- Да никак тебе страшно, Егор?
- А тебе весело?
Егор вдруг- остановился.
- Весело невесело, а все как надо идет. И мы идем. Шагай -вышагивай, дело наше такое. - И по-доброму мягко ладонью подтолкнул Егора - иди, мол.
-Александр, я в город не пойду.
-Что так? - мягко спросил Ганин.
-Не могу.
-Можешь, Егор. Скажи себе: идем, Егор. Никак нельзя не идти, Егор. И сможешь.
- Я как под пулями полежал, - захлебываясь, начал объяснять Егор, - так вот здесь (он положил себе ладонь чуть повыше живота) лопнуло что-то. И шатает и мотает меня с тех пор, как бы тошнит все время.
Помолчали оба, думая.
-Раньше я отчаянный был! - с горечью продолжал Егор. - Никого не боялся! А теперь всего боюсь. В отряде Спиридонова боюсь, сейчас офицера того, перед которым ломался, боюсь.
-Чепуха все это, Егор. Мнение это.
- Александр, я в город не пойду.
- Ты, браток, пока не шуми, на открытом месте руками махать нам не резон.
Под кустами в тени, Ганин и Егор прилегли, отдыхая.
Ганин вяло кусал от краюхи, поглядывая на Егора, ждал.
- Кончилось бы все скорее, - с сердцем сказал Егор.
- Победит всех наш Бова-королевич, тем и кончится, а то его победят - и тоже конец.
- А мне, что так, что этак. Все равно плохо.
- Да, Яша цыкает на тебя, будто ты его личный холуй.
- Так знает, что деваться мне от него некуда. Потому и вьет из меня веревки, как хочет.
- Это почему же?
- Кровь на мне, солдата того кровь. Дорога мне в другую сторону заказана.
- А если от крови отмоешься?
- Воды такой нет, - и Егор с надеждой посмотрел на Ганина.
* * *
- Ну, -спросил Кареев. В своем кабинете он сидел почетным гостем - верхом на стуле, положив подбородок па спинку его. За столом был Мокашев.
- Здравствуйте, ваше благородие,-- Ганин не торопился.
-Здравствуй го, господин Ганин,--холодно поздоровался Мокашев.
-Ты, Саня, свои шутки брось.По делу пришел-дело давай, -трудно произнес Кареев(мешало то,что подбородок лежал на спинке стула).
-Вот я,живой.И все дело.
-Надо понимать так,что связь губернского пролетариата с отрядом Спиридонова налажена?-спросил Мокашев.
--А есть он здесь,бунтующий пролетариат?- вопросом на вопрос ответил Ганин.
-К большому моему сожалению есть,-- подтвердил наличие бунтующего пролетариата Кареев.-- Только тебя вот про этот пролетариат спрашивают,-- и Кареев большим пальцем через спинку стула указал на себя.
-Ну, с ним пролетариатом у Спиридонова связь крепкая, - весело сказал Ганин.
-А мне он показался неглупым парнем, - признался Мокашев.
-Надеялись, что шлепнет меня Спиридонов?
-Зачем так - надеялся, скажем - опасался.
-Он не дурак, Георгий Евгеньевич. Хвастун немного - это конечно. А так - ловок, стервец.
-Он ловок, ты ловок, не много ль ловкачей, Саня? - Кареев слез со стула, подошел у Ганину, положил руки ему на плечи, рассмотрел глаза.
-Я для вас ловчу, Валентин Андреевич.
-Ладно, - Кареев подумал и добавил: - Верю. Теперь по порядку.
-Взять их на болоте, в их берлоге, когда они отрядом, нету никакой возможности. Перекрывают единственную тропу - конец,к ним и на козе не подъедешь. Да, и не отряд страшен. Не будет Спиридонова, мужики сами по деревням разбегутся. Спиридонова одного брать надо. Или убить.
-Вы можете это сделать? - спросил Мокашев.
-Боюсь, в этих делах по сравнению с ним я - щенок.
-Ты не сравнивай, не твоего это ума дело - сравнения. Что надумал? - Кареев ласково потрепал Ганина по плечу и вернулся к стулу.
- Спиридонова брать на болоте надо, когда он один.
- А часто он один бывает? - быстро спросил Мокашев.
- Бывает. Распускает отряд по домам - кормиться, а сам один остается.
- Ганин, устройте так, чтобы я мог взять его! - потребовал Мокашев.
-Одни на один вам его не взять, Георгий Евгеньевич. Обложить надо командой, чтоб никак не ушел, а потом, что ж, и вам попробовать потягаться с ним можно.
-Что вам для этого нужно?
-Человечка одного на подмогу.
-Где я тебе человечка-то возьму? - разозлился Карссв.
- Есть уже, Валентин Андреевич. Внизу в дежурке сидит. Из спиридоновского отряда, и, как я понимаю, ваш знакомый.
* ★ *
Нехорошо было Егору стоять... перед двумя офицерами. А они долго изучали его.
-Замучился бедняга совсем, - нарушил молчание Ганин.
-Это ты молодец, что пришел к нам, - похвалил Егора Кареев, не понял я тебя тогда, на дороге. А сейчас, что ж, прощаю, живи, помогай нам. Мы за добро добром платим.
Мокашев поморщился - до того фальшив был кареевский тон.
- Устал я бояться, устал, господа офицеры, - виновато объяснил Егор.
- Мы отдохнем, мы отдохнем, - иронически (из "Дяди Вани") пообещал Кареев.
- Убежать бы мне куда! - помечтал вслух Егор.
- Поможешь нам, беги на все четыре стороны, - сказал Кареев.
- Не обманете?
- Моего честного офицерского слова тебе достаточно?
- Не знаю.
- А я знаю. Достаточно. Будешь действовать вместе с Саней.
- Александр,мне сильно помог. Рассказал я ему все, а он пожалел меня.
- Скажите, Егор, почему вы предали Спиридонова? - резко спросил Мокашев.
- Я не предавал, я не предавал. Устал я. Бояться устал.
Мокашев, осторожно огибая расставленные по комнате стулья, подошел к Егору и вдруг коротко и мощно ударил его под вздох. И не дав согнуться-с левой- в зубы. Егор сел на пол.
- Скотина! Мерзавец!-- говорил Мокашев, разглядывая поврежденные пальцы своей левой руки.
- Ты, оказывается, Юра, предателей не любишь!-- удивленно догадался Кареев.
-Да все врет он,стервец!--сказал Мокашев и брезгливо посмотрел на Егора.--Он Спиридоновым подослан.
Егор сидел на полу и размазывал по разбитой своей физиономии слезы и кровь.
-Вы,Георгий Евгеньевич,зря волнуетесь,--улыбаясь,успокоил Мокашева Ганин,--Егор мне про спиридоновскую невесту рассказал.Про Алексееву Анну Ефимовну,учительницу.Она сейчас в городе живет.На Дворянской,в тридцать шестом номере.
Сказав это,Ганин повернулся к Егору и добавил:
-Так что,Егор,к Спиридонову теперь тебе дороги нет.
И тогда Мокашев ударил Егора носком сапога по ребрам. Егор завалился на бок.
Вот теперь поднялся Кареев.
-Ну, хватит,-- он подошел к Егору, сказал ласково, - вставай, не бойся. Он больше нс будет.
-Больно, --пожаловался Егор, вставая.
-Терпи, казак, атаманом будешь, - утешил Кареев и сделал знак Ганину. -
Тот подхватил Егора под руки и помог выйти.
А Кареев обернулся к Мокашеву и сказал ласково:
-Зачем же так жестоко, Юра? Жалеешь комиссара, ну и жалей на здоровье. Сокрушайся, горюй, но рукам воли не давай.
* * *
На стук вышел сам портной Алексеев. В светлом костюме в ,в сером котелке, явно прибранный, он, видимо, собирался уходить
из дома.
-Простите, - обратился к нему Мокашев. - Мне необходимо срочно сшить новую шинель. Холодовские порекомендовали обратиться к портному Алексееву. Вероятно, что вы - Алексеев?
Помедлив немного (очень хотелось отказать), Ефим Иванович распахнул дверь и пригласил: •
-Прошу.
Пропуская Мокашева, он с тоской осмотрел его. Погоны.Шашка на боку и пистолет в опрятной кобуре. Такому нe откажешь. В большой комнате - мастерской, Мокашев с удивлением увидел обширнейший и совершенно пустой низкий стол. Ефим Иванович поймал его взгляд и объяснил тотчас:
- У меня все купцы шили. А чтобы поддевку построить - Зингером не обойдешься. Поддевка - вещь ручной работы. Для этого и стол. Так я слушаю вас, господин офицер.
- К понедельнику мне нужна новая шинель. Сукно и цена - ваши. Меня все устраивает. Договорились?
-Должен огорчить вас. К моему большому сожалению эту неделю я не смогу работать. Совсем. Я очень занят другими делами.-- Ефим Иванович, оказывается, очень переживал, вспотел даже.
- Значит никак? - без интереса огорчился Мокашев и в ожидании портновских объяснений еще раз осмотрел мастерскую.
- Всей душой... Но не могу, - почти пропел Ефим Иванович и развел руками.
- Папа, ты еще не ушел? - очень мило спросила Анна и, увидев в комнате постороннего и как бы смутившись, пролепетала добавочно: - Ах, простите!
Лепетать ей не нужно было. Заметно наврала, лепеча. Она стояла в дверях - крупная, здоровая, свежая - и уже виновато смотрела на Мокашева. Георгий Евгеньевич понял, что интересовало Спиридонова в доме портного Алексеева, и поклонился.
- Я не задержу вашего отца, - и Ефиму Ивановичу: - угадал, это ваша дочь?
- Дочка, Анна, - упавшим мягким голосом представил Анну Ефим Иванович.
- Мокашев. Георгий Евгеньевич Мокашев. - Георгий Евгеньевич поклонился еще раз и щелкнул каблуками.
- Очень приятно, - Анна взяла себя в руки и была строга, воспитанна.
- Прошу извинить меня. Господин Алексеев, хотя бы до калитки нам по пути. Прошу вас, - и Мокашев широким жестом пригласил Ефима Ивановича к выходу. Потом опять повернулся к Анне. - Анна, Аня, Анночка, - задумчиво поварьировал он ее имя. - Имя у вас доброе, спокойное.
- Меня отец Нюрой зовет.
- Найдется человек, который Анночкой будет звать. Или уже нашелся?
Не дав ей ответить, Мокашев вышел на крыльцо к обеспокоенному Ефиму Ивановичу.
- Что за дела у вас, если не секрет?
- Какой тут секрет при таком шуме. Свадьбу играем в воскресенье.
* * *
- Какая свадьба? Кто на ком? - испуганно спросил Яков. Он стоял перед Егором распоясной и босиком, видимо, спал спокойно у себя в землянке.
- Свадьба и свадьба. Соседи говорит: свадьба у Алексеевых в воскресенье. А заходить к ним ты сам не велел.
- Какая может быть у Алексеевых свадьба, когда все дочки, кроме Анны, замужем? Я тебя, обормот, спрашиваю.
Спиридонов натягивал сапоги, застегивал ремень, приглаживал пятерней взлохмаченные волосы.
- Ты куда, Яша? - в ужасе осведомился Егор.
- За кудыкину гору. Приготовь двух коней. Проводишь меня. В дороге поговорим.
- Ты сдурел.
- Там не может быть свадьбы!
Спиридонов застегнулся, оправил гимнастерку - был готов.
- Яша, тебе нельзя в город!
- Молчи, щенок!
...И эта скачка, как во сне.
★ ★ *
А в мастерской портного Алексеева играли свадьбу. Гуляли тихо, по-домашнему - все свои: дочки Дина, Настя и Вера с мужьями и Анна незамужняя, соседи с двух сторон, огородник Сигаев. За просторным портновским столом сидели без тесноты, вольготно, отдав широкий торец молодоженам: Ефиму Ивановичу и Дарье Николаевне Алексеевым. Пили не по первой - были все пьяненькие за исключением Ефима Ивановича, который встал и поднял граненую рюмку:
-Кончилась беспросветная моя жизнь, дети мои. Ваша мать с сегодняшнего дня законная моя жена перед Богом и людьми, - возгласил он и продолжал недобро, - а та, что тридцать лет считалась моей женой, померла, слава Богу. За упокой души мучительницы моей и бывшей супруги, муки свои ей прощаю.Ваши, с сегодняшнего дня, законные дети мои, прощать не имею права, но прошу, за упокой души бывшей супруги моей.
- Пусть ее черти на том свете угольками успокоют, - дерзко сказала старшая Дина. - Не буду я за нее пить.
- Это еще что такое! - грозно удивилась Дарья Николаевна. - Мне праздник портить! Смотри у меня, Динка!
И молодая выпила. И дочки выпили. И мужья дочек, и соседи, и огородник Сигаев. А Ефим Иванович поставил рюмку на стол, полную.
- Отцвели уж давно хризантемы в езду, - глубоким голосом взяла Дина. А Настя подхватила повыше:
- Но любовь все живет в моем сердце больном.
И точно попал переживательный романс: загрустил, крутя по столу полную рюмку, Ефим Иванович, притихла, примолкла, посветлела лицом Дарья Николаевна.
Распахнулась дверь, и на пороге встал Яков Спиридонов.
Песня кончилась потому, что все повернулись к дверям, а Анна поднялась. Оглядев комнату дурными глазами, Спиридонов потрогал дверной наличник и пожаловался тихо:
- Анночка!
Она рванулась к нему, заглянула в дурные глаза.
- Что с тобой? Ты болен? Ты ранен?
- Сердце ноет, - ответил Яков. - Первый раз в жизни сердце ноет.
Она засмеялась нервно и ткнулась лбом в щеку. Он погладил ее по волосам и судорожно всхлипнул.
- Мама, это Яша, - сказала Анна и засмеялась вторично, - знакомьтесь.
Спиридонов ходил вокруг стола и жал руки.
- Спиридонов. Спиридонов. Спиридонов.
- Здравствуй, родственничек, - приветствовал его Ефим Иванович. - Ты чуть было на незаконнорожденной не женился.
- От всего моего больного сердца примите искренние поздравления! - гаркнул Спиридонов и сел за стол.
- Вас нынешняя власть никак не может обеспокоить? - вежливо попытал его один из мужей.
- Так полагаю, никто не доложил ей, что я здесь, - весело отозвался Спиридонов, налил себе рюмку и пошарил глазами по столу - искал, чем закусить.
- Яков, - вдруг решительно позвала Анна. Яков поднял глаза и понял все: надо уходить.
- Счастливой и долгой совместной жизни вам желаю, -быстро сказал он, обращаясь к молодым, и быстро опрокинул рюмку. Анна ждала его у дверей. Он подошел к ней.
- Уходи сейчас же, - ненавистно прошептала Анна.
- Сей момент, - охотно согласился Яков и истошно вдруг заорал: - Горько!
- Горько! Горько! - подхватили все.
Ефим Иванович и Дарья Николаевна стыдливо поцеловались.
- Проводи меня, Анночка, попросил Спиридонов.
В темной прихожей она прижалась к нему.
- Боюсь, за тебя боюсь, Яша.
- Да нечего бояться, милая моя, снисходительно успокоил Яков.
- И офицер еще вчера приходил.
- Какой офицер?
- Поручик. Мокашев Георгий Евгеньевич. Шинель шить.
Вот тут и Спиридонов посерьезнел.
- Георгий Евгеньевич, говоришь? И верно - уходить надо.
Они шли через двор, а в доме звучно гуляла свадьба.
У калитки они остановились.
- Скоро нашу свадьбу сыграем, - пообещал Спиридонов.
- Когда это - скоро?
- Как победим, так и сыграем.
- Значит, скоро?
- Скоро!
- Горько? - спросила она.
- Горько! - подтвердил он.
* * *
Опять пили чай в номере Елены Николаевны и за чаем Елена Николаевна развлекала Ольгу и Мокашева беседой.
-Я и сама не рада, Лялечка, что связалась с Кареевым. Если честно говорить, он никогда не нравился мне. Цинизм, развитость, эта непонятная, почти плебейская энергия в погоне за ничтожными никчемными удовольствиями страшили меня. Я так тогда... она вспомнила то прекрасное "тогда" и на мгновение, короткое мгновение, взгрустнула. - Я тогда очень боялась, что он дурно повлияет на Юру. А сейчас эти странные слухи о его деятельности в контрразведке... Не знаю, что и подумать.
-Он садист, убийца и палач, - спокойно объяснила Ольга и поставила чашку на стол. - Благодарю вас, Елена Николаевна.
-Что вы говорите, Ляли! - в ужасе воскликнула Елена Николаевна.
- Мы все - убийцы, - поддержал великосветскую беседу Георгий Евгеньевич.
- Я никогда, слышишь, никогда не поверю, что ты замешан в чем-то нехорошем и грязном. Я твердо знаю, что ты чистый и светлый мальчик.
- Что - я, мамочка, что - я? Все мы, понимаешь, все не то, что замешаны - по уши в нехорошем и грязном, - зло сказал Мокашев и уже потише изволил завершить тираду: - По-русски это нехорошее и грязное называется дерьмом.
Ольга, выйдя из-за стола и сев на диван, с любопытством рассматривала мать и сына.
- Юра!
- Пардон, мамочка.
Удовлетворенная извинением, Елена Николаевна продолжила:
- Все перемешалось, все сломалось, все разлетелось. Я ничего не понимаю.
- И не надо понимать, Елена Николаевна, - посоветовала Ольга с дивана. - Забиться в норку и ждать. Ждать, ждать, ждать.
- Так ведь норки нет, Лялечка!
- Найти надо норку эту. Найти и спрятаться.
- На днях перечитала Мережковского. Богочеловек и Человекобог. Пожалуй, в этом правда! Да сейчас побеждает Антихрист, но придет время Христа и придет Христос...
- О, Господи! - простонал Георгий Евгеньевич.
Раздался стук, и тотчас в номер вошел Кареев. Был он не по-хорошему весел и выпивши.
- Извините за позднее вторжение, но - добрый вечер!
- Что случилось, Валентин? - сухо спросил Мокашев.
- А что может случиться? Ничего не случилось. Елена Николаевна! Ольга Владиславовна! - Кареев приложился к ручке Елены Николаевны, потянулся и к ольгиной руке, но та сказала:
- Не надо, Валентин.
- Не надо, так не надо. Я все думаю, Елена Николаевна, - я ведь думаю иногда - не послать ли нам в вашу усадебку новую команду. Приведем в чувство мужичков, приберем и обставим дом, и заживете вы там помещицей.
- Валя, что тебе нужно? - недобро поинтересовался Мокашсв.
- Ничего. Обход делаю. Знакомых всех обхожу. Свободный вечер и скучно чевой-то. А вам, значица, нарушил интимный суарэ. По какому поводу сей интимный суарэ?
- Я сегодня сделал предложение Ольге, и Ольга приняла его. Что еще тебя интересует?
- Ну, попал! Полный, выходит, я хам, - Кареев деятельно посерьезнел. - Позвольте поздравить вас и позвольте же удалиться.
- Спасибо. Удаляйся, - разрешил Мокашев. Кареев посмотрел на него непонятно и вышел. Слышно было, как он запел в коридоре Хорошим баритоном:
- Нас венчали не в церкви...
- Испортил все, мерзавец, по-мужски сказала Ольга. - Я пойду к себе.
- Посидите еще, Лялечка, для проформы попросила Елена Николаевна.
- Покойной ночи, Елена Николаевна, Ольга расцеловалась с ней и повернулась выжидательно к Мокашеву.
- Я провожу тебя. До свидания, мамочка, Мокашев поцеловал мать и вместе с Ольгой вышел.
- У двери ее номера они остановились.
- Ты сегодня у меня? - спросила Ольга.
- Нет. Именно сегодня - нет.
- Скажи честно, Жорж, ты боишься? Ты ответственности за меня боишься.
- Я этой жизни боюсь, Ольга. Будь она проклята, эта жизнь.
Он наклонился, поцеловал ей руку.
- Мы спасемся? - спросила она. - Мы душой спасемся? Бог не покинет, не покарает нас?
* * *
Кто-то потряс его за плечо, и он проснулся. Перед кроватью на стуле сидел Спиридонов и смотрел на него - ждал, чтобы проснулся.
-Ты зачем к Анне приходил? - невежливо осведомился Спиридонов.
Мокашев поморгал, потряс головой - приходил в себя.
-Ты снишься мне? - тихо поинтересовался он.
-Ты эту манеру брось: вопросом на вопрос. Зачем к Анне приходил?
-Я не к ней. Я шинель сшить хотел.
-А как догадался, что невеста она моя?
-Не знаю. Просто догадался.
-Ну это, полагаю я, ты врешь.
- Как ты попал сюда?
-Ножками. По крыльцу и в дверь. Твой холуй, надо думать, к бабе ушел.
- Зачем мучишь меня? Господи, и не застрелит тебя никто!
- Меня нельзя убить. Я - победитель, дурачок.