- Только не начинай теоретизировать и переводить разговор совершенно в другую плоскость - в разницу культур, противоречивость и несовместимость менталитетов, запад - восток… Этих общих дискуссий я уже наслушалась и сыта ими по горло.
- Я вовсе ничего не хочу упрощать и хочу сам во всем постепенно разобраться, а для этого мне нужно уйти… Дочери будет лучше с тобой, здесь… Видишь, я же не подлец какой-нибудь, я думаю и о вас… и потом, все еще возможно, может, я и вернусь, не смогу без тебя и Мари, но я должен попробовать заново… Нам нужно пожить отдельно…
В чем ему нужно разобраться, живя исключительно отдельно? Какая прочитанная книга? Я перешагнула третий десяток и до сих пор себя не знаю, а он уже решил, что успел прочитать меня, причем, что самое занятное, - до конца… а чего стоят эти хозяйские заявочки - может, он еще вернется, а может, и еще что-нибудь… и почему это он все решает за меня?
- Пожить отдельно, нам? Я этого не требовала. Скажи просто - тебе…
- Хорошо, мне. Съеду, конечно, я.
- А как же твои рассуждения о важности предсказуемости, о необходимости монотонности в жизни?
- Эта цитата из меня сейчас совсем не к месту… Да пойми же, это я говорил о функционировании законов и общем устройстве жизни, а не о чувствах. Чувства возникают иногда вопреки всему… и тогда они не подвластны ни контролю, ни внушению, ни долгу, ни рассудку - ничему. Они или есть, или их нет…
Я уже не питаю иллюзий насчет человеческого совершенства и давно поняла, что в людях намешано всего понемногу - и темного, и светлого, и доброго и злого, и человеческая суть полностью зависит лишь от пропорций, от степени присутствия того или другого. Не всегда стоит набивать собственные шишки, чтобы приобрести личный опыт, иногда достаточно шишек других… Люди, в основе своей, непорядочны, ненадежны, безответственны и лишены сострадания. Но ведь Виктора так выгодно отличало от всех наличие именно таких качеств, как порядочность, надежность, ответственность и еще многое другое - искренность, тонкость ума, честность, доброта, умение ценить заботу и дружбу…
Сейчас я слушаю его путаные объяснения, и мне начинает казаться, что я придумала его таким, каким мне хотелось его видеть, а все упомянутое у него никогда вообще не существовало… Не могло же все так сразу взять и исчезнуть…
Хотя - зачем я играю с собой? - пора бы и привыкнуть, ведь изменения в нем начались не вчера и этот совершенно чуждый мне человек уже давно никому и ничему не сострадает и ничего не ценит, а доброты и ответственности в нем ровно столько же, сколько во мне - заблуждений на его счет… И сегодня я не впервые чувствую, что он отмежевался от семьи, это случилось давно, так что не стоит удивляться и тому, что он и сейчас ни в чем не сомневается, а спокойно режет по живому и эгоистически-убежденно сообщает мне об уже созревшем решении…
Чувствую, что постепенно начинаю приходить в бешенство, но даю себе слово - буду держать себя в руках и постараюсь не сорваться…
- Неужели ты думаешь, что я настолько завишу от тебя, что позволю тебе экспериментировать с моей собственной жизнью, с жизнью нашего ребенка и стану молча ждать твоего решения, твоего очередного приговора?!
- При чем тут "экспериментировать"?
- А как еще это можно назвать? Мы, как подопытные мыши, должны тихо и покорно сидеть и ждать - что же там решит сделать с нами, живя где-то отдельно, заботливый и думающий о нас муж и отец? Такое ощущение, что мы не в хваленой цивилизованной Франции, а где-нибудь в Иране… Идиотка… как я могла столько времени терпеть твое хамство?
- Ты сейчас тоже не на высоте…
- Наверное, сама виновата - дала тебе повод считать, что ты - хозяин моей судьбы.
- Я прошу тебя только об одном - успокойся, не горячись, давай всего лишь попробуем пожить раздельно и постараемся во всем разобраться… Я вовсе не хочу скандала. Ты ведь тоже понимаешь, что наш брак исчерпал себя, и у нас нет иного выхода - нужно, конечно, разъехаться, а потом, не торопясь, все взвесить, обдумать, сравнить… то есть, надо все сделать постепенно…
- Скандала и не будет. Твоей хваленой европейской цивилизованности никто и ничто не угрожает. Раз одна из сторон утверждает, что не может больше состоять в браке, потому что он полностью исчерпал себя, значит, действительно, браку - конец и требуется развод.
- Заметь, не я это предложил…
- Ты к этому замечательным образом подвел. Не могу сказать, что наша совместная жизнь давала и мне повод для оптимизма… мягко говоря…
- Видишь, я же был прав, я же говорил, что…
- Да уж, ты всегда прав. Поступай как знаешь, я тебя не держу, но Мари, конечно же, останется со мной - встречаться с ней можешь сколько пожелаешь… Кстати, имей в виду, имущественный вопрос, который ты затронул в своем трусливом письме, меня очень даже занимает - мне ведь придется одной растить дочь…
Пока, несмотря на весь бредовый диалог, мне как-то удается контролировать свой гнев и обиду.
- Растить дочь мы должны вместе, от этого я не отказываюсь…
Клер говорит, что не стоит торопиться, после двенадцати лет брака возможны всякие отклонения… Да нет же, какие там отклонения - я только что сказала о необходимости развода, а он и бровью не повел, проглотил и даже для виду не возразил… теперь будет утверждать, что развод - моя идея. Плевать, пусть, если ему этого хочется, главное уже понятно - он этого ждал. Мне же вполне ясно заявлено - брак ис-чер-пал себя, то есть кончился. Для чего искать лазейку? Уж лучше остаться хозяйкой положения и проговорить все самой, не ожидая, когда будет вынесен его очередной приговор… И лучше с этим покончить побыстрее.
Ничего, кроме усталости и едва сдерживаемой злости, не чувствую, поэтому пока могу говорить довольно спокойно. Думаю об одном - нужно как-то продержаться.
- Ты все инициировал сам, поэтому сам и подготовь все необходимые документы, только, пожалуйста, без долгих проволочек.
- Для развода нужна причина, и нам стоит вместе подумать о том, как…
- Найдешь. Я заранее согласна с любой причиной, по которой разведут без промедления. Что там тебе больше подходит - сексуальная несовместимость, наличие другой семьи?.. Что угодно…
- Как ты легко все приняла, неужели ты совсем разлюбила меня?
- Что?! Теперь ты решил еще и поиздеваться?!
- Ты так спокойно отнеслась к разводу, что…
- Прошу простить, месье, за очередное разочарование или, может, напротив, сюрприз - все-таки не до конца вписываюсь в ваше представление о себе, как о прочитанной книге. Лично мне приятно сознавать, что хоть чем-то удалось вас удивить. А на вопрос о наличии останков любви даже не знаю, что и ответить - настолько он нелеп. С некоторых пор именно вас, месье, очень подводит чувство меры и вкуса, о которых вы так любите распространяться.
Фиксирую учащенную пульсацию раздражения и понимаю, что снова начинаю заводиться… Нарастание нешуточное - боюсь, что скоро не смогу больше сдерживаться.
- Мы ведь можем оставаться друзьями…
- Знаешь что, катись-ка ты отсюда… дружок, да побыстрей… на сегодня - достаточно. Не знаю, как ты, но я по горло сыта всей этой чушью и мне нужна передышка…
- Но мы же еще ничего не решили…
- Мы решили главное, с деталями разберемся позже… все, вытряхивайся, предлагаю немедленно закончить первый тур переговоров… пока я еще владею собой.
- Не иронизируй, мне нелегко, я до сих пор чувствую такую сильную связь с вами…
- То есть, если я правильно тебя понимаю, мы тебя связываем… Освободись от этой иллюзии - ты совершенно свободен.
- Почему ты совсем не пытаешься бороться за семью? Почему ты так легко меня отпускаешь?
Это было слишком даже для такого законченного эгоиста, как он.
- Слушай, урод, ты издеваешься или просто… спятил?! Да кем ты себя вообразил? Режиссером?
- Почему режиссером?
- А кем же еще? Утверждаешь, что я - тормоз в твоем развитии, что наш брак исчерпал себя и одновременно хочешь, чтобы я стала удерживать тебя?! Режиссер недоволен - статистка позволяет себе действовать по-своему!
- Я просто задал вполне естественный вопрос…
- Естественный?! Ты хотя бы иногда слушай себя со стороны, мерзавец! По-моему, от воздержания сперма ударила тебе в голову! Бороться за такое дерьмо! Это же полный абсурд! Убирайся, скотина, видеть тебя больше не могу!
Я впервые бросаю ему в физиономию все эти словечки, и мне это - абсолютно легко!
- Остановись… не раздражайся, а постарайся взять себя в руки и понять, что мне сейчас придется… уйти и закрыть за собой дверь - насовсем… и это, как выясняется, довольно трудно…
- Так что ж ты тогда устраиваешь эту многословную тягомотину и не вытряхиваешься сразу? Или ты решил попугать меня этим?!
- Я действительно ухожу… только хотел, чтобы ты лучше поняла меня… полнее, что ли…
Это уже что-то совершенно запредельное - подавай ему еще и полное понимание…
- Это от меня ты ждешь помощи и сочувствия? Хочешь, чтобы я, обливаясь слезами, еще и жалела тебя? Или ты специально несешь всю эту околесицу, чтобы я не выдержала и выкинула что-нибудь предосудительное?
- Что ты имеешь в виду?..
- Разбила тебе физиономию, например, чего ты вполне заслуживаешь…
- Успокойся…
- Да, теперь я вижу - все эти наглые, снобские подначки были нужны тебе для одного - довести меня до белого каления и втянуть в свару, чтобы тебе и сейчас, и потом было легче перед самим собой и перед другими оправдывать свое сволочное желание - сбежать!
- Что ты несешь?..
- По-моему, ты давно напрашиваешься на то, чтобы я выперла тебя… Что ж, пожалуй, попробую помочь - ты уже достал меня, и видеть твою поганую рожу я больше не желаю!
Не понимаю, что со мной произошло, - он вдруг становится мне настолько отвратителен, что хочется только одного - вцепиться ему в глотку, но, пересилив себя, сначала с размаху закатываю ему оплеуху, а потом начинаю с яростью толкать к выходу.
На такой взрыв месье, конечно, не рассчитывал - испуганно вытаращив глаза и пытаясь увернуться, он начинает пятиться к двери, повторяя одно и то же:
- Прекрати, прекрати… Что ты делаешь?!
- Пытаюсь облегчить тебе уход и помогаю, как умею, - пошел вон, развивайся!
Я уже кричу во весь голос, это же издевательство - задавать в ситуации, которую он сам создал, вопрос о любви, да еще и напрашиваться на понимание! Никогда прежде не замечала за собой такой длительной ярости, но в этот момент она меня просто переполняет - я забегаю вперед, распахиваю дверь, изо всех сил выталкиваю его за порог, напоследок поддав ногой под зад…
- Плащ, - выдавливает он из себя.
Выкидываю прямо в физиономию его плащ и с силой швыряю вслед за ним зонт - дверь с треском закрывается, и я остаюсь одна…
Все-таки я сорвалась, но унизительная несправедливость происходящего так жгла изнутри, так давила и пригибала меня, что - как я ни старалась, ничего не вышло - в один миг остро полыхнуло жаром где-то внутри, в грудной впадине, и бессознательно отторглось, выплеснулось, надолго меня не хватило…
- Хорошо подумай, прежде чем сделать эффектный жест; удовольствие - на секунду, а расплачиваться придется, может быть, всю жизнь, - вспоминаю я слова матери.
Где же она находила в себе силы всегда оставаться гранд-дамой? Ведь ей пришлось пережить настоящую катастрофу - измену любимого человека, моего отца, пройти через все травмирующие этапы, удержать его самым изощренным способом, протаранив всех и вся… и тем не менее, она ни разу не позволила себе не только подобного выхлопа эмоций, но и сумела сделать вид, что вообще ничего не произошло…
Да, случившееся сегодня оказалось слишком быстрым и неожиданно определенным, а о финальном завершении и вспоминать противно, но это - не эффектный жест, мама, а просто мои сдавшие нервы, которые начинают выходить из-под контроля. Однако каков наглец - нанес удар и пытался определить, насколько качественно сделал это…
И все же, имея перед собой такой образец, как моя мать, нельзя распускаться, надо постараться в дальнейшем держать себя в руках… В дальнейшем… В каком?..
ГЛАВА 6
Продолжаю ходить на работу, заниматься хозяйством и стараюсь не расслабляться, хотя тревожное состояние усиливается… Не очень понимаю, что и когда предпримет он и как действовать дальше мне…
Так проходит первая неделя нашей раздельной жизни, неопределенность которой, тяготя и изматывая, тем не менее, доказывает, что конца света не предвидится…
Несколько раз звонит Клер, умоляет не горячиться и не торопить события. Я вкратце рассказала ей о нашем "рандеву", но она, прошедшая собственную школу аномальной семейной жизни, не считает случившееся основанием для разрыва и все еще не теряет надежды на то, что все разрешится благополучно.
Через неделю Виктор, предварительно позвонив, заявляется, снова в отсутствие Мари, - на этот раз за вещами. Напряженный и сосредоточенный, он больше уже не кажется потерянным и не пытается вести долгих разговоров.
Как ни странно, но при виде его я не только не обнаруживаю в себе раздражения и злости, которые были в прошлый раз, а, наоборот, вдруг совсем некстати вспоминаю нашу первую встречу в Москве… Пытаюсь сдержать неизвестно откуда взявшиеся слезы и подавить лишнюю и мешающую мне быть твердой и решительной мысль о том, что этот человек - отец моего ребенка и все еще мой муж…
Да что же со мной происходит? На таких постоянных перепадах далеко не уедешь. Не понимаю своего странного сентиментального состояния и могу объяснить его только одним - усталостью, хотя, может быть, это также дань привычке прошлой жизни, тринадцать совместных лет не спишешь со счетов одним росчерком пера…
Наверное, во мне еще говорят остатки сострадания, или, может, это вечная российская бабья жалость, потому что сейчас, глядя на него, вдруг ловлю себя на мысли, что все происходящее - полнейший абсурд, нормальные люди так не уходят… Может, он просто перегорел? Ведь он уже несколько месяцев работает почти без выходных, не отсюда ли и его постоянная нервозность и напряжение?.. А может, это вообще депрессия? Или кризис среднего возраста? А я, вместо того чтобы помочь, думаю о своих обидах и отгораживаюсь собственной категоричностью и непреклонностью…
А может быть, если я сейчас подойду к нему и…
Господи, неужели мне мало унижений и я в глубине души еще на что-то надеюсь? Ведь это - единственное, чего не стоит делать, он-то ни в чем не сомневается, а последовательно, с абсолютной уверенностью гнет свою линию и считает, что виной всему - наш брак…
Он ни разу больше не сказал, что его уход - дело временное, попытка во всем разобраться. Видно, он во всем уже давно разобрался, вон приволок с собой две огромные пустые сумки. И вообще, нечего задавать себе вопросы и самой на них отвечать, лучше послушать, с чем он пожаловал на этот раз.
Не знаю, готовился ли он заранее или это получилось естественно, но его внешняя неприступность и внутренняя отрешенность, которую я сразу почувствовала, и особенно начальная фраза - "Надеюсь, на этот раз мы сможем общаться, как цивилизованные люди", произнесенная, под стать виду, дружески-отстраненным тоном, сразу больно задевают меня. В отличие от него, как выясняется, я все еще завишу от прошлого, и эта зависимость мешает мне: трудно быть последовательной, - я зависаю и над настоящим, впадая из одной крайности в другую…
Он говорит, что пока временно живет у Шарля. Я вспоминаю, что Виктор раньше рассказывал мне о своеобразных способностях своих друзей манипулировать отношениями с подружками. В частности, по его словам, на Моник у Шарля особый способ воздействия - укрощение строптивой, без особой фантазии - методом кнута и пряника…
Не зная, что может происходить в действительности у совместно проживающих в одной небольшой квартирке парочки холостяков - собственного мужа я уже внутренне освободила от себя и причислили к этой славной когорте, - я решаю меньше говорить и больше слушать.
Виктор продолжает пунктирно извещать меня - даже при наличии разных ритмов и темпераментов, они не стесняют друг друга… Подумав, добавляет, что, несмотря на отсутствие проблем, он долго там не собирается оставаться и уже начал подыскивать себе квартиру. Кроме этого узнаю, что он уже виделся с Мари у родителей, и в следующее воскресенье договорился пойти с ней в зоопарк. Он доволен - она без лишних вопросов приняла его объяснение, что из-за работы ему нужно временно пожить отдельно.
Я интуитивно чувствую, что он уже переступил через наш брак - спокойное, информативное изложение событий подтверждает это - все его мысли только о дальнейшем устройстве своей собственной жизни, в которой я уже не присутствую…
Он поспешно заполняет вещами снятый с антресоли дорожный чемодан и принесенные сумки, выкладывает из кармана ключи от квартиры, прощается многозначительным - "До встречи, обговорим детали позже"…
Не дождавшись от меня прощальных слов, он как-то боком выскальзывает за дверь - очевидно, опасается, что я опять накинусь на него. Но я и сама понимаю, что есть планки, ниже которых опускаться нельзя, и даю себе слово помнить об этом.
Дверь, как и раньше, осторожно закрывается - он не забывает об этом никогда… И тут я впервые отчетливо понимаю, что случилось непоправимое - он ушел, и, скорее всего, навсегда…