Покинув здание комиссариата, я решил сделать то, что обычно делаю в моменты жизненных неурядиц: спрятаться в кино. (Правда, если подумать, кино всегда было моим прибежищем, даже когда жизнь казалась вполне сносной.) В "Аксьон Эколь" показывали ретроспективу фильмов Клинта Иствуда. Я купил билет на "Попавшего в ловушку". По сюжету, раненый ветеран Второй мировой попадает в дом, где живут старые девы, начинает спать с каждой из них по очереди и платит ужасную цену за свою сексуальную распущенность… Должно быть, я действительно был не в себе, раз выбрал такой фильм, - ведь я видел его лет двадцать назад и смутно помнил содержание…
После фильма пора было на работу. Теперь я оборачивался каждую минуту, а потом и каждые тридцать секунд.
Я подошел к подворотне, огляделся по сторонам.
Ни души.
Я зашел в туннель, обернувшись в последний раз.
Никого.
Я открыл дверь и запер ее за собой, почувствовав некоторое облегчение. Мои работодатели могли быть спокойны: я знал, что сегодня ночью не смогу написать ни строчки… буду неотрывно смотреть на экран монитора, на случай если вдруг кто-то подозрительный сунется в подворотню.
Все шесть часов смены я действительно не сводил глаз с экрана. Уже ближе к рассвету меня посетила мысль: похоже, ты немного тронулся, парень. Но, если рассудить, в моем поведении не было ничего удивительного: когда тебя подозревают в убийстве, с психикой и не такое случается.
Однако в шесть часов утра на выходе меня действительно поджидали. Это был "шестерка" Сезера, качок. Он преградил мне путь:
- Мсье Сезер хочет вас видеть.
- В такой час? - удивился я, пытаясь казаться хладнокровным
- Он уже проснулся.
- Зато мне нужно поспать.
- Потом поспите.
- Я бы хотел зайти в boulangerie и купить…
Он схватил меня за руку.
- Вы пойдете сейчас же!
Мы вместе дошли до дома и поднялись в контору Сезера. Хозяин сидел за столом, потягивая кофе.
- Вы - ранняя пташка, - сказал я.
- Мне не требуется много сна, - кивнул он. - Так же, как и вам.
- Откуда вы знаете?
- Вы приходите домой каждое утро в шесть десять шесть - пятнадцать, не позже, предварительно заглянув в булочную за pains аuchocolat. Потом спите до двух дня, потом забираете свое жалованье в интернет-кафе на улице де Птит Экюри. Обычно вы обедаете в кафе возле канала Сен-Мартен или у Восточного вокзала. Большую часть дня вы проводите в кино - хотя раз в несколько дней наносите визит кому-то на улице Линне в Пятом округе. Полагаю, женщине?
- Вы наняли кого-то следить за мной? - спросил я, отмечая, что в моем голосе проскользнули визгливые нотки.
- Просто мы стараемся контролировать передвижения наших сотрудников…
- Наших сотрудников? Так я работаю на вас?
- Скажем так: все мы работаем на одну и ту же организацию.
- И что же это за организация?
- Надеюсь, вы не рассчитываете, что я вам ее назову.
- Ну а как насчет того, чтобы рассказать, почему вы шепнули копам, будто это я убил Омара?
- Я ничего подобного не говорил. Я просто информировал их, когда меня допрашивали, что у вас были постоянные стычки с мсье Омаром по поводу состояния туалета.
- Когда допрашивали? Вы так говорите, будто вас били резиновой дубинкой.
- Как и большинство людей, я неуютно себя чувствую, когда общаюсь с полицией.
- Вы пытались меня подставить… выдать за убийцу, и отвлечь внимание от…
Сезер поднял вверх указательный палец:
- Я бы на вашем месте остановился, monsieur. Не люблю обвинений в свой адрес.
- Зато не морщитесь от фальшивых обвинений в адрес других людей.
- У полиции все равно ничего на вас нет…
- Кроме мотива - по вашей милости - и моих отпечатков на туалетном ершике.
- Не бойтесь. Это слишком слабая улика.
- Но я главный подозреваемый, черт возьми!
- С этим проблем не будет - можете мне поверить, - до тех пор пока будете делать то, что вам говорят.
- Вы имеете в виду…
- Вы ничего не расскажете полиции о своей работе, как бы на вас ни давили…
- Я даже и не думал…
Он снова поднял палец вверх, призывая меня замолчать. Почему все пытаются меня заткнуть?
- И еще вы не совершите никаких идиотских поступков вроде попытки сбежать.
- Копы забрали мой паспорт.
- Это еще никого не удерживало от побега. Фальшивые паспорта продаются в этом quartier за двести долларов максимум.
- Я никуда не уеду.
- Рад слышать. Потому что, в случае если вы все-таки попытаетесь исчезнуть, у вас будут очень большие проблемы. Собственно, мы вам не позволим исчезнут… если, конечно, вы не заставите нас сделать так, чтоб вы исчезли.
Плотно сжатые губы Сезера скривились в подобие улыбки. Я почувствовал, как по спине стекает пот.
- Вы понимаете, о чем я вам говорю, мсье Рикс?
Я кивнул.
- Очень хорошо. Ну, если вы это понимаете, то должны понимать и то, что все ваши передвижения нам хорошо известны. Продолжайте жить, как жили - книжные магазины, кинотеатры, кафе, ваша женщина в Пятом округе, ночная работа, - и, уверяю вас, проблем не будет. Попытаетесь сбежать - броситесь к вокзалу или купите фальшивые документы, - ответ будет немедленным и жестоким. Мы договорились?
Я снова кивнул.
- Я хочу услышать от вас: "Я понимаю".
- Я понимаю.
- Очень хорошо. И еще я хочу, чтобы вы заверил меня в том, что, если полиция снова будет вас допрашивать, вы немедленно сообщите мне, какие вопросы вам задавали.
- Считайте, что вы получили мои заверения, - сказал я, чувствуя себя пешкой. Хотя меня так и подмывало добавить: если тебя так волнует, что я скажу в полиции, какого черта ты подставил меня в качестве главною подозреваемого? Впрочем, я понял: подставив меня под подозрение, он хотел подыграть полиции и вдобавок держать меня под контролем.
- Значит, между нами полное взаимопонимание? - спросил Сезер.
- Да, - ответил я.
- Вот и отлично. И последнее: что касается той идиотки, которую вы трахнули, - Янны. Боюсь, ее муж уже в курсе, что она наставила ему рога с вами. Ему сообщили и о том, что несколько дней назад вы посетили клинику вам диагностировали болезнь, передающуюся половым путем..
- Скотина…
- Столь нелестные высказывания не могут не огорчить… А я не люблю, когда меня огорчают. Да, муж Янны убьет вас… но только если я попрошу его об этом. Он такой же, как Омар, - тупое животное. Но он знает свое место. Так что еще раз повторю: можете не бояться его, он вас не тронет, если только не получит приказ.
- Мне не нужны неприятности, - услышал я свой голос.
- Ну, значит, их и не будет… до тех пор пока сами не нарветесь. Доброго дня, мсье Рикс.
Сезер сделал знак качку, и тот, похлопав меня по плечу, указал на дверь. Я вышел, спустился вниз по лестнице… Больше всего мне хотелось броситься через двор на улицу и добежать до комиссариата, но я понимал, что подобным поступком лишь развяжу руки этим подонкам. Сезер найдет способ предоставить убедительные доказательства, что именно я убил Омара, а копы с радостью хватятся за них. Полиции нужно во что бы то ни стало закрыть дело - и проще всего свалить вину на меня.
Думай, думай.
Но сейчас я мог думать только о том, как я устал и как хочу спать.
Поэтому я отправился к себе в комнату и основательно накачал себя снотворным, поскольку знал, что без двойной порции зопиклона сна мне не видать. Я не стал заводить будильник. Вместо него меня разбудил громкий стук в дверь.
- Американец! Американец! - кричал знакомый голос.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать где я нахожусь, и бросить взгляд на часы. Половина пятого…. Черт, черт, черт…. Через полчаса встреча с Маргит.
- Американец! Американец!
И снова удары в дверь.
Пошатываясь, я встал с постели - голова все еще была в тумане - и открыл дверь.
На пороге стоял Борода, вид у него был разгневанный.
- Куда ты пропал, черт возьми?
- Что? - спросил я.
- Ты всегда забирал деньги в половине третьего. Сегодня ты не пришел…
- Проспал.
- Больше так не делай, - сказал он, швырнул на пол конверт с деньгами, развернулся и ушел.
Я поднял конверт, вернулся к кровати. Сон как рукой сняло, его сменила тревожная мысль: теперь они точно следят за мной. Любые перемены в моем графике становятся известны в доли секунды.
Через десять минут я уже был одет и выходил из двери. По пути к metro я трижды оборачивался. Никого. Но они были рядом. Они знали о каждом моем шаге.
Проходя мимо заведения, которым управляла Янна, и допустил ошибку, заглянув в окно. Турчанка стояла за стойкой бара. Наши взгляды встретились - и я сразу догадался, что дело плохо. Уже в следующее мгновение она выбежала на улицу и завопила мне вслед. И у нее были на то причины. Ее лицо выглядело так, будто по нему проехались катком. Под глазами черно, над бровями ссадины, правая щека приобрела чернильно-пурпурный оттенок.
- Ты кретин, - кричала она. - Я послушалась твоего совета и наговорила ему про Омара. Посмотри, что он сделал со мной. Ему кто-то уже стукнул, что ты тоже трахал меня.
- Мне очень жаль…
- Жаль?! Этот ублюдок чуть не убил меня… и теперь собирается убить тебя. Вот твой хваленый план…
- Ты должна заявить в полицию…
- И распрощаться с жизнью? Ты ничего не понимаешь, американец. Ничего. Теперь тебе лучше бежать. Далеко. Иначе плохо кончишь. Как Омар.
- Это он убил Омара?
- Нет. Я рассказала ему только утром, когда он приехал. Омар к тому времени был уже мертв. Но он знал о смерти Омара, знал! Так же, как знал и то, что я, дура, трахалась с тобой. Вот это я никак в толк не возьму… откуда он узнал про нас…
Потому что Сезер наверняка позвонил ему в Турцию и все рассказал. Может, он наплел и про Омара, и муж Янны перед посадкой в самолет позвонил кому надо… Может, поэтому Омар той же ночью получил свою трахеотомию?
- …и почему он до сих пор не убил тебя…
- Просто я стараюсь не попадаться ему на глаза, - сказал я.
- Тебе не кажется, американец, что вокруг тебя слишком много дерьма?
С этим я не мог поспорить.
- Мне правда жаль, что ты в такой плохой форме…
- Как только мне полегчает, я сама забью его до смерти.
Было уже без двадцати шесть, когда я наконец добрался до квартиры Маргит. Она явно была недовольна.
- Тебе не стоит так опаздывать, - начала она с порога. На ней был черный шелковый пеньюар, и он был призывно распахнут.
- Я могу объяснить…
- Не надо объяснять. - Она взяла меня за руку, увлекая в квартиру. - Лучше займись со мной сексом.
- Я не могу, - сказал я, высвобождая руку.
- Цену себе набиваешь? - игриво произнесла она, прижимаясь ко мне лобком.
- Не в том дело…
- Тогда заткнись.
Наклонила мою голову, Маргит попыталась дотянуться до меня губами. Но я вырвался.
- Просто не могу, - сказал я.
- Нет, можешь, - не унималась она, нащупывая мой член.
- Остановись же!
Мой тон заставил ее замереть. Потом она пожала плечами и направилась к дивану в гостиной. Там она закурила и сказала:
- Попробую угадать: ты влюбился…
- Я подцепил не слишком приятное заболевание.
Маргит задумалась на мгновение, затягиваясь сигаретой.
- Смертельное? - спросила она наконец,
- Хламидиоз.
- И всего-то?
- Прости…
- За что?
- Я мог заразить тебя.
- Сомневаюсь.
- Почему?
- Потому что… просто сомневаюсь. Как бы то ни было, горстка хламидий - это еще не конец света, как всем известно.
- Я знаю. И все-таки…
- Ах да. Вина, вина и еще раз вина. Все это пустое, Гарри.
- Как ты можешь так говорить?
- Просто у меня тоже был хламидиоз. Спасибо моему мужу. Он наградил меня этим за неделю до своей гибели, подхватил от какой-то сорбоннской шлюхи, которую трахал. Тогда меня это очень огорчало - прежде всего потому, что было больно писать. На самом деле в тот вечер, когда их с Юдит не стало, наша с ним ссора началась с того, что я сказала, что наконец-то понимаю, почему он потерял интерес к сексу со мной… все из-за его подружки. Золтан пришел в ярость от того, что я упомянула об этом при Юдит. И буквально вылетел из квартиры вместе с ней. Больше я не видела их живыми… - Она налила себе виски и выпила. - Так что, по правде говоря, хламидиоз для меня не проблема.
- Это ужасная история…
- Все истории в основе своей ужасные. Но тебя ведь волнует не только эта болезнь, Гарри. Дело в другом, да?
- Я попал в беду, - сказал я, и из меня потоком хлынула правда.
Когда я закончил, Маргит уже выбивала из пачки следующую сигарету.
- Этот мсье Сезер… думаешь, это он тебя подставил?
- Думаю? Да я уверен в этом!
- Значит, это он убил Омара?
- Сам Сезер никогда не станет марать руки убийством. Но у него есть верные псы, которые наверняка делают за него всю грязную работу.
- Есть какие-нибудь идеи, зачем ему понадобился мертвый Омар?
- Все ненавидели Омара.
- Особенно ты.
- Я не желал ему смерти.
- Это верно. Но ты сам говорил: "Лучше бы он исчез" - или что-то вроде этого. И вот наконец его нет в твоей жизни. Проблема в том, что теперь в ней появился Сезер…
- Не могу избавиться от ощущения, что он следит за каждым моим шагом…
- Полагаю, он хочет, чтобы ты так думал.
- Если он знает, где я обедаю, если знает, что я прихожу сюда раз в три дня…
- Да, возможно, у него и есть парочка топтунов, которые следят за тобой. Но чтобы постоянно? Согласись, это довольно трудоемкое занятие. Он больше полагается на силу устрашения, чтобы держать тебя в узде. Как бы то ни было, если бы он хотел убрать тебя… наверное, тебя бы уже не было в живых.
- Скорее всего, исполнителем будет муж Янны… Он забьет меня до смерти молотком, если Сезер даст ему отмашку.
- Но Сезеру ты определенно нужен живым.
- Пока.
- Здорово досталось Янне?
Я представил полную картину. Лицо Маргит посуровело.
- Подонки, - сказала она. - То же самое когда-то сделали с моей матерью…
- Извини, ты о чем? - спросил я.
- Тайная полиция… Когда они пришли убивать моего отца, заодно жестоко избили мать. Лицо было всмятку.
- Когда это случилось? - спросил я.
- Одиннадцатого мая 1957 года. Мне было семь лет. Мой отец был редактором газеты. Одно время он даже состоял в партии, а после того, как в пятьдесят шестом русские танки подавили восстание, стал ярым антикоммунистом. Когда установилась военная диктатура, он ушел в подполье и выпускал самиздатовскую газету - резко оппозиционную режиму Кадара. Отца никогда не было дома - он был в бегах, но я помню, как эти люди в строгих костюмах будили нас среди ночи. Обыскивая квартиру, они даже меня стаскивали с кровати… Это продолжалось долгие месяцы. Я все время спрашивала у мамы: "Почему эти дяди охотятся за папой? Когда я снова у вижу папу?" Мама просила меня набраться терпения… говорила, что скоро мы снова воссоединимся с отцом, но предупреждала, чтобы я прекратила расспрашивать о его местонахождении и, если вдруг в школе кто-нибудь спросит меня, где он, я должна была ответить: "Не знаю". И вот однажды, в пятницу, мама сказала: "У меня замечательный сюрприз. Мы уезжаем на уик-энд". Но не сказала, куда именно мы отправимся. Мы сели в нашу маленькую машину и с наступлением темноты тронулись в путь. Спустя несколько часов - не помню, как долго мы были в дороге, потому что спала на заднем сиденье, - мы свернули на узкую просеку и вскоре остановились у маленького коттеджа в лесу. Там, в доме, был папа. Я бросилась к нему и не хотела отпускать… даже когда мама, которая плакала от счастья, пыталась обнять его. Папа был только моим, пока я не устала и не захотела спать. Меня уложили на продавленный диван в гостиной. Помню, раз или два я просыпалась среди ночи. Меня будили стоны, доносившиеся из спальни. Конечно, я не понимала, чем они там занимаются, и снова проваливалась в сон… Но потом вдруг резко забарабанили в дверь. Помню, было много громких голосов, и мама выбежала из спальни, а я обернулась и увидела, что папа пытается выбраться из окна. Потом распахнулась входная дверь и ворвались полицейские и двое мужчин в штатском. Один из копов бросился в спальню, повалил папу на пол и принялся избивать его дубинкой. Мама начала кричать - и мужчина в штатском несколько раз ударил ее по лицу. Теперь уже кричала я, но меня удерживал другой коп, пока его коллега тащил папу на улицу. Мужчина, избивавший маму, остановился и толкнул ее на диван. Ее лицо было кровавым месивом, она лежала как мертвая… Я хотела броситься к ней, но меня вытолкали на улицу. То, что я увидела там, врезалось к память на всю жизнь. Моего отца, со связанными за спиной руками и веревкой на шее - другой ее конец был закреплен на дереве, - заставляли встать на стул, который принесли из дома. Отец отказался, и тогда мужчина в штатском схватил его за мошонку и сжал с такой силой, что папа согнулся от боли. Двое копов все-таки поставили его на стул, а я все плакала и пыталась отвернуться. Тот мужчина, который издевался над папой, крикнул копу, державшему меня: "Пусть смотрит". Коп схватил меня за волосы и заставил смотреть, как другой парень в штатском выбивает стул из-под ног отца… Папа задергался, захрипел… - Маргит замолчала и глотнула виски. - Умирал он целых две минуты. И как ты думаешь, что сказал один из офицеров в штатском - все они были из тайной полиции: "Теперь ты знаешь, как мы поступаем с предателями".
- Боже правый, - произнес я. - Как они могли так поступить с тобой… маленькой девочкой…
- Потому, что они подонки. И потому, что могли так поступать. В их руках была власть. Они устанавливали правила игры. Они могли заставить семилетнюю девочку смотреть, как линчуют ее отца.
- Что было потом?