Алекс прикрыл за собой дверь и осмотрелся в поисках любых намеков на то, что она недавно была здесь.
Он рылся у нее на письменном столе, когда распахнулась дверь в кабинет.
- Доброе утро, - нараспев протянул голос.
Алекс поднял голову и увидел Арчибальда Кастера, который рукой прижимал микрофон у горла.
- Ох… - Он оглядел кабинет, пытаясь найти Касси. - Мне сказали, что ваша жена заболела. Когда я увидел свет, то подумал… Я ее искал.
- Касси здесь нет, - Алекс жестом обвел кабинет. - Вероятно, вы и сами уже заметили.
Арчибальд Кастер странно посмотрел на него.
- Но вы здесь, - удивился он.
Алекс опустил глаза на свои руки, сжимающие пластиковую папку с надписью "Лично и конфиденциально". В голове роились мысли: "Касси здесь не было. Касси не сообщила Кастеру о своем местонахождении, в противном случае он не стал бы ее искать".
- Она попросила меня прислать ей кое-какие вещи, - сказал Алекс, разыгрывая искреннее непонимание, когда Кастер удивленно приподнял брови при упоминании о том, что Касси находится за пределами Лос-Анджелеса. - Должно быть, у нее не было возможности вам позвонить. Ее отец попал в больницу, в штате Мэн, ее вызвали, чтобы она за ним ухаживала. - Он взглянул на часы, это была лучшая отговорка. - Уверен, она в ближайшее время с вами свяжется. Вы понимаете, непредвиденная болезнь близкого человека… - Он постучал папкой по краю стола. - Ей что-нибудь передать? Или переслать с остальными бумагами?
Кастер минуту колебался, осматривая беспорядочно разбросанные бумаги и хаос, царящий в небольшом кабинете. Удовлетворенный увиденным - она действительно уехала в последнюю минуту! - он покачал головой.
- Мы попросим кого-нибудь с кафедры подменить ее, пока все не встанет на свои места, - великодушно предложил Кастер. - Передайте ей, чтобы не волновалась.
- Хорошо, - ответил Алекс. - Уверен, она может на вас положиться.
Он дождался, пока Кастер уйдет, и опустился в кресло. Господи, он сам помогает Касси! Он только что сгладил одну шероховатость ее побега! Он бездумно таращился на пластиковую папку, на черно-белые снимки, разбросанные на столе. Черепа, таз и несколько костей, которые когда-то были пальцами. Ничего нового для Касси. Она еще до знакомства с ним изучала подобные вещи.
Он встал и бросился в дверь, даже не понимая, куда направляется. Петляя по извилистым дорогам на территории Калифорнийского университета, он выехал на автостраду, ведущую в Уэствуд. Он вспомнил, в какой квартире живет Офелия, только потому, что перед ней стояла кривая пальма, которая напоминала Касси, по ее же словам, сгорбленного старика.
Алекс заколотил кулаком в дверь.
- Черт побери, Офелия, открывай! Я знаю, что она там!
Он сделал глубокий вдох, готовый выломать дверь плечом, как делали это его дублеры.
Офелия чуть приоткрыла дверь.
- Господи Боже! - пробормотала она. - Похоже, до меня снизошло его чертово величество!
Она сняла цепочку и открыла дверь, представ перед Алексом в шифоновом халатике персикового цвета, практически прозрачном. Под халатиком ничего не было, и Алекс хладнокровно отметил, что оттенок волос у нее внизу живота не совпадает с оттенком волос на голове. Офелия выпустила кольцо дыма прямо Алексу в глаза.
- Чем обязана такой чести? - поинтересовалась она, наморщив носик.
- Я приехал за Касси, - ответил Алекс, протискиваясь мимо нее в крошечную гостиную.
И почувствовал, как сзади в его рубашку вцепились руки, слабые, как коготки птички.
- Тогда нужно искать ее там, где она находится, - ответила Офелия. - Я не общалась с ней с тех пор, как была у вас в гостях. Думала, она уехала с тобой в Шотландию.
Алекс заглянул за занавески до пола, в туалет.
- Из тебя дерьмовая актриса, Офелия. Просто скажи, где она прячется.
Он бросился в кухню, посмотрел в кладовке и в кухонных шкафчиках, даже перевернул начатую бутылку вина.
Когда он обернулся к Офелии, у нее были такие удивленные глаза, что Алекс рассмотрел белый ободок вокруг зрачков. Отлично, ему удалось ее напугать. Он схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул.
- Вчера она ночевала у тебя? Она сказала, куда отправилась?
Офелия негромко вскрикнула. Дверь в ее спальню приоткрылась. Алекс бросился туда и наскочил на заспанного мужчину в шелковом цветастом халате.
- Алекс, это Юрий. Юрий, это Алекс. - Офелия затушила сигарету о половинку апельсина, гниющего на кухонном столе. - Вот видишь, Алекс! Касси у меня не ночевала. Я была другим занята.
Алекс даже не удостоил ее взглядом.
- Пошел вон! - велел он Юрию.
В глазах мужчины вспыхнуло узнавание.
- Эй, а вы не… - начал он.
- Вон! - заорал Алекс.
Он вытолкнул Юрия из квартиры прямо в халате и запер за ним дверь.
Офелия, крича и царапаясь, набросилась на Алекса.
- Да как ты смеешь! - визжала она. - Врываешься в мою квартиру, как к себе домой, и…
- Я не могу ее найти, - негромко произнес Алекс, и голос его дрогнул. - Уже везде искал. Я не могу найти Касси.
Офелия рассеянно потирала синяк, глядя, как Алекс Риверс опускается на ее диван мореного дерева. Мысленно она перебирала все возможные места, где Алекс уже точно искал. Что заставило Касси так поспешно бежать, черт побери? Если всему виной Алекс, то неужели он не знает, что Офелия сделала бы все, чтобы ей помочь?
Встрепенувшись, Офелия подошла и встала перед Алексом.
- Что ты ей сделал? - холодно спросила она.
Алекс закрыл лицо руками.
- Господи, да не знаю я! - ответил он.
Из аэропорта Рапид-Сити до Пайн-Ридж езды было два часа, и Касси, пока тряслась в арендованном грузовичке, заметила две вещи: по обе стороны дороги, насколько хватало взгляда, простиралась, словно море, земля без всяких опознавательных знаков, и чем глубже они въезжали на эту засасывающую красную землю, тем напряженнее становился Уилл.
На границе резервации их встретил полицейский. Он поднял ладонь, приветствуя Уилла, и покосился на пассажирское сиденье, где сидела Касси.
- Хау, кола! - приветствовал он их на языке, который Касси не понимала. К ее удивлению, Уилл сдернул солнцезащитные очки и начал разговаривать с полицейским на его же диалекте, а потом повел машину по проложенной в траве колее.
- Что он сказал? - поинтересовалась Касси.
- Он сказал "привет" на языке лакота, - пробормотал Уилл.
- Лакота?
- Язык моего народа.
Касси убрала за ухо прядь волос, которая лезла ей в лицо.
- Твое имя на языке сиу звучит как Кóла?
Уилл не сдержался и рассмеялся.
- Нет, это означает просто "друг", - объяснил он.
Касси расслабилась. Если они вернулись в резервацию и Уилл сразу встретил знакомого, это хороший знак.
- Значит, это твой друг, - попыталась она поддержать разговор.
- Нет, - ответил Уилл.
Его руки беспокойно сжали рулевое колесо. Он убеждал себя, что Касси не имеет права требовать объяснений относительно его жизни, но одновременно понимал, что она не успокоится, пока он не расскажет о себе подробнее.
- Он из полиции племени. Мы учились в одном классе. Однажды он подговорил троих ребят, чтобы те подержали меня, а сам взял собачье дерьмо и размазал его мне по лицу.
Касси испуганно взглянула на Уилла.
- Он сказал, что так моя кожа не настолько белая, - продолжал Уилл.
- Дети бывают жестокими, - пробормотала Касси, понимая, что должна что-то сказать.
Уилл хмыкнул.
- Как и индейцы.
Касси повернулась к окну, недоумевая, откуда Уилл вообще знает, куда ехать. Здесь не было дорог, одни лишь грязные тропы в снегу или узкие ручейки вроде тех, что оставляют после себя лыжники после гонок по пересеченной местности. Время от времени Уилл поворачивал то налево, то направо. Он ни разу не оторвал глаз от простирающейся перед ним равнины.
- Знаешь, - сбивчиво сказала Касси, - ты мог бы попытаться взглянуть на все другими глазами, вместо того чтобы убеждать себя, как сильно ты это ненавидишь.
Уилл вдавил педаль тормоза в пол, машина пошла юзом и остановилась. Касси почувствовала, как повисла на ремне безопасности, а потом ее швырнуло назад. Инстинктивно она прижала руки к животу. Уилл окинул ее скептическим взглядом, с выражением крайней досады отвернулся и снова завел мотор.
Это ее отрезвило. Уилл, который совершенно ее не знал, бросил все дела и предоставил ей убежище. Она не имеет права совать нос в его жизнь, тем более критиковать то, как он живет.
- Прости, - извинилась она.
Уилл промолчал, только кивнул головой. Через несколько минут голая равнина уступила место небольшой группе сараев, нескольким крепким деревянным хижинам и другим постройкам из сухой штукатурки и толя. Трое ребятишек бегали по снегу в кроссовках и рубашках с короткими рукавами, тыкая друг в друга сосновыми ветками.
- Это твои ближайшие соседи, - сказал Уилл, сбавляя скорость и указывая на отдельно стоящие дома. - Чарли и Линда Смеющийся Пес, Берни Коллиер, Риделл и Марджори Два Кулака. Абель Мыло живет за тем холмом, в автобусе.
Касси пыталась сдержать рвущийся из горла смех. Еще вчера она нежилась в ванне из зеленого мрамора с позолоченными кранами, ступала по коврам, которые были нежнее, чем дыхание, и куталась в фиолетовый халат из тончайшего китайского шелка. Она чувствовала себя несколько неловко от размаха роскоши, в которой жил Алекс. Но здесь другая крайность. Она находилась в богом забытом месте, пряталась среди людей, которые понятия не имели о водопроводе и жили в старых школьных автобусах. Она крепко сжала кулаки, чтобы не схватить Уилла за куртку, умоляя отвезти ее назад.
Касси прикусила губу и вновь посмотрела на Уилла, теперь уже понимая боль, которую он испытывал, - тяжелое бремя неудачника, которое оттянуло вниз уголки его рта. Каково это - наконец-то вырваться отсюда, но всего через несколько недель вернуться назад из-за того, что у кого-то так печально сложились обстоятельства? Касси перегнулась через сиденье и сжала его руку. Уилл ответил ей рукопожатием, но она успела заметить мелькнувшее в его глазах изумление.
Он остановил грузовичок перед небольшим домом из бетонных блоков. Тут же залаяла привязанная к забору черная собачонка. Уилл спрыгнул с водительского сиденья и присел возле нее.
- Привет, Уизер! - произнес он, и собака так завиляла хвостом, что едва не завалилась на бок. - Скучал по мне?
Касси на секунду задержалась в кабине, собираясь с духом и мыслями. Потом вышла из машины и оказалась по колено в снегу. Она направилась к Уиллу и собаке.
- Здесь всегда так много снега?
От звука ее голоса Уилл вздрогнул, как будто забыл, что они приехали вместе.
- Если честно, - ответил он, поворачиваясь к Касси, - он уже почти растаял. Зимой здесь сугробы выше тебя ростом.
Уизер подпрыгнул и поставил лапы Уиллу на грудь, потом прижал уши и заскулил. Уилл поверх него посмотрел на входную дверь, которая начала медленно открываться.
Касси увидела, как на крыльцо вышел старик. Он был таким же высоким, как и Уилл, но казалось, что его кожа просто болтается на костях. Его лицо красновато-коричневого цвета было настолько густо покрыто морщинами, что они практически сливались. Он спустился по лестнице, встал перед Уиллом, что-то пробормотал на языке лакота и обнял его.
Касси нервно переступила с ноги на ногу и постучала сапогами друг о друга, чтобы стряхнуть снег. Уизер лизнул ее руку, выпрашивая угощение.
- Прости, - прошептала она, - у меня ничего нет.
При этих негромких словах Уилл и его дед подняли головы. Но Уилл не успел представить гостью - в дверях появилась пожилая женщина. У нее была длинная седая коса, переброшенная через плечо, а глаза напоминали тлеющие угли. Подбоченившись, готовая дать отпор, она низким голосом заговорила на безупречном английском.
- Значит, - произнесла она, обращаясь к Уиллу, но не отводя глаз от Касси. Она осмотрела ее от головы до погруженных в снег ног, а потом еще раз, явно обнаружив все ее изъяны. - Ты вернулся из большого города и привез нам это?
Сайрес и Доротея Быстрый Конь были одними из тысячи пожилых американцев сиу, которым правительство выделило субсидии. Они переехали в этот дом десять лет назад; бóльшую часть детства Уилл прожил в деревянной хижине, похожей на те, мимо которых они проезжали в резервации. Государственные дома считались по стандартам лакота роскошью. В них были водопровод, электричество и временами работающий туалет. За исключением узкой ванной в углу, остальная часть дома представляла собой единственную комнату.
Уголок, оборудованный под кухню, где сейчас сидела Касси, был очень чистым и, похоже, сделанным из остатков жаропрочного пластика 50-х годов. Столешницы были окрашены в сочно-зеленый цвет с золотистыми прожилками, стол цвета бледно-розового мрамора прикручен к одной из стен. Там же висел ряд некрашеных шкафчиков без дверок, но бóльшая часть банок и стеклянных кувшинов стояли под раковиной и под столом, на полках из сколоченных досок и бетонных блоков. Был тут и холодильник, по-настоящему старый агрегат с большим вентилятором наверху, он каждые несколько секунд вздрагивал и пыхтел.
Остальная часть дома представляла собой огромную гостиную и спальню, отгороженную ситцевой занавеской. Плохо сочетающиеся между собой кресло и диван стояли на половике цвета ржавчины. В одном углу дивана лежал клубок ниток со спицами для вязания, в другом - кожаная сумочка, наполовину расшитая сложным узором из голубых бусин. Большая деревянная бобина, какую используют для электрических проводов подрядчики, служила кофейным столиком, на котором высилась стопка журналов трех-четырехлетней давности.
Касси пока не удалось посмотреть спальню, где уединился Уилл со своими стариками. Она слышала, как они шепчутся, а точнее - шипят, но им не стоило прибегать к таким предосторожностям, потому что разговаривали они на лакота. Она постукивала пальцами по пластиковому столу и считала до десяти. Потерла костяшки пальцев о едва заметно вздувшийся живот. "Знай, - беззвучно шепнула она, - я делаю это ради тебя".
Из-за занавески с застывшим выражением лица вышел Уилл. Потом со скрещенными на груди руками показалась его бабушка, последним вышел дед. Дело, похоже, оказалось сложнее, чем ожидалось, поскольку ни Сайрес, ни Доротея слыхом не слыхали об Алексе Риверсе, поэтому, наверное, не могли понять, зачем Уилл привез Касси в Пайн-Ридж. Он все рассказал бабушке, включая физическое насилие, которому подвергалась Касси, и ее беременность. Но сейчас они стояли рядом, глядя на нее так, словно она была блудницей, повинной в собственных несчастьях.
- Касси Барретт, - представил Уилл, намеренно назвав ее девичью фамилию, - это мои дедушка и бабушка, Сайрес и Доротея Быстрый Конь. Они с радостью приютят тебя, пока не родится ребенок.
Касси помимо воли залилась румянцем, но заверила себя, что ей нечего стыдиться, и вздохнула с облегчением.
- Спасибо вам, - негромко поблагодарила она, протягивая руку. - Вы представить не можете, что это для меня значит.
Ни Сайрес, ни Доротея руки ей не пожали. Она подождала секунду, вытерла руку о куртку и убрала ее.
Уилл подошел ближе и наклонился к ее уху.
- Мне придется выдумать какую-нибудь историю, чтобы оставить тебя здесь одну, - пробормотал он. - Не волнуйся, скоро они узнают тебя получше.
Он сжал плечо Касси и повернулся к родным. Доротея уже отправилась в кухню мыть посуду.
- Съезжу-ка я к Абелю Мыло, проверю, как он там, - беспечно произнес Уилл. - Он задолжал мне пятьдесят баксов. - Он направился к двери, где его уже ждал Уизер. - Помните, по-английски, - предупредил он бабушку и деда, - вы мне обещали.
Дверь за Уиллом захлопнулась, но Касси еще несколько секунд смотрела на нее. Сквозь шум льющейся воды Касси слышала, как Доротея что-то бормочет на лакота. Время от времени она оглядывалась через плечо, словно проверяя, не ушла ли Касси. Старуха явно говорила по-английски и могла бы, по крайней мере, дать своей гостье хоть малюсенький шанс. Решившись, Касси повернулась к Сайресу.
- Вы не могли бы перевести, что она говорит? - попросила она, но ответа не последовало.
Несколько минут Касси стояла посреди комнаты, не зная, то ли разреветься, то ли выйти в дверь и идти до тех, пока не доберется до Рапид-Сити. Сайрес уселся посреди дивана, который вздохнул под его небольшим весом, и принялся за вязание. Он обмотал ниткой пальцы и щелкал спицами все быстрее и быстрее, пока они не застучали, как зубы. Доротея закончила мыть посуду и стала подметать совершенно чистый пол.
Откровенно говоря, ни дед, ни бабушка Уилла не выказывали ни намека на гостеприимство по отношению к Касси, не собирались вести с ней задушевных бесед, и, похоже, им не приходило в голову, что такое поведение неоправданно оскорбительно. Касси припомнила своего коллегу, который писал диссертацию о том, что он называл "этикет вигвама": о быте индейских племен на Великих равнинах в девятнадцатом веке. Что-то там было о том, что женщины сидят с одной стороны, мужчины с другой, что воины едят первыми, что в доме невежливо проходить между человеком и очагом. Касси не знала, сохранились ли подобные обычаи до сих пор, но почувствовала: существует некий свод правил, о которых ей никто ничего не говорил и которые ей придется постигать самой.
Начала она с того, что выровняла стопку журналов. Сайрес один раз оторвал взгляд от спиц, что-то проворчал и продолжил вязать. Касси разложила журналы в две аккуратные стопочки и отправилась в кухню. Порылась на полках, нашла кухонные тряпки, намочила одну мыльной водой и стала оттирать дверцу холодильника.
Доротея даже головы не подняла, даже виду не подала, что знает, что Касси стоит всего в метре от нее.
- Знаете, - слишком громким и веселым для такого крошечного домика голосом сказала Касси, - у меня в Калифорнийском университете есть друг, который специализируется на этнологии индейцев Северной Америки.
Она не стала уточнять, что этот друг - культурный антрополог. И за три года она едва ли перекинулась с ним парой слов. Вместо этого она порылась в памяти, пытаясь припомнить программу его курса и собственную дипломную работу.