Факс от Одри Гриффин своему мужу
Уоррен!
Мне нужно, чтобы ты немедленно пошел домой и проверил автоответчик, почтовый ящик и мою электронную почту. Ищи любые сообщения от Бернадетт Фокс.
Да, от Бернадетт Фокс.
Ты давно хотел узнать, что же такое выяснилось перед Рождеством, что заставило меня капитулировать. Я собиралась с духом и хотела рассказать это тебе на семейной терапии. Но Господь решил, что надо это сделать сейчас.
Те предрождественские дни были кошмаром. Я дико злилась на Бернадетт Фокс. Злилась на Кайла, который оказался таким засранцем. Злилась на Су-Линь, которая встала на сторону Элджина Брэнча. На тебя – за пьянство и за то, что ты не захотел переезжать с нами к Су-Линь. Сколько бы пряничных домиков я ни украсила, моя ярость не ослабевала.
Затем я как-то вечером приехала к Су-Линь на работу. Вошла женщина и спросила Элджина Брэнча. Я заметила бейдж психиатрической клиники "Мадрона Хилл". И была, мягко говоря, заинтригована. А когда Су-Линь соврала мне по поводу того, кто эта женщина, мой интерес разгорелся еще сильнее.
В тот день Су-Линь вернулась домой поздно. Когда она заснула, я залезла к ней сумку и нашла секретное досье ФБР.
Его содержание меня поразило. Бернадетт неумышленно передала свою финансовую информацию организации, занимающейся хищением персональных данных, и ФБР готовилось повязать преступников. Но еще сильнее меня шокировали записки, налепленные на папку. Из них следовало, что Элджин встречается с психиатром из "Мадрона Хилл", потому что Бернадетт опасна для себя и окружающих. Его доказательства? То, что она переехала мне ногу и разрушила наш дом.
Моего заклятого врага отправляют в психушку?! Я должна была торжествовать. Вместо этого я сидела на кушетке, и меня трясло. Все исчезло, кроме правды: Бернадетт не переезжала мне ногу. Я все это симулировала. А оползень? Бернадетт выкорчевала ежевику, в точности выполнив мою просьбу.
Прошел, наверное, целый час. Я не шевелилась. Просто тяжело дышала, глядя в пол. Жалко, что меня не снимали на камеру: можно было бы посмотреть, как выглядит женщина, внезапно осознавшая правду. Правда была такой: из-за моей лжи и преувеличений мать семейства запрут в дурдоме.
Я упала на колени. "Господи, помоги, – взмолилась я. – Скажи, что мне делать".
И на меня снизошел покой. Этот покой хранит меня вот уже месяц. Я дошла до круглосуточного супермаркета, скопировала все до единого документы в папке, включая записки, и успела убрать оригиналы в сумку Су-Линь.
Хотя в этих документах была правда, это была не вся правда. Я решила дополнить ее своими документами. Наутро я обшарила наш дом и отыскала все, какие смогла, е-мейлы и записки, касающиеся оползня и моей "травмы", и весь день раскладывала их и письма Бернадетт из папки ФБР в хронологическом порядке. Я знала, что моя дополненная история полностью оправдает Бернадетт.
Но что ей грозит? О чем договорился Элджин c психиатром? Каков их план?
В четыре часа я вернулась к Су-Линь. Линкольн и Александра были в бассейне. Кайл, разумеется, сидел, как зомби, в подвале перед компьютером и играл. Я встала перед монитором.
– Кайл! Если я хочу прочесть почту Су-Линь, что мне надо сделать?
Кайл заворчал, но пошел наверх к бельевому шкафу. Там обнаружился пыльный системный блок, гигантская клавиатура и монитор, похожий на ящик. Кайл расставил их в гостевой комнате на кровати и воткнул модем в телефонную розетку.
Загрузилась древняя версия Windows, с бирюзовым экраном – странный привет из прошлого. Кайл посмотрел на меня.
– Ты, наверно, хочешь, чтобы она не узнала?
– Это было бы лучше всего.
Кайл зашел на сайт "Майкрософта" и скачал программу, позволяющую удаленно управлять чужим компьютером. Он послал на свой компьютер пароль Су-Линь и ее ID. Затем ввел кучу цифр, перемежающихся точками, и через пару минут на экране перед нами появился рабочий стол ноутбука Су-Линь.
– Похоже, она отошла от компа, – сказал Кайл, хрустя пальцами. Он набрал что-то еще. – Написано, что ее не будет в офисе весь вечер. У тебя есть время.
Я не знала, обнять его или отшлепать, поэтому просто дала ему денег, велела дождаться Линкольна с Александрой и увести их есть пиццу. Кайл уже спускался по лестнице, когда у меня возникла идея получше.
– Кайл, ты же знаешь, что Су-Линь – админ? Как ты думаешь, а мы сможем проникнуть, например, в комп ее босса?
– То есть отца Би?
– Да, отца Би.
– Зависит от того, – сказал Кайл, – есть ли у нее доступ к его ящику. Надо проверить.
Уоррен, я не шучу: через пять минут передо мной был компьютер Элджина Брэнча. Кайл проверил его ежедневник.
– Он сейчас ужинает с братом, у тебя есть по крайней мере час.
Я как подорванная читала переписку Су-Линь, Элджина, его брата и психиатра. Нашла план интервенции, назначенной на завтрашнее утро. Хотела добавить к моему исчерпывающему рассказу копии новых документов, но не было принтера. Когда все уснули (кроме Су-Линь, которая позвонила и сказала, что не придет ночевать), Кайл открыл два аккаунта на Hotmail и научил меня, как делать нечто под названием "скриншот" и посылать его с одного аккаунта на другой… или как-то так. Я знаю только, что это сработало. Я распечатала все файлы с компьютера в том же супермаркете.
Интервенцию собирались провести в офисе доктора Неергаарда. Встревать в работу ФБР я не хотела, но не могла допустить, чтобы Бернадетт из-за моего вранья упекли в психбольницу. В девять утра я отправилась к дантисту. По дороге я по наитию поехала мимо "Стрейт-гейт".
У дома стояла полицейская машина и "субару" Су-Линь. Я припарковалась в переулке. Мимо пронеслась знакомая машина. За темными стеклами я различила Бернадетт. Я должна была передать ей папку. Но как пробраться мимо полиции?
Дыра в заборе! Ну конечно!
Пробежав по переулку, я протиснулась сквозь дыру и полезла вверх по голому склону. (Примечание: ежевика снова пошла в рост. Такие труды – и впустую!)
Пробираясь по жидкой грязи, я достигла фотинии Бернадетт. Ухватилась за ветки, подтянулась и очутилась на газоне. За домом спиной ко мне стоял полицейский. Я доползла по газону до дома. Плана у меня никакого не было. Были только я, заткнутый за пояс штанов бумажный конверт и Бог.
Я, как десантник, скользнула вверх по широкой лестнице вдоль стены дома и попала на заднее крыльцо. Все сидели в гостиной. Слышно ничего не было, по языку тела было понятно, что интервенция в разгаре. И тут кто-то прошел в дальний угол комнаты. Бернадетт. Я сбежала по лестнице. В маленьком боковом окошке на высоте около двенадцати футов зажегся свет. Участок там круто уходит вниз, так что второй этаж с задней стороны дома расположен очень высоко. Пригнувшись, я побежала к окошку.
Тут я обо что-то споткнулась. Будь я проклята, но это оказалась лестница. Лежала прямо посреди двора, словно ее положил туда сам Господь.
С этого момента я почувствовала себя неуязвимой. Знала, что Он меня хранит. Подобрала лестницу и приставила ее к стене. Без колебаний влезла по ней и забарабанила в окно.
– Бернадетт, – шепнула я, – Бернадетт.
Окно открылось, и показалось ее ошарашенное лицо.
– Одри?
– Вылезай.
– Но…
Она не знала, какое из зол выбрать: пойти со мной или быть запертой в психушке.
– Живо! – Я слезла на землю, и Бернадетт послушалась. Но сначала закрыла окно.
– Пойдем ко мне домой.
Она снова заколебалась.
– Зачем ты это делаешь?
– Потому что я христианка.
Хлюпнула рация: "Кевин, что видел?"
Мы с Бернадетт рванули по газону, волоча за собой лестницу. Съехали по глинистому склону прямо на наш задний двор. Рабочие, настилавшие полы, с удивлением наблюдали явление двух покрытых грязью существ. Я отослала их по домам.
Я отдала Бернадетт досье, к которому успела добавить свежую статью о ее архитектурной карьере, найденную Кайлом в интернете.
– Ты бы хоть сказала, что выиграла грант Мак-Артура. Я, может, не так бы тебе доставала, если бы знала, что ты гений.
Я оставила Бернадетт с документами, а сама приняла душ. Принесла ей чаю. Она читала с непроницаемым лицом, только лоб морщила. Заговорила только раз, сказав:
– А ведь я бы это сделала.
– Что?
– Доверенность на имя Манджулы.
Она дочитала последний лист и глубоко вздохнула.
– В гостиной до сих пор стоят коробки с барахлом из "Галер-стрит", – сказала я. – Если хочешь, переоденься.
– Похоже, у меня нет выхода.
Она стянула покрытый грязью свитер. Под ним оказался рыбацкий жилет. Она похлопала по нему. В сетчатых карманах лежали ее бумажник, телефон, ключи, паспорт.
– Я могу делать все, что угодно, – сказала она с улыбкой.
– Это точно.
– Пожалуйста, перешли это Би, – она засунула документы обратно в конверт. – Я знаю, это не для детей, но она справится. Пусть лучше ее сломает правда, чем ложь.
– Она не сломается, – сказала я.
– Я должна задать тебе один вопрос. Он ее трахает? Админшу, твою подружку, как ее?
– Су-Линь?
– Да. Су-Линь. Они с Элджи…
– Трудно сказать.
После этого я Бернадетт не видела.
Вернувшись к Су-Линь, я записала Кайла в "Орлиное гнездо".
Потом я узнала, что Би уехала в школу-пансион. Гвен Гудиер это подтвердила, и я отправила конверт с документами в "Чот" без обратного адреса.
Я только что узнала, что Бернадетт в итоге отправилась в Антарктиду и где-то там пропала. Было проведено расследование. Из отчета стало понятно, что они хотят представить дело так, будто Бернадетт напилась и свалилась за борт. Я не купилась ни на секунду. Но меня волнует то, что она, возможно, пыталась передать через меня весточку Би. Уоррен, я знаю, что вываливаю на тебя сразу много всего. Но, пожалуйста, пойди домой и дважды проверь, нет ли чего-нибудь от Бернадетт.
С любовью,
Одри
* * *
Факс от Уоррена Гриффина
Дорогая!
Я чрезвычайно тобой горжусь. Я сейчас в доме. Тут нет никаких писем от Бернадетт. Мне жаль. Жду не дождусь нашей встречи на выходных.
С любовью,
Уоррен
Пятница, 28 января
Факс от Су-Линь
Одри!
Меня заСТАНСили на ЖПЖ. Мне запрещено туда приходить, пока я не предъявлю ПИСУ (это означает "Признай И Свое Участие", а произносится с ударением на У, а не на И). Я должна все подробно описать и признать, что соучаствовала в насилии над собой. И если я пойму, что скатываюсь в виктимность, я должна себя СТАНСить. Я потратила на ПИСУ три часа. Вот что получилось, если тебе интересно.
* * *
ПИСУ Су-Линь Ли-Сигал
Начало моей работы в качестве админа Элджи было непростым, но потом наши рабочие отношения расцвели. Элджи требовал невозможного – я выполняла его требования. Было видно, что он восхищен моим профессионализмом. Вскоре у нас сложился звездный дуэт: я работала хорошо как никогда, а Элджи меня хвалил. Я чувствовала, что мы влюбляемся друг в друга.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Влюблялась я, а не Элджи.) Все изменилось в тот день, когда он позвал меня обедать и разоткровенничался про жену. И если он не понимал, что с коллегами не обсуждают супругов, особенно с коллегами противоположного пола, то я, конечно, понимала. Я старалась не участвовать в этом. Но у нас дети вместе учатся, так что граница между работой и личной жизнью была размыта изначально.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Как только Элджи начал жаловаться на жену, я могла вежливо закончить разговор.)
Затем Бернадетт попала в сети интернет-хакеров. Элджи был страшно на нее зол и доверился мне, что я расценила как доказательство его любви. Однажды Элджи собрался ночевать в офисе, но я заказала ему номер в "Хайятте" в Бельвю и сама его туда отвезла. Я припарковала машину у входа.
– Что вы делаете? – спросил Элджи.
– Я зайду, чтобы убедиться, что вы устроились.
– Вы уверены?
Эти слова убедили меня, что наше невероятное сексуальное притяжение сегодня наконец прорвет плотину.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Я не просто обманывала себя – я пользовалась тем, что мужчина был эмоционально уязвим.)
Мы поднялись на лифте в его номер. Я села на кровать. Элджи скинул ботинки и прямо в одежде залез под одеяло.
– Пожалуйста, выключи свет, – попросил он.
Я погасила лампу у кровати. Комната погрузилась в темноту. Я сидела и плавилась от желания, едва могла дышать. Затем осторожно положила ноги на кровать.
– Ты уходишь? – спросил он.
– Нет.
Шли минуты. Я помнила, где и в какой позе лежит Элджи. Вот его голова, руки поверх одеяла, пальцы сцеплены под подбородком. Прошло еще какое-то время. Он, очевидно, ждал, когда я сделаю первый шаг.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Ха!)
Я протянула руку туда, где, по моим представлениям, были его руки. Пальцы ощутили что-то влажное, мягкое, а потом острое.
– Гаах, – сказал Элджи.
Я ткнула рукой ему в рот, и он меня рефлекторно укусил.
– Боже! Извини меня!
– Ты меня извини. Где твоя…
Он нашарил в темноте мою руку и положил себе на грудь, накрыв другой рукой. Прогресс! Я старалась не дышать и ждала намека. Прошла целая вечность. Я водила большим пальцем по тыльной стороне его ладони, безуспешно пытаясь высечь искру. Но его рука оставалась неподвижной.
– О чем ты думаешь? – выдавила я наконец.
– Ты правда хочешь знать?
Я чуть с ума не сошла от волнения.
– Если только ты хочешь мне сказать, – игриво промурлыкала я.
– Хуже всего в ФБР-овском досье было письмо, которое Бернадетт написала Полу Йеллинеку. Как бы я хотел вернуться в прошлое и сказать ей, что я хочу знать ее настоящую. Может, если бы я это сделал, то сейчас не лежал бы тут.
Слава богу, была непроглядная темень, иначе у меня все закружилось бы перед глазами. Я встала и уехала домой. Мне повезло, что я не упала с 520 моста – случайно или неслучайно.
На следующий день я пришла на работу. Элджи должен был репетировать интервенцию с психиатром, его не было в офисе. А потом его брат прилетал с Гавайев. Я занялась делами, наивно мечтая, что в дверях вдруг возникнет букет цветов, а за ним появится виноватый Элджи и признается мне в любви.
Внезапно наступило четыре часа. Я поняла, что Элджи вообще не придет на работу!!! А завтра ведь интервенция. А послезавтра он отправится в Антарктиду. И я не увижу его несколько недель! А он даже не позвонил.
Я настраивала для Элджи планшет, чтобы он взял его в путешествие. По дороге домой я завезла его в отель, где остановился его брат и где я забронировала для Элджи номер на два ближайших дня.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Это мог сделать кто-то другой, но я отчаянно хотела его видеть.)
Я принесла пакет на ресепшен и вдруг услышала: "Привет, Су-Линь!" Это был Элджи. Услышав, как его голос произносит мое имя, я тут же потеряла голову и преисполнилась надежды. Они с братом пригласили меня поужинать. Что тут сказать? Этот ужин все перевернул, частично благодаря текиле, которую Вэн заказывал и заказывал, потому что она якобы "прочищает голову". Кажется, я никогда в жизни так не хохотала, как когда они вдвоем рассказывали истории из детства. Мы с Элджи встречались глазами, смотрели друг на друга несколько секунд, а потом опускали глаза. После ужина мы все вместе забрели в лобби-бар.
В отеле остановился певец по имени Морисси, и здесь собралась группа восторженных молодых гомосексуалистов, надеявшихся хоть одним глазком увидеть своего кумира. Они принесли плакаты с Морисси, его записи и шоколадные конфеты. Любовь витала в воздухе!
Мы с Элджи сели на скамейку, а Вэн ушел спать. Как только за ним закрылся лифт, Элджи сказал:
– Вэн не так уж ужасен, да?
– Он веселый, – ответила я.
– Бернадетт считает, что он полный неудачник и тянет из меня деньги.
– В этом нет никаких сомнений.
На это Элджи одобрительно засмеялся. Затем я вручила ему планшет.
– Отдам сразу, чтобы не забыть. Я попросила Джио запрограммировать его так, чтобы он включался только после просмотра слайд-шоу.
Слайд-шоу началось. Я собрала фотографии Элджи за все его годы работы в "Майкрософте". Вот он представляет свою работу в театре, вот он на снимках с "Самантой-1", вот бросает мячик с Мэттом Хассельбеком на пикнике администрации (их тогда еще проводили на ранчо Пола Аллена), вот получает премию за заслуги в области развития технологий. Еще там были фото трехлетней Би, сидящей у него на коленях. Ее только что выписали из больницы, из выреза платья выглядывала повязка. Была ее фотография в садике, в фиксаторах для ног. В первые годы жизни она столько времени провела лежа в постели, что тазобедренные суставы у нее плохо вращались. И было знаменитое "рэперское" фото: Элджи в золотых цепях и с огромными часами на шее делает гангстерскую распальцовку.
– Я хочу, чтобы ты видел это каждый день. И знал, что у тебя есть еще одна семья – в "Майкрософте". Я знаю, это не то же самое. Но мы тебя тоже любим.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Я вырезала Бернадетт c нескольких фотографий. А еще добавила свое фото, отфотошопив его так, чтобы лицо светилось.)
– Я не расплачусь, – сказал Элджи.
– Плакать можно.
– Можно. Но я не буду.
Мы смотрели друг на друга и улыбались. Он засмеялся, и я тоже. Нас ждало будущее, и оно было прекрасно.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Мы были пьяны.)
И тут пошел снег.
Стены в "Фор Сизонз" облицованы тонкими плитками сланца, они наложены друг на друга, как пирожные. Элджи порвал куртку об острый край, из дырки полетели перья и закружились вокруг нас. Фанаты Морисси замахали руками и запели одну из его песен – что-то вроде "приду к тебе сквозь град и снег"… Было похоже на мой любимый фильм "Мулен Руж"!
– Пойдем наверх. – Элджи взял меня за руку. Как только двери лифта закрылись, мы поцеловались. А когда оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, я сказала:
– Мне было интересно, как это будет.
Секс был… неуклюжим. Элджи явно хотел побыстрее закончить, а потом сразу заснул. Наутро мы поспешно оделись, глядя в пол. Машину он отдал Вэну, так что я довезла его до дома на своей. Потом пришла Бернадетт и состоялась интервенция.
О Бернадетт до сих пор ничего не слышно, а я беременна. В ту несчастную ночь в отеле мы переспали в первый и в последний раз. Элджи обещал позаботиться обо мне и ребенке. Но он отказывается жить со мной. Иногда мне кажется, что просто нужно дать ему время. Он любит биографии президентов? Я назвала сына в честь президента. Он любит "Майкрософт"? Я обожаю "Майкрософт". Мы полностью подходим друг другу.
(СТОП, А НА САМОМ ДЕЛЕ? Элджи никогда меня не полюбит – я не такая умная и утонченная, как он. Би он всегда будет любить сильнее, чем нашего будущего ребенка. Он пытается откупиться от меня домом, и мне, черт возьми, надо соглашаться.)
Среда, 2 февраля