- Странный ты, Андрюха, малый: никогда не знаешь, когда ты шутишь, а когда всерьез… - и без всякого перехода продолжил: - Зря ты книжками торгуешь, летом лучше всего идет мороженое. Я тебе как другу скажу: в день продаю до четырехсот пачек. Сам прикинь, какие можно срубить бабки!
- А я не жадный, мне много не надо. Книжки, Михалыч, совершенно особенное дело. - Андрей потушил окурок о каблук ботинка, поглядел, не появилась ли электричка. Зеленая железная гусеница как раз выползала из-за поворота. Народ заволновался, начал тесниться к краю платформы в расчете занять место получше.
- Да уж, наслышаны! - как-то криво усмехнулся Михалыч, взялся за ручки тяжеленной сумки. - Говорят, ты им сказки рассказываешь…
- А что делать, - улыбнулся в ответ Дорохов, - если в детстве им никто сказок не читал…
Уже в поезде, переждав, пока люди рассядутся по лавкам, Михалыч пошел по вагону. Жара томила, мороженое люди брали охотно и, насколько мог судить Андрей, про доходы приятель ему не соврал. Наконец, когда народ обзавелся сладким товаром, он и сам выступил вперед, обвел взглядом пассажиров. По большей части это были мужчины, возвращавшиеся домой после смены и не слишком расположенные к тому, чтобы их поминутно тревожили. Однако Дорохова это не смутило.
- Прошу извинить за беспокойство, - начал он, как это делают все торгующие в электричках коробейники, - но мне кажется, вам будет приятно и полезно услышать одну историю, которая, возможно, поможет многим из вас по-другому посмотреть на себя и на мир. Вовсе не секрет, что от того, каким сам человек себе представляется, зависит его успех в жизни, зависит то, как он живет. Поэтому, послушав сказку, кое-кто может задуматься о своей судьбе и уж, во всяком случае, не станет спешить осуждать других - а мы все этим грешим, - тех, кто ведет себя не так, как остальные.
Андрей сделал паузу. Кто-то из пассажиров заулюлюкал, кто-то засвистел, но многие зашикали, требуя тишины и продолжения рассказа.
- Давным-давно, - начал сказку Андрей, - под огромными лопухами, что росли за садом местного пастора, мать-утка высиживала птенцов…
Он дошел до середины истории о Гадком утенке и уже принялся рассказывать про то, как тяжело жилось тому у старухи, как все издевались над ним и травили, но тут электричка подошла к станции, и в вагон ввалилась новая толпа пассажиров. Среди них выделялся здоровенный, с накачанными формами малый, с лицом, не изуродованным следами интеллекта. Развалившись на лавке, он тут же закрыл глаза и, возможно, заснул бы, если бы Андрей не продолжил свой рассказ:
- И вот, когда солнце шло к закату, - захваченный грандиозностью описываемой картины, Дорохов заходил между лавками, - когда к темному небу взмыли чудесные большекрылые птицы…
Громила, приоткрыв глаза, сказал на весь вагон внушительно, с угрозой:
- Эй, малый, заткнись, дай подремать! - но вдруг подпрыгнул на месте, заорал во все горло: - Андрюха, ты! Ну, блин, мне подфартило!
Он тут же попытался сгрести Дорохова в объятия, но тот вывернулся.
- Ты что, не узнаешь? Это ж я, Батон! - продолжал греметь качок.
Несколько мужиков поднялись со своих мест, окружили крикуна:
- Ты, Батон, лучше помолчи, а то не посмотрим на твои бицепсы и выкинем из поезда. Сиди и слушай, что умные люди говорят…
- Да я что, мужики, я ничего… - засуетился парень, смирно усаживаясь на прежнее место.
И только когда история про Гадкого утенка была закончена и он вместе с лебедями улетел на юг, а книга сказок полностью распродана, Дорохов подошел к Батону и опустился рядом с ним на лавку.
- Что-то я вас не припомню… - Андрей деловито пересчитал вырученные деньги и аккуратно убрал их в карман.
- А вечер, когда тебя, пьяного, машина шибанула, помнишь? - Батон достал из кармана облегавшей его мощное тело рубахи мобильный телефон, нажал кнопку автоматического набора номера. Когда ему ответили, сказал коротко: - Я нашел его! Не твое дело кого, скажи хозяину, что нашел, он поймет! А теперь, - парень повернулся к Дорохову, - ноги в руки и на встречную электричку, поедем обратно в Москву.
Поскольку все книги были распроданы, возвращение в город никак не противоречило планам Андрея, и на ближайшей же станции оба вышли.
- Приходи завтра! - кричали вслед Дорохову пассажиры. - Про Дюймовочку, про Дюймовочку расскажи! Про Красную Шапочку!..
Электричка в Москву была практически пустой. Батон сидел напротив Дорохова, радостная улыбка не сходила с его налитого самодовольством лица.
- Знаешь, сколько мне хозяин за тебя отвалит? Лучше и не знай! - Маленькие, свинячьи глазки парня заблестели. - Мы весь город перетряхнули, даже к ментам обращались, и ничего, а я - нашел!
По-видимому, это высшее достижение в твоей жизни, подумал Андрей и от души добавил: чтоб ты провалился! Самодовольная уверенность парня начинала действовать ему на нервы. Однако вслух Андрей поинтересовался:
- Кому же и зачем я так понадобился?
- Мне велено тебя найти, а остальное - с хозяином, - ушел от ответа Батон, но вдруг подсел к Дорохову и горячо зашептал: - В тот вечер, когда мы тебя легонько бампером задели, Семен Аркадьевич ехал в казино. Ставки сделал в точности, как ты говорил, и выиграл кучу денег. Потом начал играть сам и все до копеечки спустил. А я-то помню, ты сказал: "Выпей рюмку и домой, отсыпаться". Рюмку-то он выпил, и не одну, и прямо в игральном зале приказал достать тебя из-под земли, - громила осклабился. - Теперь понял?
Дорохов утвердительно мотнул головой.
- А этот ваш Семен Аркадьевич, он что?..
Батон не дал ему договорить.
- Семен Аркадьевич, он - все! Знаешь, какими деньжищами ворочает?! - Парень закатил к потолку глаза. Потом, явно остерегаясь развивать затронутую тему, принялся в деталях рассказывать, что поставил свою "БМВ" на профилактику, а на это время отпросился у хозяина наведаться в деревню к матери, которую с полгода не видел. Однако, о чем бы он ни говорил, - про устройство "тачки" или про блядей, с кем мылся в бане, - Батон время от времени замирал и, выпучив глаза, с чувством восклицал: "Ну, блин, мне повезло!" И только когда поезд втянулся в ближние окраины столицы, Андрей, совершенно ошалевший от обрушившихся на него словесных помоев, улучил момент и спросил:
- Слушай, Батон, а чего ты сам от жизни хочешь?
Этот простой, казалось бы, вопрос поставил парня в тупик. На его мясистой, отъевшейся физиономии отразилось глубокое непонимание смысла произнесенных Андреем слов.
- Как чего? - захлопал он поросячьими глазками. - Чего все хотят - денег!
- Ну, а еще чего? - не отставал от него Дорохов. В его взгляде появилась какая-то неизбывная печаль. Так мог бы смотреть врач на больного, точно зная, что тот неизлечим и скоро помрет.
- Я же сказал, - денег! - пожал плечищами Батон, искренне удивленный самой постановкой вопроса.
- Ну, а…
Громила не дал Андрею договорить:
- Ты что, дефективный? Денег, и еще раз денег! Их много не бывает!
По-видимому, столь эмоциональная форма ответа Дорохова убедила, потому что следующие несколько минут он сидел молча, с закрытыми глазами, как если бы дремал. Гулявший по вагону сквознячок умерил жару, стало легче дышать.
- Хорошо, - решился Андрей, - запоминай. Только с одним условием: половину выигрыша отвезешь матери! Согласен?
- Согласен! - подтвердил уговор Батон, еще не совсем понимая, о чем идет речь, но предчувствуя, что в накладе не останется.
- Сегодня вечером пойдешь на ипподром, в зале под трибунами, тотализатор на гонки борзых в Лондоне. В первом гите поставишь на собаку, бегущую под номером четыре, во втором…
Дорохов перечислил номера, под которыми в забегах участвовали борзые.
- Записать бы… - попросил Батон.
- На, пиши. - Андрей протянул ему шариковую авторучку и клочок завалявшейся в сумке бумаги.
Парень аккуратно, высунув от усердия кончик языка, нацарапал последовательность цифр, осведомился:
- Тебе какой процент?
- Перебьюсь! - хмыкнул Дорохов. - Про мать не забудь…
- Не забуду. - Батон вернул Андрею авторучку, поднялся с лавки. - Пошли!
Электричка, замедлив ход, уже ползла вдоль перрона Савеловского вокзала. Выйдя вместе с другими пассажирами на суетную и бестолковую привокзальную площадь, Дорохов по привычке направился к входу в метро, но Батон потащил его к стоянке такси. Поехали в самый центр города, забитый в этот вечерний час множеством рвущихся из Москвы машин. С безоблачного неба на раскаленную землю низвергались потоки сжигающих все на своем пути солнечных лучей. Плавился асфальт, и шустрые в другое время москвичи, как сонные мухи, тащили свои изнемогающие тела к ближайшему тенечку. Сизые облака свежезагазованного воздуха неподвижно висели в каньонах улиц, заполняя их по самые крыши. Хотелось пить, хотелось к речке, хотелось на природу.
Вывернув с Садового кольца, такси углубилось в лабиринт переулков и остановилось перед старинным, только что отремонтированным особнячком, на светлой стене которого огнем горела табличка с названием располагавшейся в его стенах организации. Разобрать его Дорохов не успел. Прямо из-под колоннады, едва ли не под белы ручки, его препроводили на второй этаж, где и оставили в приятной, кондиционированной прохладе. Внутри здание выглядело даже лучше, чем снаружи: мрамор матово сиял полированной белизной, зимний сад радовал глаз продуманным разнообразием. Появившаяся неизвестно откуда секретарша с формами обольстительными, но гротескно избыточными, проводила Дорохова до дверей кабинета и, как бы невзначай, журчащим голоском наяды напомнила:
- Наш генеральный директор, Семен Аркадьевич Шепетуха, ждет вас!
Когда Андрей вошел в большую, обставленную современной мебелью комнату, щуплый, едва видный из-за полированного стола человечек сделал движение подняться ему навстречу, однако этой имитацией и ограничился. Впрочем, посетителя такое гостеприимство никоим образом не смутило. Без всякого к тому приглашения Андрей пересек начищенное до зеркального блеска пространство кабинета и плюхнулся в ближайшее кресло. Только вытянув перед собой гудевшие от усталости ноги, Дорохов заметил, что со времени их последней и единственной встречи облик Шепетухи претерпел значительные изменения. Теперь над широким, напоминавшим щель почтового ящика директорским ртом пробивались редкие усики, вместо обычного галстука хозяин кабинета носил умеренной расцветки бабочку, несколько скрашивающую его серую, невыразительную внешность. Прямо перед Шепетухой на полировке стола лежали затемненные, с коричневатыми стеклами очки, которые тот и поспешил нацепить на нос.
- Вижу, вы последовали моему совету… - Дорохов бросил ироничный взгляд на Семена Аркадьевича, но тот не счел для себя возможным растрачивать драгоценное время на пустую болтовню.
- Хорошо, что тебя нашли, - заметил он вместо приветствия, провел ладонью по лысому, цвета свежеположенного бетона черепу. - Зовут, кажется, Андреем?..
- Андреем Сергеевичем.
- Так вот что, Андрей, у меня к тебе предложение.
- Шепетуха дернул тонким с красным кончиком носом и вдруг начал строить рожи. - Не обращай внимание, это нервное, - пояснил он. - Ты не хотел бы на меня работать?
- Работать?.. На вас?.. - недоверчиво переспросил Андрей.
- Именно! - подтвердил, не переставая гримасничать, Семен Аркадьевич. - Сейчас в этой стране все на кого-нибудь да работают, хотя, вполне возможно, об этом и не подозревают. Время нынче такое, - развел он руками. - Время шепетух! Самых энергичных и талантливых оно, как на батуте, подбрасывает к богатству и власти.
Семен Аркадьевич выскользнул из вращающегося кресла и, заложив за спину похожие на лапки руки, начал вприпрыжку расхаживать, по лакированному паркету.
- Это раньше Шепетухой можно было помыкать, обзывать его мелкой мразью и держать на посылках, - продолжал он, почему-то говоря о себе в третьем лице. - Теперь пойди, попробуй! Деньги все расставили по своим местам: у кого они есть - тот и прав! А все эти рассуждения о честности и порядочности выдумала интеллигенция, чтобы оправдать собственную нищету. Мы с тобой, Андрей, еще доживем до того времени, когда она вымрет как класс, и слова эти сами собой выпадут из языка за ненадобностью. - Семен Аркадьевич запустил лапку под крахмальную рубашку и с удовольствием, по-обезьяньи, поскреб согнутыми пальцами тощую грудь. - Мне тут на приеме в доме Правительства один чудак в очечках врал, будто человек возвышается работой собственной души. Мол, есть такие, кто, достигнув высот, спускается на Землю, чтобы помочь людям совершить восхождение. Нет, ты представляешь?.. Да какая к черту душа, ты вокруг себя погляди!.. Но и я не оплошал, этак задумчиво ему: извините, говорю, коллега, но, мне кажется, вы недооцениваете роль харизмы! А, знай наших! Профессор сразу увял и еще долго что-то блеял про неизбывную мудрость, что до сих пор живет в русском народе…
Дорохов слушал, пряча улыбку, потом не выдержал, спросил:
- Семен Аркадьевич, а харизма - это как?
Шепетуха от неожиданности опешил.
- А еще взрослый мужик! - произнес он укоризненно. - Ты что, в армии не служил? Там командир сказал, харизмой по столу - вот тебе и приказ! Да и не так уж в нашем языке много слов на букву "х", чтобы все их не знать…
Андрей засмеялся, закинул ногу на ногу.
- Все это хорошо, только мне не совсем понятно, как я должен буду на вас работать? - поинтересовался он, доставая из сумки сигареты. - Вы хотите, чтобы я подсказывал выигрышные номера рулетки?
- Ну, это слишком просто, да и никому не нужно. - Шепетуха взял из пепельницы и разжег начатую уже сигару. - Мало того, что лишает игру всякого смысла, - продолжал он тоном сноба, - в конце концов такое везение всем надоест, и тебя попросту пристрелят. Таковы неписаные законы бизнеса. Твоим способностям, Андрей, надо найти достойное применение. Батон трепал, что ты теперь по электричкам… - Шепетуха презрительно скривился, - книжечки продаешь, сказочки рассказываешь. Это, парень, не твой уровень. Если, конечно, я правильно все понимаю!.. - Семен Аркадьевич коротко и остро взглянул на посетителя. - Слушай, расскажи мне, как у тебя все получается?..
- Что вы имеете в виду? - Андрей изобразил на своем лице удивление.
- Ну, назовем это предсказанием или угадыванием событий будущего…
Дорохов только пожал плечами, прикурил от дешевенькой, прозрачной зажигалки.
- Получается… как-то.
Хозяин кабинета помолчал, однако настаивать на получении ответа не стал, только заметил:
- Книжки у тебя, тем не менее, раскупают, а это значит, что ты обладаешь даром убеждения… - Он двумя пальцами поднес к губам сигару, выпустил в прохладный воздух облако горьковатого дыма. - Что ж, вполне допускаю, что природы этого явления ты и сам не знаешь.
Шепетуха вдруг опять задергался, зачесался, с него разом слетела напускная респектабельность.
- Обдирают, как липку! - пожаловался он. - Всяким там имиджмейкерам по десять кусков плачу, а результата, елы-палы, никакого! Говорят, натуру не переборешь. Таблетки, что ли, начать принимать…
Откривлявшись, Семен Аркадьевич приосанился, речь его опять приобрела плавную размеренность:
- Прежде, чем я приму тебя в штат ассоциации…
- Какой ассоциации? - переспросил тут же Дорохов, но директор лишь поморщился.
- Какая тебе разница! Их у меня как грибов после дождя. Так вот, мне потребуется подтверждение, что ты действительно что-то умеешь…
Шепетуха сделал паузу, однако Дорохов молчал, покуривал, разглядывая своего визави.
- Ты, к примеру, мог бы как-то продемонстрировать свои способности, - предположил Семен Аркадьевич, подвигая собеседника к действию, - мог бы что-нибудь угадать или предсказать!
- Восход солнца вас устроит? - с улыбочкой поинтересовался Андрей. - Завтра утром, в четыре пятьдесят две.
- Шутишь? Я шутки люблю, - широкий рот директора ассоциации расплылся в улыбке, тяжелые веки прикрыли блестящие глазки-бусинки. - Только особенно-то шутейством не увлекайся, я и не таких укорачивал!
Дорохов пожал плечами:
- Одного не пойму, мне-то зачем на вас работать?
- А ты подумай! - холодно посоветовал Семен Аркадьевич. - Сейчас такое время, что каждый стремится к кому-нибудь прислониться, получить в жизни защиту и опору. Вся страна в прогибе, народец сломали об колено. Ты что, один хочешь быть этаким несгибаемым, этаким оловянным солдатиком? Не получится! - Шепетуха зло раздавил сигару в пепельнице. - Подумай, Андрей, подумай. Работа будет чистая, престижная. Машина, квартира, охрана - высшее качество жизни, все как у людей. Через пару дней дашь ответ.
Прежде чем открыть рот, Дорохов долго молчал, рассматривал светлые стены с современными абстрактно-бессмысленными картинами в тонких серебристых рамах.
- Завтра розыгрыш лотереи, - сказал он наконец. - Запишите выигрышные цифры. Сумма впечатляющая.
- Это значения не имеет, - удовлетворенно улыбнулся Семен Аркадьевич. - Случайные деньги никому не нужны. Назови комбинацию третьего выигрыша. В нашей стране не стоит лишний раз привлекать к себе внимание.
- Только у меня будет просьба… - Андрей опять помолчал, продолжал, нахмурившись: - В силу определенных обстоятельств я остался без документов…
Он вопросительно посмотрел на Шепетуху. Тот лишь лениво махнул рукой.
- О таких мелочах не стоит даже говорить. Россия - страна благодатная, за деньги здесь можно купить все, чего только душе угодно: паспорт, диплом, права… Хочешь, сделаем тебе удостоверение ветерана Куликовской битвы с подлинной подписью Дмитрия Донского и печатью Золотой Орды? А можем справку, что отсидел десять лет за вымогательство, причем бумажка будет, сам понимаешь, неподдельная!
Шепетуха осклабился, подмигнул.
Мария Александровна несказанно удивилась, увидев Дорохова, подъезжающего к дому на шикарной иномарке. Она еще только возвращалась из своего института и открывала дверь подъезда, когда к тротуару, мягко урча мотором, пришвартовалась огромная, как океанский лайнер, машина, и из ее глубин вышел Андрей со своей потертой от ежедневного ношения сумкой. Несмотря на антураж, вид он имел сумрачный и недовольный, таким Мария Александровна его еще не видела. Войдя в квартиру, Дорохов швырнул в угол сумку, скинул в прихожей полуботинки. Как был, в носках, он прошел в комнату и бросился в кресло.
- Слушай, у нас есть что-нибудь выпить?