Джек покачал головой. Ему было глубоко наплевать на этот водный фонтан "Белладжио". Он хотел вернуться к обсуждению: выяснить, во сколько ему обойдется заказ, когда и как именно все произойдет. У него скопилась уйма вопросов, на которые необходимо было услышать ответы. Кит даже не взглянул на него - он не отводил глаз от фонтана, словно маленький мальчик, восторженно следящий за акробатом на трапеции в цирке "Барнума".
Джек присел на скамейку и стал рассматривать проходящих мимо туристов. В основном это были супружеские пары, мужчины и женщины, покинувшие свои дома ради развлечений Лас-Вегаса. Их влекло желание посмотреть представление, может, эстрадную программу авангардистского цирка из Будапешта и акробатов из Бангкока или выступление, в котором женоподобные укротители рискуют своими затянутыми в кожу задницами, дразня тигров по другую сторону горящих обручей. Некоторые из пар собирались посмотреть танцовщиц с отвисшими грудями в лесбийских постановках, которые могли бы понравиться разве что гомикам. Ну а если они не спешили на какое-нибудь представление, то явно собирались опустошить свои бумажники водном из многочисленных казино. Лас-Вегас. Город, который невозможно не полюбить!
Джек вдруг обратил внимание на мужчину среднего возраста, сидевшего в машине недалеко от них. Он мало походил на туриста. Джек стал внимательно его рассматривать. Вдруг это переодетый полицейский. Джек забеспокоился. Он оглянулся на Кита, но тот, казалось, полностью погрузился в свои мысли, очарованный танцующим фонтаном.
Внезапно Джеку пришло в голову, что вся эта встреча могла быть ловушкой от начала до конца. Что, если Кит полицейский? Что, если Пол Росси сдал его со всеми потрохами? Джек уже стал жалеть, что вообще ввязался в эту авантюру.
- Пожалуй, нам стоит забыть об этом.
Кит сразу насторожился:
- Уже почти все решено.
- Знаете, я просто поразмышлял и решил, что зря затеял все это.
Фонтанное представление завершилось шумным крещендо звука, света и брызг.
Кит повернулся к Джеку:
- Вам когда-нибудь прежде доводилось видеть что-нибудь подобное?
Джек покачал головой:
- Не думаю.
Кит стал всматриваться в теперь не освещенные и спокойные воды с благоговением.
- Поразительно. Просто чудесно.
- Да, очень даже неплохо.
Тут Джек увидел, как сидящий в машине "подозрительный" мужчина открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, и туда впорхнула девушка в деловом костюме. Мужчина завел двигатель и затем влился в поток машин, устремляющийся вдаль по улице. Джек стремительно развернулся к Киту.
- Во сколько мне это обойдется?
- Двадцать штук.
- Двадцать? - Джеку показалось, что Кит запросил слишком много денег за убийство какого-то там жирного самоанца.
- Я не могу перевозить оружие в самолете. Придется работать ручным способом. Цена, соответственно, поднимается.
Джек согласно кивнул. Он счел доводы разумными.
- Ладно.
Кит улыбнулся:
- Значит, мы договорились?
Джек кивнул и протянул руку:
- Да, договорились.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
- Вам позвонят и скажут, куда перевести деньги.
Джек притянул к себе ходунок и с трудом поднялся.
- Спасибо.
Он заковылял прочь. Внезапно в его плечо вцепилась рука Кита. От прикосновения убийцы Джека пробрал мороз по коже.
- Вы не хотите остаться до следующего представления?
Джек скривил губы в подобие улыбки.
- Я уже насмотрелся.
Теперь Лоно знал все, что ему требовалось. Он сидел в баре и неспешно потягивал пиво, созерцая сцену в патио, внутреннем дворике гостиницы. Юки - так ее звали - сидела за столиком в компании какого-то парня. Язык ее тела подсказал ему, что мужчина не был ее любовником. Вероятно, сослуживец, возможно, даже начальник.
Лоно смотрел, как она медленно потягивает коктейль из своего бокала, скорее делая вид, что пьет. Мужчина, напротив, уже принялся за третью порцию. Каждый раз, заказывая для себя, он просил, чтобы и ей тоже принесли, поэтому перед Юки сейчас выстроилась батарея из коктейлей, напоминая самолеты, нарезающие круги над международным аэропортом О’Хары накануне Рождества.
Лоно смотрел, как музыкальное трио в маленькой кабинке заиграло выхолощенную гавайскую музыку на потребу туристов. Лоно не узнал двух пожилых мужчин, которые играли на гитарах, но среднего возраста женщина, поющая нежным голосом и игриво покачивающая бедрами в травяной юбке, оказалась его бывшей "служащей". Она заметила его в баре и подмигнула ему. Лоно кивнул в ответ и улыбнулся. Ему доставляло удовольствие видеть людей, которые не оглядываются на прошлое, двигаются вперед и занимаются любимым делом, получая за это хорошие деньги. Сколько раз доводилось ему встречаться с проститутками, которые к среднему возрасту скатывались ниже некуда? Мало-помалу опускали свои ставки, пока не превращались в дешевых минетчиц, жалкие отбросы мира, в котором продавался секс.
Голос певицы звучал страстно, слегка хрипловато от многолетнего вдыхания дыма "Мальборо лайте", и Лоно задумался, не промышляет ли она еще на стороне. Ее фигура в отличном состоянии, и, если судить по плотоядным взглядам стариков в совершенно новеньких гавайских рубашках, которые уставились как завороженные на скрытые под кокосовой скорлупой груди, она все еще могла запросто вызвать влечение. Эта мысль порядком развеселила сутенера. Пожалуй, именно это и случается, когда мы стареем. Продолжаем вытворять прежние фокусы, правда, теперь уже гораздо медленнее.
Лоно повернул голову, как бы случайно скользнув глазами по Юки. Он увидел, что ее сотрапезник принялся опустошать выставленные перед ней коктейли. По выражению его лица, по тому, как он к ней наклонился и как ее лапал, можно было догадаться, что он пытается ее закадрить. Девушка не поддавалась. Но чем больше она сопротивлялась, чем больше отклонялась от него, тем сильнее он приставал.
Трио заиграло тошнотворно медленный вариант "Крошечных пузырьков", он казался каким-то траурно-торжественным и даже более апатичным, чем похоронный марш. Лоно задался вопросом, как подобная песня могла войти в гавайскую классику. Под нее только напиваться в стельку, а мы здесь, на Гавайях, шампанское не хлещем. Он снова взглянул на их столик и увидел, как Юки встала и направилась в сторону пляжа. Как только она вышла за пределы приглушенного мерцания патио, ее тотчас же поглотил мрак ночи. Лоно смотрел, как тот парень тоже вскочил и, спотыкаясь, побежал ей вослед, почему-то называя ее Йоко.
Наверное, они были любовниками. Лоно не улыбалось оказаться замешанным в домашней разборке. Обычно в таких случаях исполненный благих намерений "добрый самаритянин" попадает под огонь в первую очередь, а пара мирится, пытаясь придумать, как избавиться от трупа. Впрочем, эти двое все-таки вели себя не как любовники, даже не как поссорившиеся любовники.
Лоно встал и оплатил счет. Подошел к тому месту, где играло трио, и опустил двадцатку в их кружку для чаевых. Певичка послала ему воздушный поцелуй. Лоно выскользнул из патио на тротуар и шел, пока не скрылся из виду сидящих в баре, после чего сделал шаг с дорожки в сторону и растворился в ночи.
Понадобилось время, чтобы привыкнуть к темноте, пока он осторожно продвигался в ту сторону, откуда доносилось грохотание прибоя. Несколько минут Лоно брел наугад, из-за рокота волн не слыша ничего, кроме слабого шелеста музыки, накатывающей на пляж из патио гостиницы; плюс откуда-то издалека долетало гудение автомобиля. Но по мере того как Лоно все больше углублялся в ночь, его глаза приноровились к темноте, и в конечном счете он сумел разглядеть очертания двух фигур на фоне тусклой серебристой океанской глади.
Лоно пригнулся и стал тихонько к ним приближаться, стараясь остаться незамеченным. Подходя ближе, он услышал их. Женщина была взволнованна, злилась и почти плакала, в мужском голосе звучали хриплые и угрожающие нотки.
Лоно подкрался еще ближе и застыл. Представшая его взору сцена была недвусмысленной, как одно из кукольных порно представлений театра теней. Мужчина стоял на песке, его брюки были спущены до лодыжек, возбужденный пенис устремлялся к звездам, а правая рука скользила по пенису со всей возможной быстротой.
Лоно прислушался.
- Ты же хочешь его?
- Я уже сказала вам. Нет.
- Ты же хочешь дотронуться до него. Ты хочешь оказать мне услугу.
- Да я вас по судам затаскаю за сексуальные домогательства.
- Смотри, как я это делаю. Взгляни на него.
- Нет.
Она повернулась к нему спиной.
Лоно увидел, как мужчина, неловко волоча ноги, сделал пару шагов к женщине, спущенные брюки затрудняли движение, песок взвивался вверх, когда он волочил их, идя в сторону Юки. Лоно увидел, как мужчина выбросил свободную руку вперед и схватил девушку. Она стала вырываться, но никак не могла расцепить хватку обезумевшего мужчины.
И тогда Лоно резким прыжком подскочил и вырубил парня.
Хотя она и считала себя миролюбивым человеком и не оправдывала насилие даже для благих целей, Юки пришлось признать, что она почувствовала небывалое облегчение, когда тот огромный гаваец спас ее от пьяного слабоумия Фрэнсиса. Она просто оказалась совершенно не готовой к их прогулке по натянутой проволоке его нервов, взбудораженных наркотиками и ромом.
В тот вечер все пошло не так почти с первой же минуты. Босс стал обращаться к ней как к своему юнге и жаловаться, что она не явилась на палубу с докладом о том, как прошла ночная вахта. Ему, видимо, придется выпороть ее, привязав к мачте, или бросить за борт, и все в том же духе. Поначалу она смеялась над его странным бредом. Юки подумала, что Фрэнсис просто малость перепил и теперь в шутку притворяется, будто флиртует с ней. Но вскоре заподозрила, что он сам верит в то, что говорит. Словно он и вправду был капитаном корабля и считал, что в его прямые обязанности входила необходимость заниматься с ней содомией за различные провинности и проступки.
Тогда она не выдержала и встала из-за стола.
Фрэнсис последовал за ней, в чем можно было и не сомневаться. Но она никак не ожидала, что он начнет мастурбировать прямо перед ней и требовать, чтобы она преклонилась перед его пенисом. Чаша ее терпения переполнилась. Хотя Юки и не боялась, что Фрэнсис изнасилует ее или как-то причинит ей боль, все же вздохнула с облегчением, когда на сцене появился тот огромный гаваец.
Юки доводилось видеть драки в фильмах, такие замедленные балетные па в стиле кун-фу, когда герои совершают неправдоподобные прыжки через голову и бегом взбираются по вертикальным стенам, но в реальной жизни она ни разу не оказывалась свидетельницей драки. В жизни они гораздо короче. Взрыв ярости. Победитель. Проигравший. Всего лишь пара секунд, не больше, и Фрэнсис уже неподвижно валялся на пляже.
Девушка узнала гавайца. Это был тот самый сутенер, который положил начало переменам в ее жизни. Человек, разглядевший ее потенциал. Втайне она даже надеялась, что они когда-нибудь снова встретятся, и вот он, как принц в сияющих доспехах, спасает ее из пикантной ситуации.
Пока мужчина уводил Юки прочь с пляжа к относительной безопасности улиц, он представился. У него было замечательное гавайское прозвище, Лоно, и - неужели ей не снится все это - он спросил, не согласится ли она с ним пойти куда-нибудь. Юки уже и забыла, когда последний раз мужчина просил ее о свидании. Хотя, что уж темнить, не забыла. Она совершенно ясно помнила об одном парне, потому что случилось все ровно четыре с половиной года назад.
- Хотите выпить чего-нибудь? Может, поедим?
- В бар я не хочу.
Она смотрела, как Лоно задумался, на его красивом лице появились морщинки, темные, умные глаза изучали ее лицо в поисках подсказки.
- Вам нравится гавайское мороженое?
- А что это?
- Тончайшая ледяная стружка, пропитанная сиропом. Напоминает японское мороженое.
Юки пожала плечами:
- Ладно.
Он протянул руку, чтобы ее поддержать. Девушка все еще не могла унять легкую дрожь и с благодарностью приняла помощь. Лоно показался ей очень сильным, а рука у него была и нежной, и твердой, и гладкой, и одновременно крепкой. Держась за него, она почувствовала себя легкой как пушинка, словно она могла в любую минуту воспарить к облакам. На одно короткое, мимолетное мгновение она вспомнила о Фрэнсисе. Юки надеялась, что он не умер.
Ханна и Джозеф сидели на кровати обнаженные, ели пиццу и потягивали пиво из бутылок с удлиненным горлышком. Ханна одарила любовника улыбкой.
- Холодная пицца и теплое пиво. Мое любимое сочетание.
Джозеф сконфуженно улыбнулся.
- Ужин обернулся настоящей катастрофой. Прости.
- Да не извиняйся ты. Если только и вправду не случилось то, за что следует принести извинения.
- Что ты имеешь в виду?
Ханна отложила свой кусок пиццы.
- Ты ведешь себя как какой-нибудь… - она не сразу смогла подобрать слово, - влюбленный.
- Разве это плохо?
- Вовсе нет. Но раньше ты был другим. Вот я и спрашиваю себя постоянно, что случилось?
Джозеф уже собирался ответить, что ничего такого не произошло. Но Ханна была тем человеком, с которым он делил многие свои победы и поражения. Тем человеком, который неизменно поддерживал его - как в хорошие времена, так и в плохие. Она всегда терпеливо выслушивала жалобы Джозефа о том, что у него развивается самая настоящая клаустрофобия от жизни на острове, и терпела его разглагольствования о постыдном положении аборигенов. Она никогда не осуждала его. Не давила и не пыталась изменить. Она принимала его таким, каким он был. Если кто-то лучше всех и понимал его страхи и опасения, так это Ханна.
Поэтому Джозеф решился рассказать ей о предложении Фрэнсиса и об убежденности Сида, будто он должен пройти через это на благо семье. Сейчас он обнажил перед Ханной свою душу. Выложил ей все без утайки.
Когда Джозеф закончил, Ханна рассмеялась.
- Что здесь такого смешного?
- Ты.
- Я? И чем я смешон?
- Понятно, почему ты так на меня накинулся. Ты просто хотел удостовериться, что ты не гей.
- Я не гомосексуалист. Не то чтобы гомосексуализм казался мне чем-то порочным. Просто я сам не гей.
Она еще раз рассмеялась.
- О милый. Ты такой дурачок.
- Я не гомосексуалист.
- Никто и не утверждает, что ты такой.
- Тогда почему Сид хочет, чтобы я переспал с этим парнем?
Ханна вдруг серьезно посмотрела ему прямо в глаза:
- Ты должен. Сделав так, ты всем поможешь.
Устроившись за маленьким столиком кафе на узенькой боковой улочке, Лоно смотрел, как Юки энергично поглощает содержи мое массивной чаши. Она последовала его совету и заказала себе гавайское мороженое с красными сладкими бобами адзуки и сиропом из лиликои, так называется на Гавайях маракуйя.
- Тебе нравится?
Юки кивнула, так как рот был наполнен тающим мороженым.
- У меня уже мозг обледенел.
- Обычный эффект.
Она набрала полную ложку замороженного десерта и протянула Лоно.
- Попробуй.
- Ты уверена?
- Ты заслужил награду.
Мужчина улыбнулся.
- А что я такого сделал?
- Спас меня.
- Ты и сама могла бы отделать его.
Юки улыбнулась, посмотрела ему прямо в глаза и поднесла ложку к его губам.
- Давай же.
Лоно понимал, что отказываться бесполезно: он хотел, чтобы она его кормила, наполняла его рот чем-то прохладным, освежающим и сладким. Он раздвинул губы.
- А я-то думал, что это твое любимое.
- М-м-м-м. Так и есть. Любимое.
Лоно уже сотни раз ел точно такой же десерт в точно таком же кафе. Не меньше чем раз в неделю, насколько он помнил. Но впервые десерт показался ему столь необыкновенно вкусным, что чуть слезы на глазах не выступили от радости. Мороженое, которым его потчевала Юки, словно стало хрустче, в нем ощущалось больше приятно покалывающих кристалликов. Сироп маракуйи каким-то образом стал ярче - это касалось не только цвета, но также и вкуса. А что уж говорить о красных бобах?.. Доводилось ли кому-нибудь прежде отведать такой неземной сладости и глубокой насыщенности в обыкновенном мороженом?
- Хочешь еще?
- Пожалуйста.
Она шаловливо зачерпнула еще десерта и отправила все ему в рот. Он чувствовал, что Юки доставляет удовольствие кормить его. Было также заметно, что девушка стала вести себя свободнее со времени их первой встречи. Сексуальнее. Увереннее.
Он снова попробовал мороженое, и второй кусочек показался даже вкуснее, чем первый. Именно так Лоно понял, что без памяти влюбился.
Когда пляжный патруль наконец нашел Фрэнсиса, чуть позже полуночи, тот лежал без сознания, свернувшись клубочком в позе зародыша; брюки обвивали лодыжки, правая рука все еще обхватывала мертвой хваткой вздыбленный пенис. У него было сломано два ребра и повреждена почка, но больше всего патрульных напугало лицо мужчины. Сначала они даже подумали, что он попал в аварию или огонь, но после того как мужчины направили на него фонарь, они поняли, что это всего лишь песок, облепивший залитое кровью тело.
Один из патрульных заметил - он даже записал это в своем блокноте, - что сильно избитый мужчина постоянно бормотал одно слово.
"Чад".
12
Когда они оказались в ее номере, не последовало никакого неловкого молчания и светских разговоров. Они не колебались.
Юки еще даже не успела закрыть дверь, как Лоно прижался к ней, нежно прильнув к губам и плавно проталкивая свой мягкий теплый язык в полость ее рта. Девушка ответила на поцелуй, но только нежной она не была - Юки свирепо целовала его, обвив руками, вцепившись в мощные плечи, используя их как опору в своем стремлении придвинуть его как можно ближе к себе и просунуть язык как можно глубже в его рот. Ее язык бился о его, змейкой проскальзывая внутрь и вновь ускользая, а ее бедра влились в его.
Она, как самка, почувствовала его желание. Ощутила его твердость, его размеры. Он казался очень большим, и она не спешила выпускать его на волю. Юки расстегнула шорты Лоно - они упали на пол с тихим шелестом - и опустила руку в трусы, желая завладеть предметом своего вожделения. Мужчина взмахом ноги швырнул шорты через всю комнату, не переставая целовать ее, одновременно просунув руку под блузку, нащупывая грудь.
Он принялся легко, едва ощутимо поглаживать нежные окончания ее сосков большим пальцем. Юки охватила такая сладость, что она не смогла сдержать громкий стон. Необъяснимым образом ее тело стало неким продолжением его тела, и ее прикосновения к нежной кожице на головке пениса слились с его прикосновениями к соскам Юки, словно они превратились в два окончания единого электрического потока, положительного и отрицательного, переменного и постоянного тока. Ее тело изогнулось в невыразимом экстазе. Электрическая ударная волна стремительно пронеслась по телу, и на миг сердце перестало биться, волосы, как наэлектризованные, встали дыбом, а глаза закатились.