Откинувшись на спинку дивана, Геннадий думал о завтрашнем дне. Завтра он пойдёт в контору РСУ за расчётом. Всё, хватит бичевать по крышам. Будет потом толкаться во все двери, обивать все пороги, пройдёт комиссию за столько, сколько скажут, и уйдёт в рейс по любому контракту. А там опять несколько месяцев жизни, разбитых на вахты, порты чужих стран. Романтика? Ну, и она чуть-чуть присутствует. Заработок? Он тоже стимулирует. Но это не единственные причины быть моряком. Так что же? Может, извечная тяга к бродяжничеству, или необходимость в повышении адреналина от чувства постоянной опасности перед лицом бескрайнего бушующего или, наоборот, лениво катящего воины океана?
Наверное, всё это вместе складывается в ходовое выражение "морская душа". А ему ещё надо окончательно забыть Карину. Выбросить из головы все мысли о ней. Тогда можно представить, что после рейса ждёт его на берегу, например, Верка. А почему бы и нет? Верка с лялькой на руках, красивая, податливая, горячая девчонка…
Стало темнеть. Загорелся топовый огонь на балкере, вспыхнули огоньки на кранах судоремонтного и порта. Захолодало. Геннадий встал, потянулся. Решение принято. Зарываясь туфлями в песок пляжа, пошёл к Приморскому, к ближайшей остановке троллейбуса. Вновь вспомнил Виктора. Жаль, неплохой пацан. Был. И Василий Артемьевич, тоже был. Как всё просто в этом мире, пока тебя лично что-то не касается. А может не просто?
Осенние встречи
Мишаня брёл по дикому пляжу. В понедельник с утра пляж был пуст. В куче тряпья у ограждения спал мужчина, задрав к небу худое, обросшее щетиной, тёмное то ли от загара, то ли от неумытости, лицо. Рядом с мужчиной сидела женщина, экзотически прибарахлённая в мужские "семейные" трусы и замызганный лифчик. Женщина безразлично взглянула на Мишаню и опять уставилась взглядом на лениво колеблющееся море. Мишаня шёл дальше, к лодочным гаражам, ржавым железным коробкам, натыканным вдоль берега.
У ближнего гаража на песке лежало женское тело. На сером пляжном полотенце оно выделялось своей белизной. Тело было прикрыто большими тёмными очками с наносником и скромным по размеру пляжным ансамблем. Тело было живое – дышало. Мишаня остановился поблизости от тела и задумался. Потом решительно бросил на песок то, что нёс в руках – брюки, рубашку, пакет. Он сел на песок и стал расшнуровывать кеды, поглядывая на лежащую девушку. Мишаня думал: "Если девушка одна, не загорелая, то, скорее всего, это приезжая. Приезжая, возможно, как и он, сдаёт вступительный экзамен в один из двух вузов города.
Разувшись, Мишаня пошёл к воде. Вода была мутной, с грязной пеной, в которой болтались пустые пластиковые баллоны, пучки травы, тряпки. Мишаня оглянулся на девушку. Она не меняла положения. "Ладно, выкупаюсь, лягу, погреюсь на солнышке. А потом видно будет…" Мишане нужно было посмотреть лицо девушки без этих громадных очков, чтобы решить: знакомиться или нет.
Немного поплавав, Мишаня вышел на берег. Девушка позу не переменила. Мишаня приехал в этот город поступать в Университет. Ему было всё равно на кого учиться. Специальность ему выбрала мать, ту, на какой был самый малый конкурс, чтобы сын поступил без осечки. Мать Мишани работала учителем в школе посёлка, и он под её присмотром учился на одни пятёрки. Его отец-молодец свалил на какие-то заработки, и там так заработался, что письмом попросил мать дать ему развод. Мишане в то время исполнилось пять лет. Он остался у матери один.
Мать не хотела, чтобы Мишаню призвали в армию, и уговорила его поступить в ближайший вуз. Мишаня постоял, обсыхая после моря, достал из пакета учебник физики, лёг на песок, положив пакет под голову. Раскрыв учебник, он попытался вникнуть в смысл какого-то закона. Не получилось. Он положил учебник в пакет – голове стало удобнее. Поглядев в синее небо над головой, Мишаня глянул на девушку. Она уже сидела, обняв колени руками, и глядела на море. Очки она сняла. "Симпатичная!" – отметил Мишаня про себя и задал девушке вопрос:
– Вода тёплая, а вы почему-то не купаетесь?
Девушка повернула к нему лицо, чуть прищурив глаза, всмотрелась.
– Я говорю, вода тёплая, – повторил Мишаня. – Идите! Я за вашими вещами присмотрю…
– Благодарю за приглашение, – сказала девушка не очень приветливо, – только я не собираюсь купаться.
"Отшивает!" – констатировал про себя Мишаня. Но не сдался.
– Вы откуда-то приехали? Не загорели ещё…
– Я пешком пришла. – Девушка глянула на Мишаню сверху вниз.
"Местная, значит, или темнит", – подумал Мишаня.
Девушка встала и, закинув руки за голову, потянулась. Мишаня обомлел: вот она, девушка его мечты!
В глянцевых журналах Мишаня нагляделся на красивых девушек. У одной глаза его привлекли, у другой – губы, у третьей – грудь… Так, по частям, по кусочкам. А тут вся, глаз не отвести… Девушка набросила топик, надела джинсы… Мишаня глядел остолбенело и вдруг понял, что сейчас она уйдёт. На непросохшие плавки он натянул брюки, кое-как заправил рубаху, подхватил пакет. Девушка уже уходила. Мишаня пошёл вслед за ней. В голове у него проносились кадры из телереклам, в которых так непринуждённо парни задают вопросы девушкам, а те им с улыбкой отвечают. У него так не получалось. Никак не получалось. Девушка подошла к остановке маршруток. Мишаня затормозил рядом, еле переводя дыхание.
– Так вы… поедете?
Девушка, глянув на него, в первый раз улыбнулась.
– А вы надеялись, что я пойду пешком в вашем сопровождении? Напрасно.
– Вы придёте ещё… сюда? – совсем убито спросил Мишаня.
– Когда-нибудь приду…
Девушка зашла в маршрутку и махнула Мишане ладошкой, затеплив в его душе некую надежду на будущее. Мишаня остался ждать троллейбуса.
В этот город Мишаня приезжал с матерью всего несколько раз. Теперь ему предстоит здесь прожить пять лет. Город Мишане не нравился. Задымленный, загазованный, разрезанный на куски огромными территориями металлургических гигантов. Только центральный район, застроенный ещё до войны, можно назвать городом. Остальные – спальные районы. Люди города Мишане тоже не нравились. Неразговорчивые, грубые, неулыбчивые. Много богатых иномарок, много бомжей и неопрятных размалёванных девиц. Но, в общем-то, как и везде, люди разные. Ещё в школьные годы Мишаня понял, что "по образу своему и подобию" вокруг себя людей не подберёшь. И друзья у него были совсем на него по привычкам не похожие. Вот Юра. Спортсмен, кикс-боксингом занимался. Только окончил школу и попал за решётку за избиение мужика взрослого. Сашка, тихонький такой. Тот стал "травку" курить. Мишане предлагал. Попробовал Мишаня – стошнило. Мать узнала – в посёлке обо всём все знают, – плакала, молила не привыкать к наркоте, Мишаня не привык. А любимым делом Мишани было рисование. Карандашом зарисовки делал. Пацанов в школе, бабушку дома. Как в школе появился компьютер, стал там пропадать…
* * *
От остановки до дома Лене всего полсотни шагов. Дорогу перейти – и она в своём дворе. Старый двор, старые деревья, старая песочница… Лену многие зовут Леночка. Она привлекательна, и знает про это. Стройная фигурка, личико с голубоватыми глазами, вздёрнутым носиком, ямочки на щеках, русые волосы до плеч. Она следит за своей внешностью, придавая особое внимание рукам. Узкие, с длинными пальцами кисти рук – предмет её особой заботы. Длинные ногти с оригинальным маникюром. Леночка получила диплом парикмахера и отдыхала, готовясь к трудовой деятельности. По крайней мере, так думала её мать, знакомые девочки и мальчики, не безразличные к её внешним данным. Только не она сама. Её планы уходили далеко от карьеры мастера городского салона красоты… Она пошла на пляж пораньше, чтобы понежится под утренним солнцем. Знакомство с кем-либо в её планы не входило. Высокий светловолосый парень, наверняка абитуриент Универа. Разглядела его подробно, когда он догнал на остановке. Симпатичный. С учебником пришёл на пляж. Много он на пляже выучит. Прицепился к ней сразу. Для Леночки это не ново – лишнее подтверждение её привлекательности. Во дворе Витка, соседка, с папкой в руках.
Родились в один год, в одной песочнице играли. Полноватая девушка теперь, ничем не примечательная, кроме родителей. Папа – крутой бизнесмен. Мама – главбух какой-то фирмы.
– Леночка! – карие глаза Витки искрятся. – Ещё один экзамен – и я в Универе!
– Поздравляю! – Леночка касается щекой Виткиной щеки. Конечно, Витка будет учиться в Универе. Бабка её натаскала. Пойдёт потом по стопам матери. И пристроят её на работу к нужному месту.
– А ты уже работаешь?
– Отдыхаю, пока погода хорошая. Успею ещё наработаться. Я сейчас с пляжа.
– А мне не до моря. Зубрила науки… Да! В нашем квартале новость: Светка выходит замуж.
– Из пятого дома? За кого?
– За сотрудника из маминой фирмы.
– Молодой?
– Как сказать. За тридцать немного…
– И скоро свадьба?
– Вначале обручение будет.
– Да? Интересно!..
– Светка меня пригласила, и родичи мои будут… Ну, пока! В Универ поеду.
Вика уходит, а Лена смотрит ей вслед, обдумывая выгоду назревающей ситуации. Вика поможет ей попасть на обручение, а там гости из окружения Викиного папы и Светкиной мамы. Фирмачи и сотрудники фирм. Будут и молодые, неженатые. Если такие страшилы, как Светка, женихов себе отхватывают, то неужели она, Леночка, должна сплоховать?
У себя в комнате Лена долго, глядя в зеркало, изучает себя. Она изображает то улыбку, то грусть, то гордость… А платье ей нужно с декольте обязательно!
* * *
В группе Вики одни девчонки. В школе Вика с девчонками не особенно ладила. Мальчишки, наоборот, считали её своим парнем. У неё всегда были сделаны домашние задания, можно на контрольной списать, можно попросить без отдачи карандаш или резинку. В школе всегда было что-то общее, а здесь все вместе только от звонка до звонка. Может быть, потом, к пятому курсу переменится, а пока кончились пары – все в разные стороны, ни здравствуй, ни до свидания.
… Первая неделя сентября похожа на лето. Вика домой идёт пешком, это лучше, чем в набитом троллейбусе. Вспоминает о новом знакомом, первокурснике инженерного факультета. Белобрысый, симпатичный, высокий. Он не городской, из посёлка. Определился в общежитии, занимается в читалке. В коридоре возле читального зала библиотеки постояла с парнем. Всё-таки ребята из сельской местности скромнее городских. На "вы" говорит, без ненормативной лексики… Вике жарко. Она идёт, обмахиваясь тетрадкой, прячась в тень от деревьев.
* * *
– Борис! Борис! Вставай! – Голос матери доносится словно издалека. Вчера с пацанами что-то отмечал в "Афинах". Как дошёл до дома, не помнит.
– Боря! Пора вставать…
– Ма, я счас… – спустил ноги с кровати, сел.
Всё. Кончилась летняя лафа. Надо рано утром вставать, ехать в Университет. Приходить, сидеть на лекциях. Конспекты, зачёты. Декан на вступительной лекции вешал лапшу на уши. Куратор, хилый парень, квакал о чём-то… В группе Бориса только один парень ему знакомый, с Кировки. Девки незнакомые.
Борис встал, потянулся. Запела мобилка. Колян.
– Ну шо? Да встал я! Сушняк. Пошарю в холодильнике, может, батя банку оставил. В Универ еду. На какой машине? В глазах двоится! Лучше ты к трём подкатывай ко мне. Побазарим. Счас нет. Нет! Пока…
– Боря! Иди покушай… – мать из кухни. Надо идти.
– Опять вчера лишку выпил, сынок?
– Да нет. Как раз. Развезло что-то…
Опять мобилка. Танька. Вчера зачем-то дал ей свой номер. Теперь будет доставать.
– Ты, Танюха? Привет. Живой я. Живее всех живых. Учиться еду. А как же! Ты на пляж? Не перегрейся после вчерашнего. Не пила? Не верю. Ладно. Пока.
Танька не отстанет. Просится, но нельзя. Матери знакомы. И вообще, страшила… Борис, он же в кругу своих – Боб, одевается. В голове посветлело: в холодильнике две банки нашлось. Рубашка сверкает белизной, брюки выглажены. Мамулька любимая постаралась… Батя укатил к себе. Ему в подпитии лучше не попадаться. В свои пятьдесят с хвостиком пришибёт шутя. Учиться тоже придётся, иначе лишит денежного довольствия. Пока дотации хватает, да и мать исподтишка подбрасывает. Боб приглаживает короткую причёску, глядя в зеркало. Красавец! По-мужски, конечно. Глаза глубоко под лобными буграми, нос с природной вмятинкой. Рост и объем впечатляет – в отца. Ноги коротковаты и кривоваты, но Бобу не на подиуме выступать. Красавец! Батя определил в студенты от солдатчины. Колян, тот закосил от призыва по плоскостопию и ночному недержанию. Правда недержание у него, когда водки нажрётся. Мать просит Боба не курить. А как он бросит, если все курят? Отец, правда, бросил, как прошёл УЗИ. Коньячок он потребляет. И пиво.
Боб перекладывает в задний карман студенческий билет. Это гарант его гражданской жизни на пять лет.
До начала первой пары в коридорах Универа толкотня. Боб идёт спокойно. Его внушительную фигуру обходят и спешащие первокурсники, и деловитые старшекурсники. А вот и знакомая Бобу личность – Вика, одноклассница. Тоже поступила. Такая же толстая, как была в школе.
– Вика, привет!
– Поступил? Сам всё сдал?
– Не смеши, Вика! Помогли добрые люди…
– И учиться будешь?
– Обязательно. Тоже помогут, когда надо.
– На кого, Боря, собираешься выучиться?
– Таможенником буду. Контракт самый дорогой.
– Тебе форма пойдёт. Солидный из тебя получится офицер таможенной службы.
– А ты, Вика, по маминой дороге, финансист будущий?
– Эта работа вполне женская…
"Да, женская. Половина из этих специалистов выскочит замуж до окончания учёбы, из остальных ещё половина станет мамочками вскоре после защиты диплома. Вике, впрочем, вряд ли это грозит. С её круглой "будкой" и солидной фигурой ей сидеть перед монитором компьютера и считать чужие деньги…"
– Да! Викуль! Меня Светка пригласила на своё обручение.
– Меня тоже. Только это ещё не скоро…
– Гульнём на чужом горе! – Борис смеётся.
Смешно, конечно. Какой это дурак Светку в жены берет? Светку!
* * *
С того момента, как Мишаня прочитал свою фамилию в списке поступивших, жизнь его завертелась со страшной скоростью. Началось его хождение во множество кабинетов, по всем корпусам Универа, знакомство со множеством лиц. Калейдоскоп! Поэтому наступившие дни учёбы Мишане показались отдыхом. Лекция, перерыв, буфет, опять лекция. Потом можно идти в общежитие или в библиотеку. Но ещё одна забота – найти девушку с пляжа, возможно, тоже студентку.
Всю неделю Мишаня дежурил у всех проходных Универа поочерёдно. Но пляжницы не было. В первую же субботу он пошёл на пляж, на место памятной встречи. На пляже было пустынно. Мишаня постоял над какой-то вмятиной в песке, представляя, что здесь на сером пляжном полотенце лежала девушка.
Он сел на песок и стал смотреть на море, катящее лёгкие волнушки. Смотрел, перебирая в памяти события последних дней. Главное – встреча с девушкой и чувство влюблённости, впервые его охватившее. Потом сосед по комнате. Представился – Василий, Вася. Учится на втором курсе прокатки, здесь прописан, живёт в частном доме, у бабки, родственнице матери.
– Я, Миша, к себе туда не могу подружку пригласить, а сюда, в общежитие, могу. Ты ведь не обидишься, если попрошу тебя погулять, пока я здесь с ней побеседую… Без свидетелей. Понял? Вот и ладушки…
Мишаня, конечно, понял. Ещё новость для Мишани – познакомился в читальном зале с девчонкой. Первокурсница. Простецкая толстушка. Как звать, не узнал, но девчонка интересная. Начитанная. Пару вопросов задал ей Мишаня на засыпку – ответила толково. Учится на финансиста…
Ветерок с юго-запада раскачал море, и оно стало звучать, переходя от шороха к низкому гулу. Делать на пляже Мишане было нечего, и он вышел на площадь перед вокзалом, к базарчику. Купив у бабульки пирожок с картошкой и прожёвывая на ходу, Мишаня стал подниматься по круто изгибающейся дороге вверх, к центру города. Мимо магазинов и магазинчиков, мимо театра, к Универмагу.
Мишаня шёл не спеша, разглядывая встречных и обгоняющих, выхватывая взглядом лёгкие фигурки в топиках, джинсах, спущенных почти до копчика, фигурки с русыми волосами до плеч. Иногда он ускорялся, чтобы заглянуть в лицо обогнавшей его девушки. Нет, не она.
Проспект, по которому Мишаня не спеша шествовал, пересекал центр города с востока на запад и выходил в просторы полей. Мишаня наметил конечным пунктом перекрёсток, где находился "тыщик", магазин "Тысяча мелочей" и одноименный центр молодёжной тусовки.
– На "тыщике" такие красотки, как твоя пляжница, тучами вьются, – сообщил Мишане Васька со знанием дела. – Там и "снять" можно подружку на вечер.
Тротуар перед Универмагом облюбовали художники. Мишаня приостановился, рассматривая произведения мастеров разного уровня художественности и оригинальности, и вдруг увидел девушку с пляжа. Она взглянула на Мишаню, и ему показалось, что она рада его видеть.
– Здравствуйте! – сказал Мишаня.
– Привет! – девушка улыбнулась.
– Я тебя искал всю неделю…
– Да?
– Сегодня я был на пляже, на том месте…
– И не нашёл? – девушка засмеялась, но так мило, что Мишаня не обиделся. Ему показалось, что девушка не против продолжить разговор, и осмелел.
– Есть предложение посидеть за столиком в этом балагане. – Мишаня показал на кафе-палатку рядом с Универмагом.
Девушка слушала Мишаню молча, улыбаясь, и он продолжал увереннее:
– Я не завтракал, и прошу составить мне компанию…
– Ну что ж, согласна, – и она пошла вперёд, выбирая столик.
– Что будете пить, что будете кушать? – Мишаня вошёл в роль состоятельного кавалера.
– Мне бутерброд с сыром. И… пару конфет. Да! Ещё джин-тоник, пожалуйста…
Мишаня понял, что девушка была в этом кафе, и не раз. Прикинув свой карманный капитал, он взял для себя то же самое, и от буфета на разносе принёс к столику.
– К вашим услугам мисс!..
Ну вот. Эта девушка сидит за столиком перед ним. Совсем близко, рукой можно потрогать, убедиться в реальности. Мишаня напряжён. Он боится, что одно его неосторожное движение – и девушка исчезнет, как мираж.
– Как вас звать, молодой человек? – отпив глоток напитка, делает шаг навстречу девушка. "Мишаня" чуть было не сказал он, но вовремя вспомнил, что от своего детского имени ему пора оказаться.
– Михаил. Миша… Как хотите…
– Пусть будет Миша. А я Елена. Лена…
"Елена. Лена… Нет!" Какую-то секунду Мишаня тормозит, и потом выпаливает:
– Леночкой будете для меня? Можно, Леночка?
– Конечно можно, – снисходительно роняет девушка. – Меня многие именно так и зовут.
"Конечно, она только Леночка. Или Киса, Зайка, Детка… Темы для разговора Мишаня никак не найдёт, а Леночка, запивая бутерброд напитком, с интересом разглядывает партнёра.
– Вы никуда не спешите, Миша? – прервав какое-то запутанное мишанино высказывание по поводу погоды, спросила Леночка.
– Я? Нет, нет…
– А мне надо кое-где побывать. Было приятно познакомиться…
Леночка, открыв сумку, смотрится в зеркало…
– Я пойду. Я уже спешу…
– А когда…?
– Встретимся, встретимся… Как-нибудь.