- Это еще зачем? - удивилась Ри и иронично меня оглядела. Ее туфельки быстро заскользили по коридорным коврам, - отправился домой и я.
Ну и денек был сегодня - еле выдержал!
Заметил первую звездочку - она пряталась за облетевшими ветвями высоченного тополя. Так же прячется Роб где-то на безлюдных улицах города… Придет ли он ко мне? Состоится ли новая задушевная встреча?
До самого дома наблюдал за этой симпатичной звездочкой. Из-за черной решетки ветвей она вырвалась вдруг на простор и радостно засияла. На душе стало хорошо, и я поверил, что Роб обязательно придет и, возможно, встретится со своей потерянной любовью… Но правильно ли поступаю я, выискивая тропы в мир ушедшего и невозможного, пытаясь воскресить былые чувства? Не знаю. Мне хотелось, чтобы Роб был счастлив…
Весь вечер я ждал Роба, слонялся бесцельно по комнатам, даже заглянул, стараясь убить время, в сочинения Карла Великого. Роб не появился.
Карл, как ни странно, не потревожил меня ни разу. Зато ночью я вскакивал несколько раз - чудились телефонные звонки и тягучий раздраженный голос…
Новый день начался с небольшого совещания у Карла. Он поручил мне и Ри подготовить зал, припасти карандаши и бумагу, пригласить на заседание клерков из офиса-двенадцать. Мне дал задание: подготовить на самой хорошей бумаге тексты выступлений.
И началась беготня. Офис-четыре - тайпинг-офис - кабинет Карла.
Не самой лучшей оказалась бумага… Слишком узкие поля с левой стороны текста… Обращение напечатано мелким шрифтом… Нужна запятая, не точка…
Каждый раз находились недоделки. К обеденному перерыву, наконец, горячка схлынула. Карл, взглянув на последний машинописный вариант, махнул рукой:
- Придется обойтись этой бумажонкой.
Перерыв принес тишину и покой. Сотрудники торопливо спустились вниз, а я закрылся в своем офисе-четыре. Денег не было, и рассчитывать на обед не приходилось.
Ближе к двум я подумал: а не попросить ли взаймы еще раз? Попробую, попытка не пытка.
Усатый молодой человек за стойкой опять спросил:
- Будете обедать?
- С удовольствием, - вздохнул я. - Только в долг.
- В долг не обслуживаем, - ответил молодой человек и зашуршал бумагой. В этот раз он не отвернулся, изучающе посмотрел на меня. Я поблагодарил его глазами и был искренне рад: даже в этом, насквозь казенном учреждении есть отзывчивые люди…
Пообедать, однако, не удалось. Опять навстречу спускалась Ри и негодовала.
- Господин Карл ищет вас целый час!
Вхожу в кабинет к Карлу.
- Где выступления! - закричал он.
- На вашем столе.
- Покажи!
- Были здесь…
- Скоро заседание, а ты!..
- Сейчас, господин Карл…
Несу в машбюро вторые экземпляры. Девушки начинают печатать. Вбегает Ри.
- Немедленно к господину Карлу!
- Скажите, сейчас.
Ри в ужасе округлила глаза и исчезла. Через минуту появилась опять.
- Вас зовет господин Карл.
- Но еще не готово! - возмутился я.
- Он сказал, выступления нашлись.
Девушки, которым я, наверное, в сотый раз навязал надоевшие тексты, выхватили то, что успели напечатать, и разорвали в клочки.
Около трех в приемной появился представительный, одетый с иголочки господин с двумя молодыми людьми. Карл встретил его сдержанно, но достаточно любезно и пригласил в кабинет.
- Нефтяной король, - с гордостью сообщила мне Ри.
Вскоре пришел еще один босс, тоже с сопровождением, и Ри успела шепнуть:
- Автомобильный король!
Стали заходить еще, еще - один представительней другого. Ри учтиво провожала их в апартаменты Карла, сообщать о них уже не было времени.
Появились высшие военные чины с адъютантами и советниками, и Карл пригласил собравшихся в зал.
В зале я сел на специально отведенное для меня место - за крохотный столик сбоку. Еще один столик заняли две стенографистки. Ри на всякий случай была около меня и успела двумя-тремя словами охарактеризовать почти всех присутствующих.
Высокие представители расположились с двух сторон длинного стола, а карловские клерки сбились в робкую кучку в самом углу зала.
Карл произнес пышную речь. Пока он виртуозно, с большим подъемом читал вступительное слово, я с понятным любопытством приглядывался к вершителям судеб - государства, а может быть, и всей земли. Шутка ли сказать - фирма этого господина строит самолеты, этого - добывает нефть, этого - плавит руду… В сущности, я сейчас видел самых могущественнейших представителей делового мира. Тех, кто поддерживает Карла, и на кого опирается он сам. А ведь самые обыкновенные люди - старые и молодые, толстые и худые, лысые и с модной прической. Одинаковыми у них, пожалуй, были только глаза - цепкие, внимательные, беспокойные. Видят зорко, но прямо не смотрят - никогда не узнаешь, что замышляют руководящие ими мозговые центры… Но вот что поразило больше всего - руки! Если на зеркальном карловском столе проживали два чудовища, то здесь их паслось целое кровожадное стадо.
Начались выступления. По вопросу увеличения оборонной и наступательной мощи вооруженных сил Карл предоставил слово… министру обороны! Да, да, министр обороны тоже участвовал в этом важном заседании. Он резко встал, сверкнул белками глубоко посаженных глаз и стал вдохновенно говорить:
- Если у меня спросят, что я считаю самым главным, самым неотложным, самым престижным для всех нас, я, не задумываясь, отвечу: наше могущество, нашу способность нанести несокрушимый молниеносный удар или отразить коварный выпад противника!
Министр обороны, виртуозно оперируя цифрами, охарактеризовал состояние сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил. Картина получалась внушительная. Но выводы последовали неожиданные: слабость армии очевидна, мощь армии - далеко не мощь, а стало быть, нужно вооружаться и совершенствовать военную технику. Однако все упирается в деньги. Бюджет крайне недостаточно удовлетворяет военные потребности.
- Предвижу возражения! - вдруг возвысил голос министр. - Дескать, уже урезали статьи на социальные нужды, привлекали и другие источники. Но этого, господа, мало! Придется пошевелить мозгами и кое-что сократить еще. Пусть будет меньше больниц, меньше школ - по настоящему здоровые люди не болеют, а тот, кто хочет, получит знания и вне школы. Пусть будет меньше развлечений, меньше книг, но оставить армию без современного вооружения - просто немыслимо!
Министр обороны еще долго высказывался и сумел убедить участников заседания в том, что действительно необходимы дополнительные ассигнования и что следует сократить непроизводительные, малозначащие статьи бюджета.
Под бурные аплодисменты министр сел и поднялся его заместитель - симпатичный генерал, увенчанный коротким ежиком седины. Военная форма так сверкала на нем, как будто он явился на бал-маскарад, а не на серьезную, деловую встречу.
Заместитель министра был краток, тем не менее его цифровые выкладки трудно было опровергнуть, и все единодушно согласились - да, быстрее нужно развертывать новейшую систему ракет, а значит, быстрее начинать их производство.
Дополнительных ассигнований потребовал и стальной король.
Забеспокоился министр космической безопасности и тоже назвал астрономическую цифру требуемой надбавки.
Почтенная публика зашумела: просят слова нефтяные компании, строители самолетов, танков, подводных лодок…
Карл вынужден был подняться.
- Уверяю вас, - авторитетно заявил он, - обиженных не будет. Но давайте наберемся терпения! Уже очень скоро я передам в ваши руки весь земной шар и космос - владейте и благодарите Карла Великого!
Деловой мир горячо зааплодировал. Карл скромно опустился в кресло и, дождавшись тишины, объявил:
- Заседание продолжается! Представитель химического концерна "Брук и К°" хочет поделиться с нами своим мнением.
Химический босс оказался совсем невзрачным - с белесыми бакенбардами и маленькими белесыми глазками. Немного смешон, но все сразу признали: дело свое он знал вдоль и поперек. Он рассказал о новых видах отравляющих веществ. Подумать только: количества почти никакого, а результат - просто фантастический!
Химический босс также попросил финансовой помощи.
- Разумеется, поможем, - бодро отозвался Карл и поднял руку, требуя полной тишины. - А теперь, господа, перед вами выступит лучший мой клерк. Он так просил меня об этом, так умолял, что я не мог отказать. Прошу, мистер Бо!
Бо выбрался из толпы, приблизился к Карлу и повернулся лицом в зал.
- Мы все знаем, - четко начал Бо, - что три года назад была учреждена премия имени Людовика Крома. Кстати, родной брат Людовика Крома, известный банкир, присутствует сегодня здесь, на этом важном заседании! - Бо устремил на господина Крома преданный взгляд и захлопал в ладоши. Карл поддержал его, и все в едином порыве зарукоплескали.
- Премия имени Людовика Крома, - продолжал Бо по знаку Карла, - уже вручена некоторым деятелям науки. Но этой величайшей награды не имеет ни один писатель! А ведь рядом с нами живет и создает бессмертные произведения талантливый литератор. Вы его хорошо знаете - это наш многоуважаемый господин Карл!
Бо зааплодировал, и его немедленно поддержали.
- Разрешите, господа, - продолжал Бо, - считать ваши аплодисменты одобрением кандидатуры господина Карла!
Овации смолкли, и поднялся Карл.
- Спасибо, господа, - произнес он растроганно. - Я не полагал, что мои скромные труды могут иметь столь большой общественный интерес! Спасибо, господин Кром, за доверие и поддержку! Считаю, что не стоит тратить драгоценное время на выступления и подсчет голосов. И так все ясно, дело за протоколом. Впрочем, будем демократичными до конца. Может быть, кто-то желает высказаться против? Пожалуйста!
Желающих не нашлось. Патетически прозвучало заключительное слово растроганного творца, и присутствующие дружно поднялись, чтобы выйти. Но прежде чем покинуть зал, каждый счел нужным лично поздравить господина Карла с присуждением премии. Образовалась внушительная очередь, которую замыкал господин Кром - высокий, сухой, почти лысый старик. Он терпеливо дождался радостной минуты, долго тряс Карлу руку, а потом что-то ему шепнул. Карл нашел глазами меня и поманил пальцем.
- Тот самый Чек, о котором я говорил, - вежливо сказал господину Крому Карл, кивнув на меня. И мне: - Многоуважаемый господин Кром.
- Оч-чень приятно, - сказал старик. Говорил он очень уж тихо.
- Значит, вы имеете честь быть знакомым с моей супругой?
- О, да, - бодро ответил я. - По колледжу.
- И вы, конечно, - господин Кром не спускал с меня ледяных глаз, - хотели бы с Элен увидеться?
- При случае неплохо бы.
- Сделайте одолжение! - восторженно прошуршал господин Кром. - Надеюсь, ваш шеф, - обратился он к Карлу, - отпустит вас на некоторое время?
- Прямо сейчас? - удивился Карл.
- Не люблю откладывать в долгий ящик. - Господин Кром уставился на меня и нетерпеливо переступал с ноги на ногу. - Ну, едем?
- Не могу вам отказать, - развел руками Карл. - Тем более, в такой день. Но Чек непременно должен вернуться. У нас важные дела, протокол. Утром этот документ должен лежать у меня на столе.
Господин Кром заторопился к выходу. Я за ним. Карла сразу же окружили сотрудники, и на глазах Бо я заметил слезы умиления…
Легковая машина быстро доставила нас на улицу Карла Великого, двадцать. С тех пор, как мы покинули зал заседаний, господин Кром не произнес ни слова. Молча, в сопровождении угрюмого слуги, мы прошли в его пятиэтажный особняк.
В вестибюле господин Кром замешкался - куда же меня вести?
- Высоко подниматься не будем, - наконец решил он. - Для такого серьезного свидания сгодится и первый этаж…
Он свернул в коридор налево и плечом толкнул первую же дверь. Старуха, которая находилась здесь, от неожиданности вскрикнула и уронила на пол шитье - кусок серой холстины. В руке остро сверкнула игла.
- Позови-ка, Элен, - распорядился господин Кром. - А сама погуляй. Да не вздумай сказать, что я не один.
- Слушаюсь… - испуганно произнесла старуха и неуклюже заторопилась из комнаты.
Господин Кром показал пальцем на обшарпанный стул.
- Садитесь!
Второй стул он собственноручно перенес от окна к столу, но не сел.
- Я, так и быть, постою, - усмехнулся он.
Комнату, в которой я оказался, судя по всему занимала прислуга. В углу неказисто топорщился ободранный шкаф, в который упиралась узкая железная кровать. Окно затемняла выцветшая занавеска. Все очень напоминало комнату во флигеле на моей "вилле". Кстати, и здесь на столе отсвечивала начищенными боками керосиновая лампа.
Молчание становилось все более тягостным. Господин Кром скрестил руки на груди и, то и дело хмыкая, терпеливо ждал.
Дверь, наконец, приоткрылась и женский голос спросил:
- Можно?..
- Что за блажь! - возвысил голос господин Кром. - В собственном доме спрашиваешь разрешение!
Вошла женщина, темноволосая, кареглазая, небольшого росточка. Черная шаль, наброшенная на плечи, подчеркивала на лице тени, и я вначале не мог определить ее возраст. Неужели передо мной Элен?
- Садись, - проскрипел господин Кром.
Женщина послушно села.
- Узнаешь этого человека? - сипло спросил он.
- Нет, - покачала головой женщина.
- А он рвался увидеться с тобой, даже добился свидания!
Элен долгим добрым взглядом посмотрела на меня.
- Нет, не знаю, - вздохнула она.
- Вот как? - оторопел господин Кром. - Тогда как все это понять? - вопрос уже относился ко мне.
- Госпожа Элен, естественно, меня не помнит, - стал объяснять я. - Мы действительно ни разу не встречались. Но я дружил с коллегами госпожи Элен. Они с восторгом отзывались о ее лингвистических способностях. О, я до сих пор поддерживаю старые ученические связи. Ник постоянно мне пишет. С Робом, - я сделал паузу, - иногда вижусь. А Сюзи, на которой я чуть не женился, шлет мне поздравительные открытки…
Вижу - Элен уловила нужное имя, отбросила остальную шелуху. Она, похоже, обрадовалась нечаянной весточке и сказала:
- Что-то припоминаю… Возможно, и в самом деле я видела вас!
- Вынужден перед вами извиниться, - обратился я к господину Крому. - Этой встречи я не требовал. Просто сказал однажды господину Карлу, что знаю вашу супругу. Вот и все.
Господин Кром разочарованно прокашлялся.
- Ну что ж… надеюсь, вы остались довольны.
- Вполне, господин Кром.
- Только прошу об одном. Мы живем тихо, уединенно, никого не принимаем. Вы там встречайтесь, переписывайтесь, а нас уж оставьте в покое.
- Хорошо, господин Кром.
На этом свидание закончилось. Я боялся лишний раз взглянуть на Элен. И только прощаясь, имел возможность открыто прочитать в ее глазах благодарность.
Господин Кром любезно распорядился подвезти меня к месту службы на своем автомобиле, и я таким образом быстро достиг карловского кабинета.
Карл с нетерпением поджидал меня.
- Ну как? - сразу заинтересовался он. - Доволен встречей?
Я неопределенно пожал плечами.
- Знаю, - сказал Карл. - Разговора не получилось. Оно и понятно - в присутствии ревнивого, грозного супруга! Однако ловко ты выкрутился. Понаплел всяких друзей, прикинулся простачком… Большие артистические способности!
Я молчал, разглядывая сверкающие корешки многотомных сочинений. Карл, не дождавшись ответа, с чувством предложил:
- О друзьях своих ты еще расскажешь, притом подробно. А сейчас нужно прислушаться к советам господина Крома. Не следует врываться в мирную обитель и вносить переполох. Хочешь знать, чем закончилось твое любовное свидание? Изволь.
Карл опустил руку под стол. Что-то щелкнуло, и зазвучал натужный, с характерной сипотой голос господина Крома:
"…и тысяча самых искусных, самых сладких слов не поможет! Нет, я не могу забыть плотоядный блеск твоих бесстыжих глаз. Провалиться бы сквозь землю, только бы не знать позора!
- Не пойму, - послышался дрожащий голос Элен, - в чем я перед вами виновата? С этим молодым человеком, которого вы сами привели, у меня ничегошеньки не было! Ни встреч, ни свиданий, ну ничего, ничего!
- Откуси и выплюнь язык, извергающий ложь! - взвизгнул господин Кром. - И за какие грехи приходится терпеть страшное унижение!
- Очень вас прошу, оставьте подозрения. В конце концов пожалейте меня. Изо дня в день - одно и то же!
- Да, да, одно и то же. Но благородные действия мои всего лишь эхо твоих свершенных и несвершенных поступков…
- Нет, я не вынесу, уйду! До смерти надоело…
- Опять помышляешь не о том, чтобы смирить себя, а таишь в душе новую гадость. Уйти? Попробуй, посмотрим, что из этого выйдет.
- Не пугайте, господин Кром! Я вас не боюсь! И если задумаю уйти - меня никто не удержит.
- Хочу дать совет, - захихикал господин Кром. - Позови на помощь своего дружка! Вдвоем бежать сподручнее.
- И позвала бы, - с отчаянием ответила Элен. - Если бы знала, где искать…"
Карл торопливо выключил тайное устройство и с укоризной сказал:
- Видишь, Чек, что ты натворил. Этот случай, надеюсь, послужит тебе хорошим уроком. Теперь к делу. Закрывайся в своем кабинете - и за работу. Протокол! Я закрепил за тобой Ри, она проследит за перепечаткой. Написал страничку - передай. Так, конвейером, и пойдет. - Карл вдруг продекламировал: - А потом, знаешь сам, отдыхать по домам! - Он засмеялся, радуясь нечаянному экспромту.
Конвейер заработал. Я сочинял выступления, обогащая их примерами из литературной практики Карла Великого. Ри относила листки в тайпинг-офис и сразу же возвращалась.
- Ну, скоро еще?
За окном давно стемнело, и последнюю, двадцатую страницу, я отдал ей в десять минут одиннадцатого.
- Можете идти домой, - наконец сказала она, в последний раз окатив меня густым ароматом духов. - Протокол передам сама. Таково распоряжение.
Тем лучше! Кто-то заплакал бы, только не я!
Я торопливо сбежал по ступенькам вниз и почувствовал, как все во мне притупилось. Даже домой я не спешил.
Вдоль чугунной ограды парка проплыла знакомая шляпа. Давненько не было "хвоста"! А может быть, я просто не замечал?
Молодой неяркий месяц откровенно усмехался: "До какой жизни ты дошел, Человек! Разве это твое настоящее дело? Почему ты смирился, не протестуешь? А может быть, тебе нравится постыдное для человека звание холуя?"
Нет, не нравится звание холуя. Не нравится унижение. Да и многое другое не нравится. Я молчу не потому, что согласен, а потому, что не понимаю чего-то важного…
"Поймешь ли, - кривится месяц. - Вот погоди, загонит еще тебя Карл в стеклянную гробницу".
В какую-то секунду я ощутил себя на дне гигантской чернильницы… Мне захотелось что есть силы крикнуть: "Месяц, дружище, помоги! В этой темноте я задыхаюсь!.."
Месяц спрятался за верхушками деревьев, не желая со мной разговаривать. Что ж, он прав, с такими, как я, так и поступают…