Долаана и Эрес пошли дальше. Уличные фонари давно погасли. Окна домов были темны. Только теперь оба заметили, какая светлая, лунная ночь. Звезды мигали совсем низко. Казалось, их можно сосчитать, такие они были крупные. Эресу вспомнились давние вечера в Шивилиге, Анай-кыс - и ему стало тоскливо. У дома Долааны они расстались, сказав друг другу невнятно "до свидания".
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Шли дни, похожие один на другой. Девушки где-то там, на острове, заготавливали сено. Без них, без шаловливой, по-детски смешливой Бичииней, сдержанной Долааны было скучновато. Правда, с ним рядом добрая тетушка Тос-Танма. Но разве это можно сравнить с присутствием сияющих девичьих глаз? Эрес ругал себя за то, что не поддержал девушек, когда они просили не разбивать бригаду. Были бы сейчас на току, вышло бы как нельзя лучше. К нему и тетушке Тос-Танма прислали самых что ни на есть никудышных помощников: стариков да лентяев. Тетушка называла их "колхозные оскребки". Попробуй тут с ними приготовь ток! А время не ждет. Наступила страда. Все было в движении. Словно обвал в горах. Колхозная контора, словно кипящий котел, гудела, бурлила с утра до позднего вечера. Кончук, худой и небритый, без конца звонил по телефону, отдавая приказания.
Случалось так, что колхозники, прибывшие на помощь комбайнерам, возвращались назад или коротали день в тенечке, потому что механизаторы обошлись без них - на ходу починили стогометатель. Казалось, главным для Кончука было создать "деловую атмосферу", чтобы все чувствовали, какая важная пора наступила в колхозе и какое значение этому придают в районе.
Многие безропотно относились к этой суматохе, но только не тетушка Тос-Танма.
- И о чем только в конторе думают? Девушек забрали, а прислали кого? - Она окинула презрительным взглядом куривших мужчин. - Работнички, тьма-тьмущая!
Те, зная тетушку, не вступали в опасные пререкания, отшучивались.
- Ну, чего ты, Тос-Танма, все о делах да о делах! Лучше скажи, как ты встретишь нашего общего друга старика Мыйыс-Кулака. Он, говорят, тоже собирается к тебе в помощники. Говорят, даже бороду сбрил...
- Нужен он тут, козел старый!
- Зря, зря, Тос-Танма! Он, говорят, помолодел, без бороды-то... Глядишь, и свадьбу сыграем.
Как ни презирала тетушка Тос-Танма Мыйыс-Кулака и вообще всех Шырбан-Коков, но даже намеки на то, что она все-таки женщина, льстили ее простодушию. Она скорчила гримасу, нарочито строго прикрикнула:
- Тьма-тьмущая, до каких пор лясы будете точить! Ну-ка, вставайте, да за лопаты, за метлы!
Мужчины посмеивались. Однако ж встали и принялись за дело с той неторопливостью и спокойствием, которые никак не назовешь признаками энтузиазма.
Перерыв. Люди отдыхали, растянувшись кто на чем. Кто-то вяло обронил:
- А Монгуш-оол едет в Кызыл к сыну.
- Теперь, считай, загуляет там, - отозвался другой.
- А куда Агаан-оол, тьма-тьмущая, девался?
- Косит сено для своей коровы.
Говорили так, будто ничего особенного в этом самовольстве нет, все идет как полагается. Эреса взорвало.
- Разве колхоз не дает вам сено?
- Колхоз?! - Спросил арат с лицом, состоявшим, казалось, из одних скул, и насмешливо огляделся, словно приглашая всех в свидетели. - Колхоз говоришь?
- Да, колхоз. Разве он не даст сена на трудодни? Ведь личный скот тоже надо кормить?
- Колхоз - это колхоз, дунмам, а собственный скот - совсем другое дело. У тарги о нем голова не болит.
Когда смолкли смешки, одни из колхозников заговорил, не обращая внимания на тетушку, нетерпеливо поглядывающую на часы.
- У меня тоже думка есть. Я ведь не змея, что лежа умирает. В Баян-кольском колхозе живет мой свояк. Давно просил: если, дескать, будет трудно, приезжай... А у нас и будет трудно. Говорят, урожай в нынешнем году отменный. Он скорее всего будет обменный. Вместо хлеба пришлют машины и разные железки. Так я думаю: невесту, как говорится, надо самому сватать, а не на дядю надеяться.
Перед заботливым отцом семейства стеною встала тетушка Тос-Танма.
- Свояк, говоришь? - сжала она свои огромные кулаки и пошла на говорившего разъяренной тигрицей. Тот привстал, будто и в самом деле боялся тетушки.
- Но... но... Тос-Танма!
- Не бойся, не трону, я ведь никого не трогаю, - улыбнулась тетушка. - Правда, за свояка тебе стоило бы влепить горячих. Сам посуди: кто же за нас будет стараться-то? Быстрее уберем урожай, больше хлеба сдадим. Без машин разве мы развернулись бы? За них надо рассчитаться. И себе оставим сколько надо. - Кажется, она сама была не совсем уверена в том, что так именно получится, от этого еще сильней рассердилась. - А что же получается? Один раньше других сена себе хочет заготовить, другой к свояку норовит сбежать. А кто работать? Нет, милые, не свояки нам должны помогать, а мы сами.
Самый пожилой из мужчин, желая сбить с толку тетушку, с деланным добродушием пошутил:
- Тос-Танма, ты же знаешь поговорку: из скота милее всех верблюд, из родин всех ближе свояк.
- А ты со своими прибаутками лучше помолчи, тьма-тьмущая! Тут о деле говорят.
Послышался шум подъезжающей машины. Все повернулись в сторону дороги.
- Председатель! - Сказал один из сидящих и, схватив метлу, вскочил с места.
Председательский "газик" остановился невдалеке. Открылась дверца, сначала показались огромные сапоги, потом сам Кончук. Он осмотрелся и неторопливо приблизился к ожидавшим его колхозникам.
- Здравствуйте, товарищи!
Некоторым из присутствующих, в основном мужчинам, Кончук пожал руку. Повелительным жестом пригласил всех присесть.
- Ну, как работа? - спросил он. - Движется?
Никто ему не ответил. Понимая молчание как положительный ответ - иначе, дескать, и быть не может, - Кончук пошел с места в карьер:
- Близится страда. Завтра МТС пришлет нам два комбайна. Дела, так сказать, разворачиваются. Послезавтра приступаем к косовице хлебов. Заметьте, первыми в области, - Кончук приподнялся на носки и, улыбаясь одним ртом, оглядел присутствующих.
- В прошлом году, помнится, мы тоже первыми приступили, - несмело начал колхозник, который только что спорил с тетушкой Тос-Танмой.
Тарга радостно подхватил:
- Именно так оно и было. и в прошлом, и в нынешнем - первыми. Это понимать надо. Поэтому мы работать должны по-настоящему, в мобилизационном, так сказать, порыве.
- Не все еще силы, тарга, мобилизованы, - раздался голос Тос-Танмы. Тетушка поправила платок на голове.
Кончук недовольно взглянул в се сторону.
- Я и говорю: работать надо. - Кончук, конечно, думал, что своим категорическим ответом он "прихлопнул" всякого рода рассуждения, но не тут-то было.
- Ах, вон оно что, тьма-тьмущая! А я-то сначала не поняла. - В голосе тетушки Тос-Танмы звучала настолько прозрачная ирония, что не уловить ее было невозможно. Но Кончук словно не расслышал. Он, как токующий глухарь, был занят одной мыслью: не вступать в споры, которые он, по-видимому, считал вредным занятием.
- Что до меня, то я мобилизую все свои силы, буду работать... - Слово "мобилизую" она сказала с такой злостью, что все, как по команде, исподлобья посмотрели на председателя, но уже с некоторым опасением за тетушку Тос-Танму: ждали, что же она скажет еще. - Но, тарга Кончук, - продолжала женщина, - разве это порядок? Вот здесь на току работали девушки, хорошие, старательные. Их и мобилизовать не требовалось, подгонять тоже, они сами понимали... А их на сенокос бросили. Это вам бригадир Шырбан-Кок посоветовал? Своих мужичков пожалел. Авторитет зарабатывает.
Тарга Кончук нетерпеливо замотал головой, как бы оправдываясь, но тетушка Тос-Танма наседала.
- Для чего забрали девушек, а? Молчите? Хорошо. А я скажу. Вот этим работничкам, - она обвела рукой сидящих мужчин, - не хочется ехать на далекий остров, где комары да работа тяжелая. Они привыкли выезжать на женщинах, вот и увиваются около вас, угодничают, а вам это нравится. Им бы, вашим таргаларам, тьма-тьмущая, только бы чаи распивать да табак свои вонючий курить! Сидят, как пророки, цедят слова, будто они у них на вес золота. Во как сидят...
Тетушка Тос-Танма закатила глаза под лоб, присела, пытаясь показать, как сидят таргалары, скрестив ноги, чуть не упала, но справилась с собой, выпрямилась, вся дрожа как студень. Сидевшие кто на чем колхозники не выдержали циркового номера тетушки Тос-Танмы, затряслись в сдерживаемом смехе.
- Товарищ Тос-Танма! Товарищ Тос-Танма! - не вынес наконец председатель колхоза. - Говорите конкретно. - От растерянности тарга стал обращаться к тетушке на "вы".
- А что, я не конкретно, тьма-тьмущая! Вот, пожалуйста... Монгуш-оол, Агаан-оол - их нету, а они должны быть здесь. Не конкретно?
- Ну, мы с этим позже разберемся, - вяло ответил Кончук. - Лучше скажите, как вы тут... работаете.
- Как я работаю, тьма-тьмущая! - безмерно удивилась тетушка Тос-Танма. - Все знают, как я работаю. Все мои силы оставила тут, на току. И Эрес, наш хороший пограничник, мастер, комсомолец - он тоже...
Как ни путано говорила тетушка Тос-Танма с ее неизменными чудаковатыми манерами и отступлениями в сторону, слова произвели впечатление. Все сидели, боясь пошевелиться, сдержано-суровые, насупленные. Таргу боялись. Те, кого она только-только так беспощадно честила, посматривали теперь на председателя молчаливо.
Однако председателя не томила наступившая тишина. Ему надо было замять этот некстати развернувшийся разговор. Он не станет здесь, в присутствии стольких лиц, ни оправдываться, ни спорить, ни тем более открыто осуждать правленцев, Шырбан-Кока... "Перемелется - мука будет, - подумал он, - а пока..."
- Кто еще хочет сказать, товарищи? - небрежно-весело спросил Кончук.
В тишине было слышно только чириканье воробьев, деловито шнырявших под стрехами навеса.
- Вот и они, тьма-тьмущая, совещаются. На повестке у них тот же самый вопрос: как без потерь склевать новый урожай.
Взрыв хохота спугнул воробьев; они градом посыпались из-под навеса и облепили кусты караганника.
Лицо Кончука побагровело.
Эрес понял, что из-за тетушкиных чудачеств все может пойти насмарку. Хитрый Кончук может повернуть ловко: дескать, он серьезно говорит, а вот некоторые...
Эрес поднял руку и попросил слова. Кончук посмотрел на него с улыбкой одобрения и надежды.
- Давай, товарищ Херел. Пожалуйста. Только вкратце. А вы, Тос-Танма, послушайте.
- Во-первых, - начал Эрес, - я здесь новичок... многого не знаю. Но и для меня совершенно ясно, что послезавтра ток станет очень важным участком. - Под взглядом Кончука он чувствовал себя словно в чужой, тесной одежде, и от этого еще больше нервничал и сердился непонятно на кого. - Вернее, должен стать. А станет ли - вот в чем вопрос. Тут надо поворачиваться и поворачиваться... Смогут ли они, - Эрес, как и Тос-Танма, повел рукой, - справиться с тем потоком зерна, который будет поступать? Нет! Тетушка права. - Он увидел, как блеснули глаза Кончука. - На сенокосе, где конные косилки да грабли, и эти "работяги" управятся. Там им даже полегче было бы, а здесь нужны бы молодые, заботливые руки...
- Подожди, дунмам, - остановил Эреса Кончук, нервно махнул рукой. - Ты далеко не заходи! Ладно, поговорим с тобой отдельно... - Кончук торопился, он закруглял... - Цель ясна, товарищи. Вы сами хорошо понимаете. Вы находитесь на самом важном участке. Ток нужно подготовить вовремя и нечего тут приплетать собственный скот, детей, свояков. Все, товарищи!
Кончук достал пачку папирос. Прикуривая, искоса посмотрел на Эреса, буркнул:
- Нам надо с вами поговорить, товарищ Херел!
Тарга кивнул, приглашая Эреса следовать за собой, и, поднимая пыль своими большими сапогами, направился к дороге. Эрес смущенно пожал плечами и пошел за председателем.
По дороге в правление председатель не проронил ни слова, Эрес тоже молчал. Он беспокойно ерзал на заднем сиденье, смотрел в плоский затылок тарги Кончука и никак не мог ответить себе на один, казалось бы простой, вопрос: "Что за человек этот тарга Кончук?"
Сам же Кончук сидел невозмутимый, с вытянутой шеей и слегка подрагивал всем корпусом на ухабах. Тому, что произошло на току, он, кажется, не придавал особого значения. "Обломается... Все встанет на свое место. Не такое видывали".
В правлении колхоза никого не было. Тарга Кончук хозяйской походкой прошел за свой большой стол, привычно опустился в обитое плюшем кресло. Эреса попросил закрыть поплотнее дверь "на всякий случай", сесть он не предложил, запамятовал, наверное. С минуту молчал, опустив голову. Потом уцепился обеими руками за край стола, словно удерживая необъезженного скакуна, бросил на Эреса холодный взгляд.
- Как устроились?
- Благодарю, тарга. Квартирую у Шырбан-Коков.
- Превосходно. Сколько вам лет?
- Скоро двадцать пять.
- И до сих пор служили?
- Да, тарга. Три года. И почти два на сверхсрочной... Но ведь это вам уже известно.
- Мне, уважаемый Эрес Оюнович, все известно, - многозначительно ответил Кончук. - Прежде всего надо учитывать обстоятельства, место. Да-да, среди кого и что говорить...
Он произнес это с такой значительностью, что Эрес едва удержался от смеха. Но в общем ему было невесело.
- От кого же хорониться-то, Михаил Мижитович? От кого и что скрывать?..
- Разные есть люди, товарищ Херел. Разные...
"Заладил", - подумал Эрес. В нем росло раздражение.
- Кстати, ты комсомолец, кажется?
- Да, комсомолец!
- А на учет встал?
- Пока нет. Секретарь комитета просил подождать до следующего сбора взносов.
- Вот видите, - Снова перешел на "вы" Кончук, - на учете еще не состоите, а выступать - пожалуйста. А кому на руку ваши горячие речи, знаешь?
Эресу и впрямь начало казаться, что там, на току, он был очень откровенен и, возможно, сболтнул лишнее.
- Не знаешь? - напирал Кончук. - Превосходно! А сколько, к примеру, коммунистов и комсомольцев присутствовало там, на току? А?
Эрес молчал.
- Что нужно знать выступающему? - вопрошал Кончук и тут же торопливо ответил: - С коммунистами будь строг, требователен, с комсомольцами - держись с огоньком. Ну, а если тебя окружает масса, тут главное - Собранность. От-вет-ствен-ность! Бросаться словами тут никак нельзя. Могут и так понять. Вы-то понимаете меня, товарищ Херел?
И он рассмеялся коротким своим смешком, мельком покосившись на Эреса: что у того на уме? Может быть, где-то в глубине души Кончук сознавал несостоятельность своей житейской мудрости, но был слишком самолюбив, чтобы признаться в этом.
Эрес стоял перед столом председателя с каменным лицом и мучительно размышлял о том, в чем же, собственно, он сегодня провинился и перед кем. Может, правильные слова и поступки - привилегия только таких, как тарга Кончук? Вероятно, им известно такое, о чем комсомолец Эрес не имеет ни малейшего понятия? Может быть...
На лбу бывшего пограничника бисером высыпал пот. Он слабо шевельнул губами, пытаясь хоть что-то сказать в свое оправдание. Но что, что?.. Кажется, сейчас что ни скажи, все будет невпопад. И Эрес молчал.
А тарга Кончук крепко оперся обеими руками о край стола и, как бы оттолкнувшись от него, легко, пружинисто встал. Закурив папиросу, привычно взад-вперед заходил по комнате. На его потрескавшихся от ветра, подковкой обросших губах играла едва заметная снисходительная улыбка.
- Надо, товарищ Херел, думать масштабно, а не только со своей кочки. Ты - агроном, слово - тоже семя, сто раз проверь, прежде чем в землю бросить.
"Агроном" задело Эреса, и это не укрылось or Кончука. он смягчился.
- Ну, ладно, - сказал он, - в общем, подумай...
- Я и думал, - хмуро ответил Эрес. - Вы председатель артели, а я рядовой колхозник. Только в этом и разница... А раз так, то о недостатках должны говорить прямо и открыто, при всех. Зачем же класть деньги в дырявый карман. Надо сначала зашить его. А чтобы зашить, надо вывернуть наизнанку. И еще, кому было выгодно разорять нашу бригаду? - Эрес так и сказал: "разорять".
- Вот как? Прямо... наизнанку... Красно говорите, товарищ Херел. - Кончук положил руку на плечо Эреса и легонько толкнул его. - Если мы, дорогой Эрес, не будем считаться со стариками, то что же получится? Одна молодежь мало что сможет.
- Ну, - сказал Эрес, уже ничего не ощущая, кроме досады и усталости, мы-то как раз могли бы. А эти, лодыри… Убегают с работы, а вы ничего...
- В таком случае надо прийти в правление. В крайнем случае, ко мне домой. А ты... ты обо мне подумал, об авторитете?
- Но, тарга, это походило бы на сплетню.
Кончук стрельнул в него косым взглядом. Сел за стол.
- И думаю, тарга, тетушка Тос-Танма тоже права. В такое горячее время здоровые мужчины свои личные дела справляют.
- Кто?!
- Я не запомнил, я ведь новичок здесь...
- Ну, тогда зачем же сапоги снимаешь, не увидев воду?
- Узнаю!
- Вот и хорошо. Когда узнаешь, и сам станешь осторожнее.
"До разумного начала с ним доберешься", - подумал Эрес и натянул кепку.
- Мне можно идти?
- Зачем спрашивать, дунмам? - дружески ответил Кончук, обнажая в улыбке десны. - Конечно, идите. Всего доброго!
- До свидания.
"Ну и демократ! - Зло подумал Эрес, выходя на улицу. - Вроде бы на дружеской ноге, а свой интерес, свой авторитет - прежде всего! Права Долаана: "Добиться чего-либо от Кончука - все равно что стукнуться головой о мшистую скалу. С виду мягко, а не пробьешь".
Эрес вернулся на ток, где тетушка Тос-Танма, кажется, и не переставала ворчать на нерадивых помощников...
Никто ни о чем его не спрашивал, он молча принялся прокручивать вручную зернопогрузчик.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В том году колхоз "Чодураа" действительно чуть ли не первым в районе убрал урожай. Правда, с очисткой зерна так до конца и не справились: на току, прикрытый соломой и разной ветошью, остался зимовать большой ворох пшеницы.
Тарга Кончук выглядел довольным. Ведь если не считать это зимующее зерно, то все обошлось как нельзя лучше. Но что там ни говори, как ни оправдывай себя, предупреждали его еще до уборки, что может получиться оплошка, новичок Эрес Херел и эта... богатырша Тос-Танма. Он, тарга, отмахнулся, и вот, пожалуйста: трудодень снова "жидковат", как сказала все та же языкастая Тос-Танма.
Да и вообще, если начистоту... самому себе сказать... Не за "так" же он, Кончук, "выбил" из директора МТС тракторные сенокосилки, два стогометателя и два дополнительных комбайна! Таргалары-правленцы, конечно, знают, как такая механика "проворачивается". Отсыпал зерна. И порядочно. Он у стариков уже "на крючке", но они, пока не тронешь, молчат. А случись что - несдобровать ему, Кончуку.