Мокрый лес вокруг пылающей церквушки исходил паром - огромные белые клубы возносились к небесам. Слева раскинулось побоище - поле переубитых мертвяков: там Молли рубила их в капусту, а затем даже гонялась за несколькими по лесам и секла им головы после того, как они с Тео выпустили всех из горящей церкви.
Теперь Молли сидела рядом с Тео под открытой задней дверцей чьего-то джипа.
- Как ты узнала? - спросил он. - Как ты вообще могла об этом знать?
- Мне летучая мышь сказала, - ответила Молли.
- В смысле - она появилась, ты спросила: "Что случилось, малыш, Тимми провалился в колодец?", а она в ответ гавкнула, что, мол, все так и есть? Так?
- Нет, - сказала Молли. - Скорее так: "Твой муж и куча других людей забаррикадировались в церкви от банды зомби-мозгососов, и тебе нужно идти их спасать". Вот как. Только у нее был акцент. Вроде испанский.
- Вот я, например, рад, что вы не принимаете медикаментов, - сказал Такер Кейс, стоявший рядом с Леной. - По-моему, несколько галлюцинаций - пустяковая цена.
Молли подняла руку, чтобы он умолк. Затем встала, отодвинула летчика в сторону и вгляделась в горящую церковь. К ним через поле ратной битвы шагала высокая фигура в длинном плаще.
- Ох нет, - сказал Тео. - Все по машинам и заприте дверцы.
- Не надо, - отмахнулась Молли от распоряжения констебля. - Все в порядке.
Они с ангелом встретились посреди парковки.
- Веселого Рождества, - сказал ангел.
- Ага, тебе тоже, - ответила Молли.
- Ты видела дитя? Джошуа? - спросил Разиил.
- Там есть какой-то со всеми остальными, - сказала Молли. - Наверное, он.
- Отведи меня к нему.
- Это он, - сказал Тео. - Тот самый робот.
- Ш-ш-ш, - шикнула Молли.
Разиил подошел к Эмили Баркер - женщина обнимала сына, сидя на заднем бампере "хонды" Молли.
- Ма-а-ма-а! - взвыл Джошуа и спрятал лицо на материнской груди.
Но Эмили еще не смирилась с жестокой кончиной своего "чего-то" и не отреагировала никак - только теснее прижала к себе сына.
Разиил опустил руку на голову мальчика.
- Не страшись, - произнес он. - Ибо я принес весть о радости великой. Узри - твое рождественское желание исполнено. - И ангел обвел дланью пожар и побоище, расстилавшееся вокруг, изможденных и измученных людей - так ведущий телевизионной игры представляет публике уникальный комплект из стиральной машинки и сушилки. - Сам бы я такого не пожелал, конечно, - прибавил ангел, - но кто я такой? Смиренный посланец.
Джош извернулся в маминых руках и посмотрел на ангела:
- Я этого не просил. Я совсем не такого хотел.
- Такого-такого, - ответил Разиил. - Ты же хотел, чтобы тот Санта, которого на твоих глазах убили, ожил снова.
- Я не это имел в виду, - сказал Джошуа. - Я ребенок. Я не всегда все правильно говорю.
- Готов подтвердить, - встрял Такер Кейс, заходя ангелу за спину. - Он действительно ребенок и по большей части не прав.
- А вам все равно голову надо отрезать, - сказал Джош.
- Видите? - спросил Так. - Он вообще всегда не прав.
- Ну, если ты не имел в виду, что хочешь его оживить, что тогда ты имел в виду? - спросил Разиил.
- То есть я не хотел, чтобы Санта был зомби, чтобы он убивал тупицу Брайана и все такое. Я хотел, чтобы все было хорошо. Как будто ничего бы не было. Чтобы у нас получилось хорошее Рождество.
- Но ты не это сказал, - стоял на своем Разиил.
- Но я этого хотел, - не сдавался Джошуа.
- А, - сказал ангел. - Тогда извини.
- Так он, значит, ангел? - уточнил у Молли Тео. - Типа настоящий ангел?
Улыбнувшись, Молли кивнула.
- Не робот-убийца?
Молли покачала головой:
- И он здесь для того, чтобы исполнить рождественское желание одного ребенка.
- Как будто ничего бы не было? - переспросил ангел у Джошуа.
- Ага! - ответил тот.
- Ой-ёй, - сказал ангел.
Молли подошла и опустила руку ангелу на плечо.
- Разиил, ты все проебал. Исправляй?
Ангел посмотрел на нее и ухмыльнулся. Идеальные зубы, хоть и островатые.
- Так тому и быть, - сказал он. - Хвала Всевышнему по самую рукоятку, мир Земле, а человекам благоволенье.
Глава 22
Идеально Одинокое Рождество
Архангел Разиил завис над большим витражом церкви Святой Розы и заглянул внутрь сквозь розовое стеклышко, из которого состояла щека самой Розы. Улыбнулся делам рук своих, взмахнул огромными крылами и отправился добывать шоколадку, которая поддержит его в долгом пути домой.
Жизнь - бардак. Если б каждый кусочек головоломки вставал на свое место, каждое слово было добрым, каждый случай - счастливым, если б, если б… Но так не бывает, поэтому жизнь - бардак. И люди, в общем и целом, - гады. В этом году, однако, Одинокое Рождество в Хвойной Бухте праздновалось в какой-то особенно просветленной радости, с заразной доброжелательностью и в абсолютной гармонии духа, сиявшей во всех гостях, словно их отполировали до ослепительнейшего блеска. Такие вечеринки бардаком назвать язык не повернется.
- Тео, - сказала Молли. - Ты не мог бы принести остальные кастрюли с лазаньей из машины?
Сама она уже принесла две сковородки с длинными ручками и теперь тщательно сгибала колени, ставя их на буфетный стол, чтобы микроскопическая юбочка оставалась сзади в рамках пристойности. Декольте на этом МЧП ("маленьком черненьком платьице", специально по этому поводу одолженном у Лены) стремилось книзу. Первое по-настоящему открытое платье, которое Молли надела за много-много лет.
- Могли бы и барбекю ограничиться, - сказал Тео.
- Я говорила вам, задроты, что ураган свернет на юг, - проворчала Мэвис Сэнд, отпиливая кончик багета, словно моэль на титаническом обрезании. (Доброжелательность в некоторых сияет иначе, нежели в остальных.)
Молли наконец удалось утвердить лазанью на столе, и, развернувшись, она оказалась в объятиях своего мужа, гигантского богомола.
- Эй, морячок, у Малютки Воительницы еще масса дел.
- Я только хотел тебе сказать, - ответил Тео, - пока все не съехались, что выглядишь ты совершенно ошеломительно.
Молли обмахнула рукой декольте.
- Шрамы же так не поступают, правда? Не исчезают за одну ночь?
- Мне-то какая разница? - сказал Тео. - Никогда никакой не было. Погоди, еще увидишь, что я тебе на Рождество подарю.
Молли поцеловала его в подбородок.
- Я тебя люблю, хоть склонности мутанта у тебя и проявляются. А теперь отпусти меня, Лене нужно помочь с салатом.
- Не нужно, - сказала Лена, появляясь из задней комнаты с громадной салатницей в руках; ей в затылок дышал Такер Кейс со стальным подносом заправок. - О Тео, - сказала Лена. - Надеюсь, ты не будешь против, но Дейл сегодня зайдет в костюме Санты.
- Я думал, у вас, ребята, еще боевые действия, - сказал констебль.
- Они и были, но пару дней назад он меня сильно удивил. Я как раз вечером воровала у него рождественские елки для неимущих и уже совсем рассвирепела, когда появился Такер и дал ему в нос.
Такер Кейс ухмыльнулся:
- Я же летчик, а мы привыкли к нештатным ситуациям.
- Ладно, - продолжала Лена. - Дейл был пьян. Расплакался, рассопливился, стал рассказывать, как ему трудно с новой подружкой, как он терпеть не может, когда все считают его злобным застройщиком… Вот я его сюда и пригласила. Подумала, может, если удастся сделать что-нибудь хорошее для детишек, ему полегчает на душе.
- Не вопрос, - сказала Тео. - Я рад, что вы ладите.
- Эй, Тео! - К ним через весь зал подбежал Джошуа Баркер. - Мама говорит, на вечеринку Санта придет.
- Заглянет, но очень ненадолго, Джош, а потом ему по всему маршруту еще ехать.
Тео поднял голову - к ним приближались Эмили Баркер и ее приятель/муж/что-то Брайан Хендерсон. На нем была красная рубашка старпома Звездного флота.
- Веселого Рождества, Тео, - сказала Эмили Баркер.
Тео обнял ее и потряс руку Брайана.
- Тео, ты не видел Гейба Фентона? - спросил тот. - Я ему рубашку хотел показать - мне кажется, он затащится. Ну, знаешь - рохли всех стран, соединяйтесь.
- Он здесь только что был, но потом приехала Вэл Риордан, они поговорили, и я их больше не видел.
- Может, погулять вышли? Отличный вечер, правда?
- Правда, - сказала Молли, прижимаясь к мужу.
- Он же сказал, что у него хорошо с погодой, - сказал закадровый голос.
- Ш-ш-ш, - шикнула Молли.
- Прошу прощения? - сказал Брайан.
А за церковью мертвые тоже заразились праздничным духом.
- Он ее щас завалит прям тут, на погосте, - сказал Марти Поутру. - Кто бы мог подумать, что мозгоправы умеют так стонать? Карнальная воплетерапия, док?
- Ни за что, - отозвалась Бесс Линдер. - На ней "Армани", она его пачкать не захочет.
- Вы правы, - сказал Джимми Антальво. - Они просто обсосут друг другу физиономии, а примирительный секс оставят до после гулянки. Только откуда вы знаете, что на ней "Армани"?
- Вот странность, - ответила Бесс. - Понятия не имею. Наверное, женская интуиция.
- Спели бы "Доброго короля Венцеслава", - вздохнула школьная учительница Эстер. - Обожаю эту песню.
- Кто-нибудь видел кошмарную собаку биолога? - спросил Малькольм Каули, мертвый книготорговец. - В прошлом году тварь помочилась на мое надгробье три раза.
- Минуту назад он тут что-то вынюхивал, - сообщил Марти Поутру, - но убежал внутрь, когда стали выносить еду.
А внутри Живодер сидел под рождественской елкой и разглядывал очень странное существо. Он таких раньше не видел. Существо это висело на ветках, но не белочка - да и едой не пахло. Вообще-то лицом оно больше всего напоминало другую собаку. Живодер заскулил и принюхался. Если это собачка, где у нее попа? Как с ней поздороваться, если нельзя понюхать попу? Живодер осторожно попятился, чтобы разглядеть этакую невидаль получше.
- Чьебо уставилься? - сказал Роберто.
И не успеешь оглянуться, а Рождество уж тут как тут
Год спустя - то есть через 365 дней после Идеально Одинокого Рождества - в городок въехал чужак. Звали его Уильям Джонсон, а работал он в закутке внутри огромного стеклянного куба в Кремниевой долине. Там он весь день передвигал по экрану разные штукенции. Жил сам по себе в кондоминиуме, а каждое Рождество брал две недели отпуска, ехал в какой-нибудь городишко, где его никто не знал, и отмечал праздник по-своему. На сей раз для персональной гулянки он выбрал Хвойную Бухту. Он предвкушал деяние, ибо впервые совершал его так близко к дому. Безрассудство можно себе позволить - это его двенадцатая рождественская поездка, ровная дюжина, чего ж не угоститься? А кроме того, отпуск задержался на неделю из-за свистопляски с проектом, поэтому на сей раз времени для тщательных поисков не осталось. Тут далеко не уедешь.
Уильям никогда особо не вникал, почему хобби одолевает его именно в Рождество. Так вышло, что впервые оно отпраздновалось в Элко, штат Невада, где Уильям встретился с женщиной. Познакомился с нею в Юзнете, а когда выяснилось, что она не только сама не живет в Элко, но и вообще не "она", Уильям выместил свою фрустрацию на проститутке с местной стоянки дальнобойщиков. И понял, что ему понравилось. И потом, опять-таки, все, наверное, из-за того, что его мамаша (блядь!) так и не снабдила его средним именем. Ведь человеку полагается носить среднее имя, черт бы его драл. Особенно если хочешь стать коллекционером, как Уильям.
Проезжая в арендованном грузовом фургоне по Кипарисовой улице, Уильям мычал себе под нос "Двенадцать дней святок" и улыбался. Двенадцать. В глубине фургона, в кулере, в вакуумных упаковках меж листов прозрачного пластика один к одному в ряд розовыми подушечками покоились на сухом льду одиннадцать человеческих языков.
Уильям поставил фургон на стоянку перед салуном "Пена дна", поправил наклеенные усы, огладил поддетый костюм с набивкой, в котором выглядел на двадцать лет старше, и ступил на асфальт. Захолустный, просроченный и, в общем, ветхий фасад заведения внушал оптимизм: отличное место для поисков двенадцатого экспоната.
- "И куропатка в грушевых ветвях", - тихонько мурлыкал Уильям.
В поисках темы для Одинокого Рождества наступил термоядерный расплав.
- Это же, блядь, Рождество, - ворчала Мэвис. - Прифигачить мишуру, срубить сосну, плеснуть в яичный коктейль рому побольше - и как новенькое. Вам чего надо, Второго Пришествия?
Некоторые вспоминали прошлый опыт, и тогда из-за Идеально Одинокого Рождества им становилось как-то не по себе. Снились сны, кошмарились кошмары, вспыхивали даже обратные кадры того, что и вспомнить никто не мог толком: было - не было? Однако странное дело: гуляк это не обескураживало, все были готовы устроить в этом году зашибенскую вечеринку, словно дали себе слово починить то, что и сломано-то не было. Разговоры о Рождестве начались с Дня всех святых, а потому оргкомитет уже поколачивало от напряжения.
- А если Мексиканское Рождество, посада? - предложила Лена Маркес. - Я наделаю энчилад, у нас будут пиньяты, можно раздобыть…
- Ослика! - перебила ее Мэвис. - С агрегатом как тавровая балка.
- Мэвис! - Лена сказала "адьос" мечтам о посаде, которые у нее на глазах потонули в клоаке воображения хозяйки, вдохновленного тихуанскими притонами со стриптизом.
- Костюмированный бал, - до крайности серьезно изрекла Молли - так, будто и впрямь объявляла Второе Пришествие. Ну, или устами своими доносила весть от Виггота, Бога Червей.
- Нет, - сказал Тео, весь день сидевший у дальнего конца стойки: он изо всех сил старался не вмешиваться. - В костюмах люди ведут себя странно. На День всех святых я такое постоянно вижу. Для них это как лицензия на мудозвонство.
Все женщины обернулись к Тео - с такими лицами, словно он только что выжал скунса им в лимонад.
- Отличная мысль, - сказала Лена.
- Я - за, - сказала Мэвис.
- Все любят наряжаться, - сказала Молли.
- Ты - да, - сказала Мэвис.
- Ей положено. - Лена ткнула подругу локтем под ребра.
- Мне твой прошлогодний костюм понравился, - сказал Тео.
Все опять посмотрели на него.
- Ох, ну что я понимаю? - вздохнул констебль. - У меня же хромосома XY, а туда же.
- Мы с Такером на День всех святых из дому не выходили, - сказала Лена. - Крылан болел. Хоть теперь нарядимся.
- А я с осликом все равно что-нибудь сварганю, - сказала Мэвис.
- Пойду я отсюда. - Тео сполз с табурета и направился к дверям.
- Не будь таким, блядь, паломником, Тео, - крикнула ему вслед Мэвис. - Как на панно в католической церкви.
- Но его ж не инсценируют, - отозвался Тео, даже не обернувшись. И вышел вон.
- А ты не знаешь, что случилось после того, как их сфотали, - не унималась Мэвис, точно в этом наличествовал некий глубинный смысл. - Там и пастухи были, господи помилуй!
- У меня есть костюм Кендры, который я после съемок ни разу не надела, - сказала Молли. - Полный комплект лат, только… понимаете, для девочек.
- В самый раз для Рождества, - сказала Мэвис.
- Их можно украсить, - сказала Лена.
- Ага, Мэвис, на смертоносные шипы понавешаем листьев падуба и обсыплем липовым снегом. - И Молли изобразила, как у нее из предплечий весело торчат празднично разукрашенные смертоносные шипы.
- Я хочу одеться Белоснежкой, - сказала Лена. - Как вы считаете, Такер согласится на Прекрасного Принца, если я раздобуду ему костюм?
- Черта с два, - проворчала Мэвис. - Забоится, что это похерит ему образ. Межеумка, который беседует с летучей мышью.
- Твой сарказм тут никто не ценит, Мэвис.
- Ладно, костюмы - это по желанию, если хотите знать мое мнение, потому что в этом году я делаю фруктовый кексик. - Мэвис подмигнула, и ей закоротило веко. Глаз открылся вновь, лишь когда она пристукнула кулаком себе по виску. - Особый.
В бар меж тем как-то проскользнул пожилой дядька в кепоне дальнобойщика и непримечательном рабочем комбезе. Он водрузился на табурет так, что никто и не заметил, но Мэвис, распаяв глаз, увидела, что пришелец на них всех пялится.
- Тебе чего подать, щекастенький?
- Разливного плесните, - ответил чужак.
- Все в норме? - спросила Мэвис. Парняга, похоже, чутка попутанный. Не то чтобы она к такому не привыкла, ей просто не нравилось, когда люди не в себе, а ей от этого никакого навару.
- Лучше не бывает, - ответил чужак, отлипая глазом от Лениного затылка.
Уильяму Джонсону казалось, что жизнь у него волшебная. Лишь в самый первый раз (а его не повторишь, ведь правда?) ему свезло наткнуться на "суженую" так быстро. Эта совершенна, прямо идеал. Изящна, сексуальна, горда и решительна - на него такая женщина даже не глянет. Она и не глянула, нет? А эта шея… а изгиб скулы… все изысканно. Уильям сладко поежился от мысли, что ее там можно потрогать, поласкать эту красивую шею и ощутить, как под пальцами хрустят и лопаются позвонки. Мм… А потом он ею займется - как ему угодно и сколько ему угодно, с этой грязной прошмандовкой. Это будет лучшее Рождество.
Он допил пиво, оставил деньги на баре - сверху столько, чтобы чаевые не запомнились, - и вышел наружу - дожидаться у арендованного фургона, делать вид, что изучает карту, пока не выйдет его смуглая красавица. Вышла, села в старый пикап "тойота", и, когда отъехала на квартал, Уильям вырулил со стоянки и двинулся за нею по городу.
Костюмированный бал. Идеально. Где ж еще ему незаметно влиться в их общество, послушать разговоры, потом выждать миг, сграбастать приз - и все у них под самым носом? Он поистине благословен - или, может, проклят, но проклят как-то по-особенному чудесно.
…очень яркая шейка
И если ее поломать
Можно сказать, она будет… э… пылать.
- Дурацкая песня, - сказал Уильям.
- По-моему, Вэл хочет китайского младенца, - сказал Гейб Фентон.