- Уверен. И обращайтесь, если что. Кстати, советую вам выкатить машину на улицу. Если повезет, дождик ее немного помоет, а то не поймешь, какого она цвета…
Когда Блейк включил первую, его ждал сюрприз. Машина прыгнула, как козочка, и мотор заглох. Вторая попытка оказалась удачной. Со скоростью улитки машина выехала из сарая.
- Чтобы добраться до города, ей понадобится неделя… - сделал вывод Манье.
- Зато, если лопнет шина, можно заменить ее прямо на ходу, - добавил Хаким.
Мужчины расхохотались.
- Издеваетесь! - ухмыльнулся Блейк.
- Внимание! В двухстах метрах впереди дерево. Тормози, не то завтра к вечеру врежешься! - крикнул в ответ Манье.
41
Возвращаясь от Филиппа, Блейк с удивлением увидел просунутую в котоход руку, которая неистово махала яркой кошачьей игрушкой-погремушкой. Сдавленным голосом Одиль повторяла:
- Мефистофель! Мефистофель! Пора домой. Иди к мамочке. Через волшебную дверцу.
Привлеченный необычной сценой, Эндрю остановился. Он представил себе, как кухарка с другой стороны двери, стоя на четвереньках и сунув голову в кошачий лаз, зовет своего ангорского убийцу, и едва не расхохотался. Двигаясь на цыпочках вдоль стены, он подошел поближе. Блейк столкнулся с одной из тех ситуаций, которые в молодости даже создали ему некоторую известность. С раннего детства и позже, в каких бы обстоятельствах он ни находился, такого рода сцены неизменно будили его воображение. Он загорался так или иначе поучаствовать в происходящем. В его голове мгновенно возникали всевозможные сценарии. В данном случае можно было действовать двояко. Либо вежливо и осторожно постучать в дверцу, чтобы Одиль, убирая руку, ненароком не поранилась и открыла дверь. Такое решение позволяло каждому выйти из ситуации с честью и достоинством. Либо осуществить план Б в надежде, что эта невероятная история войдет в легенду. Эндрю колебался. Рука Одиль продолжала махать смешной игрушкой. Блейк, подошел совсем близко и наклонился, чтобы рассмотреть игрушку.
- Мефистофель! Мефистофель! Если научишься ходить через волшебную дверцу, мамочка приготовит тебе твои любимые креветки!
В какой-то момент Блейк почти устыдился того, что собирался сделать, но, не признаваясь самому себе в истинных намерениях - черта, которую Одиль признала бы чисто мужской, - сумел убедить себя в том, что еще ничего не совершил и потому не должен испытывать угрызений совести. В такого рода операциях фишка заключается в том, что, решившись на что-то, дальше надо действовать быстро и не раздумывая. Одиль, со свойственным ей упорством, не отходила от лазейки для кота. С настойчивостью, достойной уважения, несмотря на отваливавшуюся от усталости руку, она упорно продолжала звать своего любимца.
- Кис-кис-кис!
Блейк не без удовольствия представил себе реакцию Одиль, положи он сейчас ей в руку мышь. Однако уже в следующую секунду посчитал такой поступок жестоким и ограничился тем, что просто-напросто пожал ей руку со словами:
- Добрый день, мадам Одиль! Как поживаете?
Одиль испуганно вскрикнула, и рука ее скрылась быстрее, чем голова мурены исчезла бы в пасти большой белой акулы. Последовавший за этим глухой звук удара немного встревожил Эндрю. Когда он увидел за стеклом двери лицо Одиль, то понял, что в ближайшие четверть часа его не ждет ничего хорошего. Взгляд ее был так мрачен, что внушал неподдельный ужас. Она потирала голову. Эндрю прогневал киборга, инкогнито жившего на нашей планете. Одиль принялась орать на него прежде, чем открыла дверь. Когда она распахнулась наполовину, до ушей Блейка донеслось:
- Псих ненормальный! Больной на всю голову! Совсем чокнулся!
Эндрю не понял последнее слово, но счел благоразумным до поры не спрашивать его значение. Одиль бушевала, размахивая руками и то и дело потирая себе лоб, где уже наметилась шишка. Она никак не могла успокоиться. В потоке не вполне литературных выражений Блейк различал отдельные упоминания о душевных болезнях, нервном срыве, сердечном приступе и прочем в том же духе.
Вдруг позади Одиль Блейк увидел Мефистофеля. Тот спокойно сидел посреди буфетной, обернув хвост вокруг своих красивых мохнатых лап. Кот уже давно вернулся и, конечно, наблюдал за своей хозяйкой, как та потешным образом уговаривала его воспользоваться лазом, который тот уже освоил.
Блейк, не пытаясь успокоить Одиль, ограничился тем, что указал ей на кота пальцем. По прошествии некоторого времени кухарка остановила поток словесных излияний.
- Что, что там еще?
- Сзади вас.
Она обернулась и увидела кота.
- Ты здесь, мой милый! - проворковала она как ни в чем не бывало.
В эту минуту Блейк открыл один из тех законов, которые управляют жизнью мужчин: женщина более всего внушает страх тогда, когда внезапно переходит от бешеной ярости к ласковому щебету.
- Хороший котик, - счел нужным прокомментировать Блейк. - Сам, как большой, воспользовался волшебной дверью…
Одиль резко повернулась:
- А вы…
- Когда-нибудь вы мне объясните, что значит "совсем того"?
Киборг двинулся на Эндрю. Пришло время спасаться бегством.
42
На первом же перекрестке Эндрю увидел машину, которая ехала по встречке, и запаниковал было, но вовремя вспомнил, что движение здесь правостороннее. Затем он выбрался на круглую площадь с клумбой посередине, от которой отходило несколько дорог. Не представляя, какую из них выбрать, он двинулся наугад, изрядно поплутал по периферии городка, но в конце концов отыскал парковку в центре. Местные жители с любопытством смотрели на его жутко грязный и давно отслуживший свой век автомобиль. Манье, хорошо знавший городок, предлагал ему поехать с ним, но Эндрю отказался. Для дела, которое ему предстояло провернуть, свидетели были не нужны. Он вышел из машины и дальше отправился пешком, без конца спрашивая у прохожих дорогу, пока не очутился в торговом квартале, возле скромного на вид жилого дома. Убедившись, что нужная ему фамилия значится на почтовом ящике, он подождал, пока кто-нибудь откроет дверь с кодовым замком. Пожилой человек ни у кого не вызовет подозрений. Порядочные люди забывают, что негодяи так же стареют, как и все остальные.
Уже звоня в квартиру № 15, Эндрю продолжал сомневаться, правильно ли он поступает. Меньше всего ему хотелось навредить Манон. Дверь открылась.
- Месье Жюстен Баррье?
- Что вам нужно?
- Поговорить с вами несколько минут.
- О чем?
- О Манон.
Блейк почувствовал, как молодой голубоглазый парень напрягся. Он был готов закрыть дверь. Эндрю, чтобы помешать ему, положил руку на створку.
- Я не стану ни читать вам мораль, ни давить на вас.
- Вы ее отец?
- Никаких семейных связей. Я знаком с ней, вот и все.
- Это она вас прислала?
- Если она узнает, что я ходил к вам, она очень рассердится. Поэтому я прошу вас никогда ничего ей не говорить. Я могу войти?
Поколебавшись, Жюстен впустил гостя.
- У меня не так много времени…
- Я ненадолго.
Молодой человек явно нервничал - переминался с ноги на ногу и то вынимал, то снова прятал руки в карманы.
- Мы, наверное, могли бы сесть… - предложил Эндрю, указав на стулья вокруг заваленного всякой всячиной стола.
Мужчины сели друг против друга.
- Как она поживает? - спросил Жюстен, избегая смотреть гостю в глаза.
- Здоровье в порядке. Настроение - не очень. Ее мать плохо отнеслась к ее беременности. В общем, сейчас она живет там же, где работает, - в замке. Я тоже там работаю.
Жюстен шумно вздохнул, запустив ладонь в коротко стриженные волосы.
- Так что вы хотите? - настороженно спросил он.
- Ничего. Я пришел не для того, чтобы обвинять вас или учить. Если вы вернетесь, но не будете счастливы, это продлится недолго, и вы в конце концов уйдете.
- Мне нужно время подумать.
- Это фраза, которой мы, мужчины, обычно прикрываемся, когда на самом деле не хотим думать.
- А еще говорили, что не хотите читать мне мораль…
- Готов держать пари, что я в своей жизни совершил гораздо больше ошибок, чем вы. Если бы в определенные моменты кто-то совершенно посторонний, кому я не должен давать отчет, пришел бы ко мне и откровенно со мной поговорил, я, быть может, нашел бы решения, которые уберегли бы меня от многих катастроф. После нашего разговора вы поступите так, как сочтете нужным. Это ваша жизнь.
- Я сам себя не понимаю. Ребенок все изменит…
- Неужели?
- Я еще так молод…
- Добро пожаловать в мир мужчин. Существует ли свой возраст для каждого этапа жизни? Между пятнадцатью и двадцатью годами мы экспериментируем, едим и пьем бог знает что, фантазируем, делимся своими фантазиями с друзьями. Мы пробуем. В лучшем случае находим границы своих возможностей, в худшем - совершаем "проколы". Вы уже прошли через это, Жюстен. На меня вы производите впечатление человека сложившегося - разве что с уборкой пока не очень… У вас есть работа. Ваша история с Манон имеет шансы на продолжение.
- Я совсем не готов к ребенку.
- Жизнь редко ждет, когда мы к чему-то подготовимся. Я не знаю, должны ли вы выбрать именно Манон, но именно сейчас вы должны задать себе этот вопрос.
- Вы считаете, что можно так вот решать такого рода вещи?
- У вас никогда не появится уверенности, вы никогда не найдете ответов, пока не встанете на эту дорогу. Но вы можете быть честным перед самим собой, слушать то, что подсказывает вам ваше сердце и не поддаваться страхам.
- Вы говорите как старый, умудренный опытом человек…
Блейк улыбнулся:
- Манон считает, что я изъясняюсь как персонаж книги, и еще она порой говорит мне такие вещи, которые меня потрясают. Хоть мы и стараемся им этого не показывать, но женщины часто производят на нас именно такое впечатление, разве нет?
- Она говорит обо мне?
- Редко, но она думает о вас все время, это я вам точно говорю.
- Она обижена на меня?
- Она ждет вас.
- Она мне тут письмо написала…
- Вы ей ответили?
- Я не способен написать так же красиво, и потом, даже если б я и хотел, я не знаю, что ей ответить.
- Есть только два варианта, Жюстен. Либо эта беременность позволила вам понять, что отношения с Манон были для вас всего лишь приключением и вы не хотите переходить на более высокую ступень, - в таком случае надо рвать. Либо Манон для вас нечто большее, чем просто приключение, но вы поддались панике, потому что все произошло слишком быстро. Оба варианта возможны, но вы должны по крайней мере сказать ей, какой из них вы выбираете, чтобы она могла либо продолжать все, как есть, либо все начинать заново… Ей ведь тоже надо как-то строить свою жизнь.
- Вы женаты?
- Был. И это я добивался своей будущей жены.
- Вы познакомились в молодости?
- Когда мне было столько лет, сколько сейчас вам, я уже был женат четыре года. И нам пришлось биться за то, чтобы иметь ребенка.
- И вы сразу поняли, что она - та самая женщина?
- Сказать по правде, я думаю, что все эти истории о безумной любви с первого взгляда, о том, что вы созданы друг для друга, - это все девчачьи байки. Им хочется в это верить. Молодого мужчину с первого взгляда привлекает соблазнительная попка или грудь. Мы этого не говорим, но тем не менее это так. Это уже потом, когда гормоны немного успокоятся, мы открываем для себя что-то другое. Девушки прекрасно это знают. Для чего, как ты думаешь, они столько времени тратят на то, чтобы заботиться о своей внешности? Если бы не гормоны, мы так бы и занимались своими мальчишескими делами: гоняли бы на великах и мотоциклах, играли бы в стрелялки, покуривали втихаря. Игрушки себе всегда можно найти. Но, слава богу, есть гормоны, и они толкают нас к единственным существам, способным сделать из нас нечто отличное от полных кретинов. Не знаю, как вы, но когда я начал серьезно смотреть на ту, которая должна была стать моей женой, я рассматривал все в деталях, точно какой-нибудь инженер. Звучит, конечно, не очень, и все же… Интересуется ли она тем же, чем и я? Сделает ли она мою жизнь приятной? Сможет ли она терпеть мои недостатки? Мы никогда им в этом не признаемся, однако в дальнейшем, беседуя с близкими друзьями, вы понимаете, что все мужчины поступают одинаково. Мы выбираем наиболее подходящее нам из того, что мы в силах заполучить, а потом наиболее умные из нас учатся любить.
На какое-то время воцарилась пауза.
- А у них по-другому? - спросил вдруг Жюстен.
- Не знаю. Я в своем возрасте с трудом понимаю себе подобных, а вы хотите, чтобы я все знал о противоположном лагере?
- Иногда я ее не понимаю…
- Мы все испытываем одно и то же. Единственный вопрос, на который вы и только вы должны сегодня найти ответ: готовы ли вы отказаться от предубеждения относительно Манон и ее ребенка? Могут ли мимолетные увлечения, машины, выпивка и компьютерные игры принести вам больше радости, чем то, что сулит жизнь с Манон? Если вы бросаете ее, чтобы через какое-то время все начать сначала с другой женщиной, значит, ваш роман был ошибкой. Если вы намерены и дальше жить без женщин и детей, тогда вы правильно поступите, если ее бросите. Это тот момент, Жюстен, когда надо задуматься о себе. Не позволяйте никому вас судить. Сами решайте и действуйте.
- Я скоро уеду.
- Далеко? Когда?
- Завтра. На месяц. Командировка в Германию. Будем монтировать кое-какое оборудование в Мюнхене. Я вызвался сам. Я здесь задыхаюсь.
- Пожалейте Манон, не держите ее долго в неведении.
43
Двое мужчин и один ребенок стояли на крыльце домика и смотрели на дождь, падающий с навеса крупными каплями. Янис стоял между Филиппом и Эндрю, лицом к парку, в котором было так много серого, что картина напоминала черно-белую фотографию. Три поколения - бок о бок, трое посторонних людей, становящихся все более близкими друг другу.
- Когда такой сильный дождь, французы говорят, если дословно, "льет веревками".
- А в Англии, если дословно, "льет кошками и собаками". Я знаю, Филипп, что ты хочешь сказать, и почти готов с тобой согласиться.
- А наша математичка говорит: "Льет, как корова писает". Двое взрослых разом посмотрели на юного.
- Кстати о математике, - вспомнил Блейк, - ты сделал примеры, которые я тебе задавал?
- Жутко трудные. Вообще-то мне больше нравятся задачи. Я лучше понимаю, когда какая-нибудь ситуация, чем просто одни цифры.
- Янис, я не могу каждый раз придумывать для тебя истории на две страницы, чтобы ты сделал вычисления в одну строку. К завтрашнему дню примеры надо доделать, потом мы будем повторять деление.
Парень был явно недоволен.
- Моя мать получит телик году в трехтысячном.
- К тому времени теликов уже не будет, придумают что-нибудь другое.
- Матери тоже уже не будет.
- Поэтому не тяни с уроками.
- И что я тогда выиграю?
Эндрю и Филипп опять разом уставились на ребенка:
- А ты и вправду мастер говорить "нет"… Янис поднял глаза на Блейка:
- Вообще-то я хотел вас попросить об одной вещи.
- Ты хочешь сказать, вдобавок к тому, что мы уже для тебя делаем?
- Хочу тебе напомнить, что ты почти не ездишь по магазинам… - вмешался Филипп.
Янис ударил кулаком пустое пространство перед собой:
- Вы ужасно непреклонные…
- Непреклонные? - Манье поперхнулся. - Рабовладельцы, педофилы и непреклонные? Тебе впору спасаться бегством. Но подожди хотя бы, когда дождь перестанет…
- Откуда ты взял это слово? - поинтересовался Блейк.
- Из книжки, которую мы сейчас читаем. Там пятеро ребят ищут сокровище на необитаемом острове. Отличная книжка, у них еще собака по кличке Юпла.
Манье незаметно подмигнул Блейку.
- И что же это за "вещь", о которой ты хочешь попросить?
- Вы знаете, что такое Хэллоуин?
- Немного, но в Англии это празднуют не так, как в Соединенных Штатах.
- Во Франции тоже не очень, - уточнил Манье.
- Может быть, но я очень хотел бы отпраздновать Хэллоуин с друзьями.
- Пожалуй, это возможно.
- Нужны тонны конфет!
- Если в килограмме тысяча граммов, а одна ириска весит двадцать граммов, то сколько таких ирисок в одном килограмме?
- А сколько весит клубничный мармелад? - вмешался управляющий. - Я обожаю клубничный мармелад.
- Филипп, подожди, мы занимаемся.
Янис принялся изо всех сил соображать. Некоторое время слышен был только шум дождя, стучавшего по листьям, металлическому столу и крыше. В конце концов ребенок заявил:
- Слишком сложно для моей головы. Мне нужен калькулятор.
- Я надеялся не на такой ответ. Что ж, тем хуже. Отпразднуешь Хэллоуин в другой раз.
Мальчик что-то проворчал себе под нос и снова принялся соображать. Филипп выставил вперед руку, проверяя, какой силы дождь.
- Интересно, после такого дождя машина будет какого цвета?
- Думаю, небесно-голубого, - сказал Блейк.
- Я сейчас припоминаю, что она должна быть изумрудно-зеленой, - сказал Манье.
- Ты тогда уже подсел на свои аперитивы?
- А что в них такого, в моих аперитивах?
- Да ничего. Говорю тебе, что машина светло-голубого цвета.
- Зеленого.
- Спорим? - предложил Блейк.
- На что? - спросил заинтригованный Манье.
- Пятьдесят! - воскликнул Янис. - Надо пятьдесят ирисок, чтобы получился килограмм.
44
Уже лет десять Блейк не засиживался так далеко за полночь, разве когда одолевали мрачные мысли. Да еще когда однажды ужинал с Ричардом и когда Сара выходила замуж за Дэвида. Но сегодня ему надо было во что бы то ни стало все выяснить.
Он расположился за письменным столом в библиотеке и продолжил кропотливую реставрационную работу. Понемногу отдельные полоски складывались в письмо. Работа чем-то напоминала изготовление поделок в детском саду к празднику мам, во всяком случае, наличием ярких цветов. К этому моменту в документе выделились три различные части. Блейк был слишком занят графической стороной дела, чтобы одновременно вникать в смысл. Перебирая несколько оставшихся полосок, он пытался соединить части воедино. Состояние полосок, некоторые из которых также были разрезаны на несколько кусочков, только усложняло задачу. Все же кропотливая работа принесла свои плоды. Прикрепив скотчем последнюю полоску, Блейк взял в руки документ и сощурился, чтобы лучше разобрать написанное.
"Дорогая мамочка!