В кабинет вошел Мишин и весело обратился к Шурику:
- Это ты, что ли, поставил там Кузю козырять зеркалу?
- Я.
- Ха-ха! Я его прогнал привести в порядок форму и сапоги начистить. Сказал, перед построением на ужин - проверю. Он было заартачился, что, мол ты его уже тут используешь, но я на него наорал и все равно прогнал. А ты его на ужине вздрючь за то что он тебя ослушался.
- Само собой.
- Хе. Устроим им равную жизнь с равными правами. Сволочи, захотели по уставу жить! Когда мне Завгар зуб выбил, тогда никто про устав и не вспоминал. Суки лагерные.
- Да ладно, не злись.
- А что мне остается делать? Меня никто не защищал, когда я был молодым, никто! Да и тебя, кстати, тоже. А чем они лучше нас?
- Да ничем.
- Вот и я о том же. И пусть они летают как худые ракеты. Пусть врубаются в службу. Поверь, у меня и в мыслях не было никого из них притеснять или обижать. Я даже наоборот, думал: пусть они про меня думают хорошо. Но после этой антикампании направленной против нас, которую они, кстати, встретили с криками радости и восторга, я к ним хорошо относиться не могу и не буду. Даже напротив, теперь я чувствую какое то оправдание к тому, чтобы их гонять. Ведь я прав, Шура?
- Да скорее всего прав.
Дверь отворилась и в кабинет проскользнул озадаченный Вовка- Архитектор.
Вид у него был явно ошарашенный.
- Ты чего такой дикий, Вовка? - спросил его Шурик.
В ответ Вовка затравленно хихикнул:
- Знаете, я уже минут сорок как вышел с первого этажа, чтобы попасть на второй. Всем честь отдаю, и погоны пришлось перешить.
- Перешить? Зачем?
- Сизоненко там стоит с линейкой. Меряет что-то в погонах и всех заставляет перешивать у кого неправильно.
Шурик захохотал, откидывая голову назад. Валерка прыснул. Вовка подозрительно посмотрел на них.
- Это что? Это какая-то акция?
- Нет. Это - реакция. Другими словами - ответ на акцию. Помнишь, полмесяца назад было собрание молодых солдат и командиров части, на котором, помимо обоюдных признаний в любви, молодые солдаты трепетно выразили неумолимое желание служить по уставу? Помнишь?
- Помню.
- Вот. Желание молодых солдат удовлетворено.
- А-а-а, - протянул Вовка, - а я думаю, что это с вами.
- Да, да. Ты правильно думаешь. С нами именно это. Но ты не боись. Тут, в этом кабинете, армия начинается только с появлением замполита. В нашей кампании этой фигни нет. И, поскольку, раз ты уже в кампанию втерся, не дрейфь. Ты тут свой. Садись, честь можешь не отдавать.
Вовка с явным облегчением сел на стул.
- А я, по правде сказать, думал, что и вы меня…
- Хреново, что так думал. Это тебе минус. Ну ладно, все, хорош про это.
Тема закрыта.
Вообще можно было сказать, что в части с этого вечера началась жуткая уставщина. То и дело то тут то там слышались крики типа "Товарищ солдат, идите сюда!". Самой популярной стала команда "Отставить!".
Молодые солдаты, по воле командира, оказались в центре мишени. По территории части они теперь перемещались либо бегом, либо строевым шагом. Они без устали отдавали честь солдатам и сержантам части, которые ревностно проверяли правильность прикладывания руки к головному убору, чистоту пряжек, обуви, наличие необходимых документов, правильное расположение поясного ремня и шапки на голове. Оскар проверял у них осанку и правильное положение головы. Доктор придирался к грязным рукам и нестриженым ногтям.
Вовка через неделю откровенно признался Шурику:
- Вроде легче было служить, пока не боролись с дедовщиной.
Шурик удовлетворенно и назидательно поднял указательный палец:
- Вот! Золотые слова! И запомни, Вовка: чем больше тяга к переменам - тем крепче старые порядки.
***
В конце ноября жизнь в части вернулась в нормальное русло. Закончилась офицерская борьба с дедовщиной. И объяснение тому было самое простое. Сын командира теперь служил в соседней части, и каждую субботу командир забирал сына домой, заезжая за ним. Кроме того, справедливо было бы предположить, что сын, отцом которого является подполковник, командующий целой строевой частью не далее чем в двадцати километрах от твоей собственной, никто обижать и притеснять не рискнет. Так что, в связи с улучшением настроения командирского сына, кампания по искоренению "дедовщины" на Кроне умерла даже раньше, чем предполагал Шурик.
Так же потихоньку завершилась крупномасштабная акция старослужащих по приведению в чувство зарвавшейся молодежи. Примерно двух недель массированного уставного давления хватило для того, чтобы выявить личности с непокорным и наглым характером, после чего к ним были приняты меры "комбинированного" воздействия, по выражению Ионова. Эти меры заключались в том, что после того как бойца ставили в положение, попросту не позволяющее ему выполнить требования устава, после этого его публично обвиняли в нежелании выполнять уставные положения и применяли к нему неуставные меры воспитания, т.е. заставляли отжиматься от пола, приседать до упаду, а когда солдат падал в изнеможении заставляли "отдыхать" сидя на "солдатском стульчике". Тех, на кого не действовали и эти меры, попросту били, предварительно пояснив жертве, что это вынужденная мера, так как устав она выполнять не желает, физическому воспитанию, в буквальном смысле этого слова, не поддается, и, потому, во имя сохранения дисциплины в части…
К чести Шурика и кампании надо заметить, что им к третьей части программы воспитания прибегать не приходилось. Вполне хватало инструментария первых двух частей, чтобы привести в чувство любого зарвавшегося молодого солдатика.
Всех молодых солдат загрузили работой, и они исчезли из коридоров и других публичных мест, предпочитая не попадаться на глаза без надобности.
Беднягу Демина, кстати, как и напророчил Шурик, переместили во взвод охраны помощником свинаря.
Старшина Папа Камский поуспокоился, ибо вид праздношатающегося солдата приводил его, ну, если не в бешенство, то в неспокойное расположение духа.
В один из вечеров, когда в солдатский буфет завезли одеколон Шурик увидел, что его товарищей, Ионова и Мишина нет на построении на ужин. Выйдя из столовой, он увидел, как пунцовый Валера юркнул в сушилку. Шурик решительно направился следом. Там он застал не только Мишина, но и Ионова. И тот и другой находились в явном подпитии и чрезвычайно веселом настроении.
Шурик испуганно уставился на них:
- Вы что? В таком виде?! Одеколоном от вас несет - ФУ!![Image: 1иванов.jpg (23358 bytes)] - Спокойно, Шур, - успокоил его Ионов, - мы потому и не пошли на ужин, чтоб не светиться. Сейчас покушаем с дежурной сменой, возьмем закусочки, и пойдем на гостиницу, продолжать. Идем с нами.
- Я одеколон не пью.
- А пожалуйста, там и водочка есть. Мы ж тебя не пить зовем, а посидеть, побазарить за жизнь.
- О'кей. А кстати, где Макс?
- Кстати, он уже там. Он уж вовсе непристойно выглядит, мы не рискнули его в казарму брать. А ты что - уже поел?
- Вообще-то, да.
- Ну не беда, покушаешь еще с нами, в дежурную смену, и пойдем.
Так они и сделали. После ужина, прихватив с собой селедочки, лука и хлеба, Мишин, Ионов и Шурик по морозу пробежали в гостиницу, где их ожидал пьяный и голодный Макс.
Макс, казалось, спал тут же, на диванчике в комнате дежурного, но при этих словах открыл глаза:
- А-а, пришли…
- Пришли, Макс, пришли.
Макс вяло ворочая языком продолжил:
- А кушать принесли?
- Да, вот здесь.
Макс схватил селедку и с жадностью начал ее поедать:
- Умираю с голоду. Только кто это может понять? Кругом одно быдло…
Мишин вполголоса сказал Шурику:
- Это у него тема сегодняшнего вечера: всех вокруг называет быдлом.
В течение вечера Макс несколько раз засыпал, и разговор сразу переключался на него.
- Что это сегодня он ведет себя так, будто он член королевской фамилии?
- Нажрался, сволочь.
- Ну-ка, налей ему еще одеколону.
- Да водка ж есть.
- Вот еще, водку не него тратить. Налей, говорю, ему одеколону…
Одеколон был налит в стакан, и Ионов пихнул спящего Макса:
- Макс, пить будешь?
Макс очнулся и обвел присутствующих осоловелым взглядом:
- Пить? Буду.
Он залпом выпил одеколон и скривился:
- Запить! Запить дайте!
Ионов жестоко налил в стакан еще одеколона:
- На.
Макс опрокинул еще полстакана в рот:
- А! Вы что?! Воды!
- Ах, воды? На…
Максу протянули графин с водой. Макс недоверчиво воззрился на него:
- Это вода?
- Ну не одеколон же…
- Точно?
- Хм…
- Я посмотрю…
- Валяй.
Макс недоверчиво посмотрел на присутствующих после чего приложил глаз к горлышку графина:
- Точно. Вода. Ч-черт, никому нельзя верить, кругом одно быдло…
После этого он неожиданно вытянул губы трубочкой, словно собирался сделать глоток, и не прикладывая графин к губам, а продолжая прижимать его горлышко ко глазу запрокинул графин над головой. Вода из графина хлынула на голову Макса, с бульканьем вырываясь из горлышка. Макс соображал примерно секунду, после чего заверещал и отшвырнул графин:
- Гады! Опять подставили! Б - быдло…
Ионов гадливо улыбаясь, начал:
- Ты, Макс, надо полагать, себя держишь за аристократа…
- Я?
- Ты.
- А. Быдло вокруг…
Шурик встал. Пора было идти на вечернюю поверку. Ионов и Мишин считались в дежурной смене по дизельной, а Макс в такой же смене узла связи, и им на вечерней поверке быть было не обязательно.
После поверки Шурик позвонил в гостиницу. Дежурный поднял трубку. Шурик поинтересовался:
- Как там вечер воспоминаний? Продолжается?
- Не для всех. Для Макса вечер завершился. Унесли в номер. Кинули его на раскладушку. Лежит там, орет что-то про быдло…
Поутру Шурика нашел Макс. На нем была надета какая-то рваная подменка без погон. Волосы были мокрые. Можно было догадаться, что он только-только из душа. Макс возбужденно и расстроенно вцепился в Шурика:
- Шур! Дай мне какую нибудь одежку с погонами.
- А твоя-то где?
- Где?! Ты спрашиваешь - где?! Сами напоили меня вчера треклятым одеколоном, после чего накормили омерзительной селедкой и кинули спать в холоде и в неловкой позе. Естественно мне стало дурно, и я ублевался. И всю свою одежонку устосал. Сейчас в котельную ее оттащил, замочил и сам облился, а то уж вовсе было плохо…
Шурик кивнул:
- У меня есть кой-какая одежка. Только уж вот не знаю, подойдет ли она тебе…
- А что?
- Да она - ж не новая…Подзастирана…Да и великовата чуток. Прилично ли тебе, с твоим-то положением в обществе…
Макс уронил голову на грудь, и горько засмеялся:
- Да я уж в курсе того, что вчера выступил не в лучшем свете. Только не надо больше про быдло и аристократа. Боже, я уже просто догадываюсь, как вы будете смаковать всю эту историю!
Шурик удовлетворенно кивнул:
- Будем, Макс. Ты вчера дал для этого богатейший материал.
Вместо ответа Макс закатил глаза.
Комплект "ХЭБЭ" имевшийся у Шурика был с чужого плеча. Шурику его подари Серега Фокин, уволившийся нынешней осенью. Сереге он [Image: Макс.jpg (23463 bytes)]был чуть-чуть великоват, а сам Серега был сантиметров на десять выше Шурика. Одним словом Шуре это подарок очень понравился. Брюки, по словам Шурика, подразумевали два варианта ношения: "летний" и "зимний". "Летний" вариант, естественно, выбирался при теплой погоде. В этом случае, пояс брюк располагался на талии. Тогда штанины брюк начинали разделяться всего сантиметрах в пяти от голенищ сапог. А при "зимнем" варианте брюки поднимались вверх таким образом, чтобы промежность брюк находилась там где ей полагалось, но тогда пояс брюк приходилось затягивать под мышками. Папа Камский видя Шурика в этом наряде только поскрипывал зубами, на что Шурик старался не обращать внимания. И вот сейчас, именно этот комплект Шурик и предложил Максу.
Макс был с узла связи и ростом едва доставал Шурику до уха. Поэтому когда Шурик передавал ему свой подменный костюм, он предполагал, что Макс в нем будет выглядеть довольно импозантно.
Когда все построились на завтрак, то Шурик вдруг услышал как по части начал прокатываться смех, начинавшийся от первого взвода.
Шурик взглянул вперед и сам засмеялся: перед строем весело вышагивал Макс, облаченный в мундир Шурика. Макс сам покатывался со смеху. Погоны с плеч загибались ему на руки, а пальцы рук еле-еле выглядывали из рукавов. Крючок воротничка висел на груди, там где у всех остальных обычно бывает вторая пуговица. Брюки походили на мешок, и слегка зависали над сапогами. Карманы были где-то около колена. Макс подпрыгивая шагал перед строем, пытаясь изображать что-то вроде строевого шага. Одну руку он держа возле ушанки, якобы отдавая честь стоящим в строю. При всем этом он весело выкрикивал:
- Эй-хей-хей-ОП! Тюрюм-Тюрюм!
После этого Макс встал в строй. Он еще не догадывался что после вчерашнего вечера к нему намертво приклеилась новая кличка "Аристократ".
***
Первый снег завалил тайгу белым покрывалом, и вся ее привлекательность куда-то вдруг улетучилась. Теперь тайга напоминала тот самый прозрачный лес, с резкими очертаниями, который Шурик увидел впервые, когда вступил на землю Хабаровского края. Шурик наглухо засел в теплом кабинете замполита, а когда надоедало сидеть там, уходил в такую же теплую кинобудку, в обоих местах усиленно увиливая от работы.
Сегодня же утром он увидел Мишина, тащившего в соседний с кабинетом замполита кабинет главного инженера части пишущую машинку.
- Ух ты, где ж это ты надыбал пишущую машинку? - завистливо спросил Шурик, сам не имевший подобного инструмента в своем канцелярском хозяйстве.
- Из Хабаровска сейчас привезли, - бодро откликнулся Валерка. - Заявочку надо отпечатать на запасные части к дизельному и электрооборудованию.
- Ты будешь печатать?
- А кто ж еще? - гордо отозвался Валерка. - Не наш же главный инженер, тупорылый. Он же только пальцем показывать горазд, а специалист, я тебе скажу… Как он до майора доехал, это вообще загадка. Так что я к тебе по соседству, через стену. Скучно будет - заходи.
- У тебя там нет ничего интересного, лучше ты ко мне заходи, чайку попьем.
- Само собой. Главное - не напороться на твою рыжую скотину. Твоя скотина опасна.
Мишин ушел в соседний кабинет. Минут через десять оттуда раздался неуверенный стук пишущей машинки. Чувствовалось, что Мишин печатать не умеет. После некоторого промежутка времени стучание прекратилось, раздался мат и треск разрываемой бумаги. После минутной паузы стук раздался вновь.
Шурику захотелось сходить к Валерке и посмотреть как у него идут дела, но он не стал подниматься со стула, а просто набрал номер телефона главного инженера части.
В трубке голос Мишина бодро доложил:
- Младший сержант Мишин!
- Очень хорошо, младший сержант Мишин, - весело приветствовал его Шурик. - Стучишь, значит?
- Стучу, - Валерка еще не опомнился, а Шурик уже положил трубку.
Через минуту, как и предполагал Шурик, у него на столе зазвонил телефон. Шурик взял трубку, и предполагая, что на другом конце провода трубку держит Мишин, произнес вложив в голос как можно больше нежности и интеллигентности:
- С-с-с-слю-ю-ушай-у-у-у, вас-с-с-с, мон ами…
В трубке не отвечали. Шурик представлял как Мишин сейчас ищет слова чтобы ответить достойно, как вдруг из трубки раздался голос замполита:
- Ты что там, белены что - ли объелся, так распеваешь в трубку? А? Что молчите, собаки лесные? Ну, я доберусь до вас, с-суки лагерные… Але! Але!
- Слушаю вас, товарищ капитан! - Шурик сел на стуле по стойке "смирно".
Вовка чуть не упал со стула от смеха, когда понял что происходит.
- Ты слушаешь! Чего с тобой, Саня! Ты что это так отвечаешь? Какой пример Вовке подаешь? Нет, я научу тебя свободу любить…
- Я люблю, товарищ капитан.
- А я тебя научу еще сильнее любить!
- Сильнее нет возможности, товарищ капитан, все ресурсы задействованы. Сплю и вижу, как освобожусь отсюда.
- Это фигня, что спишь и видишь! Ты у меня наяву будешь грезить, как освобождаешься! Ты у меня перепутаешь где сон, а где явь! Для тебя и то, и другое будет одним кошмаром!
Шурик не отвечал. После паузы замполит спокойным голосом спросил:
- Ну, что молчишь?
- Вас слушаю, товарищ капитан.
- Правильно. Ну, и какое твое мнение?
- Яркая перспектива, но уж очень непривлекательна.
- Это точно, - согласился на другом конце провода замполит. - Я что звоню: у вас все в порядке.
- Так точно, товарищ капитан. Когда вас ждать?
- Ждите меня всегда.
- Понял, товарищ капитан. А когда вы приедете?
- Я могу приехать в любой миг, а могу не приехать вообще. Но это не суть.
Есть я, или нет - вы должны работать. Вот ты, что ты сейчас делаешь?
- Я документацию по части просматриваю, товарищ капитан, собираюсь писать протоколы ваших партийных собраний.
- О! Дело. А Вовка?
- Вовка пишет списки личного состава для распределения на случай боевой тревоги.
- Ну, молодцы. Давайте, трудитесь. Я сейчас приеду. Может быть. - в трубке запищали гудки.
Шурик положил трубку.
- Шеф? - кивнул на трубку Вовка.
- Да, черт бы его побрал. Я думал - Мишин с ответным звонком, а там - шеф.
Телефон зазвонил снова. Шурик чертыхнулся:
- Забыл он, что - ли чего еще сказать?
Он схватил трубку и бодро отрапортовал:
- Младший сержант Велесов!
В трубке помолчали чуть-чуть, после чего веселый голос Мишина игриво начал:
- Да неужели, товарищ младший сержант Велесов? А я-то думал, не найдется ли у вас парочки-другой рыжих замполитов?
- Не найдется, - кисло сказал Шурик. - Ну, что ты звонишь?
- Шура, - заговорщическим тоном начал Мишин, - я звоню тебе, чтобы сообщить тебе страшную тайну. Угадай, что я сейчас делаю?
- Стучишь.
- Верно! Как самый заядлый стукач. Стучу, и все тут.
- Я тебе завидую. У тебя все?
- Все.
Шурик трахнул трубку на рычаг. Не успел он отвести руку от телефона, как тот снова зазвонил. Шурик сорвал трубку:
- Младший сержант Велесов!
- Шура, не злись, но это Мишин. Я не могу найти, где здесь буква "Ц"?
- Валера, это новый тип пишущих машинок, - не раздумывая сказал Шурик. - Тут просто нет буквы "ц". Здесь, чтоб получилась буква "ц", надо просто нажать на клавишу, где получаются заглавные буквы, и изо - всех сил трахнуть по букве "твердый знак".
- А где "твердый знак"?
- Справа, в самом углу.
- А-а, точно. Ну-ка…
Шурик услышал как за стеной по машинке грохнули со всех сил.
- Ч-черт тебя понеси, Шура! Ну ты гад! Тут действительно "твердый знак"!
- Да ну? Ну тогда поищи свою букву "ц" в слева вверху. Вторая по счету.
- Ты что, сразу не мог сказать?
- Я забыл.