Господин Ли приехал даже раньше, чем обещал, и мы отправились ужинать. Ресторанчик был двухэтажным, с узкой лестницей, ведущей на второй этаж, где обычно ужинают посетители. Те, кто забегал что-нибудь выпить или наспех перекусить, оставались на первом этаже. Первым по лестнице поднимался Андрей, за ним я, и замыкал шествие Настоятель. Мы уже поднялись на один пролет, как вдруг Андрей резко затормозил, я налетела на него, так как осторожностью не отличалась. Настоятель на меня не налетел. Сохранил и дистанцию, и равновесие и был готов подхватить меня, если со мной случится какая неприятность.
– Нам сюда нельзя.
– Почему?
– Придется поискать другое место.
Я поняла. Вернее, услышала голоса – Данила и Маргариты. Софьин голос я не услышала. Выйдя на улицу и не замечая Настоятеля, я задала Андрею неожиданный вопрос:
– Как ты думаешь, он с ней спит?
Он не растерялся от такой откровенности с моей стороны.
– Нет. Просто проводит время. Еда в чужом городе не доставит удовольствия, если ты ужинаешь один.
– А как же его мама? Почему бы ему с нею не поужинать?
Мужчины переглянулись.
– Совсем другие вкусовые ощущения.
– То, что он проводит с ней время, мне тоже не нравится.
– Ревность?
– Не совсем. Если кто-то вторгается на твою территорию, ты можешь потерять то, что считаешь своим.
– А в чем проблема?
– Имею здравые опасения на счет своего мужа.
– Это что-то новое для вас, или вам уже случалось иметь такие опасения?
– Не случалось. Обычно я оставляю территорию без боя. Просто сбегаю.
– Бегство – лучшая стратагема. А что же сейчас?
– А сейчас мне хочется показать, что на мою территорию вторгаться нельзя, что я сама или оставлю ее, или сохраню за собой – как мне будет нужно.
Андрей осторожно спросил:
– Решила расправиться с Маргаритой?
Я не успела ответить, как в нашу беседу вмешался Настоятель, который слушал внимательно, но оставался поодаль.
– Ей незачем самой это делать. Если немного подождать, эта дама сама расправится с собой самым верным способом.
Мне почему-то стало жутковато от его слов, но признаваться в этом я не хотела.
50
Господин Лу собирался закрыть свой магазин пораньше. Сегодня, 27 апреля, у него праздник. У него родился внук. Единственный потомок, носитель фамилии и гордость отца и деда. Он уже отправил подарки в дом сына и теперь собирался лично взглянуть на это маленькое сокровище, с которым у семьи теперь связано так много надежд.
Антиквар тщательно оделся, ведь он впервые предстанет перед внуком, захватил восемь сладких сосательных палочек для ребенка, чтобы рос спокойным, положил во внутренний карман красный конвертик с деньгами и вышел на улицу. Не успел он отойти от дома, как его догнал человек с плотной шеей, запыхавшийся и чем-то рассерженный.
– Господин Лу, я знаю, что вы торопитесь, но мое дело не может ждать. Лучше, если мы поговорим с вами в магазине, к тому же покупателей уже нет.
– Как вы правильно сказали, я тороплюсь. Можете говорить со мной здесь.
– Три дня назад вам принесли Куклу.
Антиквар побледнел. Он почему-то ждал и боялся этого разговора с неизвестными, но страшными людьми. Хотя его вины ни в чем нет. Он, как и обещал, выполнил все в точности как его просил цеховик. Еще несколько секунд назад он беспокоился только о том, что опоздает на семейное торжество, а теперь боялся за свою жизнь, которая и ему, и его семье еще нужна.
– Вы правы, нам лучше вернуться в магазин. Мне нужно посмотреть книгу, в которой я зарегистрировал продажу.
Антиквар в сопровождении Плотного вошел в магазин, закрыл за собой дверь на ключ и поднялся на второй этаж. Господин Лу достал большую потрепанную книгу, куда заносил все свои продажи и адреса покупателей.
– Эту Куклу я продал одной русской туристке 26 апреля. Она проживала в "Глории", в номере 422.
Плотный заглянул в книгу, переписал адрес и цену. Усмехнулся.
– Вы продаете антиквариат по странной цене. А как к вам попала эта вещь?
– Мне ее принесли от господина Чжэна. Меня попросили продать статуэтку именно по такой цене.
– И у вас это не вызвало удивления?
– Вызвало, но было сказано, что мне лучше не знать подробностей.
– Когда вам принесли статуэтку?
– 25 апреля.
– Спасибо, господин Лу. Если будет необходимость, я к вам еще зайду.
– Всего хорошего.
Плотный вышел из магазина, а старик еще долго сидел за своим старым письменным столом, заваленным бумагами и пепельницами. У него дрожали колени. Когда он смог наконец подняться, на часах было уже половина девятого и идти на семейный праздник ему не хотелось. Нельзя нести тревогу в дом к малышу. Он решил, что навестит его завтра с утра, когда ночные страхи рассеиваются и в дом входит солнце.
51
Гоу Жиан, князь государства Юй, слушал доклад своего министра Вен Жонга. Князю не терпелось знать, насколько продвинулись оба его доверенных лица в осуществлении Плана. Вен Жонг говорил громко, но спокойно.
– Как мы и предполагали, княжество By увязло в этой войне на Центральной равнине…
Князь прервал его:
– Значит, мы можем захватить их столицу, пока основные силы князя By далеко.
– Не сейчас, государь.
– Что нас может остановить?
– Ву Жиксу.
– Этот старик?!
– У него родственные отношения с двумя самыми сильными княжествами в Центральной равнине, и князь By всегда может рассчитывать на помощь соседей.
– Значит, нужно сделать так, чтобы ему не на что было рассчитывать. Так почему мы не можем взять их столицу?
– Первый министр настоял, чтобы войска By в достаточном количестве оставались в столице и смогли выдерживать осаду в случае необходимости. Пока мы осаждаем город, подойдут основные силы. Исход этой битвы неизвестен. Они будут биться за свою столицу и князя, а это придаст им решимости. К тому же они знают местность, а мы – нет.
– Я слишком долго жду своего часа.
– Но время еще не пришло. Наша армия пока не так сильна, как армия врага. Их генералы выиграли много битв и знают тонкости военной стратегии.
– Мне нужны такие генералы!
– Подкупить их невозможно, но у меня есть мысли о том, как научить наших генералов военному мастерству за весьма короткие сроки.
Князь махнул рукой:
– Говори.
Вен Жонг поклонился.
– Мы пошлем три тысячи своих лучших солдат и командиров сражаться на стороне By против Ци.
– Ты думай, что говоришь! – князь стал багровым от возмущения.
– Мой господин, я готов ответить за свои слова, но прошу вас, дослушайте.
Князь разрешил ему продолжить.
– Наши воины вернутся хорошо подготовленными и знакомыми с тактикой боя генералов By. К тому же мы будем выглядеть друзьями в глазах князя By, которые разделят их победу или поражение. Это будет предлогом для визита в княжество By, во время которого мы можем познакомиться с положением дел в его столице.
После ухода Вен Жонга князь задумался. Предложение было заманчиво, но что-то его настораживало. Он прошелся по комнате, подошел к окну и какое-то время смотрел вслед удаляющемуся стратегу.
– Этот министр слишком умен. Надо быть с ним поосторожнее, ведь никогда не знаешь наверняка, в чью пользу он использует свои таланты.
Война в Центральной равнине длилась уже полгода. Уже никто не ждал ее скорого завершения, когда во дворец князя By прибыл гонец. Первый министр By Жиксу ждал его. Он приказал не вводить гонца в общую залу, а вызвать его самого, чтобы он мог первым узнать новость и быть готовым преподнести ее остальным министрам так, чтобы не вызвать лишних волнений в случае плохих вестей.
– Что ты принес? Какие вести ждут наше государство?
– Войска Ци разбиты. Государь сказал, что вернется через месяц, чтобы у него было время установить порядки на нашей новой территории и чтобы у вас было время подготовиться к встрече героя.
– Это хорошая весть.
By Жиксу одарил гонца серебром и приказал слугам позаботиться о нем. Старый министр не скрывал своего облегчения после томительного ожидания известий с поля боя. Он твердо вошел в зал для приемов.
– Победа нашего князя дает нам возможность пополнить ресурсы за счет завоеванных территорий. В последнее время нам приходилось брать в качестве налогов больше денег, крестьян и продовольствия для нужд армии. Сейчас нам нужно устроить большой праздник. Это отвлечет народ.
Крики одобрения пронеслись по залу.
52
Пышное празднество было устроено в столице в честь героя. Фу Чай не терпелось покончить с придворными церемониями и поскорее встретиться со своей любимой Си Ши. Но положение государя обязывало принимать почести, оказываемые ему народом и союзниками. Среди прибывших в столицу был князь государства Юй, Гоу Жиан со своими министрами. Им отвели почетные места как добрым друзьям, помогавшим князю Фу Чай в трудные военные времена.
После торжеств, когда гости разошлись по своим покоям, в зале для приемов собрался большой совет. Князь By, весьма довольный восхвалениями и оказываемым ему как победителю почестями, начал свою речь благосклонно:
– Пришло время раздать награды и наказания. Для наказаний сегодня слишком торжественный день, они могут подождать. Награды ждать не могут. Я хочу, чтобы мои гости уехали, восхваляя наше государство. В числе прочих я хочу наградить князя Юй, потому что, послав свои войска с нами в поход, он также заслужил награды.
By Жиксу вскочил.
– Это невозможно, государь. Князь Юй – наш заклятый враг. Он затаил обиду и стал наиболее опасным из всех врагов. Он ничего не делает в гневе. Он хладнокровно готовит свою месть.
Князь Фу Чай нахмурился.
– Я не люблю, когда меня перебивают.
Министры зашептались. Князь продолжал.
– За последние шесть лет он выказывал нам только преданность и подчинение. Я намерен подарить ему земли, примыкающие к его территории, ранее принадлежавшие государству Ци. Что вы можете сказать об этом?
Один из министров выступил вперед.
– Наградить покорного – это разумное решение.
By Жиксу не вытерпел.
– Если мы не уничтожим Юй, они уничтожат нас!
Но в этот момент князь поднялся и объявил Совет оконченным.
Чуть более быстрым шагом, нежели позволяло его княжеское достоинство, он поспешил в покои к Си Ши.
53
Пока Вен Жонг общался с генералами By, Фан Ли поспешил к Си Ши. Женщина была взволнована – она не видела князя почти год, и теперь ей предстояла встреча с влюбленным героем. Возвращение князя радовало ее. Теперь больше не придется опасаться за свою жизнь, ведь все это время она чувствовала себя неспокойно. Князь оставил ее на попечение By Жиксу и своих министров, но смерть Жен Дан дала ей понять, что и ее жизнь находится в опасности.
Фан Ли вошел неожиданно, через боковую дверь, что нисколько не удивило прислугу Си Ши, регулярно получавшую его подарки. Женщина вскочила в испуге. У нее было сложное отношение к своему учителю. Она всегда и боялась, и ждала его одновременно.
– Ваш визит слишком неожиданный для меня. Князь может прийти в любую минуту.
– Думаю, что какое-то время у меня есть. Герой еще принимает поздравления соседних государей. Конечно, как только он покончит с делами, поспешит к вам.
– Возможно, если его чувства не изменились.
– Где же он мог изменить их? Среди своих генералов?
– Среди прекрасных пленниц.
– Пленных на этой войне не было. Кстати, и пленниц тоже. Поэтому князь рассчитывает на ваш жаркий прием.
– Он вправе на это рассчитывать.
– Однако вы ни в коем случае не должны встречать его ни как героя, ни как долгожданного возлюбленного.
Си Ши удивили его наставления.
– Почему? Это может отвратить его от меня. И я стану не нужна ни ему, ни вам.
– Моя драгоценная Си Ши, вы станете никому не нужны, если будете встречать его так, как он рассчитывал. Ваша внезапная холодность может слегка озадачить героя. Он захочет выяснить, в чем дело. Поводов для ревности вы не давали, я очень надеюсь. Значит, дело в чем-то другом. Князь должен привыкнуть к вашим капризам и быть готовым удовлетворять их, чего бы ему это ни стоило.
Си Ши задумалась. Евнух как всегда прав. Фан Ли подошел поближе, так, чтобы его не слышала служанка у дверей:
– Я расскажу вам, что вы должны говорить и что делать.
54
Когда князь Фу Чай вошел в комнату, Си Ши торжественно поклонилась и приветствовала его.
– Я счастлива, что вновь вижу вас, государь.
Князь бросился к ней в нетерпении.
– Наконец-то я смог отделаться от этих докучливых министров и прийти к вам, любовь моя.
Си Ши еще раз поклонилась князю.
– Я могу предложить вам изысканные кушанья, ваше тело отдохнет, а танцы прекрасных дев развеют ваши тягостные мысли.
Князь начинал проявлять нетерпение.
– Я не ради кушанья или дев пришел сюда. Мы не виделись с вами почти год, а вы холодны и спокойны. Я оставил здесь год назад любимую женщину, а сегодня встретил красивую холодную наложницу. Чем я заслужил такой прием от женщины, которая собиралась разделить со мной радость победы?
– Я не могу достойно встретить героя, потому что две смерти прошли через мою жизнь, пока вас не было рядом.
Князь нежно взял руки Си Ши и прижал к себе.
– Чей же конец так расстроил мою драгоценную Си Ши?
– Нашего сына. Он умер сразу после рождения, не успев взглянуть на своего отца. Затем смерть моей подруги, которая была мне единственной отрадой в ваше отсутствие.
– Это воистину дурные вести.
– А больше всего меня беспокоит, что виновный в смерти Жен Дан избежал наказания и пользуется вашей милостью.
– Кто же это? Клянусь, ему не удастся избежать моего гнева, кем бы он ни был.
Си Ши молча протянула князю кольцо – дракон все так же крепко держал в зубах кровавый камень.
Князь в изумлении и досаде воскликнул:
– Ву Жиксу?!
55
Свою первую ночь после возвращения домой князь Фу Чай провел с какой-то молодой наложницей, у которой он даже имени с досады не спрашивал.
После обеда, проводив последних гостей, князь объявил, что намерен пообщаться со своими министрами. После бурно проведенной ночи в спешке были созваны все, кто еще был в столице и мог принять участие в таком важном деле, как княжеский Совет. Сквозь звенящую тишину все чувствовали, что достаточно малейшей искры – и разразится буря. Не сдерживая больше закипающий гнев, князь начал.
– Я оставил на вас не только благополучие столицы и ее жителей, но также жизнь и здоровье моих жен и детей. Пока я сражался за вашу жизнь и процветание, вы не исполнили своего долга передо мной. И хуже того, вы явились причиной гибели моего сына, рожденного от наложницы Си Ши.
Ропот недоумения пронесся среди высокочтимых господ, но никто не решился высказаться первым. Князь уже не сдерживал свой гнев:
– Смерть моей наложницы Жен Дан на совести человека, которому принадлежал этот перстень!
Князь положил на столик перед собой перстень с драконом. Министры ахнули. Льстивый министр Бо Пи подлил масла в огонь.
– Я давно подозревал государственный заговор. Особенно с тех пор, как Первый министр отослал своего последнего сына в княжество Ци. Если бы ему нечего было бояться, он бы держал своего сына рядом с собой.
By Жиксу молчал. Он понял, что уже ничто не могло его спасти. Кто-то подкинул его перстень наложнице князя, или она сама приказала украсть его – это было уже не важно. Расследовать это дело уже никто не возьмется.
Фу Чай холодно посмотрел на своего старого слугу.
– Если я использую человека, я верю ему, если я не верю человеку, я не использую его. Если я верю своему Первому министру, я должен слушать его советы. Как я могу слушать его советы, если с ним связана смерть моего сына? Как могу я быть уверен, что не готовятся заговоры против меня?
Министры молчали. Они понимали, что By Жиксу – самый преданный и достойный, но именно эта преданность и неподкупность вселяла в их сердца злобу. Дела многих из них на фоне By Жиксу выглядели мелкими и недостойными. Теперь появилась возможность убрать того, кто был постоянной угрозой для их неспокойной совести. Может, тогда и их скромные поступки будут замечены князем. А может, и кто-то из них достоин звания Первого министра. Поэтому почти все разом воскликнули:
– Нельзя позволять такому вероломному человеку жить!
Князь довольно кивнул.
Совет был окончен. By Жиксу пошел к себе дожидаться посланца от князя Фу Чай с мечом или веревкой. Князь проявил последнее уважение к By Жиксу и послал ему меч, как воину. Старик взял княжеский меч и повернулся к слуге.
– После моей смерти вырви мои глаза и повесь их на городских воротах, чтобы я мог видеть, как войска Юй входят в город.
Затем он перерезал себе горло.
Слуга принес князю окровавленный меч и последние слова By Жиксу. Это было самым сильным оскорблением, которое старый министр мог нанести своему князю.
Фу Чай приказал бросить тело Первого министра в реку.
– Что ты теперь сможешь увидеть, старый дурак? Ты не давал никому покоя, так пусть и ты не найдешь его нигде. В вечном странствии будут и тело, и душа твоя.
56
Сумерки становились плотнее, близился вечер. Господин Ли и Настоятель сидели друг напротив друга за чаем в старом монастырском кабинете.
Сам кабинет состоял из двух небольших комнат – прихожей, где обычно сидел за бухгалтерскими книгами один из молодых монахов, и самого кабинета – тесноватой, вытянутой, как пенал, прокуренной комнаты с одним окном. Окно это почти не мыли, поэтому занавески были широко раздвинуты, чтобы лучше пропускать тусклый дневной свет. Обстановка была самая простая, какую только можно себе представить. Казалось, что хозяина совсем не заботит интерьер. В правом дальнем углу стояла большая кровать, накрытая желтым покрывалом. Напротив нее, вдоль стены жались друг к другу невысокие шкафы, набитые старыми книгами, отчетами, фотографиями делегаций и пожелтевшими газетами. У окна стоял стол, за которым и расположились хозяин со своим гостем. Чай мало интересовал их, хотя это был выдержанный, самый чистый и дорогой Пуэр. Настоятель согревал руки о свою чашку, не торопясь выпить ее содержимое, которое постепенно остывало. Он выплеснул остывший чай и налил себе еще. Его собеседник тоже почти не тронул свою чашку, над которой поднимался тонкий травяной аромат. Мужчины уже довольно долго сидели вот так, не зная, что им делать дальше. Перед Настоятелем на столе лежала пожелтевшая рукопись, которую он просматривал уже в который раз.
– Эта Кукла – не просто антикварная вещь. И мы не можем точно знать ее предназначение.
Господин Ли с недоверием посмотрел на Настоятеля:
– Она хранится у моей семьи на протяжении нескольких веков, и до сих пор с нею не было проблем.
– Потому что вы не показывали ее посторонним и не трогали Печать.
"Ох, уж эти даосы!" – подумал господин Ли.
Настоятель уловил усмешку собеседника и пояснил:
– Я думаю, это сосуд с душой. Помните легенду о джиннах с лампами. Арабы все так по-своему понимают.
Господин Ли улыбнулся: