Жук сделал вид, что ничего особенного не произошло, его совершенно не волнует бестактное внимание к его скромной персоне. Причем так не волнует, что суставы жука скрипнули, закрылки разошлись, крылья расправились, а в лапах неизвестно откуда появились угрожающего вида предметы, сплошь хромированные и вороненые, с оптическими прицелами и глушителями, с подствольными гранатометами и прикладами. И все это хозяйство было направлено в пах Старлея, в грудь Джентльмена и в висок ротмистра Чачи.
- А Горгонер почему не под прицелом? - спросил Старлей.
- Потому что любовь зла, полюбишь и Медузу, - вздохнул жук. - Я так долго ждал ее. Мы вместе совершили побег из концлагеря, хотя там меня кормили килькой в томатном соусе. Вкусная штука, рекомендую, достойный моих желудков деликатес.
- А тушенка все-таки лучше, - сплюнул под ноги Старлей.
- Не перебивай, кусок белка, когда высшая форма жизни разговаривает! - мгновенно рассвирепел ёшкин жук.
Старлей, сцепив зубы, проглотил оскорбление. Жук продолжил:
- Тушенка фигня. Балтийская килька, черноморский шпрот, анчоусовидная килька, большеглазая килька, абрауская килька - вот это действительно круто! Так вот, я встретил Медузу Горгонер одним прекрасным весенним днем… - Далее ёшкин жук обстоятельно поведал, где и кого он случайно сшиб на прогулочной дорожке тюремного двора, почему лишился сна, аппетита и пупырышек на нижних лапах. Очень, кстати, важных пупырышек. Да и вторичные антенны заметно утратили упругость по утрам, лишив жука возможности… а впрочем, неважно. Зато хитиновый гигант в подробностях рассказал о многочисленных половых актах с участием Горгонер. Иногда парочка вносила в копуляции дополнительный игровой элемент - предварительные ласки с использованием товарищей по отсидке, подручной ветоши и газонокосилки, которая так приятно обтесывала своими ножами панцирь ёшкина жука.
Монстр вещал долго, так долго, что над морем забрезжил рассвет, а потом и солнышко подобралось к зениту. Но никто не смел перебить жука. Как заткнуть пасть вооруженному по самые жвала инопланетянину, обезумевшему от любви и ожогов третьей степени? Правильно, никак. Вот никто и не затыкал. Даже Старлей лишь презрительно сплевывал под ноги - к утру набралась целая лужа, к полудню в луже завелись головастики. Но и он молчал, ибо высшую форму жизни лучше не перебивать. Во избежание. Хоть и умеешь воскресать, а лишний раз судьбу не искушай, не надо.
- Короче, - подытожил жук. - Она от меня ушла. Бросила. Уплыла в холодные края. А я плавать не умею и соленой воды боюсь. Теплолюбивый я. Так и остался здесь, на берегу моря, на том самом пляже, откуда моя любовь нырнула в пучину. Я уж и не верил, что вновь увижу красоту свою ненаглядную. Сдаваться надумал, уйти в плен к тушканчегам. Позавчера переговорил с одним, пушистый такой, ушастый. Я ему - чтоб сроку мне прибавили за побег, а он - нет, какой срок, тебе за такие шутки на Ковчег положено первым рейсом. А я не хочу на Ковчег, лучше белковых туда, им же нравится, их и давайте. А я кильку уважаю в томатном соусе, мне и на Земле ништяк. Короче, договорились, что сегодня приду с повинной. А тут Медуза. Я теперь и не знаю, что делать: и консервов хочется, и с Горгонер потрахаться.
- И рыбку съесть… - начал было Старлей, но поперхнулся, заметив, как дернулась лапа, обхватившая нечто, напоминающее огнемет.
Медуза сладко потянулась, зевнула, прирастила к грудной клетке еще два размера и сказала:
- Да ладно тебе, Жуча. Игрушки убери, да? А то распугаешь мне соратников. Они потом воевать не смогут, и так слабы на передок. А насчет потрахаться могу поспособствовать, не проблема. Но предупреждаю сразу: сдаваться тебе все равно придется.
- Ибо это тоже часть нашего плана, - поддакнул Джентльмен.
Ротмистр надменно кивнул.
И только Старлей опять не понял, кто и куда, зачем и как.
И это ему не понравилось.
Чача лежал в кустах сирени и надрывно сопел: давно уже ротмистру не доводилось передвигаться ночью по пересеченной местности. Об этом говорили не только его дыхание, но и обильный тыл, обтянутый трещащими при каждом вздохе штанами цвета хаки. Подобные задницы отращивают к тридцати годам в тихом офисе в центре Города, где самая тяжелая работа - разбор бумаг с гербовыми печатями. Но тогда вдвойне, а то втройне непонятно, почему Чача вырядился в форму, как стал ротмистром и что делает в компании Старлея, ёшкина жука, Медузы Горгонер и Джентльмена.
Чудесное спасение из горящего вертолета, а теперь еще и это…
Концлагерь для политзаключенных инопланетян располагался в живописном месте, на плато горы, нависшей над морем. Со всех сторон заведение окружали заросли можжевельника, минные поля, противотанковые рвы и колючая проволока. Над инженерными сооружениями миленько торчали вышки с ушастыми вертухаями. В небе над лагерем постоянно барражировала спарка оккупантов: кризорги синхронно выделывали фигуры высшего пилотажа - огненные струи расчеркивали атмосферу крестами, полумесяцами и спиралями. Красиво, смотреть приятно, заодно и освещается мертвая зона у забора.
Едва слышно коснувшись жухлой травы, рядом с Васькой припал к земле Джентльмен, ткнулся губами в ухо бывшего ученика и прошептал:
- Слышь, боец, такое дело… Шуметь нельзя, установи ментальный контакт с Медузой. Она тебе подробно раскинет дальнейший план действий. Мы не хотели тебя заранее пугать, потому и не сказали всего. Теперь можно. Давай контакт, не стесняйся.
- Дык, я бы с радостью. Не умею! - в ответ прошептал Старлей.
- Не свисти! - возмутился Джентльмен. - Все, кому Медуза мозг оттрахала, умеют. Давай!
И Старлей дал, и у него получилось.
Он явственно увидел, как Горгонер залегла в канавке в сотне метрах левее, как она раскинулась, расслабив щупальца, а рядом примостился ёшкин жук, выдавая себя за неровность рельефа. На мгновение Старлей испытал приступ ревности, но тут же успокоился. Для великой цели и не так раскорячишься. Понимать надо, не в бирюльки играем и даже не в шахматы. Да и признаков разврата не замечено. Горгонер пребывала в сознании и могла внятно изложить концепцию атаки.
- Ни одно живое существо не проникнет сквозь защиту концлагеря. С виду забор - бетон бетоном, ничего такого. Простенько, но со вкусом, как говорят у вас на Земле. Но на самом деле ни один из материалов, составляющих Стену и прочие стены тушканчегов, не является тем, чем выглядит. У тебя, мон шер, еще будет возможность убедиться в этом лично.
- Ни одно живое существо? А как ты сбежала? Улетела?
- Нет. Улететь нельзя, небо над концлагерем вообще не является небом. Это есть искривленное пространство. И лучше держаться от него подальше. Никаких полетов во сне и наяву! Я поступила проще: я позволила себя съесть.
- Что? - Старлею показалось, что он ослышался. Не факт, что при ментальном контакте вообще можно ослышаться, но мало ли. - Съесть?
- Что тебя смутило? Жуче захотелось попробовать меня в таком ракурсе, я была молодая, веселая и не прочь поэкспериментировать. Жуча меня очень нежно скушал, причинив минимум неудобств. Я даже получила специфическое наслаждение. Я умерла, это было минимальным условием побега. К сожалению, в мертвом виде я не умею передвигаться. Поэтому Жуча перенес меня на свободу.
- Жуча?
- Да, Жуча. Он потомственный ёшкин жук, это надо учитывать. Все ёшкины жуки, помимо того что обладают продвинутой термоброней, еще и профессиональные живые мертвецы, это часть их бизнеса. В некоторых звездных системах за подобное умение отлично платят. На родной планете Жучи принято убивать новорожденных, а затем воскрешать, совершив простенький, но специфический обряд. Ты уже знаешь какой. Маленького Жучу тоже убили: затоптали бедную личинку. Именно Жуча научил меня правильно умирать и воскресать, а я научила тебя. Для истинного знания нет границ, истинное знание не признает ксенофобии. Люди, ёшкины жуки или Медузы - истинному знанию без разницы.
- Вот, значит, как…
- Да, мон шер, такова се ля ви, как говорят у вас на Земле. Или лучше формулировать: "У нас на Земле"? Ведь мы собираемся вместе править планетой, после того как освободим ее от угнетения тушканчегов. Как считаешь, мон шер?
- Я воздержусь от комментариев, - сказал Старлей и таки воздержался. - Но я не понял, зачем нам вообще нужен этот концлагерь? На кой его штурмовать?
- Какая война без солдат? Не война, а смех один. Нам нужны добровольцы. - Реальная Медуза Горгонер тихонечко стонала, раздавленная тушей ёшкина жука, но ее ментальная проекция выглядела вполне выпуклой и трехмерной, что немного смущало Старлея. Ведь Горгонер уверяла, что физические контакты с самцами ей претят…
- Но ведь в концлагере, если верить ёшкину жуку, инопланетяне очень даже себя неплохо чувствуют. Зачем им воевать против тушканчегов? Не проще ли поднять на бунт людей, толстых и лысых, зато без хоботов и щупалец, без жвал и хвостов?! Люди будут сражаться за свободу! Люди спасут собственную планету от уничтожения и оккупации! - Когда Старлей произносил этот пафосный бред, он действительно верил, что так оно и будет, что сапиенсы - единственная надежда Вселенной. Как только его ментальный рот захлопнулся, от уверенности не осталось и следа; уверенность - понятие абстрактное и следов оставлять не может в принципе.
Внимательно выслушав Старлея, Медуза мысленно изобразила округлый желтый смайлик, эдакий колобок, подвешенный в пространстве. Смайлик виновато улыбнулся и, распахнув клыкастую пасть, прошепелявил:
- Люди отравлены тушенкой, сигаретами и килькой в томатном соусе. Люди не будут воевать за свободу. За деньги, за власть, за табак - да. А вот за свободу, прости, я понимаю, тебе тяжело это осознавать, мон шер, за свободу люди воевать не умеют.
- Но ведь я тоже ем тушенку, консервы и страдаю никотиновой зависимостью! Я тоже отравлен! Но ведь я буду воевать за свободу! - Старлей представил, как он изо всех сил бьет кулаком в левый, обозначенный жирной точкой, глаз смайлика.
- Ты - другое дело. - Смайлик легко нырнул под удар, отклонился влево. - У тебя, мон шер, наследственность правильная. К тому же… - Развивать эту мысль смайлик не стал - прикусил нижнюю губу, чтоб не ляпнуть что-то важное, вовсе не предназначенное для ментальных ушей Старлея. Васька об этом никогда не узнает, ибо молчание смайликов на вес иридия.
На фиг "к тому же": у воина Земли с наследственностью полный порядок. Гены пальцем не размажешь. Папа и мама - молодцы каких поискать. Коноплей и спиртом не злоупотребляли, книжками по квантовой механике не баловались, настольным теннисом не увлекались. Батя разве что по праздникам сто граммов позволял себе под яичницу с салом, да по пятницам литрик пивка. Еще фантастику тайком почитывал, был у него такой грешок, - когда думал, что его никто не видит. Хранил он пакостные книженции в сейфе - между кошельком из крокодиловой кожи и надувной женщиной по имени Анжела.
- Ладно, - сказал Старлей, - уговорила. Люди не годятся для дел благородных, людей испортили гнусные тушканчеги, приучили к вшивой тушенке и отвратительным, но качественным сигаретам. Пусть. Реальность сурова, я найду в себе силы смириться, неприятность эту я переживу. Но! Почему ты, уважаемая Медузочка, решила, что политзаключенные инопланетяне захотят пойти к нам в добровольцы?
Смайлик лопнул подобно мыльному пузырю. Взвесь желтых капель повисла в пустоте, образовав нечто напоминающее грибок ядерного взрыва. Пара-тройка капель попала на ментальное лицо Старлея. Они были горячими, но в меру, не обжигающими, стирать их носовым платком надобности не было. Тем более что носового платка у Старлея с подростковых лет в карманах не водилось. Как в армию попал, так сразу о телячьих нежностях и забыл. Даже шнурки завязывать разучился, ибо на кирзачах шнурков нет.
- Твое замечание, мон шер, не лишено логики. Инопланетяне не пойдут в нашу армию добровольцами. - Ядерный взрыв шевелился, раздувая и съеживая "шляпку" в такт словам.
- Ага! - радостно вскрикнул Старлей, ибо последняя реплика Медузы-"гриба" явственно доказывала, что он, Старлей, таки умный парнишка. Почти гений. Нобелевскую премию ему, будьте добры, и личную секретаршу.
- Да, мон шер, да. И еще раз да. Ты прав. Ты умен не по годам. Но то, что нельзя заиметь бесплатно, можно купить.
- То есть?
- У нас не будет армии добровольцев, у нас будет армия профессиональных бунтовщиков. За нас будут воевать инопланетяне-наемники. Кое с кем я успела очень близко познакомиться во время отсидки. Я знаю, кто на что способен… - промурлыкал ядерный взрыв, явно подразумевая нечто свое, очень личное, имеющее в лучшем случае второстепенное отношение к предстоящей битве.
- Хм, наемники… профессионалы, которые уже воевали с тушканчегами… Неплохо. Мне нравится эта мысль. Однако я не совсем понимаю, чем мы сможем расплатиться за их услуги. Я, откровенно говоря, не уверен, что твоей… э-э… натуры хватит на все нужды армии.
- Мон шер, ты все-таки негодный мальчишка. Фи! Ты мне противен, я не желаю с тобой общаться. К тому же близится мой оргазм. Собственному оргазму я должна уделить хоть чуточку внимания, верно? Если уж свои оргазмы не замечать, то можно совсем зачерстветь. Нет уж, нет уж. Все вопросы по оплате труда пришельцев адресуй ротмистру Чаче, он обещал спонсировать нашу миссию. Да, кстати, теперь он в доле. Ему принадлежит треть Земли. В основном нефтеразработки, алмазные копи и прочий мусор, совершенно ничего не стоящий на общегалактическом рынке.
Кадык Старлея - не ментальный, но очень даже реальный - дернулся, застряв в голосовых связках, и затрепыхался, будто обреченный на удушение гортанью скорпион:
- Копи?
- Копи.
- Нефтеразработки?
- Да, мон шер, если надо, я повторю дважды. Не думала, что есть необходимость, но… - фыркнул ядерный гриб и распался, измельчившись в пыль, и растворился в виртуальной бесконечности. Контакт прервался.
Старлей тихонечко кашлянул в кулак и внимательно посмотрел на спину Чачи. Ротмистр так же активно продолжал сопеть в кустах. Эх, подрумянить бы ротмистру сердечко! Да так, чтоб вспышку не заметили вертухаи, поигрывающие на губных гармошках и поплевывающие с вышек на искривленное пространство. При каждом плевке пространство чуточку искрило.
Конкурентов надобно устранять, пока они еще числятся в союзниках.
Мечты, мечты…
Старлей оглянулся по сторонам, сконцентрировался и…
…и вспомнил, что с наемниками надобно расплачиваться.
Вопрос: чем?
Ответ: чем-то таким, что инопланетянам нужно, от чего потенциальные воины не смогут отказаться ни в коем случае.
У Старлея собственности нет, разве что униформа, да и та принадлежит ВКС. У Медузы даже исподнее отсутствует. У старого извращенца Джентльмена и подавно ничего стоящего в карманах не отыскать. Ёшкина жука в расчет брать нельзя, он личность слишком негуманоидная. Зато, если верить Горгонер, нужными материальными благами обладает ротмистр, блиннорылая толстожопая скотинка, раскрывшая роток на лучшие куски планеты. Хрена Старлею с галактических рынков, если Земля еще Солнечную систему толком не освоила?..
Итак, валить Чачу себе дороже. Пока что. Треть, пусть и шикарная, это все-таки треть. Лучше поделиться частью, чем лишиться всего. Нужно выяснить, каким образом гнусный уродец собирается расплачиваться, а уж потом измыслить коварный способ экспроприировать, конфисковать и изъять материальные блага, ценности и разменную монету.
Старлей ужом пополз к соседним кустам. Он был изящен и не производил шума. Однако это не помешало ротмистру заметить воина ВКС, совершить обманный маневр с заходом в тыл, атакой и пленением.
Василий лежал и вспоминал, как это - оставаться предельно долго живым. Умирать, хоть и временно, не хотелось. Но как, скажите, дышать, если Чача перехватил сильными волосатыми пальцами горло Старлея и вдавил его лицо в скудную горную почву?
- Что?! - гнилостно шептал Чача. - Хотел меня убить? Уничтожить меня, да? Избавиться? Труп в кусты, концы в воду?!
Возразить ротмистру было нечего. Потому Васька расслабился и принялся ждать, когда же Чача задушит его окончательно. Но Чача, гад, не спешил, растягивал удовольствие. И все бы ничего, но из ушей нового партнера воняло, как из мусорного бака в июльскую жару. Изо рта тоже не розами пахло.
В глазах у Старлея потемнело. Наконец-то! - обрадовался он. А потом внезапно опять стало светло. И такая легкость появилась в теле, такая свобода, что сразу стало ясно, что это вовсе не смерть и не райские кущи, но ёшкин жук пришел на помощь. Оторвал лапы ротмистра от горла Старлея и растянул два тела на безопасное расстояние. И все это бесшумно, изящно, тушканчеги возни и не заметили. При габаритах жука подобные реверансы просто поразительны!
- Ничуть, - возразил ёшкин жук. - Ведь я умею искривлять пространство. У меня есть четыре встроенных гироскопа, с помощью которых я путешествую в параллельных мирах. Так что для врага я невидим, если захочу. Да и всяким белковым меня не узреть. Я представитель лучшей расы во вселенной. Думаешь, кто искривил пространство над концлагерем? То-то же. За эту крохотную услугу мне и Медузочке разрешили поселиться в отдельном блоке в бараке для молодоженов.
Таракан-переросток явно намеревался рассказать десяток баек из своей лагерной жизни. Слушать ёшкина жука - процесс долгий и утомительный, и потому Василий прижал палец к губам, мол, не время нынче, брат, для бесед задушевных. Жуча с пониманием кивнул: позже, конечно, без проблем, я поведаю, что и как было…
Но Старлей уже отвернулся от него, размышляя, как бы ненавязчиво вытянуть из ротмистра инфу, чтоб тот не догадался о намерениях Старлея.
- Слышь, Чача, а чего это у тебя такая рожа странная? Будто блин какой-то, хе-хе. И зад у тебя толстый, - очень дипломатично начал беседу Василий.
Ротмистр зарычал, дернулся, и тут же его голова оказалась в жвалах насекомого. Ротмистр задрал руки вверх, примирительно обмяк и успокоился.
- Но-но! Смотри, не убей его раньше времени. Он нам живой еще нужен, - ласково промурлыкала Медуза Горгонер. Инопланетянка возникла из темноты, словно призрак. Уточним: словно призрак с щупальцами.
Жук развел лапами, мол, не проблема, как скажешь, дорогая. Жвала его разомкнулись, ротмистр упал. Он больно ударился коленкой о камень, ойкнул и скривил такое лицо, будто собрался хорошенечко поплакать.
- Ротмистр, не обращайте внимания на Жучу. Да и Василий, я уверена, не замышлял против вас недоброго. Видимо, просто настало время открыть наши карты. То есть, я хотела сказать, ваши карты.
- Мои карты? Вот еще! - фыркнул ротмистр Чача.
Медуза кивнула жуку, тот раздвинул закрылки, мрачной тушей нависнув над собранием заговорщиков. Унылое брюзжание губных гармошек стихло.
- Ну что вы сразу… громко так… Нас заметят! Что вы?.. - Чача разом передумал строить из себя Мальчиша-Кибальчиша. - Я все скажу, я раскрою колоду, не проблема. Давайте поживем сейчас, а другие потом поживут. Мы ведь умные люди! Мы интеллигентные люди, мы всегда сумеем договориться!
- Я не человек, - сказал жук.
- И я не человек, - сказала Горгонер.
Старлей тоже хотел что-нибудь сказать, но не придумал что. Хм-м, давайте поживем сейчас… Где-то Василий такое уже слышал. Вот только где?
- Ну-у… - промямлил ротмистр, - вы умеете разговаривать, вы знаете русский язык, значит, вы люди. Или почти люди. Как всем известно, только тот, кто знает русский язык…
- Спорная теория, - перебила ротмистра Горгонер.