинственного незнакомца, который недавно призывал его к молчанию. Но того в кабинете не было, и Рауль решился.
– Да, сударь, ангел Оперы, – ответил он комиссару. – И я скажу вам, где его можно найти, когда мы останемся одни.
– Вы правы, сударь.
Комиссар полиции, усадив Рауля возле себя, выставил остальных за дверь, исключая, естественно, директоров, которые, впрочем, не стали бы протестовать, настолько они были выбиты из колеи.
И тогда Рауль громко и отчетливо сказал:
– Господин комиссар, этого ангела зовут Эрик, он живет в Опере и он – ангел музыки!
– Вот как? Ангел музыки! Это уже интересно: ангел музыки! – И, обратившись к директорам, Мифруа спросил: – У вас числится такой ангел, господа?
Даже не улыбнувшись, Ришар и Моншармен покачали головой.
– Эти господа наверняка слышали о Призраке Оперы, – продолжал Рауль. – А я утверждаю, что Призрак Оперы и ангел музыки – это одно и то же лицо и его настоящее имя – Эрик.
Мифруа поднялся и уставился на Рауля.
– Простите, сударь, вы собираетесь посмеяться над полицией?
– Нисколько! – возмутился юноша и с горечью подумал: "Ну вот, еще один не желает меня слушать".
– Тогда что за чушь вы несете насчет призрака?
– Я просто сказал, что эти господа о нем слышали.
– Оказывается, вы знакомы с Призраком Оперы, господа?
Ришар тяжело поднялся из-за стола, покусывая усы.
– Нет, господин комиссар, нет! Мы такого не знаем. Но очень хотели бы знать! – вдруг повысил он голос. – Потому что не далее как нынче вечером он украл у нас двадцать тысяч франков!
И Ришар обратил на Моншармена грозный взгляд, говоривший: "Верни мне двадцать тысяч, иначе я все расскажу". Моншармен понял и ответил сокрушенным жестом: "Ну что ж, рассказывай!"
Мифруа смотрел то на директоров, то на Рауля и спрашивал себя, уж не попал ли он ненароком в сумасшедший дом. Потом почесал затылок и заговорил:
– Призрак, который за один вечер похищает певицу и крадет двадцать тысяч франков, – очень шустрый господин, и я предлагаю рассмотреть эти вопросы по отдельности: сначала – певица, затем – двадцать тысяч. Попробуем говорить серьезно, господин де Шаньи. Вы полагаете, что мадемуазель Даэ похитил некто по имени Эрик. Значит, вы его знаете? Вы видели его?
– Да, господин комиссар.
– Где же?
– На кладбище!
Мифруа так и подскочил на месте и еще внимательнее посмотрел на Рауля.
– М-да… Обычно призраки там и встречаются. А что вы делали на кладбище?
– Сударь, – заявил Рауль, – я вполне отдаю себе отчет в том, что мои ответы кажутся вам странными, но я вас умоляю поверить, что я в своем уме. Речь идет о спасении человека, который, не считая моего любимого брата, мне дороже всех на свете. Я хотел убедить вас, не вдаваясь в подробности, потому что время не терпит. К сожалению, если вам не рассказать эту загадочную историю с самого начала, вы мне не поверите. Я расскажу вам, господин комиссар, все, что мне известно о Призраке Оперы. Но, увы, мне немногое известно…
– Все равно! Все равно расскажите! – в один голос вскричали Ришар и Моншармен, неожиданно весьма заинтересовавшись.
Однако сколь ни велика была их надежда узнать что-нибудь, хоть какую-нибудь деталь, которая могла навести их на след мистификатора, их ждало глубокое разочарование, и им пришлось с грустью констатировать, что Рауль де Шаньи совсем потерял рассудок. Вся эта история о Перрос-Гиреке, о черепах и волшебной скрипке могла родиться только в расстроенном воображении влюбленного.
Впрочем, было ясно, что комиссар Мифруа все больше склонялся к тому же мнению и, конечно же, сам остановил бы поток этой несвязной речи, если бы об этом не позаботились сами обстоятельства.
Открылась дверь, и вошел человек, одетый в широкий черный редингот, в потертом цилиндре, надвинутом по самые уши; он просеменил к комиссару и что-то прошептал ему на ухо. Скорее всего это был агент Сюрте, пришедший со срочным донесением к начальству.
Слушая его, Мифруа не спускал глаз с Рауля. Потом сказал:
– Сударь, о призраке довольно. Поговорим немного о вас, если вы не возражаете. Вы сегодня вечером собирались похитить мадемуазель Кристину Даэ?
– Да, господин комиссар.
– При выходе из театра?
– Да, господин комиссар.
– И приняли для этого все меры?
– Да.
– Экипаж, в котором вы приехали, ждал вас. Кучер был предупрежден, маршрут составлен заранее… Более того, были приготовлены даже свежие лошади на каждом перегоне…
– Все верно, господин комиссар.
– И ваш экипаж по-прежнему ждет вас?
– Да, господин комиссар.
– Вы заметили три другие кареты рядом с вашей?
– Не обратил внимания.
– Это были экипажи мадемуазель Сорелли, которому почему-то не нашлось места во дворе администрации, Карлотты и вашего брата, графа де Шаньи.
– Возможно, – неуверенно протянул Рауль.
– Зато наверняка известно, что если ваш экипаж, экипаж Сорелли и Карлотты до сих пор стоят у подъезда, то кареты графа де Шаньи там уже нет.
– Это ни о чем не говорит, господин комиссар…
– Простите! Разве господин граф не был против вашего брака с мадемуазель Даэ?
– Это наши семейные дела.
– Ну что ж, вы ответили… Вот почему вы решили увезти Кристину Даэ подальше от вашего брата. Так вот, позвольте вам сообщить, что ваш брат оказался ловчее вас! И сам похитил певицу!
– Ох! – простонал Рауль, прижимая руку к сердцу. – Это неправда!
– Сразу после ее исчезновения, виновников которого мы найдем обязательно, он сел в свою карету, и она с сумасшедшей скоростью помчалась через весь Париж.
– Через весь Париж? – вытаращил глаза бедный Рауль. – Что значит через весь Париж? И по какой дороге?
– По дороге на Брюссель.
Из груди несчастного юноши вырвался глухой стон.
– Клянусь богом, я догоню их! – И в два прыжка он оказался за дверью.
– И не забудьте привести сюда, – засмеялся вслед ему комиссар. Потом оглядел присутствующих и добавил: – Вот версия, достойная этой нелепой истории об ангеле музыки. Ну ладно, – посерьезнел он, – я не знаю, кто похитил Кристину Даэ – граф де Шаньи или кто-то другой, – но я должен это узнать, и мне кажется, что в данный момент никто мне не поможет лучше, чем виконт. Так что он – главная моя надежда! Такова, господа, профессия полицейского: ее считают очень трудной, но она становится простым делом, как только вы понимаете, что главное – это найти людей, которые бы с жаром делали за вас вашу работу.
Однако комиссар полиции Мифруа был бы разочарован, если бы знал, что его пылкого помощника остановили, как только тот свернул в первый же коридор. Коридор был пуст, и вдруг перед Раулем выросла темная фигура.
– Куда вы спешите, господин де Шаньи?
Рауль вгляделся и узнал человека в турецкой феске.
– А, это вы! Это вы знаете секреты Эрика и не хотите, чтобы я о них рассказывал. Кстати, кто вы такой?
– Вы же меня знаете: я – Перс.
Глава XX
Виконт и Перс
Тогда Рауль вспомнил, как однажды во время спектакля брат показал ему необыкновенного на вид человека, о котором никто не знал ничего определенного, кроме того, что он – Перс и живет в маленькой квартирке на улице Риволи.
Человек, с лицом цвета черного дерева, с глазами, напоминающими яшму, в восточной шапочке, наклонился к Раулю.
– Надеюсь, господин де Шаньи, вы не выдали тайну Эрика.
– С какой стати я должен покрывать это чудовище? – высокомерно парировал Рауль, соображая, как бы поскорее избавиться от непрошеного собеседника. – Он ваш друг?
– Надеюсь, что вы ничего не рассказали об Эрике, сударь: дело в том, что секрет Эрика – это секрет Кристины Даэ. Выдать одного – значит выдать другую.
Рауль уже начинал нервничать.
– Мне кажется, вы знаете очень много из того, что меня интересует, но сейчас у меня нет времени выслушать вас.
– Еще раз спрашиваю, господин де Шаньи: куда вы торопитесь?
– А вы не догадываетесь? На помощь Кристине Даэ!
– Тогда, сударь, оставайтесь здесь: ведь Кристина Даэ находится в этом здании.
– Вместе с Эриком?
– Вместе с Эриком.
– Откуда вы это знаете?
– Я был на спектакле и понял, что только Эрик мог устроить такое похищение. Да, – вздохнул он, – я сразу узнал почерк чудовища.
– Так вы его знаете?
Перс не ответил, но Рауль услышал еще один вздох.
– Слушайте, сударь, – разволновался Рауль, – мне не известны ваши намерения, но я хочу знать: можете ли вы помочь мне? Я хотел сказать – Кристине Даэ?
– Надеюсь, господин де Шаньи, поэтому-то я и остановил вас.
– Что вы можете сделать?
– Попробовать отвезти вас к ней… и к нему.
– Я уже делал такую попытку сегодня вечером, но увы… Но если вы мне окажете эту услугу, моя жизнь принадлежит вам! Еще одно слово, сударь: комиссар полиции только что узнал, что Кристину Даэ похитил мой брат, граф Филипп…
– Ох, господин де Шаньи, не верю я в это…
– Вы полагаете, что это невозможно?
– Не знаю, возможно ли это, но судя по способу, каким она была похищена… Насколько я знаю, господин граф никогда не подвизался в качестве фокусника…
– Ваши аргументы неоспоримы, сударь, а я – глупец! Тогда бежим, не будем терять времени! Я целиком полагаюсь на вас. Как могу я не поверить вам, когда мне никто не верит! Когда вы – единственный, кто не смеется, услышав имя Эрик!
С этими словами юноша непроизвольно схватил Перса за руки. Его горячие пальцы ощутили ледяное пожатие маленькой темной руки.
– Тихо! – остановил его Перс, прислушиваясь к далеким звукам и бесчисленным скрипам, которые раздавались за стенами в коридорах. – Не будем больше произносить это имя! Будем говорить просто "он"! Так будет меньше риска привлечь его внимание.
– Вы думаете, что он где-то неподалеку?
– Все может быть, сударь… Если только в этот момент он не находится вместе со своей жертвой в доме на озере.
– Ага, вы тоже знаете это место!
– Если он не в своем жилище, он может быть под этой сценой, за этим потолком. Кто знает? Может, сейчас он наблюдает за нами через замочную скважину или подслушивает из-за этой балки. – И Перс потащил Рауля в коридоры, которых юноша никогда прежде не видел, даже когда гулял с Кристиной по этому лабиринту.
– Только бы пришел Дариус, – озабоченно прошептал Перс.
– Кто это Дариус? – спросил на бегу юноша.
– Дариус – мой слуга.
В этот момент они были в центре настоящей пустынной площади – громадной залы, которую скупо освещала одна-единственная чадящая свеча. Перс остановил Рауля и совсем тихо, так тихо, что Рауль едва его расслышал, спросил:
– Что вы рассказали комиссару?
– Я ему сказал, что Кристину Даэ похитил ангел музыки, он же Призрак Оперы, а его настоящее имя…
– Тсс! И комиссар вам поверил?
– Нет, конечно.
– И не придал никакого значения вашим словам?
– Абсолютно никакого.
– Он, наверное, счел вас сумасшедшим?
– Вот именно.
– Тем лучше! – вздохнул Перс.
И они поспешили дальше.
Поднявшись и спустившись по нескольким лестницам, незнакомым Раулю, оба оказались перед дверью, которую Перс открыл маленькой отмычкой, вытащенной из жилетного кармана. Я уже упоминал, что Рауль был в цилиндре, а Перс в шапочке, напоминавшей турецкую феску, что было явным вызовом правилам хорошего тона, царившим за кулисами театра, где непременно требовался цилиндр, однако во Франции иностранцам позволяется все: дорожная кепка – англичанам или восточная шапочка – персам.
– Сударь, – заметил Перс, – цилиндр будет вам мешать там, куда мы направляемся, так что лучше оставить его в комнате.
– В какой комнате? – удивился Рауль.
– В артистической Кристины Даэ.
Перс пропустил Рауля через открытую дверь в темный коридорчик и показал напротив артистическую уборную певицы.
Рауль и не знал, что к Кристине можно попасть другим путем помимо того, которым он ходил обычно.
Теперь они находились в самом конце коридора, через который он всегда проходил, прежде чем постучать в дверь артистической Кристины.
– Ого, сударь! Вы хорошо знаете Оперу!
– Хуже, чем "он", – скромно откликнулся Перс и втолкнул юношу в комнату.
Она была в том же виде, в каком оставил ее Рауль.
Заперев дверь, Перс направился к тонкой перегородке, которая отделяла артистическую от просторного чулана. Он прислушался, потом громко кашлянул.
Тотчас за стенкой послышалась возня, и через несколько секунд в дверь постучали.
– Входи!
Вошел человек в такой же восточной шапочке, одетый в длинный широкий плащ. Он молча поклонился Раулю в знак приветствия и вытащил из-под плаща перевязанную веревками коробку. Поставил ее на столик, снова поклонился и пошел к двери.
– Никто не видел, как ты заходил, Дариус?
– Нет, хозяин.
– Смотри, чтобы никто не видел, как ты выходишь.
Слуга выглянул в коридор и незаметно исчез.
– Сударь, – сказал Рауль, – я вот о чем думаю: нас здесь могут застать и помешать нам. Комиссар не замедлит сделать обыск в этой комнате.
– Фи! Нам надо бояться не комиссара.
Тем временем Перс уже открыл коробку. Там лежала пара длинноствольных пистолетов с удивительно красивой отделкой.
– Сразу после похищения Кристины Даэ я сказал слуге, чтобы он принес мне эти пистолеты. Они у меня самые надежные.
– Вы собираетесь драться на дуэли? – спросил юноша, удивленный прибытием этого арсенала.
– Действительно, сударь, мы идем на дуэль, – ответил тот, проверяя оружие. – И еще на какую дуэль! – Он протянул один пистолет Раулю и добавил: – На этой дуэли мы будем двое против одного, но будьте готовы ко всему, потому что не хочу скрывать, что нам придется иметь дело с самым страшным противником, какого можно себе представить. Вы ведь любите Кристину Даэ?
– Вы еще спрашиваете! А вот ваши мотивы мне непонятны; объясните мне, почему вы собираетесь рисковать ради нее своей жизнью? Вы, должно быть, ненавидите Эрика?
– Нет, сударь, – как-то грустно сказал Перс, – ненависти у меня нет. Если бы я его ненавидел, он бы давно перестал творить зло.
– Он причинил вам зло?
– Зло, которое он мне причинил, я давно ему простил.
– Тогда просто удивительно, как вы говорите об этом человеке! Называете его чудовищем, рассказываете о его преступлениях, говорите, что он принес вам несчастье, и вдруг я слышу в вашем голосе ту жалость к нему, которая приводила меня в отчаяние, когда я слушал Кристину.
Перс ничего не ответил. Взял табурет и поставил его к стене, напротив которой висело огромное зеркало. Потом влез на табурет и, уткнувшись носом в обои, принялся что-то высматривать.
– Ну что, сударь! – Рауль сгорал от нетерпения. – Я вас жду. Пойдемте же скорее!
– Куда? – откликнулся Перс, не поворачивая головы.
– Искать злодея! Вы же сами сказали, что поможете мне.
– Я и помогаю. – И он снова зашарил по стене. – Ага! Вот это где!
Нажав пальцем над своей головой, он спустился с табурета.
– Через минуту мы последуем за ним. – Он прошел через всю комнату и ощупал большое зеркало. – Нет, пока не поддается, – сокрушенно пробормотал он.
– Так, значит, мы пройдем через зеркало! – догадался Рауль. – Как Кристина…
– Вам известно, что Кристина Даэ выходила таким путем? – повернулся к нему Перс.
– На моих глазах, сударь! Я прятался вон там, за ширмой, и видел, как она исчезла, но не через зеркало, а прямо в нем!
– А вы что сделали?
– Мне показалось, что у меня галлюцинация, сударь… Я подумал, что схожу с ума.
– А может быть, подумали о каком-то новом фокусе призрака, – усмехнулся Перс. – Ах, господин де Шаньи, – продолжал он, не опуская рук с зеркала, – если бы только мы имели дело с Призраком! Тогда эти пистолеты могли бы оставаться в своей коробке! Снимите цилиндр, прошу вас… А теперь запахните как следует ваш фрак, поднимите воротник, чтобы не видно было манишки, – нам надо быть как можно незаметнее…
После короткого молчания, продолжая нажимать на зеркало, он добавил:
– Когда нажимают на пружину изнутри комнаты, противовес срабатывает медленно. Зато за стенкой можно надавить прямо на противовес. Тогда зеркало поворачивается мгновенно и уходит в стену с невероятной скоростью.
– Какой противовес?
– Ну тот, что заставляет поворачиваться на своей оси всю эту часть стены. Вы же не думаете, что она перемещается сама по себе, по волшебству.