- Я ей уступил. И что же я выиграл? Мир и дружбу? Одни только слёзы, горькие вздохи и красноречивое молчание. Я просто не мог полноценно работать. И я ей искренне заявил: "Нонна, я переоценил свои силы. Ты не созрела для материнства". И я, знаешь, тоже извёлся вконец. У меня горит Дворец пионеров. Поэтому я уезжаю трудиться, а ты сделай необходимые выводы.
- Ты думаешь, она сделает выводы?
- Я не сомневаюсь, что сделает. Она порядочный человек и понимает, что в этом вопросе моё согласие необходимо.
Некоторое время приятели шли молча. Потом Георгий сказал:
- Женщины не могут понять, как они подрывают свои позиции слезами и постоянными жалобами.
- Как они все нас расстраивают, - пожаловался Роберт, - как портят нам нервную систему, как не дают нормально жить.
- Когда-нибудь они поймут, что себе рыли яму, - убеждённо сказал Георгий. - Этим кончается всегда.
- Когда мы прославимся, - сказал Роберт. - А мы прославимся. Правда, Георгий?
- Конечно. И в недалёком будущем.
- Ты напишешь свою симфонию, а я сделаю проект Дворца пионеров. Надеюсь, он выиграет конкурс.
- Вообще, слава - хорошая вещь, - сказал Георгий, - особенно когда она заслуженная.
- С завтрашнего дня основательно примемся за наши дела, - сказал Роберт.
- С завтрашнего дня работаем вовсю, - произнёс Георгий с подъёмом.
- Сегодня так уж и быть пойдём к Арсению, - сказал Роберт.
- Думаешь, надо всё-таки пойти?
- А что делать? Не пойдёшь, он обидится.
- То-то и оно, - вздохнул Георгий. - Но задерживаться мы, конечно, не будем.
- А чего мы там не видали? - усмехнулся Роберт. - Поздравим молодожёнов и пойдём спать.
* * *
Арсений и Христофор снимали две просторные комнаты и застеклённую веранду в доме на краю города. Молодые женщины, как смогли, украсили комнаты, всюду поставили кувшины и графины с цветами, и в комнатах стало уютно и празднично.
Когда Георгий и Роберт явились, стол был уже накрыт. Арсений в белой рубашке с закатанными рукавами открывал бутылки, Тамара с Ниной расставляли стулья, а Христофор в сером костюме и ярко-красном галстуке ходил из угла в угол с напряжённым, нахмуренным лицом.
- От души приветствуем дорогих хозяев, - сказал Роберт. - Примите в этот знаменательный день очень скромный подарок от нас с Георгием.
Он протянул вазу, наполненную розами.
- Мы там сделали надпись, - сказал Георгий. - Если есть ошибки, просим нас не судить, гравёр не внушил мне никакого доверия.
Женщины засуетились.
- Спасибо, спасибо!
- Какая ваза!
- Какие розы!
- Христофор, - сказала Тамара, - что ты молчишь? Прочти, что они написали.
Христофор разжал губы, и золотое сияние полилось из его рта.
- Благодарим вас, - сказал он, - будьте гостями.
- Садитесь, садитесь, - приглашал Арсений, - вот сюда, здесь не дует. Я сегодня весь день рассказывал моим дорогим родственницам, как прекрасно мы здесь жили с Георгием в прошлом году.
- Да, - сказал Георгий, - это были незабываемые дни.
- Разумеется, - рассмеялся Арсений, - всего я не мог рассказать, учитывая нежный возраст Нины. Тамара - другое дело, она уже зрелая женщина.
Тамара взглянула на него со смутной улыбкой.
- Перестань, - сказал Христофор.
- А что я такого сказал? - опросил Арсений. - Недаром же мы отмечаем сегодня тридцать дней супружеской жизни. Первый месяц брака для девушки - университет. - Эти слова он обратил к Нине, и девушка смущённо потупилась.
- Перестань, - повторил Христофор.
- Не понимаю. - Арсений развёл руками.
- На вашем месте, Арсений, я бы не спорил, - сказал Роберт. - Даже в том случае, если вы не сразу улавливаете смысл предупреждения нашего уважаемого Христофора. Уважаемый Христофор старше вас лет на тридцать с порядочным хвостиком, прошёл большую школу жизни и уж, верно, знает, что говорит.
Поддержка Роберта почему-то не обрадовала Христофора.
- Дело не в том, насколько я старше, - сказал он. - Я чувствую себя достаточно молодым, но и молодой человек должен воздерживаться от непристойных речей. Особенно в присутствии юных женщин.
- Я совершенно с вами согласен, - сказал Роберт. - Приличие прежде всего. А выглядите вы действительно молодым. Никогда бы я вам не дал ваших лет.
Христофор посмотрел на него мутным взглядом, а Тамара вновь одарила общество своей неопределённой улыбкой.
- Я бы хотел услышать голос Нины, - сказал Георгий. - Почему она всё время молчит?
- Наша Нина не очень-то разговорчива, - сказал Арсений.
- Георгий, оставь в покое Нину и вспомни лучше, зачем мы пришли, - мягко сказал Роберт. - Мы пришли в этот прекрасный гостеприимный дом, чтоб поздравить две души, которые долго искали друг друга в этом мире и наконец друг друга нашли.
- Душа Христофора искала долго, - сказал Георгий, - а душа Тамары искала сравнительно недолго.
Христофор неодобрительно на него покосился.
- Георгий, не мешай мне, - сказал Роберт. - Нет ничего удивительного, что такое сокровище, как Тамара, с налёта не найдёшь. Такой перл приходится искать тщательно, перебирая много раковин, и иной раз на это не хватит и всей жизни. Поэтому надо сказать, что нашему Христофору ещё повезло, что уже в почтенные годы, подводя итоги долгого пути, он отыскал подобную жемчужину.
- Слушай, - сказал Христофор, - я итогов не подвожу, умирать не собираюсь.
- Что вы, что вы!.. - Роберт замахал руками. - Живите на здоровье ещё сто лет, на радость друзьям, на зависть врагам. Я хотел только воздать должное Тамаре за её выбор. Потому что неудивительно, что наш Христофор, прошедший большую школу жизни, своим умудрённым и всё ещё зорким взглядом увидел, какие алмазные россыпи, какие богатства самоотверженной души скрывает это юное прекрасное лицо…
- Изумительно говорит, - сказал Георгий Нине. - Правда?
Нина что-то прошуршала в ответ. Георгий погладил её кисть.
- Удивительно то, что наша Тамара, - развивал свою мысль Роберт, - в свои молодые, неопытные годы, когда девушка обращает больше внимания на стройную фигуру, разворот плеч, на бицепсы и красивую внешность, удивительно, что наша Тамара посмотрела вглубь и смогла увидеть, какие достоинства, на первый взгляд, может быть, совсем незаметные, глубоко запрятаны в Христофоре.
- Ты освети подробно его достоинства, - попросил Арсений.
Христофор молчал. Лицо его было багровым, пальцы то сжимались, то разжимались.
- Охотно попытаюсь, - сказал Роберт, - хотя меня и ограничивает краткость нашего знакомства, которое, как я надеюсь, будет приятным и долгим. Наш Христофор принадлежит к теми людям, которых голыми руками не возьмёшь. Наш Христофор хорошо знает всему на свете настоящую цену.
- Чувствуется, что он прошёл большую школу, - вставил Георгий.
- Это я уже говорил, - кивнул Роберт. - Но радостно отметить, что громадный опыт не сделал его сухим и чёрствым. Он глубоко родственный человек, и верится, что не только Тамара нашла в нём второго отца…
- Я ей не отец, а муж, - нервно бросил Христофор.
- Само собой, - сказал Роберт, - но мужем может быть каждый молодой бычок. Значительно более ценно, когда супруг в силу своего знания жизни может наставить жену, как дочь. Христофор, будьте здоровы ещё долгие годы! Вам ещё рано покидать этот мир.
- Здоровье вам теперь нужнее всего, - поддержал Роберта Георгий.
- Я здоров, - сказал Христофор, - сколько вам говорить…
- Вот об этом я и хотел бы сказать. - Георгий поднялся со стаканом в руке. - Надеюсь, что Христофор, известный своей широтой, не посетует на меня, если я вспомню и того, кому мы обязаны этим прекрасным вечером. Год назад я встретился здесь с Арсением, покорившим меня своим обаянием, любовью к жизни и щедростью души. Неудивительно, что у такого человека такая симпатичная родня. Здесь уже говорилось о патриархе нашего стола почтенном Христофоре…
- Ну и довольно обо мне говорить! - крикнул Христофор.
- Но и прекрасная Тамара и прелестная Нина, глубоко трогающая своей чистотой и стыдливостью, - все они достойно представляют свой славный город Дербент, за который я поднимаю небольшой стакан.
Речь Георгия произвела сильное впечатление на дам. Тамара потрепала его пухлой ладошкой по подбородку, а Нина на миг подняла ресницы и прошелестела нечто невнятное.
- Я очень уважаю таких людей, - сказала Тамара. - Я имею в виду актёров и музыкантов. И художников я тоже люблю.
- Немного от них толку, - пробурчал Христофор.
- Многие не понимают нашей специфики, - мягко заметил Роберт.
- Очень многие, - подтвердил Георгий.
- Я бы им очень посоветовал посмотреть хотя бы на нашего Георгия, - сказал Роберт. - Посмотреть, с каким самозабвением он ищет главную тему своей симфонии. Это каторжный труд.
- Обо мне говорить не стоит, - смутился Георгий. - Но что же сказать о моём друге, который даже во сне занят Дворцом пионеров!
- Как во сне? - ахнула Тамара.
- Это научно доказано, - сказал Георгий, любовно глядя на Роберта. - Клянусь, иногда мне за него страшно, его мозг совершенно не знает отдыха.
Арсений предложил тост за искусство.
Последние следы первоначальной принуждённости исчезли. И Роберт, и Георгий были в ударе. Вечер, безусловно, удался. Все были веселы и возбуждены. Лишь Христофор сидел мрачный.
- Нина, - сказала Тамара, - пойди поставь чаю.
Нина залилась краской, качнула ресницами и выпорхнула из комнаты. Георгий умилённо посмотрел ей вслед.
- Поразительное создание, - сказал он. - Теперь таких нет. Она совершенно не от мира сего.
- Могу сказать, что она достойна своей сестры, - сказал Роберт. - И это самая большая похвала.
Тамаре очень понравились его слова, и она одобрительно провела рукой по его щеке.
Христофор нервно постучал костяшками пальцев по столу.
- Редкая девушка, - сказал Георгий с чувством. - Пойду спрошу её, не нужна ли ей моя помощь.
- Какая ещё помощь? - запротестовал Христофор, но Георгий уже ступил на порог.
Он прошёл по узкому коридору и вошёл в кухню. Нина ставила на плиту пузатый цветной чайник. Она обернулась и оглядела его. Миндалевидные очи смеялись. Медленно спросила:
- Ну что?
Георгий слегка растерялся. Вежливо осведомился:
- Я вам не нужен?
- Нужен, - сказала Нина.
Она подошла к нему, обняла за шею и крепко поцеловала в губы. Георгий зашатался и сказал:
- Роберт говорил, что вы напоминаете иранскую миниатюру.
- А ты что скажешь?
- В чём-то он прав, - пробормотал Георгий.
Она снова его поцеловала. Георгий не мог прийти в себя.
Они не сразу заметили, как в кухню вошли Христофор и Арсений.
- Ты кого привёл в дом? - спросил Христофор родственника.
Арсений выглядел удручённым.
- Георгий, - сказал он, - ты меня опозорил.
В комнате Тамара предложила Роберту:
- Потанцуем?
- С наслаждением! - откликнулся Роберт.
Несколько мгновений они кружились молча, потом Роберт спросил:
- Дорогая Тамара, по истечении первого месяца вы довольны вашим выбором?
Она засмеялась и ответила:
- Молодые - ненадёжный народ.
- А чем занимается Христофор? - спросил Роберт.
- Консервами, - сказала Тамара.
- Вы замечательно танцуете, - сказал Роберт после паузы. - Мне кажется, что мы парим.
- Это я-то парю? - засмеялась Тамара.
Роберт сказал:
- Приятная полнота не помеха одухотворённости.
- Ты красивый мальчик, - сказала Тамара.
В комнату вошли Христофор и Арсений. Оба были возбуждены. Вслед за ними появился Георгий. Он выглядел глубоко потрясённым.
- Перестань танцевать! - крикнул Христофор. - Вас на минуту одних оставить нельзя. Одна целуется, другая жмётся.
- Волосы дыбом встают от таких слов, - сказал Роберт.
- Ты бы слышал, как они меня оскорбляли, - сказал Георгий.
- И Арсений? - спросил Роберт, не выпуская Тамары.
- Арсений в первую очередь.
- Вы обманули моё доверие! - торжественно произнёс Арсений.
- Немедленно отпусти мою жену, - потребовал Христофор.
- Христофор, не срамись, - сказала Тамара. - Нина - взрослая девушка, а от меня не убудет, если я потанцую.
- Как же, Арсений, вы могли так обойтись с Георгием? - спросил Роберт.
- А он как поступил? - крикнул Арсений. - Пришёл в дом…
- "Пришёл в дом", - усмехнулся Роберт. - Вы к нему пристали с ножом к горлу, вот он и пришёл…
- Я пристал?
- То же самое было и в прошлом году. Сорвали ему работу.
- Я сорвал ему работу? - Арсений был вне себя.
- Да, вы. Он попал под ваше влияние…
- К несчастью, попал, - подтвердил Георгий.
С чайником в руке вошла Нина. Глаза её были опущены.
- Чай пить будете? - прошелестела она чуть слышно.
- Поздно! - рявкнул Христофор. Он весь почернел, и даже зубы его померкли.
- Идём, Георгий, - сказал Роберт. - Должно быть, в самом деле поздно. Как-никак, скоро десять часов. Христофор в это время обычно в постели. Он устал и еле стоит на ногах.
- Я не устал! - крикнул Христофор. - Я до утра могу гулять!
- Ах, вот что? - сказал Георгий. - Значит, вы нас просто выгоняете. Приятно слышать. Идём, Роберт.
- Прощайте, Тамара, - сказал Роберт. - Я вам скажу, как сестре, всю правду: никогда не забуду, как мы танцевали.
- Пока, Робик, - сказала Тамара.
- До свидания, Нина, - сказал Георгий. - Злые люди нас разлучают, но я верю, что мы ещё увидимся.
Не поднимая глаз, девушка шепнула что-то прощальное.
Когда друзья вышли на улицу, Георгий воскликнул:
- Какое существо! От сердца оторвали!
- Но каков твой Арсений…
- А мы ещё подарили им вазу! - Георгий махнул рукой.
В тёмном, плотном небе стояли неподвижно багровые звёзды. Далеко на горных дорогах мелькали, пропадали и вновь загорались огоньки - летели машины. Со стороны моря доносился таинственный гул - тяжёлая волна стучала в каменный берег.
- А этот Христофор, видимо, страшный человек. Во рту у него целый банк, - произнёс Георгий.
- Да, пальца в рот ему не клади.
- До чего мы всё-таки оторваны от реальной жизни! - воскликнул Георгий. - Ещё шаг - и под нами оказалась бы пропасть.
- И заметь, - сказал Роберт, - всё из-за женщин.
Некоторое время приятели шли в глубоком молчании. На душе было смутно, говорить не хотелось.
- Единственное спасение от них, - произнёс наконец Роберт, - запереться на замок и работать.
- Я с тобой совершенно согласен, - сказал Георгий.
* * *
День был ослепителен, но на лицах Роберта и Георгия, когда они вышли из бильярдной, лежала тень задумчивости и лёгкой грусти.
- Не надо было тебе с ним связываться, - сказал Георгий.
- Все говорят, что я играю неплохо. - Роберт развёл руками. - Глазомер у меня есть, удар тоже есть.
- Да, но это был профессионал, поджидающий жертв.
- Теперь я тоже так думаю.
- Маленький, щупленький, в чём душа держится, - поражался Георгий, - а такой зверь.
- Ты обратил внимание: у него персональный кий!
- И его там все знают. "Аркаша, Аркаша…"
Помолчали. Мимо прошла компания с гитарами.
- Фальшивят, - сказал Георгий.
- Чем ты объясняешь успех этих гитаристов? - спросил Роберт.
- Это всем доступно, - сказал Георгий. - И не нужно никакого труда. Зачем писать симфонии, не спать ночами, терять здоровье, месяцами искать главную тему? "Ля-ля, ля-ля" - и ты король.
- Все только и думают, как бы стать популярными, не затратив на это особых усилий. - Роберт покачал головой.
Помолчав, он воскликнул:
- Большая гадина этот бильярдист!
- Да, он основательно нас вытряс.
- Денег у нас почти не осталось. - Роберт подавил вздох.
- Я дам телеграмму моему другу, он переведёт, - сказал Георгий.
- Заодно посмотрим, есть ли мне письмо, - сказал Роберт.
- Несомненно, есть, - уверил его Георгий. - Не может же она не понять, что своим молчанием она срывает тебе работу.
Беседуя, приятели дошли до почты. Георгий пошёл давать телеграмму, а Роберт направился к окошку, где выдавали корреспонденцию.
- Вам ничегошеньки, - сказало окошко.
Роберт вернулся к Георгию, который уже получал квитанцию.
- Завтра, максимум послезавтра, будем богатыми, - сказал Георгий.
- Может, и мне дать телеграмму?
- А что? Всё ещё нет ничего?
- В том-то и дело, - буркнул Роберт.
- Конечно, дай телеграмму.
- Нет, - поразмыслив, решил Роберт. - У неё характер, у меня характер.
- Твоя Нонна просто меня удивляет.
- Она ещё пожалеет об этом, - сказал Роберт.
* * *
- Люся Аркадьевна, мы уходим, - сказал Роберт.
- А мне что? - отозвалась хозяйка.
- Я вам хотел сказать: до свидания.
Когда друзья вышли на улицу, Георгий спросил:
- Почему Люся Аркадьевна так недружелюбно на тебя посмотрела?
- Да, я тоже это заметил.
- Она меня сегодня спрашивала, где ты ночевал.
- А что ты ей сказал?
- Я сказал, что ты по ночам бродишь.
- Молодец.
- Но она мне, кажется, не поверила, - сказал Георгий озабоченно.
- Ещё бы! Потому что все её мысли исключительно в одном направлении. Она только говорит, что любит творческих работников. На самом деле она даже не может себе представить, что человек может бродить ночью в каких-то поисках…
- Тут уж такая психология. - Георгий развёл руками. - На всех приезжих они смотрят, как на отдыхающих.
- Но главное смотрит такими глазами… - Роберт был удручён. - Смотрит так, словно я ей должен.
- Кстати, мы ей действительно задолжали, - заметил Георгий.
- Это совсем другое дело, - сказал Роберт.
- Тем более сейчас мы получим перевод и расплатимся. - Георгий оживился.