- А это жизнь.
- Послушай, давай рассуждать логически. У Одина один глаз, а у этого бородатого мужика их два.
- Ну и что? Пойми, они же боги, могут какую угодно морок навести… - Она сделала паузу. - Даже на рыцаря.
- Опять ты за свое!
- Не опять, а снова! - Она рассмеялась. - Далеко еще?
- Уже пришли. Вот мой подъезд. Послушай, но ведь это скандинавские боги. Что им делать в России?
- Боги там, где в них верят. Сколько у нас молодежи скандинавской мифологией увлекается?
- Много. Может быть, даже больше, чем у самих норвежцев или исландцев, хотя я сомневаюсь.
- Вот видишь!
- А что мне видеть? Два странных мужика, пьют старое вино, сидя на лавочке. Здесь вообще нет ничего странного. Если разобраться, то все, что со мной странного происходило, происходило на грани сна и яви.
- И что из этого?
- А то, что это игры разума! Фантазия. Человек верит в то, во что хочет верить.
- Согласна.
Мы вошли в квартиру. Я помог Ане раздеться и пошел ставить чайник.
- Ты есть хочешь? - спросил я.
- Пельмени? - спросила она с иронией в голосе, вспоминая героя моей сказки.
- Почему сразу пельмени? Есть мясо, рыба, салат, колбаса есть копченая.
- Я вообще-то перекусила на работе, но если сделаешь мне бутерброд с колбасой, то я тебе буду благодарна.
- Договорились!
- Ой, а можно я эту книгу пока посмотрю?
- Какую?
- А вот ту энциклопедию. "Скандинавская мифология". У меня другая книга.
- Посмотри, конечно, но вообще-то нужно читать оригиналы: "Старшую Эдду", саги, "Круг Земной".
- Угу, - ответила она, уже полностью погрузившись в книгу.
Пока я заваривал чай, резал хлеб и колбасу, прошло минут десять. Когда я вернулся в комнату, чтобы позвать Аню завтракать, то увидел, что она уснула на диване в обнимку с книжкой. Я улыбнулся, бережно переложил ее поудобнее и укрыл пледом, который обычно у меня предназначался для гостей.
Я сам съел бутерброды и выпил чаю. Но несмотря на бессонную ночь, я так и не смог уснуть. Сев за компьютер, я начал писать новую статью.
Аня проснулась через час, начала зевать и потягиваться. Она встала с дивана и, подойдя ко мне, заглянула через плечо.
- Работаешь?
- Ну да.
- Не спится?
- Нет.
- Сейчас, погоди… - Она вышла в коридор, залезла к себе в сумочку, достала оттуда маленький пакетик и отдала его мне.
- Что это? - спросил я, с подозрением принюхиваясь к содержимому пакета.
- Травы. Почти тот же успокоительный сбор из аптеки, только лучше. Не бойся, ты просто спать будешь хорошо, сонливости на утро не будет, - и она начала мне подробно рассказывать, как его необходимо заваривать и пить.
- Ладно, попробую. Может, и удастся сон восстановить.
- Все будет хорошо. Только ты верь. Вот ты, кстати, ничего необычно не замечаешь?
Я прислушался к своим ощущениям.
- Нет? А что, должно быть?
- Когда ты последний раз был с женщиной?
Услышав этот вопрос, я похолодел. Ведь у меня не было женщины больше двух суток подряд. Еще пару часов и, если я не зайду к Свете, то у меня начнется ломка.
- Все будет хорошо, - повторила она.
- Ты же не всемогущая, - ответил я.
Нет, но до Белтейна у тебя все будет хорошо.
- В смысле - хорошо?
- Магия будет брать с тебя долг, но не так жестоко.
- Как тебе это удалось?
- Я просто попросила свою хозяйку помочь, она же как-никак связана с магией.
- А кто твоя хозяйка?
- Мать-земля. Это не помощь, это просто отсрочка. Поверь мне, так надо.
- Почему ты решила мне помочь?
- Мало кто жалеет ведьм.
- Послушай… - Я нахмурился. - Я никого не жалею, я просто ко всем уважительно отношусь. Очень легко зациклиться на нескольких друзьях или родственниках, но очень сложно просто уважать всех людей.
- А ты всех уважаешь?
- Нет, только тех, кто хотя бы хочет идти вперед, а остальные мне просто не интересны.
- До Белтейна ты будешь почти свободен от гейса.
- Здорово!
- Я думала, ты приставать сразу начнешь, а ты…
- Могу и сейчас пристать. - Я обнял ее за талию.
- Я бы не отказалась забеременеть от тебя.
- Ну уж нет! Мне такого счастья не надо! - сказал я и тут же отдернул от нее руки. Кто знает этих ведьм, может, тут и презервативы не спасут!
- Как хочешь… - Она улыбнулась. - Странный ты человек, веришь в то, во что тебе выгодно верить.
- В смысле?
- В магию веришь, в ведьм почти поверил, но все то, что не вписывается в твое представление о мироздании, ты тут же выкидываешь. Почему?
- Так проще. Деталей в механизме должно быть ровно столько, чтобы он работал. Остальные лишние.
- Рационалист! - Она рассмеялась. - Чем ты тогда лучше обычных людей?
- Ничем. - Я пожал плечами. - К тому же я не считаю себя каким-то уж особенно выдающимся, выделяющимся из толпы. Я просто человек, который идет своим путем.
- Рационалист! - повторила она снова и усмехнулась. - Подойди к зеркалу.
- Думаешь, я никогда не видел там свое отражение?
- Глазами ведьмы?
- Глазами ведьмы? Это как?
- Смотри.
Мы стояли у большого зеркала, висевшего у меня на стене еще с тех времен, когда здесь жили родители. Я не стал снимать его, потому что привык. Привычка страшная вещь! Сколько ненужных привычек делают нас своими рабами! От хранения в доме вещей, которые и выбросить жалко, и пользы от них никакой, до привычки общаться с людьми, с которыми не то что скучно, но уже просто неприятно общаться.
Мы стояли у зеркала. И я не видел ничего необычного. Зеркало не затуманилось и не показало далекие миры. Все было так, как и должно быть. Молодой человек и совсем юная рыжеволосая девушка. Но то, что я увидел в следующее мгновение, длилось всего лишь несколько секунд.
Несколько секунд… Но по какой-то странной причине увиденное отпечаталось в моей памяти на всю жизнь. Да, это был я. Именно я, а не другой человек. То же лицо, те же глаза. Только одежда на мне была очень странной. Будто бы я зашел в театральную гримерку и взял по одной вещи из каждого спектакля: греческий медный шлем, гимнастерка, шотландский килт, на ногах поножи, у левого бедра короткий римский гладиус, у правого - портупея с маузером. На одной ноге хромовый солдатский сапог, на другой старинный ботинок с острым носком. Несколько секунд, и видение исчезло. А может, его и вовсе не было?
- Ты видел? - спросила она.
- Что-то видел, но не исключено, что я просто ждал увидеть что-нибудь необычное и мое подсознание выдало мне подходящую картинку.
- Все может быть. - Ведьма лукаво усмехнулась.
- Да, теоретически может быть все. Вот пусть это все и живет в книжках, а не в реальности, или правда можно загреметь в дурку.
- Тогда пиши, просто пиши. Не ради денег и славы, не думая, хорошо или плохо у тебя получается. Просто пиши.
- Знаешь, иногда я читаю то, что сам же написал день назад или даже год, и не верю, что это мои мысли. Будто бы кто-то не то чтобы диктует мне это все. Нет! Просто когда я пишу, я становлюсь другим человеком, совсем другим.
- Люди меняются… - задумчиво произнесла она.
- Но чаще всего в худшую сторону.
- Сколько времени?
- Одиннадцатый час.
- Все! Мне пора! Заеду еще к подруге, лекции возьму.
Она посмотрела на меня с какой-то странной, затаенной тоской, как смотрят на человека, которому явно симпатизируют, но который навряд ли станет другом. Ведьмы не любят мужчин, они просто любят ими пользоваться.
Уже стоя на пороге, она в последний момент обернулась и еле слышно сказала: "Если очень захочешь, то встретишь ее. Если очень захочешь". Я промолчал.
Весь день я мужественно боролся со сном. Ведь я знал, что стоит мне заснуть днем хотя бы на пару часов, и очередная бессонная ночь мне обеспечена. Перед сном я заварил ведьминское зелье и выпил. На вкус оно было чуть горьковатым и напоминало те отвары, которыми я в детстве полоскал горло, когда болел ангиной.
Как ни странно, но я очень быстро заснул, а проснулся в половине седьмого, свежий, отдохнувший и готовый к новым трудовым подвигам на стезе второй древнейшей профессии. Шли третьи сутки, как я не занимался сексом. Ломки не было. Ведьма не обманула. До майских праздников я могу более или менее чувствовать себя свободным.
Глава 5. Танец черной луны
Я очень хорошо запомнил это солнечный мартовский день 2004 года. День, который принес слишком много изменений в мою жизнь. Ведь я уже давно заметил, что моя жизнь не меняется месяцами, но потом вдруг резкие перемены происходят почти мгновенно. Что ж, может быть, это и к лучшему.
В этот день я вернулся с ежегодного конвента писателей-фантастов, проходящего в Подмосковье в середине марта. Мой коллега Сергей подбросил меня до метро Домодедовская, дал по газам своей синей "девятки", и я, взвалив на плечо рюкзак, бодрой походкой зашагал по дороге домой.
Светило солнце, под ногами хрустел подтаявший снег. Город просыпался от зимнего сна. Весело щебетали воробьи, и я, поддавшись хорошему настроению, даже начал что-то насвистывать себе под нос.
Проходя мима дома Светы, я сначала решил зайти к ней, даже не занося домой рюкзак, но потом передумал и пошел домой разбирать вещи и переодеваться.
Ведьма, с которой я познакомился в раннее январское утро, не соврала. Я действительно чувствовал себя гораздо свободнее. В первый раз, сразу после ухода Ани, я ради эксперимента не занимался сексом целых четыре дня, а ломка так и не пришла. Но я все-таки не стал рисковать. Слишком уж сильно я боялся того, что если вообще не буду платить магии никакие долги, то все запросто может вернуться на круги своя.
Придя домой, я тут же набрал номер Светы. Она долго не подходила к телефону, и я уже решил, что она куда-то отъехала или же плещется в ванной. Но вот, наконец, она взяла трубку. Голос, который я услышал на другом конце провода, вызвал во мне ужас. Нет, Света не была пьяна. Но ее голос был полон каких-то совершенно незнакомых мне интонаций, и я сначала даже не знал, как это объяснить.
- Говоришь, хорошо съездил?! - спрашивала она. - Всех знакомых встретил?! Здорово! Я за тебя рада, очень рада. Тебе надо почаще куда-нибудь ездить, - Светин голос звучал как музыка весны, и это не на шутку встревожило меня.
- Света, что с тобой?
- Со мной?! - переспросила она и рассмеялась.
Услышав этот чистый, искренний смех, я чуть не выронил от удивления трубку. За долгое время, что я общался с ней, я никогда не слышал, чтобы она ТАК смеялась.
- Со мной все отлично, Анрюш! Все просто замечательно. И я даже скажу тебе больше - в этом мире есть справедливость.
- Света, ты не взялась за старое? Травка, и все такое.
- Нет, что ты! Какая трава?! Я счастлива!!! Понимаешь?! Счастлива!!!
- Но…
- Ты, конечно, хочешь спросить меня, что такого могло случиться всего лишь за четыре дня, пока тебя не было? Что такого могло случиться, что стареющая циничная женщина вдруг превратилась в щебечущую на весеннем солнце пташку?
- Только не говори мне, что ты…. - Мне не хватило сил закончить фразу, но она и так все поняла.
- Ты прав!!! Я влюбилась! Влюбилась, как девочка! Как девятнадцатилетняя девочка!!!
- А он? Кто он? Он тоже любит тебя? Где вы познакомились? - Я задавал вопросы, не дожидаясь на них ответа.
- Он самый обычный человек. Художник, как и я. Он старше меня на два года. И он не имеет никакого отношения к нашему окружению. Ты не поверишь… Он реставрирует иконы.
Я молчал, мне нечего было ответить, а Света тем временем продолжала изливать на меня потоки своей радости:
- Я познакомилась с ним совершенно случайно. Ты уехал к своим фантастам. А мне так хотелось просто отвлечься. Понимаешь, мне все надоело. Все!!! И я пошла в Третьяковку. Знаешь, я так давно не была там. Наверное, лет пять. И я бродила, бродила… Затем зашла в зал древнерусской живописи. Ну, ты знаешь. Где одни иконы.
- Да, я помню, - совсем тихо ответил я.
- Он сидел на корточках и рассматривал икону. Высокий, широкоплечий, с аккуратной бородкой, в которой уже было порядочно седины. Я просто подошла к нему и заговорила…
Я слушал восторженную исповедь Светы и не верил своим ушам. Это была совершенно ДРУГАЯ женщина. Света, которую я никогда не знал и теперь уже никогда не узнаю.
- Тебе будет с ним тяжело, - сказал я без всякой зависти. Мне было больно ее терять, но я прекрасно понимал, что любви я ей дать не смогу.
- Почему? Скажи, почему ты так думаешь?
- Те, кто реставрирует иконы, обычно очень религиозные люди. Пост, молитвы. Ты готова к этому? Ты же сама говорила мне, что испытываешь некоторое неприятие к религии.
- Он не такой. Он как ты. Он просто нашел своего Бога, и все. Но помимо любви, его глаз, его ладоней… Пойми, есть еще кое-что…
- Что?
- Он уже сделал мне предложение. Понимаешь, предложение! Не признание в любви, нет. Я их слышала уже десятки, истинных и лживых… Признаваться в любви легко, решиться на ЗАГС после первых трех дней знакомства могут не многие. И еще…
- Что? - тут же спросил я.
- У него есть дочь… А его жена… Она умерла три года назад. Дочери сейчас пять лет. Она в основном у бабушки живет. Он поэтому и стал иконы реставрировать. Это его и вытащило из той ямы, где он был после смерти жены.
- Я понял. Ты хочешь обойти свой гейс.
- И заметь, совершенно легально!
- Удачи тебе! Удачи, Свет. Знаешь, прости. Я… Я не знаю… что тебе еще сказать, - слова застревали у меня в горле.
- И не говори… - Я отчетливо услышал ее вздох. - Ничего не говори. Ты и так много сделал для меня. Я могла спиться, вскрыть вены. Знаешь, у нас, видимо, была дружба… Настоящая дружба, хотя многие не поймут, да и нам с тобой не важно. Но пойми, я в этом всем вижу шанс, может быть, последний шанс порвать со страной мертвых, как ты тогда нас всех назвал. Я не знаю, получится ли у меня, смогу ли я. И, наверное, ты прав - мне будет тяжело. Ведь я раньше жила только для себя. А теперь… теперь я буду жить для него. И ты знаешь, я не боюсь, я правда не боюсь, что он будет как все другие. Что моя любовь станет той веревочкой, за которую он меня будет дергать словно марионетку.
- Мы ведь не увидимся больше?! - Я не спрашивал, я констатировал факт.
Она молчала. "Нет" всегда тяжелее говорить, чем "да".
- Свет, если будет плохо. Если совсем плохо. Через пять, через десять лет. Просто найди меня. Найди, и я приду. Приду, чтобы просто потрепаться, выпить чаю. Понимаешь, я не могу сказать, что таким, каким я стал, я обязан только тебе. Нет, это далеко не так. Но если бы не было тебя, я был бы немного другим.
- Немного?! - Она усмехнулась.
- Я не фаталист, но уверен, что основные вехи в судьбе очень трудно миновать. Ты была для меня не вехой, нет. Вообще, что я говорю? Зачем я говорю?! - Я снова почувствовал, как слова застревают у меня в горле.
- Ничего не говори, прошу - ничего. Иди… Иди свои путем. Только иди. Тебе нельзя стоять на месте. Это для тебя смерть. Знаешь, мне иногда кажется, что таким людям, как ты, любовь к женщине просто противопоказана. Не знаю, я тоже не знаю, что тебе сказать, Андрюша. Вот мы были с тобой почти шесть лет. Подумать только! Шесть лет. И ты всегда был рядом, всегда. Я знала: ты ходишь к другим девицам, но возвращаешься все равно ко мне. Может быть, ты даже спишь с ними и думаешь обо мне. Хотя это вряд ли. Но ты был всегда за моей спиной. С этой твоей ухмылкой, скептически морща свой красивый нос. А я ушла, совсем ушла к мужику, которого знаю всего лишь три дня. Как это объяснить? Ты ничего не скажешь, но ты ведь подумаешь, так ведь. Что ты подумаешь про меня?! Поманили пальчиком, и все?
- Не заводись. Прошу, не заводись. Это…. - Я силился сказать, но слова не хотели сходить у меня с языка.
- Ой! В дверь звонят, - прошептала в трубку Света. - Удачи тебе! - Она повесила трубку.
- Это просто любовь, - наконец закончил я фразу, но в ответ услышал лишь короткие гудки.
Так часто бывает. Услышишь какое-нибудь страшное известие и сразу до тебя не доходит, ЧТО на самом деле случилось. Умирает какой-нибудь родственник, пусть даже не очень близкий, и ты сразу думаешь о том, как оповестить его друзей, об организации похорон. И только потом до тебя доходит, что этого человека больше НЕТ. Ты уже никогда не увидишь его, не поговоришь с ним, не улыбнешься ему. Его больше НЕТ.
Почти то же самое случилось со мной после разговора со Светой. Я начал думать о том, как перестраивать свою жизнь, ведь довольно весомую в ней часть занимала она. И вдруг я поймал себя на мысли, что для меня Света действительно умерла. Да, она жива, здорова и даже счастлива. Из моего окна виден дом, в котором она живет. Но ее для меня уже не существует, как и я теперь не существую для нее. Наверное, когда человек кардинально меняет свою жизнь, он как бы умирает и рождается снова. Но это уже совсем другой человек. И я понял, что прежней Светы не будет никогда.
После этого разговора я видел Свету только однажды. Вы будете смеяться, но это случилось на той самой остановке, где мы и познакомились. Она ехала к себе домой. Вернее, улаживать дела об обмене квартиры. Вместе со своим новым мужем они решили обменять две своих однушки на двухкомнатную квартиру.
Мы проговорили с ней всю дорогу до нашей остановки. Она вышла и пошла к своему подъезду, а я остался стоять. Именно тогда я окончательно понял, что за шесть лет так ничего и не узнал об этой женщине. Практически ничего. Даже несмотря на то, что она очень часто изливала мне душу. Я навсегда запомнил ее такой, какой видел в последний раз. Высокая, изящная женщина, твердой и уверенной походкой идущая по улице и излучающая счастье.
После разговора со Светой я очень долго сидел за столом и смотрел в экран монитора, пока не увидел, что компьютер выключен. И тогда я понял, что если я так и буду сидеть без дела, на меня навалится такая страшная тоска, что я могу просто слечь. А, учитывая специфику моей работы, для меня это просто гибельное положение дел.
Я тут же вскочил со стула и начал заниматься делами. Я разобрал вещи, переоделся в чистую домашнюю одежду, позавтракал и сделал еще кучу мелких домашних дел. Как ни странно, мне полегчало. Света была права, мне ни в коем случае нельзя сидеть без дела. Для меня это просто гибельно.
Однако работать мне не хотелось. Я долго смотрел на экран монитора, показывающий чистый лист текстового редактора, и не мог собраться с мыслями. Виной тому была не только Света, но и моя поездка на конвент. Слишком много эмоций и мыслей. Надо, чтобы это все улеглось.
За окнами светило яркое, но пока еще слишком холодное весеннее солнце. И я понял, что если останусь сегодня дома, то мне будет еще хуже. Просмотрев почту и новости на нескольких сайтах, я решил отправиться в город. Было воскресенье, и вся московская тусовка, имеющая отношение к фэнтези, фантастике и фолк-року, отмечала сегодня день Святого Патрика, национальный праздник Ирландии.