Измотанные битвой мужчины, держа наготове свои мечи, исподлобья смотрели на мелькавшие по другую сторону улицы тени. Тени кровожадных человекоподобных тварей, которые рвали зубами тела поверженных людей, заглатывали куски свежего мяса, запивая теплой кровью.
Антых видел это, и ему это не нравилось. Ему совсем не хотелось медлить. У него не было ни малейшего желания давать Хранителям передышку. Но с другой стороны, мудрый король Вакхафов понимал, что каждая капля крови врага, попавшая в рот Накхефов, делает их сильнее и кровожаднее. Делает их шансы на победу все выше.
Но было и еще кое-что. Что-то такое, о чем знал только он. Потому что только он, могучий человек-волк, король Вакхафов, вечный слуга темного спутника, уже не раз бывал участником этих сражений. Он знал, почувствовал это еще там, в монастыре, где он и его братья обращали монахов в свою темную веру. Спутник вышел на ось восьмого луча. Он отрезал мир, находившийся на другом конце луча, от дарующего гармонию и мудрость, света звезды, и устремил туда свою энергию. Энергию разрушения, ненависти, хаоса. Луч Приории впился в Темный Спутник, испепеляя его мертвую поверхность. Но в этот раз у Спутника был шанс. Мощный заряд энергии несся к нему с поверхности маленькой чудесной планеты. Там далеко, его верные поданные, во главе со славным Антыхом, проливали кровь служителей Приории. Эта кровь, давала Спутнику силы. Ни с чем не сравнимый заряд чистой энергии смерти. Сегодня Спутник был силен. Сегодня он сможет победить. Но ему нужны еще смерти, много смертей.
Спутник стал получать мощную энергетическую подпитку, с того самого момента, когда пал первый хранитель.
С того момента прошло уже больше двух часов. А это значит, что вот-вот, они получат ответ. Мощнейший поток разрушительной энергии Спутника обрушится на поле битвы. Этот поток даст новые силы воинам темной армии и вселит неуверенность и страх в сердца защитников Приории. Так было раньше. Так было и в развалинах древнего города, и на побережье черной земли, так было и раньше, до этого, но Антых уже не помнил. Слишком давно это было. И тогда сила спутника склоняла чашу весов в пользу Вакхафов. Они шли вперед, разрывая смятенного врага на куски… Но всякий раз этого оказывалось недостаточно.
Этой ночью все иначе. Антых чувствовал это, каждой клеткой своего тела. Здесь в деревне все было по-другому. Сегодня они могли победить.
Король Вакхафов остановился и опустился на колени. Наклонил голову и закрыл глаза. Он чувствовал, как амулет на его шее набирает вес и начинает вибрировать. Его братья с недоумением смотрели на него. Они тоже остановились, но на колени опускаться не спешили. В этот самый момент все и началось.
Пожиравшие своих жертв Накхефы, вдруг почти одновременно выгнулись дугой, словно их пронзил убийственный электрический заряд. Отчаянно дергаясь, они катались по земле.
Тела Вакхафов дрожали. Все мышцы были напряжены, вены раздувались от притока крови. Люди-волки почти стонали от удовольствия.
Стоявшие вдоль главной улицы своей родной деревни Хранители, тоже что-то почувствовали. В висках пульсировало. Не помогали даже ободки. Ноги и руки, против их воли становились ватными. Вместе с кровью по всему организму растекалась, неожиданно зародившаяся в сердцах неуверенность.
Антых, продолжавший стоять на коленях, улыбался. Его жуткий звериный оскал со стороны мало походил на улыбку, но все же был именно ею.
3
Мак Брайд смотрел на деревню через прибор ночного видения. Он видел Хранителей, выстроившихся вдоль широкой улицы, делившей деревню на две почти равные части и видел Накхефов. Даже в искаженном восприятии ночной оптики, старый солдат мог разглядеть испачканные кровью перекошенные лица и яркий блеск безумных глаз. Но, несмотря на их угрожающий вид, начальник службы безопасности Голубого жеребца прекрасно понимал, что эти спятившие тибетцы – лишь пушечное мясо армии спутника. Он знал, что где-то за их спинами затаились рослые мужчины, славянской внешности с одинаковыми шрамами на щеках. Именно они заправляли этим кровавым балом. Именно их волчья сущность несла смерть в эту деревню. Но пока они не показывали себя.
– Ничего, – пробурчал себе под нос старый солдат, – когда мы влезем в эту разборку, вы тут же появитесь! Тут же.
Он перевел прибор на ближнюю к нему часть деревни. Меж домами, вдоль заборов и сараев, бесшумно двигались бесцветные фигуры.
Сорок восемь сотрудников службы безопасности Голубого Жеребца, его службы. Сорок восемь отличных ребят, которых когда-то научили убивать. Через несколько минут они по его личному приказу вступят в бой с противником о существовании которого никогда не подозревали, и в реальность которого вряд ли верили даже сейчас.
Мак Брайд убрал прибор, обхватил руками шершавый ствол и начал спускаться вниз. Нижняя ветка росла на высоте полутора метров. В глазах стоявшего внизу Доббса Мак Брайд увидел беспокойство. Ехидно улыбнувшись, шеф службы безопасности прыгнул вниз. Легко и почти бесшумно приземлившись на обе ноги, он похлопал своего лучшего бойца по плечу и направился к остальным.
На опушке кедровой рощи остались Давид Лившиц, Никита Вернов, сам Мак Брайд и отделение Джейсона Доббса в полном составе.
Начальник службы безопасности не случайно оставил при себе именно седьмое отделение. Он читал личное дело Джейсона Доббса, читал отмеченные грифом "совершенно секретно" протоколы допросов по поводу объявленной провальной операции в одной маленькой деревне. Наконец, он видел этого парня в деле. И то, что умел этот техасец, впечатлило даже такого матерого волка, как Мак Брайд. Жаль, что он не сумел заполучить того, другого. Диего Сальваторе Мартинеза. Парня, который остался цел даже там, где зацепило Доббса. Парня, который в одиночку перестрелял пять десятков опытных террористов, при этом, сумев вытащить своего раненного товарища. Тот парень был настоящим бриллиантом. Очень жаль, что он умер.
– Никто ничего не почувствовал за последние несколько минут? – вдруг спросил Мак Брайд, – Неуверенность, страх, подавленность?
– Все это, – тут же честно ответил Лившиц, – причем с того самого момента, как вы позвонили мне из отеля.
– Ясно, – Мак Брайд нашел в себе силы ободряюще улыбнуться. Он прекрасно понимал своего европейского заместителя. Тот был ассом разведки, но никак не солдатом. Джеффри посмотрел на Вернова.
Тот только пожал плечами. Еще бы. Мак Брайд готов был выпить залпом бутылку самого дерьмового виски, если бы кто-то поведал ему, что на свете есть вещи, способные смутить и расстроить Никиту Вернова.
Старик перевел взгляд на Джейсона Доббса. Тот немного поразмыслив, все же решился:
– Знаете, сэр, вы чертовски правы. Минут с десять на душу упал словно ком, какой-то. Неуютно. Вцепился с тех пор в свою винтовку, – он поднял оружие, демонстрируя покрасневшие от напряжения пальцы. Никто не увидел этого в темноте, но все молча кивнули. А Доббс продолжил: – Держу ее, а обычной уверенности, ну что, если вдруг, то пощелкаю всех как в тире, нету. Нету уверенности, вот что.
– Значит, не показалось, – кивнул Мак Брайд. Если уж у Джейсона Доббса пропала уверенность, что он пощелкает всех из своей родной винтовки…
– Ладно, черт с ним. Пора двигаться.
– Что будем делать? – словно между делом спросил Никита.
– Просочимся в ворота, – ответил Мак Брайд, – и будем внимательно наблюдать за происходящим. Нас интересуют высокие люди славянской внешности, либо… – он замялся на мгновение, словно обдумывая, стоит ли говорить это. И все же закончил, – Либо здоровые, что твой сенбернар, волки.
– Волки? – удивился Доббс.
– Шутишь? – мотнул головой Вернов. Лившиц только издал стон.
– Да ребята, такие дела, – подтвердил Мак Брайд, – тех и других в общей сложности не больше двух десятков.
– Что же делать, если мы их обнаружим? – несколько обескураженно спросил Доббс.
– Стрелять в сердце, пока не кончатся патроны, – говоря это Джеффри опустил голову.
– Я предполагал, что-то подобное, – широко улыбнулся Вернов и хлопнул Лившица по плечу. Доббс продолжал смотреть округлившимися глазами, а Никита добавил, – Я не удивлюсь, если Джеффри сейчас скажет, мол, и не пугайтесь, если эти высокие мужики вдруг станут превращаться в здоровых волков. Один хер мочите! Но только в сердце.
Никто не засмеялся. Лившиц снова застонал, а Доббс перевел удивленный взгляд с Вернова на Мак Брайда.
– Что-то вроде того, – развел руками последний, не поднимая головы, – Есть желание выйти из игры?
– Нет, – тут же подобрался Доббс.
– Нет такого шанса, – довольно жестко сказал Никита. Давид снова не нашел в себе сил хоть что-то произнести.
– Тогда двинулись! – бросил Мак Брайд и первым начал спускаться к воротам. Десять человек последовали за ним.
4
Наполненный до самых краев всесокрушающей энергией темного спутника, Антых, король Вакхафов встал с колен. Он стал другим. Он видел каждый камушек под ногами выстроившихся в ряд в сотне метров впереди Хранителей, он слышал шуршание хвои в соседнем лесу, он чувствовал запах ручьев, бегущих по долине. А еще он ощущал страх Хранителей. Он сочился из их кожи вместе с вдруг проступившим потом. Он слышал и видел все. Но и этим он не ограничивался. В этот самый момент Антых владел всем этим. Именно от него зависела судьба каждой иголочки в лесу, каждой травинки на поляне, каждого Накхефа, каждого Вакхафа, каждого Хранителя.
Он поднял взгляд на строй людей. То же, он почувствовал это, сделали и его братья. Сотня, что осталась после отражения первого штурма. Еще полторы сотни, что подтянулись из глубины деревни. Еще столько же притаились в домах, стоявших вдоль главной улицы и в их дворах, среди хозяйственных построек. Большинство затаилось в большом трехэтажном доме. Около семидесяти человек. Они до сих пор оставались невидимыми и ничем себя не выдавали. Наверное, рассчитывали застать нападавших врасплох. Но Антых знал о них. Знал о каждом из них. Знание это пришло к нему вместе с энергией Спутника. Король Вакхафов больше не опасался их. Он чувствовал, что победит.
Прикрыв на секунду глаза, он отдал мощнейший беззвучный приказ всем, кто готов был ему подчиниться.
В ту же секунду, наполняя пространство деревни, дикими воплями, восемь сотен по-прежнему голодных Накхефов кинулись на построившихся вдоль улицы людей.
Хранители смотрели на стремительно приближающихся к ним тварей с горящими в темноте глазами и молча молились великой звезде. На молитву им было отпущено всего несколько секунд.
Из всех окон выходивших на главную улицу с восточной стороны, показались лучники. Гудящий рой стрел обрушился на нападавших, но не остановил их. Даже не задержал. Твари летели вперед прямо с торчащими из тел стрелами.
Через мгновение орда Накхефов врезалась в строй Хранителей.
И битва больше не напоминала ту бойню, что была у внешнего забора, когда каждый хранитель одним ударом убивал двоих и сам оставался жив. Теперь все было по-другому. Накхефы отведавшие крови стали сильнее, хитрее и быстрее. Энергия Спутника поддерживала их, одновременно угнетая волю людей. Мечи Хранителей все чаще рассекали воздух, пролетая мимо цели, а лезвия кривых ножей все чаще вонзались в человеческую плоть. Теперь размен шел один к одному. И если люди лишатся поддержки лучников, они дрогнут.
5
Двое бежали сквозь густой лес. В последние дни росшие в этих местах высоченные сосны видели слишком много бегущих людей.
– В трех с половиной километрах отсюда, – на бегу выдохнула девушка, – есть достаточно высокая сопка. Нам нужно добраться до нее. Оттуда я смогу переслать информацию с прибора. А потом мне нужно сделать один звонок.
– Там есть связь? – пропыхтел Диего.
– Да.
– Почему ты так в этом уверена?
– Один добрый человек проверил это для меня.
– А-а-а.
Они снова замолчали и полностью сосредоточились на движении по неровной, покрытой скользкой хвоей земле, из которой то тут, то там выступали края острых камней.
Через час они были на месте, до вершины оставалось пара сотен метров.
– Оставайся здесь! – приказала девушка и не оглядываясь двинулась вверх, показывая, чтобы он передал ей рюкзак.
Диего молча снял свою поклажу со спины и протянул ей. Сам опустился на землю. Когда Николь скрылась из его поля зрения, ему, вдруг, стало нехорошо. Не то, чтобы опытный боец переживал за безопасность своей спутницы. Нет… Скорее он опасался, что она бросит его здесь за ненадобностью. Диего порылся в кармане куртки, выудил оттуда мятую коробочку, запустил в нее пальцы. На самом дне нащупал последнюю конфету, ухватил ее, вытащил из коробки и не глядя отправил в рот. Малиновая, его любимая. Он глубоко вдохнул и шумно выдохнул. Но все эти отвлекающие действия не помогли ему успокоиться. Желание броситься вверх, туда, куда ушла девушка, жгло ему стопы. Диего сдерживался с огромным трудом, пытаясь сосредоточиться на приятном вкусе карамели. Ничего не получалось. Он нервничал все сильнее, но в этот момент откуда-то сверху донеслись обрывки фраз. Диего не мог разобрать и слова, но понимал, что Николь говорит громко и четко, словно на докладе у своего генерала.
"Так и есть, – подумал Диего, – Она докладывают своему личному генералу. Тому, кто втянул ее во все это. Плевать, лишь бы быть с ней".
Через несколько минут она спустилась к нему. Подошла вплотную. Невообразимо сексуальным движением опустила на землю сумку со спутниковой системой связи и глянув на него из-под приопущенных век, провела кончиком указательного пальца по его лицу, от виска, до впадины на подбородке. Потом, отбросив с лица мешавшую прядь пшеничных волос, прильнула к нему и прошептала в самое ухо:
– Ближайший час в распоряжении нашего китайского друга-генерала. Мы можем потратить его впустую, а можем…
Диего больше не нужно было слов. Когда эта белокурая бестия вела себя подобным образом, это значило, что покомандовать может он. Может делать с ее шикарным телом все, что ему взбредет в голову. Едва не зарычав, он распахнул ее куртку и впился жадным поцелуем в нежную шею.
6
В нескольких десятках километрах к юго-востоку от горной гряды, за которой пряталась от внешнего мира долина Хранителей, сидевший на переднем сиденье армейского джипа генерал китайской армии показал водителю, чтобы тот покинул салон. Водитель стремительно вывалился из-за руля и аккуратно, чтобы не хлопнуть, закрыл за собой дверь. Генерал поднял трубку спутникового телефона:
– Я слушаю.
Не отпуская трубки, генерал наклонился к экрану ноутбука. Там была установлена программа управления экспериментальной системой наведения.
– Есть ландшафт, – доложил он в трубку, – есть выделение целей. Есть привязка к заданным координатам.
Трубка отозвалась всего парой слов.
– Система показывает наличие строений, – усомнился генерал, вглядываясь в экран, – но координаты… Там только горы. Голые, неприступные скалы.
Услышав реакцию собеседника, он пожал плечами:
– Как скажете. Я приступаю. Через полчаса все закончится.
Генерал отключился.
"Какой все же неприятный голос, – подумал он, – ему невозможно возражать. Но ничего. Главное, что его обладатель выполняет свою часть обязательств".
Военный открыл свою дверь и с достоинством выбрался из джипа. На небольшой прогалине, в два ряда стояли десять самоходных зенитно-ракетных установок. Если бы в тот момент светило солнце, то установки переливались бы на нем. Они были совершенно новыми. И хотя из сделали в Китае на американские деньги, они все же были усовершенствованной копией одной советской игрушки. И это было хорошо. Генерал любил советское оружие. Если разобраться, то во многом благодаря ему, он и стал генералом.
Расчеты установок стояли рядом с ними, вытянувшись в струнку и неотрывно смотря на своего генерала, шагавшего к ним. Тот остановился посреди прогалины и скомандовал:
– Стройся!
Бойцы вытянулись еще больше, втянули животы и выпятили грудные клетки.
– Для проведения испытания этого новейшего оружия, Великая коммунистическая партия Китайской Народной Республики и наше мудрое командование выбрало именно вас…
Несколько минут генерал вдохновенно говорил о величии китайского народа, его единственной партии и славной, бесстрашной армии. Он говорил о неописуемой важности доверенного им дела и огромной ответственности, легшей на их плечи. Наконец, он назвал координаты и отдал приказ открывать огонь. Расчеты бросились к своим установкам.
До рассвета оставалось еще несколько часов.
Глава 28
1
Антых почувствовал, что Накхефов больше нет смысла держать на ментальном поводке, погоняя их, организовывая в некое подобие войска. Теперь они сами сделают все, что от них нужно. А вот у его братьев есть дела поважнее. Антых отдал мысленный приказ. Дюжина звериных теней мелькнули по обе его руки. Незаметные для глаз Хранителей, они рванулись через главную улицу. Разделились. Половина теней нырнула в широкие двери трехэтажного дома. Остальные проскользили к сараям и стойлам, проникли в соседние небольшие дома. Короткие стычки между Вакхафами и затаившимися там Хранителями неизменно заканчивались с одним результатом. На траву дворов, землю огородов и деревянный пол хижин падали все новые тела поверженных людей. А чудовища немедленно летели дальше к следующим жертвам. Люди продолжавшие сражаться с напиравшими ордами Накхефов всего за несколько минут лишились поддержки, а вместе с ней и последнего шанса победить.
Человек, наблюдавший за битвой из-за спин Хранителей, видел все это. Его лицо, испещренное морщинами, было чернее тучи. Его звали Нипсонг. Он был главным хранителем. Потомком великой династии. Всю его жизнь ему внушали, что Хранители, армия Ордена Великой Звезды, непобедимы. Хранители всегда и везде побеждали армию людей-волков, армию темного спутника. Но сегодня Антых и его воинство пришли в их деревню. Пришли, и не смотря на то, что Хранители были готовы, побеждали. Теперь, когда Вакхафы убили всех, кто прятался в доме для собраний и в соседних домах, Хранителей осталось чуть больше двух сотен. Две с небольшим сотни уставших, израненных людей против шести сотен Накхефов и десятка людей-волков. Нипсонг не понимал, как такое могло произойти, не верил в то, что это происходило, но вместе с тем отдавал себе отчет, что так оно и было. В нескольких метрах от него с разорванной щекой и рукоятью ножа, торчащей из груди, рухнул очередной хранитель. Нипсонг тяжело вздохнул и закрыл глаза. В тот момент он был готов почувствовать холод стали, пронзающий его сердце, но вместо этого он услышал звуки, которые ожидал услышать меньше всего на свете.
Главную улицу деревни Хранителей, затерянной глубоко в великих горах, ставшей в эту ночь ареной вечной войны Приории и ее темного спутника, вдруг заполнил оглушительный грохот выстрелов.