Раза два попытался позвонить ей, назначить свидание. Мягко, но категорично она отклонила его попытки. Он перестал настаивать. Отступился. Продолжал свою бесшабашную, пустую жизнь. Но Элен долго не мог забыть. Впрочем, пустой его жизнь можно было назвать, лишь имея в виду ее романтическую сторону.
Деловая сторона была отнюдь не пустой. Совсем наоборот - очень насыщенной.
Однажды в случайной компании, где было много выпито, кто-то проболтался о сговоре в предстоящем сенсационном матче двух боксеров-профессионалов, Вист, который никогда не пьянел, навострил уши, еще больше напоил болтуна и выяснил достаточно, чтобы понять остальное.
Когда встреча закончилась неожиданной победой боксера, который, по общему мнению, должен был проиграть, газета Виста вышла с аршинным заголовком "Матч, выигранный в ресторане". В язвительной, остроумной статье Вист рассказывал, как готовилась за кулисами эта липовая встреча, как оба импресарио в компании с представителем гангстерского синдиката собрались в кабинете модного ресторана и составили сценарий матча, предусмотрев все его спортивные и неспортивные стороны, кто из боксеров и в каком раунде будет побеждать, оказываться в нокдауне и, наконец, получит нокаут. И сколько и на кого ставить в тотализаторе, какую и кому делать рекламу, как одурачивать простофиль-спорщиков - предусмотрели тоже.
Статья вызвала бурю. Одного из импресарио, не успевшего скрыться, арестовали, назначили расследование, обманутые болельщики устроили погром ресторана (хотя вряд ли он был виноват).
Имя Виста получило широкую рекламу, ему еще повысили жалованье, за ним укрепилась репутация "разгребателя грязи". Он понял, что два-три таких материала в год дадут ему больше, чем вся его рубрика. Главный редактор выделил ему в помощь новых сотрудников - бывших детективов, чтобы с их помощью Вист мог вести расследования "во имя чистоты спорта и честности спортивных поединков", как он выразился в одной из своих статей. Получил он также дополнительные суммы на оплату тайных осведомителей.
Не прошло и месяца, как он нащупал новое "дело". Он решил действовать так же, как первый раз, только выступить с разоблачением до матча. Это вызвало бы куда больший шум. Само по себе дело казалось простым: в матче двух боксеров сильнейший в одиннадцатом раунде должен был оказаться в нокауте. Вот и весь фокус. Конечно, бой выглядел бы полным острых моментов, его украсила бы пара нокдаунов. Однако главным оставался результат - все, кто ставил на сильнейшего, теряли свои денежки, те (немногие посвященные), кто на слабейшего, бежали к кассе.
Сенсационный материал был уже набран (в великой тайне), упоминались фамилии продажных, импресарио, гангстеров-посредников, букмекеров, гневно бичевались гнилые нравы профессионального ринга, воспевались чистота и благородство подлинного спорта.
Вист не лгал. Он искренне презирал и ненавидел всех этих спортивных деляг, приносивших самое светлое и прекрасное, что есть на земле,- спорт в жертву золотому тельцу, обманывавших доверчивых болельщиков, что ставили на пари свои скромные сбережения, искренне убежденные в победе сильнейшего. Нет! Каленым железом надо выжигать подобные нравы! И это сделает он, Вист, "разгребатель грязи"!
Матч должен был состояться на следующий день вечером, а опубликовать свои разоблачения он собирался утром.
Заранее предвкушая грядущее торжество, Вист быстрым шагом совершал очередную вечернюю прогулку, входившую в его программу "поддержания здоровья". Неожиданно неторопливо ехавшая по улице одинокая машина резко увеличила скорость и, включив все фары, понеслась прямо на тротуар, на Виста. Страх настолько парализовал его, что он застыл, словно в столбняке. Не доехав до него буквально метра, машина молниеносно свернула в сторону, погасила фары и исчезла во мраке.
Вист опустился на землю. Ноги не держали его. Липкий пот заливал лицо, спину. Лишь через несколько минут он пришел в себя. Качаясь как пьяный, добрел до дому и поднялся к себе. Не снимая пальто, прошел к бару (который держал больше для друзей) и впервые выпил полный стакан джина.
В то же мгновение раздался звонок телефона.
Вист уже все понял. Словно автомат подошел к аппарату, взял трубку, еле слышно произнес "Алло".
- Это ты, Вист? - услышал он негромкий ровный голос- Я знаю, ты не дурак и сообразил, что к чему. Выступай со своими разоблачениями на здоровье. Правильно делаешь - спорт надо очищать от этих жуликов-импресарио. Можешь их назвать. Но только их, никого больше, понял? И опубликуешь свою стряпню не до, а после матча. Понял? После. Иначе в машине может оказаться другой шофер, не такой ловкий, который не успеет свернуть. Понял? - после паузы голос добавил: - Ты ведь уже знаешь, кто победит в матче, так не будь болваном, поставь на кого следует...
В трубке щелкнуло.
Вист пришел в себя. Как всегда, он действовал быстро и решительно. Позвонил главному редактору - объяснил, почему гораздо выгодней для газеты опубликовать статью после матча, позвонил в типографию, чтобы задержали материал.
Попытался в записной книжке разыскать номер телефона знакомого букмекера (к услугам которого изредка прибегал, больше для развлечения) и начал набирать цифры.
Не набрав до конца, медленно положил трубку. Задумчиво осмотрел комнату. У него была удобная, хорошо обставленная квартира на последнем этаже солидного дома. С баром, террасой-садом, цветным телевизором, со множеством красивых безделушек, неизменно поражавших его случайных подруг. Все выглядело богато, изящно, свидетельствовало о хорошем вкусе хозяина.
Но сам-то он знал, что у подлинного знатока, да просто "истинного джентльмена", это вызовет лишь пренебрежительную усмешку.
А Вист любил комфорт и роскошь, вкус у него был. Не было денег. Во всяком случае, таких, которые позволяли бы ему жить так, как хотелось. Он мечтал об ином доме, иной квартире, о вилле вблизи столицы, другой - на побережье, о яхте, о роскошных машинах, о многом...
И эти мечты могли осуществиться за один вечер. Вечер завтрашнего матча. Достаточно позвонить в банк, перезвонить букмекеру, рискнуть всей наличностью - и на следующий день он богат. В пять, в десять раз богаче, чем сегодня.
Он снова поднял трубку. Снова положил.
"Спешить нечего,- решил он,- позвоню попозже, букмекеры работают и по ночам. Или завтра".
Но он не позвонил ни позже, ни утром.
Матч состоялся. Дураки потеряли деньги, а хитрые выиграли. Чуть подчищенный материал появился после матча и, как и предыдущий, вызвал сенсацию. Импресарио упрятали за решетку - как явствовало из статьи Виста, лишь эти презренные негодяи были виноваты во
всем.
А Вист спокойно совершал по вечерам свои оздорови-. тельные прогулки, не оглядываясь на проезжавшие машины. Его совесть была чиста: он не воспользовался предложением гангстеров, не унизился до их грязных денег, не стал участвовать в темных махинациях.
Ну, а что касается материала, то, в конце концов, он не стал хуже оттого, что появился после матча, а не до. Так даже лучше: обманутые болельщики, понесшие финансовый урон, еще громче кричали, еще больше возмущались, а следовательно, цель была достигнута. Нет, так
даже лучше.
И лишь где-то, в самом потаенном уголке сознания, копошилась мысль: ведь и ты мог на этом заработать, и никто б тебя не осудил...
Поскольку никто не узнал бы...
Однажды раздался телефонный звонок, и он услышал знакомый спокойный голос:
- Слушай, Вист. Хочешь добрый совет? В воскресенье играют (и неизвестный назвал две ведущие университетские баскетбольные команды), поинтересуйся, как идут ставки, и повидайся с Коларом, ты знаешь, центровой, молодой паренек. Ты его быстро расколешь. И уж тут не стесняйся. Публикуй свою бодягу на первой полосе перед самым матчем. Поверь - не проиграешь.
Вист немедленно пустил по следу своих репортеров-детективов, разыскал и прижал-таки этого незадачливого Колара и накануне встречи выступил с сенсационным разоблачением сговора между руководителями обеих команд, решивших таким образом поправить финансовые дела своих университетов.
Состоялся громкий процесс, на котором, в частности, выяснилось, что гангстерские синдикаты не раз пытались прибрать к рукам эти команды, но каждый раз встречали отпор руководителей, не собиравшихся делиться барышами.
Знакомый голос и после этого не раз звонил Висту, подсказывая, куда нужно сунуть нос. И, надо отдать ему должное, ни разу не обманул. В свою очередь, Вист, хотя об этом не было разговора, воздерживался в своих статьях от упоминания лишних фамилий.
Совесть его была спокойна. Он был честным журналистом, боровшимся за чистоту спорта. Теперь у него было громкое имя в спортивной журналистике. И настал день, когда его пригласил на беседу в столицу директор "Спринта".
Такие вещи, конечно, не происходят неожиданно. Им предшествуют зондирование, взаимное приглядывание, намеки на вопросы и намеки на ответы, передаваемые через третьих лиц. Так что, когда Вист, как всегда безупречно элегантный, энергичный, самоуверенный, вошел в кабинет директора, тоже элегантного, но меньше, тоже самоуверенного, но больше, довольно молодого, оба прекрасно знали, о чем пойдет речь и чем разговор окончится.
Тем не менее в силу традиций долго говорили о том о сем и выясняли вопросы, на которые давно знали ответы.
Заканчивая беседу, директор сказал:
- Я бы хотел, Вист, чтобы вы кончали с вашим сенсационным "разгребанием грязи". Согласен - оно сделало вам имя, согласен - грязи в нашем профессиональном, да и не только профессиональном, спорте хоть отбавляй. А где у нас ее нет? Возьмите финансы, политику, самоуправление, правительство, да хоть искусство, хоть полицию... Везде грязь. Всю не разгребешь. Вы уже выросли из этих сапог. Займитесь-ка другими разоблачениями, в других странах. В тех, где, как там утверждают, спорт "для всех" бесплатный, любительский, общедоступный... Вот докажите, что это не так, что это все болтовня и пропаганда. Только солидно, с доказательствами, без лая и ругани. Открою вам тайну: я потому и пригласил вас, что у вас репутация человека честного, объективного, неподкупного, вы не скажете на белое - черное, не покривите душой. Своей борьбой за чистоту спорта в нашей стране вы это доказали. Теперь займитесь тем же в международном масштабе, в частности в коммунистических странах. Мы достаточно суем нос в их дела в других областях. Попробуем и в спортивной. И не беспокойтесь, дам вам и средства, и людей, и командировки. Лишь бы дело шло.
Вист покинул кабинет директора главным международным обозревателем "Спринта". Он оговорил за собой право дублировать свои статьи в других газетах, давать туда материалы на иные, второстепенные темы, выступать по радио и телевидению.
Директор не возражал - чем популярней будет имя его обозревателя, тем больше рекламы газете, лишь бы приоритет был за "Спринтом", лишь бы там печатались "ударные" материалы Виста.
С прежней газетой Вист расстался по-хорошему. Он не хотел оставлять за собой врагов, а главный редактор не желал терять столь знаменитого автора.
Теперь у Виста был уже не кабинет, а целое крыло на одном из этажей. Здесь трудились переводчики и референты, подбиравшие по его заданию материалы, помощники, готовившие их, репортеры, машинистки, секретарши.
Как и прежде, секретарши были молодые и красивые и рано или поздно становились его любовницами. Тут уж ничего нельзя было поделать, об этом знали все, и поступавшие на работу девушки заранее мирились с этой "особенностью" своей будущей должности.
Как всегда, Вист сразу же энергично принялся за дело. Он умело подобрал себе двух-трех ближайших помощников, заказал целую гору книг и подшивок, содержащих самые различные сведения о спорте в социалистических странах, выписал в свой отдел главные спортивные газеты и журналы этих стран. Съездил на соревнования в ГДР, Польшу и Румынию.
Все прочитанное и увиденное заставило его задуматься. Он был слишком умен, чтобы не понять происходящее, и слишком хитер, чтобы закрывать на это глаза.
К сожалению, спорт в "его" (как он их теперь называл) странах действительно покоился на иных основаниях и жил по иным законам, чем на Западе. Самый главный козырь Виста - профессиональный спорт, со всеми его чудовищными, столь удобными для обличения и бичевания атрибутами, там отсутствовал. Отсутствовали и многие другие недостатки, на которые он рассчитывал. А вот забота государства как раз присутствовала. В полной мере.
Что делать?
Идти по стопам иных своих коллег и перекрашивать белое в черное или кусаться по мелочам он не хотел. Так можно легко растерять приобретенную репутацию. Он апостол объективности и мастер докапываться до самой сути проблем и явлений. Вот кто он! Таким его считают и таким должны считать всегда. В этом его ценность. Иначе он никому не нужен.
Но Вист прекрасно понимал, что никто не даст ему воспевать достоинства "их" спорта, их системы физического воспитания.
Так что делать?
А черт его знает, что делать!
Долгое время Вист ничего не делал, ссылаясь на необходимость детально изучить новое для него дело. Он действительно стал специалистом и, разбуди его ночью, без труда мог перечислить все советские рекорды в тяжелой атлетике, назвать членов сборной Кубы по боксу.
Наконец он нашел выход.
Он начал публиковать серию обзорных статей по видам спорта, посвященных состоянию, успехам и неудачам этих видов в социалистических странах. Каждая статья неизменно предварялась реверансами: эти страны многого достигли за короткий срок, до революции в России данными видами спорта занимались десятки людей, ныне- миллионы, до войны в Польше не было ни одного крытого бассейна, а ныне их столько-то и т. д. и т. п. Хотя...
Дальше следовала вторая часть - "хотя". Хотя, по сравнению с Соединенными Штатами или Канадой, бассейнов меньше, клубов тоже, занимающихся пусть больше, но их квалификация ниже, о чем свидетельствует сравнение последних лучших результатов, например, первенства Смоленской области и Калифорнии и т. д.
Виды спорта, области, имена, объекты, страны подбирались соответствующим образом. Как правило, речь шла о видах, в которых советские спортсмены выступали не очень успешно.
Если же Вист писал, например, о борьбе, то сравнения шли с Ираном, Турцией, Японией. Если о лыжах - то с Финляндией и Швецией, если о велосипедном спорте - то с Италией.
Когда разговор заходил о количестве стадионов, залов, катков и прочем, на-гора немедленно выдавалась статистика. Ах, эта спасительная статистика! Когда складывают миллионера и безработного и получают "среднего гражданина", а количество спортсооружений делят на число жителей, беря в пример Монако, если речь шла об автотрассах, или Гавайи, если говорилось о бассейнах.
Заканчивался такой обзор признанием, что в Советском Союзе или Венгрии при катастрофической нехватке теннисных кортов открыто два новых, и это не может не радовать всех истинных любителей и почитателей спорта.
Публиковал Вист на своей полосе, разумеется, и другие материалы, например "заочный спор". Здесь печатались высказывания какого-нибудь советского тренера о причинах проигрыша советской команды и канадского - о причинах выигрыша канадской. Но не во взаимной встрече, даже не в одном турнире, а вообще, даже в разные годы. Все это печаталось под соусом высказываемого специалистами мнения, но иллюстрировалось в подавляющем большинстве случаев неудачами советских спортсменов и удачами западных.
Публиковались интервью, хроника, смесь - тоже неизменно тенденциозные.
Впрочем, Вист, когда советские борцы возвращались, например, с очередного первенства мира с семью золотыми медалями из десяти или хоккеисты выигрывали у канадских профессионалов, подавал это под гром литавр. Терять было нечего, об этом все равно трубили все газеты мира, игнорировать или замалчивать подобные победы не имело поэтому никакого смысла. Зато он выглядел
объективным.
Теперь предстояло очередное серьезное испытание - зимние и летние Олимпийские игры.
- Вот что, Вист,- сказал ему директор газеты, пригласив на напутственную беседу,- учтите: олимпиады - это не спорт, это политика. Их смотрят, о них читают уже не миллионы людей - миллиарды. И, хотим мы того или нет, по результатам судят не о тренерах и спортсменах, хотя о них тоже, но на это наплевать, а о стране, ее культуре, прочности ее строя, заботе о, как "они" выражаются, народе. Черт с ними, с очками и медалями! Но ничего не поделаешь, по ним судят о куда более важном. Так что придумайте, как все будем объяснять. Зимние игры уж ладно, там нам победа не светит, все это знают, а вот летние - другое дело. Прикиньте на зимних, что будете делать на летних, принцип-то один. Словом, смотрите
сами...
И Вист отправился в путь.
Он взял свою секретаршу в качестве стенографистки-машинистки-переводчицы. Она владела пятью языками, имела высшее филологическое образование, черный пояс в дзю-до и работала барменшей, пока Вист не приметил ее случайно в ее завалящем баре и не забрал к себе в газету. Сделал он это лишь по одной причине: девушку звали Элен. Она даже была чем-то похожа на "ту" Элен. Тоже рослая, яркая, с огромными золотистыми глазами.
Взяв ее в газету, Вист открыл Элен новую жизнь - хороший заработок, чистая работа, интересные люди, увлекательные поездки.
По сравнению с тем, чего она натерпелась в своем баре, это был рай.
Цена за все это была совсем невысокой. Ну да, ну надо было спать с Вистом, терпеть его капризы. Так что? С таким мужчиной любая женщина и сама с удовольствием завела бы роман - богатый, знаменитый, красивый. Элен с ужасом вспоминала, с кем ей приходилось иметь дело в баре. А то, что, выпив лишнее (что, кстати, бывало очень редко), Вист смотрел на нее злым взглядом, грубо оскорблял, без конца почему-то повторяя ее имя, иногда даже бил,- ну что ж, любая медаль имеет свою оборотную сторону. Тем более что, нахамив, Вист на следующее утро каждый раз извинялся, приносил какой-нибудь подарок.
Вист все больше и больше ценил свою новую секретаршу. Прежде всего в профессиональном плане. Ее квалификация как машинистки и стенографистки была выше всяких похвал, отличное знание пяти языков - неоценимым качеством. Быть может, она слабо разбиралась в спорте, но зато великолепно разбиралась в литературе и языке, в журналистике и многом другом.
Сначала робко, потом, с его молчаливого одобрения, все смелей она правила его материалы и давала иной раз весьма компетентные и своевременные советы.
К тому же Элен умела молчать. И слушать. Она знала все, что делалось и творилось в газете, и неизменно осведомляла об этом Виста. Наконец, она была покорна и безответна.
- Нет, ты просто незаменима,- говорил ей в минуты хорошего настроения Вист, обнимая за плечи,- и секретарь, и референт, и консультант, и редактор, и шофер, и даже телохранитель с твоим дзю-до.- Потом неожиданно мрачнел и бормотал непонятную фразу: - Все Элен незаменимы, все Элен...