32
- Благодарю вас, месье Блейк. Вы нам больше не понадобитесь.
Эти слова послужили ему сигналом к началу обратного отсчета, и Эндрю не намерен был терять ни секунды. Почтительно поклонившись, он сделал несколько шагов назад, а затем, развернувшись, направился к двери, оставив Мадам с двумя финансовыми консультантами, на лицах которых запечатлелись пугающе одинаковые улыбки. Выйдя из малой гостиной, Блейк плотно закрыл за собой дверь.
Принимая во внимание то количество буклетов, которые принесли с собой консультанты вдобавок к своему ноутбуку, мажордом надеялся, что в ближайшие как минимум четверть часа он может действовать совершенно спокойно. Он посмотрел на часы и пошел вверх по лестнице, переступив через восьмую ступеньку, которая скрипела. Поднявшись на лестничную площадку второго этажа, он прислушался, желая понять, что творится наверху. Одиль была на четвертом, в своей комнате, наверняка читала какой-нибудь душещипательный роман.
Убедившись, что путь свободен, Блейк направился к комнатам Мадам. Он проник в переднюю и далее в кабинет. Ящик, где Мадам хранила корреспонденцию, которую никогда ему не показывала, был не заперт. Блейк взял несколько листов. Это были банковские уведомления о задолженностях вперемешку с письмами от строительной компании. Он также нашел выписки из счетов и отчет о состоянии имущества. Этот документ сразу же привлек внимание Блейка. Сводка давала полное представление о финансовом положении мадам Бовилье. Только за последние три месяца вклады сократились более чем на 15 процентов. Посмотрев на даты, Блейк обнаружил, что самые последние документы были составлены несколько недель назад. Где же остальные?
Поправив очки, Блейк прошелся на цыпочках по комнате. В секретере лежали только книги, каталоги и старые записные книжки. Шкаф был битком набит старыми видеокассетами, DVD и коллекцией разного рода безделушек, без сомнения привезенных из заграничных путешествий. Несмотря на тщательный осмотр, в передней больше ничего не обнаружилось.
С твердым намерением получить ответы на свои вопросы Эндрю проник в спальню. Шторы в комнате были задернуты. В первую же секунду Блейк застыл на месте: в полумраке ему почудился силуэт. Собравшись с духом, Блейк зажег свет. Надетая на плечики, на ширме висела ночная сорочка хозяйки.
Блейк отдавал себе отчет в том, что нарушил запрет, однако, по его мнению, необходимость узнать истинное положение дел оправдывала его поступок. Желая быть честным перед собой, Блейк сознательно обращал внимание не только на то, что могло указывать на местонахождение официальных бумаг Мадам. Оказавшись в столь интимном месте, он рассчитывал больше узнать о самой хозяйке, что было для него крайне важно.
Напротив убранной кровати, на красивом старинном комоде стоял телевизор с плоским экраном, почти такой же ширины, что и комод. Слева от кровати, на тумбочке, возле электронного будильника с голубыми светящимися цифрами Мадам поставила вазу с цветами из розария. Это обстоятельство показалось Блейку странным, учитывая тот факт, что Мадам редко забирала к себе в спальню цветы, которые приносил Филипп.
Из той мебели, где можно держать документы, в спальне имелись комод, платяной шкаф, книжные полки и встроенный шкаф. Блейк начал поиски с верхних ящиков комода, но, наткнувшись на нижнее белье Мадам, поспешил их задвинуть. В последнем ящике лежали пачки писем, сложенные по размеру, и детские рисунки. Платяной шкаф был забит одеждой, странным образом сложенной в стопки не по типу, а по цвету. На заполненных доверху книжных полках тома в красивых старинных переплетах соседствовали с дешевыми современными изданиями. Во встроенном шкафу висели платья и костюмы, лежало несколько коробок с обувью.
Увидев меняющиеся цифры на электронном будильнике, Эндрю осознал, что время идет, а он все еще не нашел ничего существенного. Что-то в этом было не так. Блейк принялся напряженно думать. Мадам должна где-то хранить бумаги. Он уже достаточно хорошо изучил все здание и понимал, что в замке не было никакого другого места, где мог бы содержаться архив, за исключением, быть может, подвала, куда никто никогда не заглядывал. Он, Блейк, находился сейчас в единственной комнате, где Мадам проводила большую часть своего времени и где Манон не имела права делать уборку. Может, документы просто-напросто сложены в обувных коробках, что лежат во встроенном шкафу? Он опять открыл шкаф и, встав на колени, принялся открывать коробки. В первой он увидел две пары лодочек.
В соседней - ботинки. Он взял в руки поочередно остальные коробки, но они была слишком легкими, чтобы содержать документы. Когда Эндрю клал коробки на место, ему вдруг показалось, что задняя стенка шкафа слегка шевельнулась. Он просунул руку между висящей одеждой. Когда его пальцы почувствовали дерево, он надавил и, к его большому удивлению, стенка повернулась вокруг оси. У Блейка задрожали руки. Сердце забилось сильнее. Он еще толкнул дверцу. За ней открылось темное пространство, гораздо большее по размерам, чем потайная ячейка.
В этот момент он услышал настойчивый звон колокольчика. Блейк поднялся так резко, что сильно стукнулся о верхнюю полку шкафа. Быстро поправив вешалки и вернув на место коробки, он покинул комнату так скоро, как только мог.
33
Страшный вопль разорвал царившую в доме тишину. Отозвавшись на всех этажах, в каждом уголке здания, он превратился затем в жалобный плач. Эндрю чуть не выронил масленку, с помощью которой смазывал замок главного входа. Решив, что случилось что-то ужасное с Мадам, Блейк бросился к лестнице, но успел лишь поставить ногу на ступеньку, когда послышались стенания из буфетной. Войдя туда, он увидел Одиль, упавшую грудью на обеденный стол. Закрыв лицо руками, она испускала стоны, похожие на предсмертные.
- Одиль, что случилось?
Кухарка сидела неподвижно, согнувшись в три погибели.
- Что с вами? Да скажите же, Одиль! Я вызову спасателей.
- Не надо, - пролепетала она. - Слишком поздно. Это ужасно…
С первого взгляда на нее Блейку не показалось, что она ранена. Может, ранена Мадам? Она могла упасть, и даже того хуже… Одиль показала рукой на открытую дверь в сад.
- Она там! Умоляю, прикройте ее чем-нибудь… Эндрю выскочил в сад. Ничего. Добежал до огорода.
И там никакого трупа. Эндрю вернулся на кухню.
- Где тело? Одиль, прошу вас, поднимите голову и скажите!
Блейк обнял ее, чтобы успокоить. Она не сопротивлялась. Положила голову ему на плечо, дрожа как осиновый лист.
- Тело там, возле ступенек…
- Но я ничего не видел!
Блейк, оставив женщину сидеть на стуле, вернулся на крыльцо. В это мгновение он увидел жертву - маленькую мышку.
- Одиль, вы из-за этого так кричали?
- Я боюсь мышей, - дрожащим голосом проговорила она. - Я их видеть не могу. А дохлые еще страшней.
- Разумеется, это работа Мефистофеля, - со вздохом сказал Блейк.
- Я знаю, - ответила кухарка, постепенно приходя в себя. - Он регулярно это делает. Я не понимаю, он же всегда накормлен. Вы даже говорили, что он ест слишком много…
- Кошки делают это не от голода. В них говорит охотничий инстинкт.
Блейк осмотрел мертвое тело.
- Головы нет. Я надеюсь, покойница не будет являться вам по ночам.
- Как вы можете этим шутить?
- Лучший способ побороть страх - это смеяться.
- Посмотрела бы я на вас. Я пошла за лавровым листом - и наткнулась. Но каков мерзавец!
Блейк с трудом сохранял серьезность.
- Когда-нибудь в будущем, через тысячи лет, когда его вид сильно изменится, он соберет для вас букет своими маленькими лапками, или подарит какой-нибудь рисунок, или прочитает стишок на своем кошачьем языке, а пока он приносит вам пойманную и обезглавленную мышь.
Одно упоминание о мыши снова пробудило у Одиль ужас. Эндрю опять обнял ее:
- Простите, я не хотел.
- Это чудовищно, - всхлипывала она, - какая жестокость!
- Я накрою ее белым носовым платком, а если у вас есть желтая лента, я могу написать на ней "место преступления" и огородить жертву по периметру.
- Вы опять смеетесь надо мной, злой человек.
- Ну так разрядитесь на мне. Мефистофель не поймет. А что до любительницы сыра, то она свое уже получила…
Появившаяся в дверях мадам Бовилье увидела Одиль в объятиях Блейка.
- Кто это так страшно кричал? - взволнованно спросила она.
Услышав голос хозяйки, кухарка резко высвободилась из объятий Блейка.
- Это я, мадам. Мне очень жаль.
- С вами не случилось ничего страшного?
- Нет, мадам, это…
Даже произнести название животного для кухарки было выше ее сил.
- Одиль увидела… как бы это вам сказать? - вмешался Эндрю. - Нечто маленькое на букву "м". Мадам Бовилье улыбнулась:
- Это маленькое обитает в норках и иногда высовывает оттуда мордочку.
- Теперь уж ему нечего высовывать… Мокрое место осталось, - уточнил Эндрю.
Мажордом и Мадам заметили, что Одиль строго смотрела на них.
- Как вам не стыдно, - сказала она.
Не проронив больше ни слова, Мадам пошла к себе.
- Отдохните, Одиль, - мягко проговорил Блейк. - Я все уберу.
Взяв под раковиной совок, Блейк отправился подобрать мышиный трупик. Он посмотрел вокруг, нет ли где поблизости оторванной мышиной головы.
- Знаете, Одиль, вы не вправе упрекать Мефистофеля в том, что сами же проделывали со своими монархами. Может статься, этот обаятельный зверек был безжалостным тираном, угнетавшим кошачий народ. Вообразите, сидит такая кроха на троне, в маленькой короне, и требует все больше сыра и зерна, в то время как за стенами дворца кошки страдают от голода. Мефистофель совершил революцию!
- В вас нет ни капли жалости.
- Есть. И в доказательство я уничтожил все следы его деяния. В округе нет и намека на присутствие мыши. Вы можете выйти и открыть глаза.
В эту минуту Мефистофель появился со стороны огорода. С совершенно невинным видом он двигался рысцой вдоль ограды по направлению к кухне.
- Эге, дружочек, советую тебе немного повременить с возвращением домой. Тебе еще надо научиться вести себя с барышнями…
34
- Хизер? Добрый вечер. Это Эндрю Блейк.
- Мистер Блейк! Где вы? Я так волнуюсь! Я вас плохо слышу.
- Я во Франции, в лесу, идет дождь. Это немного трудно объяснить.
- Вы гуляете так поздно?
- Не пытайтесь понять, Хизер, я сам не все понимаю. Как вы поживаете?
- Я не поживаю, а выживаю. Вы толкнули меня в реку, а плаваю я неважно.
- Как это происходит?
- Я бьюсь, чтобы держаться на поверхности. Надеялась, что вы раньше позвоните. Когда я спросила о вас мистера Уорда, он сказал, что вы в исправительном лагере…
- Этот не упустит случая…
- А что вы исправляете?
- Ничего, Хизер. Расскажите лучше о себе.
- Я подвела первые промежуточные итоги с момента вашего отъезда, цифры получились хорошие. Ребята в цеху замечательные. Объясняют мне все, чего я не знаю. Я уже начинаю кое в чем разбираться. У нас бывают бурные совещания. Эддинсон никак не может смириться с тем, что секретарша держит бразды правления.
- Вы не секретарша, Хизер, зарубите это на носу. Если вы сами не будете в этом уверены, тогда нет никаких шансов, что это поймут другие.
- Они все испробовали, чтобы выбить меня из колеи. Прошел даже слух, что вы умерли, а поскольку я была вашей любовницей, я подделала вашу подпись на документах, чтобы захватить власть.
- Пусть говорят - а вам я желаю куда более блистательных любовников. Важны только факты, и, пожалуйста, обращайтесь к мистеру Бендерфорду за правовой поддержкой.
- У нас есть шансы выиграть отличный тендер, объявленный шведской фирмой. Мастера говорят, что, если мы выйдем на этот рынок, надо будет частично обновить оборудование.
- Подготовьте заказ, распланируйте с цехом поставки, но не спешите подписывать контракт, чтобы стимулировать покупку. У вас возникали проблемы с ценой на сталь?
- У нас были кое-какие запасы. Мы задействовали их в ожидании, когда цены вновь станут приемлемыми. Конечно, возникнут трудности в конце года, тем более что в оборотные средства надо заложить декабрьские премиальные.
- Не давайте ничего Эддинсону и его присным.
- Можете не сомневаться. Кстати, мистер Блейк, спасибо, что увеличили мне зарплату.
- А как же, забот-то у вас прибавилось!
- Когда вы вернетесь?
- Не знаю, Хизер, и даже, когда вернусь, не уверен, что займусь прежним делом. Вы уже никогда не будете моей помощницей. Я надеюсь, что теперь-то вы обрели уверенность в себе?
- Не вполне.
- Хочу попросить вас, Хизер, о маленькой услуге.
- Я вас слушаю.
- Мне бы хотелось, чтобы вы навели справки об одной французской строительной компании. Называется она "Вандермель".
- Вы собираетесь заняться строительством?
- Скорее наоборот. Разузнайте о них как можно больше: балансы, счета, обучение руководящего состава, текущие проекты - словом, все, что сможете.
- Хорошо, мистер Блейк. А как мне сообщить вам результаты?
- Я сам с вами свяжусь. И не беспокойтесь обо мне, Хизер. У меня все в порядке.
- Голос у вас и в самом деле бодрый. Бодрей, чем прежде.
- Мне пора, Хизер. Думаю, надзиратели меня уже засекли. До скорого.
35
Еще одно письмо из банка мадам Бовилье сунула в ящик стола. Она продолжила без особого интереса листать каталог, на обложке которого красовалась рождественская елка, украшенная гирляндами и разноцветными шарами; рядом с елкой стоял веселый кругленький снеговик. Задержав взгляд на потешной фигуре с морковкой вместо носа и котелком на голове, мадам Бовилье отложила каталог в сторону. Судя по всему, настроение у нее было на нуле. Взяв следующее письмо, она вздохнула. Зеленый конверт, написанный от руки адрес. Такой конверт и почерк Эндрю уже видел около месяца назад. Не задумываясь, мадам Бовилье сунула его в шредер, который превратил его в тонкие полоски.
- Сегодня урожай невелик… - сказала она, имея в виду, что больше нечего распечатывать.
- Вы чем-то озабочены, - отметил Эндрю.
- Не тревожьтесь, месье Блейк. Это не входит в ваши обязанности. Это мои проблемы.
Мадам отвела взгляд, будто опасаясь, что Эндрю прочтет в нем совсем не то, что она сказала. Эндрю не настаивал и заговорил о другом:
- Если вы можете уделить мне еще минуту, я бы хотел обсудить с вами некоторые хозяйственные вопросы.
- Я вас слушаю.
- Я предложил Одиль сделать котоход в той двери, что выходит в сад, для Мефистофеля. Стоить это не будет ничего. Вы не возражаете?
- Если это будет способствовать тому, что она перестанет истошно кричать при виде дохлых мышей, то я вас благословляю.
Блейк слегка откашлялся, прежде чем продолжить: следующий вопрос был щекотлив.
- Еще я хотел бы узнать, не позволите ли вы мне устроиться в библиотеке и там заниматься ответами на письма. Своего письменного стола у меня нет, а секретарская работа требует более приспособленного места, чем обеденный стол на кухне.
- Я не хочу, чтобы кто-то входил в эту комнату.
- Я знаю, и все же это самое удобное место для той работы, которую я должен делать. Да и книгам вашего мужа будет от этого только лучше. Всегда в темноте, без притока свежего воздуха, без уборки - это для них не идеальные условия.
Мадам Бовилье опустила глаза, точно собиралась сложить оружие.
- Я должна подумать. Вы получите ответ завтра.
- Хорошо, мадам. Последний вопрос более личного характера…
- Уж не собираетесь ли вы опять вмешиваться в мои дела?
- Всего-навсего позаботиться о вас. Мы с Одиль видим, что в последнее время у вас утомленный вид. Мы считаем, что вам необходимо проконсультироваться с врачом…
- Разумеется, нет. Для чего? Чтобы они пичкали меня лекарствами, которые одно лечат, а другое калечат? Меня очень трогает ваша забота, но я взрослая девочка и могу сама о себе позаботиться. Что-нибудь еще?
- Нет, мадам.
- Тогда я попрошу вас меня оставить.
- Вы кого-нибудь ждете в ближайшие дни?
- Нет, никого не жду. Вы будете вовремя предупреждены, спасибо.
Прежде чем уйти, Эндрю еще раз взглянул на мадам Бовилье. Лицо у нее было напряженное. При первом же удобном случае он постарается выяснить почему, заглянув вглубь платяного шкафа. Похоже, там находятся ответы на многие вопросы.
36
- Это так мило с вашей стороны - пригласить меня на обед, - сказала Манон, опускаясь на стул.
- Немного развеешься, - сказала Одиль. - И потом, у нас будет время поговорить, что не так часто случается.
Блейк поставил в центр стола приправы и сел напротив молодой женщины. Глаза у Манон ввалились, выглядела она измученной. Когда она увидела, что из-под скатерти выглядывает кот, сидящий рядом с ней на стуле, ее лицо просияло и она принялась легонько ласкать его кончиками пальцев. Кот и усом не повел.
- Красивый. Вчера я видела его на четвертом этаже. Он так и ходил везде за мной.
- Кстати, - заговорил Блейк, - завтра или в пятницу придет Манье поменять свой домофон, и заодно мы сделаем котоход.
Одиль согласно кивнула - без особого энтузиазма. Она была согласна сделать лазейку для кота, но гораздо меньше ей нравилась идея восстановить связь с домиком управляющего. Одиль открыла дверцу духовки.
- Готово, давайте тарелки.
Блейк поднялся, чтобы подавать тарелки. Кухарка объявила:
- Филе окуня, запеченное с маринованными овощами. Манон никак не отреагировала, когда Эндрю поставил перед ней тарелку с блюдом. Она смотрела куда-то в пустоту.
- Одиль, это великолепно, - прокомментировал Эндрю. - Это наслаждение не только для вкуса, но и для зрения и обоняния.
- Спасибо.
- Ты что-то бледная, не заболела ли? - поинтересовалась Одиль, желая завязать разговор. - В октябре надо быть очень осторожной. Легко простудиться. Особенно если ездишь на велосипеде в куртке нараспашку.
Манон, повернувшись к Блейку, умоляюще взглянула на него.
- Скажи ей, - шепнул он.
Оттого, наверное, что Блейк впервые обратился к ней на "ты", и, конечно, оттого, что она была не в силах с собой совладать, Манон дала волю слезам.
- Я беременна, - тихо сказала она.
Кухарка от неожиданности застыла, разинув рот. Опомнившись, она сказала:
- Мои поздравления! Токсикоз замучил?
- Нет, это Жюстен, отец ребенка. Он меня бросил, когда узнал, что я беременна.
Повинуясь безотчетному порыву, Одиль сжала руку девушки.
- Бедняжка.
Несколько слезинок скатились по щекам Манон и упали прямо в тарелку, оставив светлые пятна на соусе. Одиль продолжала:
- Как развлекаться, так мужчины тут как тут, а как брать на себя ответственность…
- Не думаю, что сейчас подходящее время для такого разговора, - заметил Блейк.
- Вы считаете, что реакцию этого парня можно назвать честной? - отпустив руку Манон, ответила Одиль.
- Да, на сегодняшний день она паническая и даже неразумная.
- Вот кто прекрасно объясняет поведение мужчин, - заметила Одиль.
- Манон нуждается в помощи и понимании. А использовать ее случай для того, чтобы лишний раз облить мужчин грязью, - этим делу не поможешь.