Возможно, сестричке понравится имя Фисба и она не захочет называться Каролиной. Но, вспомнив упрямое выражение, застывшее на лице отца, уверенного в своей непогрешимости, я не удержалась и, наклонившись к крохотному ушку, шепнула только что придуманное имя, составленное из Фисбы и Изабель. Теперь только так и буду называть сестренку.
- Привет, Изби, - прошептала я. - Какая же ты красавица, Изби!
Когда целое лето живешь на берегу океана, легко привыкаешь к солнцу, жаре и горячему песку под ногами. Из головы совершенно вылетает, что где-то в мире идет дождь со снегом, а впереди маячит ненастная осень и студеная зима.
Через два дня после пресловутого спора об именах я в растерянности выглянула в окно, за которым стеной лил дождь, и через секунду вспомнила, что не прихватила с собой теплых вещей.
Пришлось просить куртку у Хайди. Она предложила богатый ассортимент из трех расцветок: светло-розовую, ярко-розовую и грязно-розовую, которую мачеха упорно называет "сумрачной". Из предложенного изобилия я выбрала ярко-розовый вариант. Куртка представляла собой жизнеутверждающий контраст с серыми, мокрыми улицами и, как ни странно, поднимала настроение.
В "Клементине" за прилавком стояла Мэгги, в коротенькой юбочке, легких сандалиях и застиранной футболке с изображением велосипедов. Со скучающим выражением лица Мэгги листала какой-то журнал, наверное, любимый "Голливуд", и в знак приветствия сонно махнула рукой.
- Что, льет как из ведра? - спросила она, вынув из кассы сегодняшние платежки и передавая их мне.
- Ага. Были новые поступления товара?
- Нет еще.
Я кивнула, и Мэгги вернулась к чтению журнала, открыв следующую страничку. Любопытно, Эстер и Лиа иногда пытаются завязать со мной дружеский разговор, а Мэгги всегда немногословна, за что, честно говоря, я в глубине души ей очень признательна. Не нужно притворяться, что мы стали подругами и у нас много общего помимо места работы. Конечно, пребывая под впечатлением памятного вечера в велопарке и трюков Мэгги на площадке, я поняла, что судила о ней неверно. Впрочем, она тоже ошибается на мой счет.
Зайдя в кабинет, я зябко поежилась. В офисе почему-то было прохладно. Ну и ладно! Не буду снимать куртку, и все, решила я, доставая из ящика чековую книжку с калькулятором.
Следующий час прошел в тишине - магазин словно вымер. Пару раз, правда, забегали девчонки, покрутились возле стенда с косметикой, повздыхали над мокрой обувью и снова убежали под дождь. Время от времени попискивал телефон Мэгги, принимая очередные сообщения. А так все тихо.
Около шести часов вечера наконец-то звякнул колокольчик на входной двери.
- Здравствуйте, - донесся приветливый голос Мэгги. - Я могу чем-то помочь?
Посетитель, кто бы он ни был, отвечать не торопился, будто не расслышал вопроса. А потом, как гром среди ясного неба, послышался голос, который я не спутаю ни с каким другим.
- Нет, спасибо, - поблагодарила мама. - Вообще-то я ищу свою дочь.
- Вы - мама Оден? - восхищенно спросила Мэгги. - Ой, как славно! А Оден работает в кабинете. Уверена, она…
Резко вскочив с места, я бросилась к двери. Вырасти у меня крылья за спиной, и то не вылетела бы в торговый зал быстрее. В знакомом черном элегантном платье и пуловере поверх него, с аккуратно уложенными в прическу волосами, возле стенда с косметикой стояла мама собственной персоной. На расстоянии вытянутой руки она держала стеклянный флакон и, сощурив глаза, изучала этикетку.
- "Спелая ягодка", - медленно прочла мама, чеканя каждое слово, а потом взглянула поверх очков на Мэгги. - И что это такое?
- Духи, - пояснила та, улыбнувшись при виде меня. - Вернее, туалетная вода. Аромат повторяет очарование духов, но намного легче и сохраняется дольше. Можно пользоваться каждый день.
- Понятно, - сухо отозвалась мама. Вернув флакон на место, она с нескрываемым презрением оглядела зал, а когда увидела меня, выражение на ее лице ни на йоту не изменилось. - Ах вот ты где!
- Привет, - растерянно произнесла я, тушуясь под красноречивым маминым взглядом. Потом вспомнила, что на мне по-прежнему надета розовая куртка, и чуть под землю не провалилась от стыда. - Я… гм… когда ты решила приехать?
Глубоко вздохнув, она прошла мимо улыбающейся Мэгги к стенду с купальниками и начала рассматривать их со страдальческим выражением лица.
- Этим утром. - Мама покачала головой, прикоснувшись к ярко-оранжевым бикини с рюшками. - Так захотелось сбежать от серых будней, но, кажется, привезла с собой и унылое настроение, и ненастную погоду.
- Не волнуйтесь, - встряла Мэгги. - Дождь к вечеру закончится, вот увидите! А завтра будет прекрасная солнечная погода. Глазом моргнуть не успеете, как загорите!
Мама обернулась к Мэгги с таким видом, будто та говорит на незнакомом языке.
- Ничего не скажешь, очень мило! - процедила она с едва скрываемым сарказмом.
Ну, а в мыслях, наверное, давно разгромила всех и вся!
- Ты уже ужинала? - торопливо спросила я, потом взяла себя в руки и уже спокойнее предложила: - Тут неподалеку на набережной есть прекрасное кафе, а я составлю тебе компанию и отойду на часок из офиса.
- Конечно, иди! - воскликнула Мэгги. - Побудь с матерью, а бухгалтерия никуда не денется.
Мама бросила на нее подозрительный взгляд, словно сомневалась, понимает ли девушка истинное значение слова "бухгалтерия", и произнесла сухим тоном, в последний раз окинув недовольным взором торговый зал:
- В любом случае закажу себе кофе. - Она направилась к выходу, даже походкой выражая презрение. - Показывай дорогу.
Мэгги зачарованно глядела ей вслед.
- Скоро вернусь, - пообещала я.
- Не торопись! Я не пропаду.
Мама едва слышно фыркнула, но - слава богу! - мы наконец-то вышли из магазина и оказались под дождем. Как только за нами захлопнулась дверь, мама перестала сдерживать себя:
- Оден! Все еще хуже, чем я ожидала!
Лицо вспыхнуло огнем, хотя стоит ли удивляться маминой реакции?
- Мне просто нужна была куртка, - стала оправдываться я. - Обычно…
- Нет, только послушай, - перебила она. - Ясное дело, что любой бизнес Хайди вряд ли сможет соответствовать моим потребностям. Но как тебе название "Спелая ягодка"? Или оранжевый купальник а-ля Лолита? Разве пристало зрелой женщине одеваться подобно несовершеннолетней девочке? Или таким образом молодые девушки хотят казаться еще невиннее? Как Хайди может называть себя женщиной, матерью, в конце концов, и продавать эдакую гадость?
Я немного успокоилась. Гневные напыщенные тирады о навязывании женщинам стереотипов знакомы с детства.
- Хайди изучает потребности рынка и продает в магазине только то, что пользуется спросом.
- Никто не сомневается в ее талантах и деловой хватке, но только какой от них толк?! - Устало вздохнув, мама раскрыла над головой зонт и взяла меня за руку. - Господи, с ужасом вспоминаю об этом розовом безумии. Кто бы спорил, все девочки любят розовенькое! Создается впечатление, что тебя запихнули в огромную вагину!
Я скрыла смешок, прикрыв рот ладошкой.
- Кажется, я знаю, в чем причина испорченного вкуса, - продолжила она. - Все из-за социальной дискриминации женщин и поверхностного подхода к женской натуре. Как там говорится? "Из чего только сделаны девчонки? Из булавок, иголок, из тесемок, заколок…". И заметь, ни слова о внутреннем содержании!
Наконец-то мы доплелись до кафе "Последний шанс", где, к счастью, не оказалось очереди.
- Ну вот, пришли, - обрадовалась я. - Здесь подают такие луковые кольца - пальчики оближешь!
- Нет-нет, только не сюда, - заартачилась мама, заглядывая внутрь. - А где скатерти на столах? Наверняка и карты вин нет? Пойдем и поищем какое-нибудь местечко поприличнее этой забегаловки.
Пришлось идти до самой гостиницы, в которой остановилась мама. Там мы нашли небольшое, но роскошное заведение "Кондор". В крохотном зале помещалось всего несколько столов, с окон свисали тяжелые шторы бордового цвета, а на полу лежал богатый ковер в тон шторам. Мама заняла столик с мерцающей свечой, заказала бокал каберне и сняла пуловер. После многозначительного взгляда, брошенного в мою сторону, я тоже сняла куртку Хайди и запихала под сумку подальше от любопытных глаз.
- Итак, - требовательно произнесла мама после внушительного глотка вина. - Расскажи мне о книге отца. Должно быть, он закончил ее и только ждет, чтобы отправить агенту. Папа не давал тебе почитать новый роман?
В смятении я взглянула на стакан с минеральной водой, заказанный мной, и провела пальцем по ободку.
- Пока нет, - ответила я осторожно, только вряд ли мама удовлетворится кратким ответом. - Он работает дни и ночи напролет.
- Похоже, пишет книгу заново, а не редактирует, - заметила она, в задумчивости беря меню и откладывая в сторону после быстрого изучения. Я упрямо молчала. - С другой стороны, у твоего отца всегда была странная манера работы над рукописью. Ему трудно давалось то, что некоторые щелкают как орехи.
Верно, согласилась я мысленно, но хватит об отце. Пора менять тему разговора.
- Малышка - просто прелесть! Правда, она все время плачет. Хайди думает, у девочки не проходят колики.
- Похоже, ей много чего кажется! - Мама сделала очередной глоток. - Вот с Холлисом сомнений не возникало. С первой ночи он кричал так, что весь дом стоял на ушах. Этот ужас продолжался целых три месяца.
Я кивнула:
- Ну, Фисба тоже всегда…
- Фисба. - Она осуждающе покачала головой. - Надо же придумать ребенку такое имечко! А все твой отец с манией величия! А какое второе имя? Персефона? Беатриче?
- Каролина.
- Правда? - Я кивнула. - Странно. Не похоже на твоего папашу!
- Хайди настояла.
- Лучше бы выбрали нормальное первое имя. Девочка ведь может так и не стать Каролиной.
Подошел официант и поинтересовался, не желают ли леди заказать закуски. Мама тут же уткнулась носом в меню, остановив выбор на устрицах, блюде из морепродуктов и сыре к вину, а я не сводила задумчивого взгляда с куртки Хайди. Розовый цвет терялся на фоне бордового великолепия ресторана, а перед глазами стояла смущенная Хайди, которая пыталась доказать папе, что нельзя называть детей глупыми напыщенными именами. А как она восторгалась моим дурацким вторым именем, пытаясь утешить. Наверное, думала, что мне станет легче.
- Послушай, - продолжила мама, когда официант отошел. - Я сильно сомневаюсь, что папа выбрал Хайди за внутреннюю красоту и силу духа. Скорее наоборот. Он искал безмозглую простушку, чтобы всегда главенствовать в супружеской жизни.
Пожалуй, мама права. Ведь за последние недели Хайди себя так и зарекомендовала, ни на йоту не проявив стойкости духа. Тогда почему я слышу собственный голос, выступающий в ее защиту?
- Хайди совсем не такая.
- Да?
- Она успешная деловая женщина.
- Что ты говоришь?
Мама устремила на меня пристальный взгляд темных глаз.
- Да уж, можешь поверить на слово. Ведь я теперь занимаюсь ее бухгалтерией. - Ой, я совсем забыла о маминой проницательности! Надо быстрее отвести взгляд в сторону, хоть на стакан с водой. - "Клементина" - магазин из разряда сезонных, а Хайди удается держать его на плаву круглый год, да еще с приличной прибылью. Она скрупулезно подходит к выбору модных брендов. Кстати, товар, купленный в прошлом году в это же время, разошелся весь без остатка.
- Могу себе представить! - с сарказмом растягивая слова, прокомментировала мама. - Нечто вроде "Спелой ягодки"?
Кровь прилила к щекам. А с какой стати я взялась защищать Хайди?!
- Просто хочу сказать, что она вовсе не такая, какой кажется на первый взгляд.
- Да, первое впечатление о человеке чаще всего обманчиво, - подвела итог мама и, как всегда, не только оказалась права, но и поставила точку в споре. Не представляю, как ей удается одним выстрелом расправиться с двумя зайцами! Тем временем она продолжила: - Ладно, что мы все о Хайди да о Хайди?! Давай поговорим о тебе. Как идет подготовка к колледжу? Ты, наверное, все учебники наизусть выучила.
- Читаю понемногу. Если честно, учебники написаны таким сухим, скучным языком, особенно по экономике, что порой…
- Оден, не думай, что серьезные предметы даются легко. И даже не надейся на это. Основная задача - запомнить наиболее важную информацию.
- Знаю, только трудно вчитываться в текст без предварительных объяснений преподавателя. Пожалуй, начнутся занятия, и станет намного легче уловить суть…
- Разве так можно, Оден? - Мама сокрушенно покачала головой. - Мне часто встречаются студенты, которые только и ждут подсказок со стороны преподавателя. Разжуй да в рот положи, как интерпретировать диалог или отрывок из пьесы, а сами элементарно подумать не хотят. А ведь во времена Шекспира актерам давали только текст, без всяких комментариев, и играй, как понимаешь. Нужно всегда самим докапываться до сути, и после этого обучение станет более эффективным.
Видимо, я задела больное место, раз она так разошлась. Ну а следующая фраза лишь подлила масла в огонь.
- Мама, экономика не похожа на литературу, там все по-другому.
Она вперила в меня грозный взгляд, сердито прищурившись:
- Нет, Оден, я так не думаю. И разве я когда-нибудь учила тебя присваивать себе чужую точку зрения?
На сей раз я благоразумно промолчала. К счастью, принесли заказанные блюда, и спор прервался. Правда, последнее слово снова осталось за мамой.
Атмосфера за столом больше не накалялась. Мама перестала лезть с расспросами, а под очередной бокал вина пустилась в долгое описание диспута по поводу нового учебного плана, который из нее все соки выжал. Я слушала вполуха, поддакивая в нужные моменты, и ела салат с пастой.
К концу ужина часы показывали девятый час. Выйдя из ресторана, мы обнаружили, что ливень закончился, небо прояснилось и местами порозовело в преддверии скорого заката.
- Только полюбуйся на свой любимый цвет! - ехидно воскликнула мама.
Слова, словно пощечина, обидно хлестнули по самолюбию. На то и были рассчитаны.
- Мне не нравится розовый, - еле сдерживаясь, процедила я.
Мама мило улыбнулась и потрепала меня по волосам:
- Можешь спорить с пеной у рта, но выбор одежды говорит сам за себя.
- Сказала же, это не мое! - кивая на куртку, повторила я.
- Оден, не злись! Я просто шучу. - Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. - Кроме того, вполне естественно, что после общения с Хайди и местными ребятами в тебе произойдут определенные перемены. Не могу же я рассчитывать на то, чтобы ты всегда оставалась моим двойником. Так что если вдруг захочется, то хоть "Спелой ягодкой" душись!
- Ни за что! - отрезала я грубо, что не ускользнуло от внимания матери. От удивления у нее даже чуть заметно расширились глаза. - Я никогда не буду пользоваться такими духами. Для меня "Клементина" - только место работы. И точка.
- Дорогая, все нормально, - попыталась она успокоить меня, снова ероша волосы, но я увернулась от маминой руки. Как же мне ненавистен покровительственный тон, снисходительная улыбочка и равнодушное пожатие плеч! - У каждого хранится свой скелет в шкафу.
Что меня толкнуло заглянуть за решетчатое ограждение гостиницы - до сих пор теряюсь в догадках. Может, злодейка-судьба подбросила решающий козырь в подходящий момент?! Так вот, возле безлюдного бассейна я заметила знакомую фигуру в очках с темной оправой. Молодой человек в красных трусах, резко выделяющихся на фоне бледной, почти прозрачной кожи, читал небольшую книгу в твердом переплете, при одном взгляде на который сразу понимаешь, что перед вами Литература с большой буквы.
Я обернулась к маме и, убедившись, что она следит за моим взглядом, снова взглянула на молодого аспиранта за забором.
- Верно, у каждого свой скелет, - с нажимом повторила я.
Мама стойко держалась, стараясь не выдать беспокойства, но все-таки пару раз тревожно моргнула, а значит, намек достиг цели. Только кому от этого стало легче на душе? Внутри - сплошная пустота.
- Ну ладно, - через секунду произнесла мама. - Тебе, наверное, пора возвращаться на работу.
Она опять говорила тем же тоном, которым обсуждала папину книгу, словно сомневалась в существовании оной.
Мама склонилась, подставляя щеку для поцелуя, но я даже с места не сдвинулась.
- Дорогая, не обижайся, - снова улыбнулась она. - Обида - первый признак слабости духа.
Я плотно сжала губы, развернулась и, не сказав ни слова на прощание, ушла прочь. Предварительно спрятала кулаки поглубже в карманы, иначе разорвала бы розовую куртку в клочья. В глубине души еще теплилась надежда, что окликнут и вернут назад, но обманывать себя не хочется: мама никогда не пойдет на это. Решающее слово в споре, да еще такое веское, значит для нее больше, чем обида дочери.
В "Клементину" я брела, понурив голову, пыталась сглотнуть противный ком, застрявший в горле. Надо же, как моя попытка защитить Хайди вывела маму из равновесия! Прозвучало одно-единственное замечание, что мачеха не такая легкомысленная, да пара комплиментов ее деловитости, и мама уже причисляет меня в ряды приверженцев розового цвета. Получается, если я не соглашаюсь с мамой безоговорочно, значит, перешла на сторону Хайди. Третьего не дано.
Со слезами на глазах я вошла в магазин. На мое счастье, вокруг Мэгги опять вились Лиа и Эстер, как обычно, бурно обсуждая планы на вечер. Никто из них не обратил внимания на мое неожиданное возвращение. Я проскользнула в кабинет и села за стол с надеждой продолжить прерванные подсчеты, но как ни утирала горючие слезы, они снова накатывались на глаза и текли по щекам. Через двадцать минут мучительных попыток расправиться с расплывающимися перед глазами цифрами я решила, что на сегодня рабочий день закончен.
Перед уходом я собрала волосы в хвостик и постаралась придать лицу спокойное выражение, а потом, сделав пару глубоких вдохов, вышла в зал.
- Вся беда в том, - сокрушенно жаловалась Лиа, когда я показалась в дверях, - что я никогда не встречу стоящего парня в кафе.
- С чего ты так решила? - удивилась Эстер.
- Здравый смысл подсказывает, что стоящие горячие парни там не появляются.
- А как насчет сентиментального ценителя искусства? Они ведь там только и пасутся.
- Только сентиментальные ценители никогда не бывают горячими штучками, - сморщилась Лиа.
- Конечно, куда им! Тебе ведь больше по нраву студенты с засаленными волосами, - усмехнулась Эстер.
- О нет, засаленные волосы - по твоей части. Это же твои любимые сентиментальные художники забывают помыться в творческом порыве.
Господи! Пусть подружки болтают о чем угодно, только бы проскользнуть мимо них незаметно… Эх, не повезло. Стоило появиться в торговом зале, как все внимание переключилось на меня.
- Мне надо уйти, - сообщила я, стараясь говорить обычным голосом. - Ведомости уже закрыла, а завтра доделаю платежки.
- Хорошо, - согласилась Мэгги. - А как ты прогулялась со своей…