- Предлагаю такой… "Верник. На Втором. Верный. Навсегда".
Он повернулся к секретарю.
- Запиши, как дежурный вариант. Завтра по электронке все сбросили мне варианты пэк-шотов. И еще, быстро, концерт на Красной площади в прямом эфире. "Звезды" в поддержку Верника. Как назвать, Фрайфман?
- "ИЗ ПЕСНИ ВЕРНИКА НЕ ВЫКИНЕШЬ!"
- Саш, ты обкурился сегодня, что ли?! Думай и сбрасывай мне по SMS. Все. Работаем. Спасибо. Цветы, координаты и информацию о Вернике мне к семи вечера. Я сам к нему съезжу. Фрайфман, ты сегодня молодец!
* * *
СИЗО. Обвинение Мейерхольду выдвинули очень быстро. И до суда поместили в общую камеру. В ней уже было человек четырнадцать. Мейерхольд вошел. В углу четверо играли в карты, двое играли в шахматы. Остальные спали. Когда Мейерхольд вошел, то самый скользкий вскочил и, пошловато ухмыляясь, развязно стал идти к нему.
- Посмотрите, солдатик при…
Мейерхольд не дал ему договорить. Молча и быстро вломил справа. Тот отлетел и упал на спящих, те столкнули его на пол. На полу он и затих.
Мейерхольд подошел к своей койке. Стал аккуратно снимать парадную форму.
Видимо, самый главный в этой камере, скорее всего вор в законе, отодвинул шахматы и подошел к пострадавшему зэку. Поднял руку и отпустил - та плетью на пол. Оттянул веко, посмотрел. Зэк в этот момент очнулся, застонал и заскулил.
- Вагон, его нужно наказать…
Тот, кого он назвал Вагоном, поднялся с корточек. Повернулся и посмотрел на Мейерхольда.
- ВДД?
Мейерхольд отвечал, не поднимая глаз.
- Да, 105.
- Краснознаменная.
- Краснознаменная.
- После распада СССР, Сто пятая отошла Узбекистану.
- Знаю. Эти пидорасы отнимают у нас все. Даже воспоминания.
Пострадавший зэк поднялся с колен. Подошел к Вагону сзади и начал опять скулить.
- Вагон, его нужно нака…
Он опять не договорил. В этот раз уже Вагон ввалил ему, и тоже справа. Тот упал, затих, а очнулся уже к вечеру. После этого все время молчал, а у охраны просил перевода в другую камеру.
Вагон протянул пачку сигарет Мейерхольду.
- Захочешь поговорить, я пока здесь. Завтра суд. Думаю, что этапируют в Елецкую крытку или Дельфинарий.
- Хорошо. Мне обязательно нужно будет поговорить.
- Подозреваемый Замятин, на выход, к следователю, - прогремел голос охранника, и металлические затворы двери начали открываться.
На выходе Мейерхольд посмотрел в глубь камеры.
- Вагон!
В камере стало очень тихо.
- Спасибо.
Вагон передвинул ладью.
- Патовая ситуация, солдат. Выеби их там.
* * *
- Горров, только не в меня, пожалуйста, - задыхаясь от очередного оргазма, проблеяла Ольга (может, и не блеяла, но в разговорном стиле сложно описать, как говорит человек в тот момент, когда оргазмы накатываются не один за одним, а один на другой).
- Конечно не в тебя - я же в презервативе-е-е! - прокричал Горров и кончил. Повалился на спину. Ольга произнесла глубокое "м-м-м" и радостно рассмеялась.
- И что смешного? Че ты смеешься?!
- Я обманула, я смотрела интервью Стоуна с Фиделем.
- Кажется, у меня опять встает… Шучу… Я тоже обманул… Я хорошо знаю песни группы "Виагра" и вас всех узнал, конечно же.
Ольга легла головой Горрову на грудь.
- Эй, долбики, че затихли? Кончили уже?! Натрахались?! - Ричард заколотил в дверь номера отеля. - Оль, у тебя уже саунд-чек начался. Девочки тебя ищут.
Ольга вскочила и стала быстро собираться.
- Бля, эти сучки меня сейчас покрошат. Особенно Вера.
Горров завернулся в одеяло и смаковал приятное послевкусие.
- Рич, поднимай этого "трахтенберга" и приходите на концерт. Идет? - прокричала, выбегая из номера, Ольга.
Ричард вошел в номер.
- Воняет потом, спермой и Ольгой.
- Нет, чувак, сексом пахнет. Не хами. Просто тупо завидуй.
- Идет.
Рич залез на кресло. Откупорил новую бутылку "Джек Дениелс" и налил в два стакана.
- Рич, я не буду, спасибо. Мне водки плесни лучше. Я это пойло не люблю. Мочой американской воняет. И когда Буша вижу по телику, тоже мочой воняет.
- Эстет ебаный, - Ричард налил "Финляндии". - Давай, мы выиграем, и это будет так!
Они залудили по стакану.
- Брат, слышь, я в Камбоджу не лечу, - начал Ричард.
- Это как так?! Не понял…
- Отец прислал сообщение, что еле вытащил Варю. Говорит, чтобы я летел быстро обратно. Разруливать ситуацию нужно. Думаю, отец даст мне пизды.
- Не даст. Я же тебе говорил, что ты неправильно к нему относишься. Если бы ему было наплевать на Варю, то он ее засунул бы в лечебницу и изолировал тебя от нее, а ее от тебя. Тут же, напротив, он тебя к ней зовет. Он отличный парень, понимаешь?! - Горров поднял стакан с водкой. - Знаешь, какой тост говорят все долбоебы в администрациях городов страны?
- Ну, какой?
- Чтоб хуй стоял и деньги были!
- Че серьезно?
- Ага, я в молодости снимал материал на одном таком заседании в загородном пансионате. Они потом нахерачились все. Ну и началось это гонево свинское.
- Че делать, блядь?
- Да ниче. Думаю, вымрут они все такие, как динозавры. Новые и умные придут вместо этих долбоебов…
- Да я не про них… Что мне делать?
- Перец, я думаю, что нужно лететь в Камбоджу и доснять второй фильм. Тебе нужно всего три дня. Мы все сцены с тобой отснимем, а подсъемки уже без тебя. Ты улетишь раньше. Я проконтролирую. Уверен, Константин Эрнестович это оценит.
В этот момент Ричард увидел бюстгальтер, оставленный Ольгой. Взял его в руки и вспомнил, как десять дней назад мерил у зеркала Варварин и носил его весь день его под кофтой. Рич улыбнулся и автоматически поднес его к своей груди.
- Эй, извращенец, положи на место. Это мое, - засмеялся Горров. - Иди, трахни местную молодую обезьянку лучше. А еще лучше - двух, чтоб потом не лез ко мне со своими глупостями.
- Давай собирайся. Концерт скоро. Сходим на массаж ног по дороге.
- Массаж ног?! Я же говорю - извращенец. Ну, - Горров поднял стакан, - чтоб хуй стоял и деньги были. Ура, товарищи!!!
* * *
- Как вы? - Славка и Варвара подсели к Еремее за столик на смотровой площадке картинг-центра.
- Пока отец впереди, но, думаю, Оська бережет силы. По крайней мере, надеюсь…
"Карт" Юрия Исааковича занесло на повороте, поэтому Оська врезался в него. Машины встали, а сотрудники центра побежали к ним. В этот момент Еремея тоже вскочила и побежала на трассу, но не успела.
Вот что увидели девочки со смотровой площадки: Оська вылез из своего "карта", подошел к отцу. Пожал ему руку. Развернул его "карт" и сам, что запрещалось правилами, завел двигатель "с ручки" стартера. "Карт" взревел, отец развернулся и встал на стартовые позиции. Осень завел свою машину и подъехал в линию к отцу. Они опять ударили по рукам. Подбежавший сотрудник понял, в чем дело, отошел на три метра и опять взмахнул клетчатым флажком. Машины стартовали во второй раз.
Взволнованная Еремея вернулась к девочкам. Варвара не могла спокойно сидеть. Было видно, что она и нервничает, и остаточное явление еще сильно проявляется.
- Будьте добры, - обратилась Варя к официанту, - джин с тоником и туда же добейте 50 граммов мартини "бьянко".
- В один стакан? - не понял официант.
- Да, черт, в один… Я что-то неясно сказала?! - хоть и не хотела, но вспылила.
Славка пнула ее ногой под столом, а Еремея словно не заметила случившегося. Только спокойно повернулась к официанту:
- А мне, будьте добры, 50 граммов ликера Бенедиктин и стакан морковного сока со сливками моему сыну. Спасибо.
- Мам, посоветуй, - на полувыдохе, набравшись смелости, попросила Славка.
Еремея посмотрела на дочь, потом на Варвару.
- Все очень просто. Нужно браться за ум. Становиться нормальным человеком и адекватно относиться к окружающему миру…
- Да, но это все общие слова с урока мира…
Еремея посмотрела на дочь и протянула номерок из гардероба.
- Слав, можешь принести мне из пальто сигареты и зажигалку.
- Как всегда, - Варвара нехотя взяла номерок и поплелась в гардероб.
Еремея наклонилась ближе к Варваре.
- Теперь слушай меня, идиотка. Срочно завязать с наркотиками, сейчас муж придет - это с ним решим. Дальше - беременеешь от Ричарда, срочно, поняла?!
- Да.
- Дальше - через месяц говоришь Ричарду, что беременная на втором месяце. Говоришь ему про свадьбу. Если будет упираться - совершенно спокойно собираешь вещи и уходишь от него. Он мальчик приличный из хорошей семьи. Я сумею "случайно" проболтаться Константину Эрнестовичу. Словом, никуда Рич не денется. Свадьба, семья, счастье. Поняла?! И без выебонов. Делай так, понятно, сука?!
- Хорошо…
- Еремея мое имя.
- Хорошо, Еремея. Красивое имя.
- У тебя тоже, Варь.
В этот момент подошла Слава.
- На, кури на здоровье.
Еремея закурила и продолжила:
- Я хорошо знаю родителей Ричарда. Они прекрасные люди, умные и стильные. Они станут твоей семьей.
- Позавчера Константин Эрнестович меня спас. Больше у меня никого нет. Если бы не он… Я бы уже не здесь сидела, а на раскаленной сковороде.
- Так делай выводы. Они готовы тебя принять, но только ты все разрушаешь. Зачем? Ответь сама на этот вопрос. Может, потому что тебя и так все устраивает? Может, потому что твои амбиции выше твоих возможностей? Варь, тебе нужно самой с собой поговорить.
Еремея посмотрела на часы.
- У мужчин последняя минута пошла. Пошли смотреть.
В этот момент на трассе шла ожесточенная схватка. То отец вырывался вперед, то сын. Сотрудники трассы ожесточенно замахали флажком, обозначая, что пошел последний круг. Впереди шел Оська. Он периодически поворачивался, чтобы не выпускать из поля зрения действий отца. Они вышли на финишную прямую. Оська шел слева по трассе, когда отец справа догнал его. Теперь он отставал всего на полкорпуса машины.
- Пропусти! - заорал Юрий Исаакович, перекрикивая рев моторов. - Я тебе личный "карт" куплю.
Они пересекли финишную черту одновременно.
Еремея, увидев все происходящее, посмотрела на девочек, заулыбалась и гордо для себя произнесла:
- Осень будет великим и сострадательным политиком, любимым людьми.
Оська вылез из машины и помог выбраться отцу. Тот смотрел очень строго, Оське стало не по себе. "Правильно ли я поступил", - вертелось в голове.
- Пап, мы ровно пришли.
- Знаю. И что ты сделал?
- Пап, я думаю, нужно советоваться с мамой и спор разрешать голосованием. Так, как мы всегда решаем сложные семейные вопросы.
Поднимаясь по ступенькам, отец зло стягивал перчатки.
- Пап, я вас очень люблю с мамой.
Юрий Исаакович шел молча, не обращая внимания на сына:
- Пап, я твой сын, - не успокаивался Оська.
Старший Барон остановился. Покрутил носом и протянул руку сыну.
- Да, ты мой сын, Оська. Поэтому голосуй так, как я проголосую. Я твой отец!
Оська улыбнулся и крепко сжал отцовскую руку.
* * *
- Я твой отец!!! - закричал на весь клуб Горров на Ричарда, когда тот случайно опрокинул на его штаны бокал с мартини.
- Ну, извини, Гор, я не специально. И какой ты мне отец? Что за лабуда такая?
- А что ты хотел, чтобы я в этом приличном месте закричал? Может, "еб твою мать?!" - точно так же громко проорал Горров.
- Извини, сколько раз мне нужно извиняться?!
- Ладно.
В этот момент девушки из "Виагры" дорабатывали на сцене свою последнюю песню.
- Давай я вытру, - Ричард взял салфетку и попытался вытереть сырое пятно чуть ниже ширинки.
- Да пошел ты, - Горров выхватил салфетку, сел и стал сам промачивать.
- Гор, серьезно, а почему ты закричал "я твой отец", ведь точно так же мог прокричать "вся власть советам"?
- Рич, почему у славянских народов такое стыдливое отношение к сексу?
- Не знаю, может потому, что у многих лидеров народов плохо стоял из-за сильных переживаний о судьбах людей? Поэтому появлялись такие высказывания, как "у нас в стране секса нет".
- Да не смеши меня. Дело в том, что весь русский мат построен на инцестных заявах.
- В смысле?
- Ну, смотри. "Еб твою мать" - что означает?
- Означает "ну, что ты за человек такой, если не можешь чего-то или сделал что-то тупое"?! Например, прищемил ты себе член дверью. Я посмотрел на тебя, дубину, и говорю: "Ну, еб твою мать, дубина!"
- Нет, неправильно.
- А если не я, а ты закричал после того, как прищемил, то это означает раздражение и злость: "А-а-а, еб твою мать, я себе писю прищемил!!!"
- Ты откуда такое слово вульгарное - "писю" - знаешь?! Пошляк! Неправильно…
- Ну, тогда, если бы твоему отцу сказали, что ты член прищемил, то он бы расстроился, сел и грустно схватился бы за голову: "Сын мой, еб твою мать, не видать мне внуков…"
- Все не туда… Скажи, как это можно по-другому произнести?
- Можно так: "Едрить твою тить!"
Горров рассмеялся.
- Слушай, похоже звучит.
- Конечно, похоже, вот еще - ешкин-матрешкин или екарна раскаряка.
Горров валялся уже на полу.
- Давай еще…
- Еперный театр.
- Еще…
- Итить колотить! Интегрить твою матрицу! В нос тебя чих-пых!
- Давай! Умоляю! - Горров был вне себя от восторга. От смеха и боли от смеха приходилось поддерживать скулы руками.
- Ек макарек! Поперек тебе сосиску! Ибть тую мэмэ! Трах ти бидох! Еще?
- Еще… еще!
- Японский городовой! Тудыть твою растудыть! Ядрена Матрена! Траххер муттер! Черт подери!
Горров перестал смеяться, вытер слезы с глаз.
- Слушай, а при чем тут "черт подери"?
- Черт подери, Гор, то же самое, что "еб твою мать". Это эвфемизмы.
- Прикольно, только ты все не туда рулишь. Смотри, "еб твою мать" означает не что иное, как "я твой отец". Понимаешь?
- Не совсем…
- Когда ты кому-то говоришь "еб твою мать", то этим человеком подсознательно воспринимается информация, что ты его отец. Отсюда и страх перед сексуальными отношениями у всего народа.
В зале наступили продолжительные аплодисменты. "Виагра" закончила свое выступление. Ольга подбежала к столику.
- Ребят, мы сейчас переоденемся и к вам. ОК?
Увидев сырое пятно на ширинке Горрова, хотела было спросить, но Рич перебил:
- Да-да, Оленька, он кончил, когда ты взяла ноту фа-мажор.
Ольга засмеялась, махнула рукой и уковыляла в гримерку. Горров хотел нагрубить Ричарду, но тот опередил и его:
- Да, знаю. Ты мой отец.
Горров махнул рукой, а Ричард взял стакан негазированной воды и вылил себе на ширинку. Горров удивленно посмотрел, глазами заулыбался. Ричард распахнул объятия и театрально-вычурно продекламировал:
- Иди, что ль, обниму тебя, мой отец.
С мокрыми ширинками, два друга крепко обнялись. Какая-то детская простая радость жила сейчас в них. Они были счастливы, хоть и не понимали этого. Они переживали один из тех моментов, которые никогда не забываются. Даже в преклонном возрасте, вспомнив такие мгновения, можно вернуть хотя бы маленькую часть того состояния. И сделать себя чуть лучше.
- Я ж тебе говорила, что они педики, - невозмутимо сказала Вера. Девушки из "Виагры" незаметно вернулись и встали около столика. Ребята разжали объятия и, спокойные, пребывая в радостном состоянии, сели на свои стулья.
- Предлагаю идти купаться голыми, - констатировала Вера, - нам вас бояться нечего. Так что бегом, - она покосилась на сырые штаны, - так что бегом, зассыхи.
* * *
Металлические двери камеры опять заскрипели. Два охранника втащили обмякшее в крови тело Мейерхольда и бросили на пол. Вагон бросился к нему.
- Шакалы, блядь, - только и успел прорычать, как словил по удару дубинкой от каждого охранника. Повалился рядом с Мейерхольдом.
Охранники победоносным взглядом осмотрели камеру.
- Может, еще кто на липоксацию желает в наш центр пластической хирургии? - дешево заржали. Вышли.
Заключенные подняли Мейерхольда и Вагона. Посадили на нары. Мейерхольд пришел в себя и осматривал свои раны. Трогал ребра, нос, челюсть.
- За что они тебя? - проверяя свои ребра, спросил Вагон.
- За игру в молчанку.
- Это как?
- Я сказал, что с обвинением в избиении Верника и нанесении ножевых ранений, в состоянии аффекта, согласен. С обвинением "покушение на жизнь Верника" - нет. Сказал, что больше разговаривать с ними не буду. Тут и понеслась жара. Они впятером накинулись с дубинами своими. Начали меня месить. Ну, я тоже о кого-то стул сломал, а ножку от него кому-то в спину вогнал…
- Ну, все, тебе пиздец, брат. Умножай срок в два раза.
- Пошли они на хуй.
- Будут еще бить.
- Я им скажу, что не собираюсь больше жить на воле. А сколько их, ментов ебаных, порублю и калеками оставлю, пока здесь нахожусь, одному Богу известно.
- Крут. Только смотри, много парней во время этапирования были пристрелены "при попытке к бегству". Как бы они и тебя в график не внесли.
- Не внесут. За меня сейчас общество солдатских матерей вступится. Будут контролировать этих пидорасов.
- Как знаешь, но ты мне нравишься. Помогу, чем могу.
- Спасибо.
- Жрать хочешь?
- Просто пиздец как…
- "Челюскин", принеси жратвы, - крикнул куда-то в угол Вагон.
- Что нести? - пробуровил хозяйственный Челюскин из-за угла.
- Все неси.
Какой-то зэк засуетился.
- Почему "Челюскин"? По имени полярного исследователя?
- Нет, он - домушник, его когда брали, то он - мосол и слабак - драться не умеет, конечно, но представь… Четверых ментов искусал. Один в реанимации лежит. Сначала ему хотели погоняло "Зубастик" дать, но потом сжалились - назвали "Челюскин".
- Весело.
- А у нас тут, брат, не соскучишься…
- Как на войне.
- Нет, брат, страшнее.
- Мне пока нравится, - сказал и вытер очередной поток крови из носа.
Вагон посмотрел и заржал:
- Мне пока нравится?! - Вагон посмотрел по сторонам, ища поддержки своему удивлению. - Ему пока нравится?! - протянул руку Мейерхольду: - Я тебя уважаю!
Вагон вскочил с нар и заорал всем:
- Слушать сюда. Кто хоть пальцем тронет Мейерхольда, проснется мертвым. Поняли. И все по зонам передайте. Мейерхольд - наш брат.