26
Дальше я хотел написать, что часы за окном пробили полдень, и хозяин кабинета, оторвавшись от бумаг, выглянул в окно и посмотрел - не на часы, а на красную с золотыми прожилками звезду, которая венчала башню с часами, - и улыбнулся, раздув при улыбке ноздри. Но если бы я это написал, то история стала бы бракованной, потому что я не знаю, что происходило в том кабинете, и в самом ли деле улыбался его хозяин - а выдумывать, простите уж, не хочется, поэтому лучше просто пропущу несколько недель. Карпов, если интересно, все эти недели провел запертым в какой-то квартире на улице Дзержинского в минуте ходьбы от гостиницы, которую, когда Карпов был маленький, строили сирийцы. Его никто ни о чем не спрашивал, никто вобще с ним не разговаривал, раз в два дня приходила какая-то женщина, молча отдавала пакет с едой, - сосиски, пельмени, хлеб, - и уходила, и все остальное время Карпов был предоставлен сам себе. Ни телефона, ни тем более компьютера в квартире не было, книги на полках были неинтересные - "Выбери себе врага", "Час Совы", "Мне тебя заказали" и так далее, - а телевизор работал плохо, и Карпов если и мог чем-то развлекаться, то только "Русским радио", которое, если долго его слушать, приклеивает к лицу даже самого несчастного человека идиотскую улыбку. Это - что касается Карпова. Его жена Марина, конечно, ждала от него звонка, но сама, продолжая жить у мамы, звонить Карпову пока не хотела, и правильно делала, а то бы, услышав, что мобильный не обслуживается, а домашний не отвечает, она начала бы волноваться, а волнение - залог целлюлита, как сказал бы писатель Александр Терехов. Иными словами, с Мариной тоже ничего интересного не происходило; вообще, если с кем-то и происходили интересные события, то только с атаманом Филимоненко, которому, с какой стороны на него ни посмотри, было теперь "не любо" - соратники по казачьему кругу и по мясному бизнесу хоронили его в закрытом гробу, стараясь не смотреть друг на друга, потому что такой страшной смертью в этих краях со времен гражданской войны (когда анархисты распилили пополам двуручной пилой знаменитого комбедовца Фому Шпака) никто не умирал. По версии, запущенной в интернет спецслужбами, атамана изрезали ножами какие-то кавказцы, вырезавшие у него, в частности, сердце - возможно, что и в ритуальных целях. Смерть атамана стала поводом для большого народного схода на Крепостной (бывшей Комсомольской) горке в краевом центре, и люди даже были готовы идти мстить кавказцам на ближайший рынок, но стоит отдать должное лидеру местного "Славянского союза", который сдержал данное им накануне лично начальнику краевого ГУВД обещание и призвал граждан сохранять спокойствие, "потому что Рамзан стоит на въезде в город, от нас только и ждут первого шага, чтоб нас можно было резать, как свиней". Люди, конечно, расстроились, что на рынок нельзя, но Рамзан - это аргумент, чего уж там.
Не стоит, впрочем, упрекать ФСБ и милицию в том, что, распуская слухи об обстоятельствах смерти Филимоненко, они манипулировали националистическими настроениями в крае - другого выхода у них не было, потому что если бы люди узнали, как все было на самом деле, никто бы все равно не поверил. Достаточно сказать, что даже застреливший Галустяна, когда тот (убежавшие из дома кошки, как правило, всегда возвращаются обратно), выпотрошив атамана и проглотив его сердце, печень и легкие, доедал правую ногу Николая Георгиевича, - даже застреливший Галустяна участковый (фамилия у него была милицейская - Евсюков) приходил теперь в себя в краевом психоневрологическом диспансере, - он тронулся сразу, как только хищник умер; врачи застали его целующим мертвого Галустяна в нос, и до сих пор они не могли поручиться за дальнейшее здоровье участкового.
Но, как уже было сказано, к последующему развитию событий это уже отношения не имеет, потому что сюжет этой истории, пролетев с юга на север, покружившись над Москвой и в том числе над Кремлем, переместился на северо-запад от российской столицы в устроенный одной (уже не "Олимпстроем", если что) госкорпорацией в бывшем пионерском лагере близ Новорижского шоссе симпатичный пансионат "Союз", формально закрытый на карантин из-за свиного гриппа личным распоряжением главного санитарного врача России Геннадия Онищенко.
27
Рассказывая об этом человеке, я испытываю некоторую неловкость - всегда неловко рассказывать что-то, о чем все подумают, что так не бывает, и я, в принципе, мог бы и избежать этой неловкости, называя своего героя по имени и фамилии, но, во-первых, он уже судился с журналистами и блоггерами, раскрывавшими его инкогнито, а во-вторых - даже друзья привыкли называть его ЖЖ-шным ником, а ник у него - okolonolya, поэтому можете не верить, но что поделаешь, я уже даже привык.
Смешно, но Околоноля когда-то даже был знаком с Карповым, ЖЖ вообще располагает к выстраиванию самых экзотических кругов знакомств, но уже достаточно давно они поругались из-за какой-то политической ерунды и мало того, что перестали общаться - время от времени обменивались, не называя, конечно, друг друга по имени, - достаточно болезненными личными выпадами друг против друга в ЖЖ. Вообще, мне кажется, что Карпов в этом конфликте был чуть менее виноват, но я готов согласиться и с тем, что любой конфликт делит вину конфликтующих сторон строго пополам, поэтому, признаюсь, - мне просто не нравится Околоноля, но я попробую быть сдержанным, описывая его.
Выпускник социологического факультета МГУ, сам - корнями из Кемерова, но родился в Монголии, родители работали в торгпредстве. Работать начал в девяносто, кажется, восьмом - верстальщиком в газете про поиск работы, потом работал на каких-то выборах, прибился к Фонду эффективной политики, состоял там на каких-то должностях лет, может быть, шесть, потом - формально за пристрастие к реконструкторскому движению, сопряженное со (почему-то у любителей военных игр это распространенная история) съемками гей-порно, но на самом деле формулировка при увольнении была "за аморальные методы полемики"; в политологических кругах он остался, входил теперь в полуофициальный кружок "реалистов", они же "аморальные реакционеры", что бы это ни значило, а о том, чем зарабатывает на жизнь, я слышал только о рецензиях на нон-фикшн из магазина "Фаланстер", которые раз в неделю он публикует на каких-то малопосещаемых сайтах. Вот такой Околоноля.
И теперь он ехал в каком-то, пойманном поднятием руки (он говорил "делаю римское приветствие"), попутном грузовике по Новой Риге, смотрел на дорожные указатели и, когда цифра на километровом столбе совпала с той, которую ему сказали в Москве, вышел на обочину и закурил. Это начало новой жизни, он не сомневался.
28
Охранник на пансионатской проходной - явно не местный, а присланный в рамках той же программы, что и бумага от Онищенко про карантин, - долго рассматривал паспорт гостя, потом засунул его в сканер и даже зачем-то накрыл крышку сканера ладонью - Околоноля увидел сбитые костяшки на руке охранника. Потом охранник кому-то позвонил, и через минуту Околонолю уже жал руку улыбчивый мужчина в пиджаке без галстука - по виду то ли начальник, то ли просто уверенный в себе человек.
- Во-первых, хочу понять, как подробно вам объяснили, что нам от вас требуется, - начал начальник, когда они, шагая по вымощенной плиткой дорожке, шли к, судя по всему, пансионатской столовой.
- Ну, только в общих чертах, - Околоноля вдруг заметил, как чист здешний воздух. Хорошо, когда за отпуск на природе еще и платят. - Люди из регионов, модернизационное большинство, нужно ввести их в курс дела, научить полемике, объяснить, что нужно стране, как-то так.
- Все верно, - собеседник был, кажется, доволен. - Только есть важный нюанс, и хочу тебя попросить, - можно ведь на "ты", да? - хочу попросить, чтобы все, что ты здесь увидишь и услышишь, за пределы этого забора не попало никогда. Расписок не берем, мы люди взрослые, но ты же меня понимаешь, правда же?
Околоноля кивнул. Они вошли в столовую, - это действительно была столовая, - но, пройдя мимо внушительных размеров обеденного зала, оказались в какой-то комнате с телевизором и большой вазой, в которой стояли, кажется, живые подсолнухи. Два кресла и столик - они сели, какая-то женщина принесла чай и пепельницу, - да, здесь можно курить, - и начальник, глядя Околоноля в глаза, начал рассказывать: все правильно, здесь собирается мобилизационное большинство, которому, помимо прочего, нужны лекции о текущей политике и об искусстве полемики - устной и в интернете, а Околоноля - сетевой полемист с опытом, таких еще поискать. Но есть действительно один важный нюанс: эти люди - ну, не совсем обычные, что ли. Называть их людьми с задержками в развитии, наверное, не совсем правильно, они, в общем, нормальные, просто так получилось, что их культурный багаж очень сильно (он сказал - "на несколько порядков") отличается от культурного багажа среднестатистического россиянина, - наверное, это была все-таки слишком обтекаемая формулировка, но начальник решил не пугать гостя и не рассказывать ему, что та группа, которая сейчас находится в пансионате, только в прошлую пятницу закончила изучение школьного букваря стихотворением Самуила Маршака "Ты эти буквы заучи, их три десятка с лишком".
- Да что я рассказываю, - схватил начальник за коленку Околоноля, - вон они уже обедать идут, сейчас сам все увидишь.
29
В столовую входили люди - человек, может быть, сто, мужчины и женщины. Возраст, как прикинул Околоноля, - разный, от тридцати до пятидесяти. Одеты тоже по-разному, но нормально, у нас все плюс-минус так одеваются, и потом Околоноля вспоминал, что, увлекшись рассматриванием лиц и костюмов, он не сразу заметил, что люди входят в столовую строем, парами, держась за руки - мужчина и женщина, мужчина и женщина, - и это странно само по себе, но выражения их лиц настолько спокойны и безмятежны, что этих людей, очевидно, совсем не смущает, что они вдут обедать так, как если бы это был детский сад, и они были бы маленькими детьми.
Странные люди расселись по столам, прозвенел звонок, и три толстые женщины в белых халатах начали бегать по залу, расставляя на столах большие алюминиевые кастрюли, на которых красной краской было написано "Блюдо №1". Околоноля заметил, что за каждым столом есть мужчина или женщина с красной повязкой на рукаве - очевидно, дежурный, и все, кто сидит за столом, протягивают этому дежурному свои тарелки, а он большим половником наливает каждому суп, и процесс разливания супа выглядел тоже очень странно - то ли всерьез опасаясь, что не достанется, то ли просто, чтобы повеселиться, люди за столами, хохоча и что-то выкрикивая, толкались локтями, дергали друг друга (чаще всего - мужчины женщин) за волосы, кто-то плакал - и Околоноля подумал, что это, наверное, пациенты сумасшедшего дома.
- Ну ты видишь - обычные люди из регионов, - положил ему руку на плечо начальник. - Я сначала тоже привыкнуть не мог, но потом ничего, даже подружился с ними. Они очень хорошие, правда. Ты же и сам знаешь - модернизационное большинство. А что характером как дети - так от тебя и зависит, чтобы они быстрее повзрослели.
Околоноля молчал, начальник тоже молчал, вглядываясь в лицо будущего лектора, будто сомневаясь - выдержит ли, потом взял Околоноля за руку - ладно, мол, сегодня отдыхай, работать будем завтра. Пришла какая-то женщина, повела Околоноля в четырнадцатый корпус - двухэтажный домик, на втором этаже которого для Околоноля уже был готов двухкомнатный номер. Он принял душ - на полотенце было написано "Мечты сбываются" и стоял логотип госкорпорации, - забрался под одеяло и заснул. Снились, конечно, кошмары.
А начальник в ту ночь долго не мог заснуть. Налил себе вискаря, вышел из номера - двенадцатый корпус, напротив четырнадцатого, - сел на скамейку, выпил. Самое мерзкое было - что никакой особенной нужды в этом модерниза- ционном большинстве сейчас не было, да что сейчас - и в седьмом году без него ведь тоже прекрасно обошлись, и Лужники нашлось кем заполнить, и при необходимости даже Тверскую заполнили бы всю - от Манежной до Белорусского вокзала. Такое ощущение, что там - начальник даже показал себе жестом, вон там, - просто решили поиграть с этим идиотским изобретением, им, блядь, интересно, что получится, если вколоть вот это говно детям. Лучше бы иностранцам каким-нибудь бездетным их отдали, в самом-то деле - а сейчас все равно ничем хорошим это уже не закончится. Начальник злился, сходил за вискарем еще, потом посмотрел в небо, достал телефон и набрал дежурную по женскому корпусу.
30
Околоноля никого ни о чем не спрашивал, но давно уже сам догадался, что имеет дело с людьми, которые по какой-то причине остались в своем развитии на уровне школьников начальных классов - именно остались, не остановились. Каждая встреча с детьми (он так и называл их - дети) оставляла у него странное впечатление, ему нравилось разговаривать с ними, рассказывать - о президенте, о премьере, о России, о, черт подери, модернизации, - и видеть, как, раскрыв рты, они внимательно его слушают, запоминая, что он говорит. Феноменальной памяти своих учеников он сам мог бы позавидовать, а они явно завидовали ему - такому умному и взрослому, и он, хоть и понимал, что есть в этом что-то нехорошее, начинал себе нравиться. Вечерами, выпивая в одиночестве у себя в номере, он думал, что, если уж появились откуда-то такие кидалты, - вот да, нет на свете существ, более подходящих под это определение, - если уж они откуда-то взялись, то разумнее было бы готовить из них, ну, не знаю, каких-нибудь универсальных солдат, террористов-смертников, в конце концов. Армия бесстрашных самоубийц, готовая завоевать мир - вот это было бы здорово, а так - ну зачем они, кому нужны? Околоноля улыбнулся - вчера он поручил Кате и Маше, эти девочки неплохо для своих лет рисовали, сделать плакат для столовой: флаг и надпись "Россия, вперед!" Они сделали, и даже красиво вышло, по-взрослому, только надпись получилась - "Роисся вперде!" Он отнес плакат начальнику, тот смеялся, потом попросил оставить плакат ему - покажет в Москве, повеселит кого следует.
Начальник - это был единственный, с кем Околоноля в этом пансионате общался. Еще, конечно, был мальчик Костя, который, оставшись однажды дежурить после лекции (надо было полить цветы, вытереть доску и подмести полы в аудитории), вдруг спросил Околоноля, который тоже почему-то не ушел сразу после звонка, есть ли у него мама. Околоноля ответил, что есть, мальчик сказал, что у него тоже. Скорее себе, чем мальчику, Околоноля возразил: странно, мол, я думал, тут все сироты. Костя знал слово "сирота", и объяснил, что вообще-то да, ни у кого здесь нет ни мамы, ни папы, но у него нет только папы, папа умер, когда Костя был маленький, а мама есть, просто она выпивает, и однажды, когда Костя ушел гулять, он потерялся, и его забрал милиционер, и три дня Костя сидел в милиции, а Мама так и не пришла, и тогда его отправили в детдом.
- Это сколько лет назад было? - спросил Околоноля Костю, которому на вид можно было дать лет тридцать пять. Костя не понял вопроса, сказал - зимой, и Околоноля о том разговоре забыл. Однако после этого он начал как-то выделять Костю среди остальных, спрашивать, как у него дела, говорить на лекциях что- нибудь, обращаясь персонально к Косте, но только сейчас до него дошло - черт, а если это и правда было этой зимой?
31
Костина мама, Надя, обижалась, когда ее называли алкоголичкой. То есть пенсию, положенную ей после гибели мужа во вторую чеченскую, она действительно пропивала, иногда уходя в несколькодневный запой, но деклассированным элементом себя не считала - дома был порядок, внешне тоже - совсем не бомжиха, заработки - сутки через трое медсестрой в районной больнице Нового Иерусалима Тверской области - позволяли кормить и себя, и Костю, который в этом году должен был пойти в школу, но так и не пошел. В тот раз она пила восемь, кажется, дней, - и когда водка кончилась, и денег тоже не осталось, она позвала: Костя, малыш! - а Кости не было. Вышла во двор - нет, никто не видел. Соседские дети играли во дворе, спросила: не видели? - нет, не видели. Пошла в милицию.
Ей бы знать, что Костя, когда ушел гулять, вышел на трассу и шел, шел, шел, пока не устал. Присел на автобусной остановке, заснул, а проснулся уже в какой-то комнате с большим окном, и милиционер - хороший, судя по всему, дядька, кому-то рассказывал про него, про Костю, что, мол, так бы и замерз пацан, если бы не надо было милиционеру именно сегодня ехать с дачи на дежурство. Костя заплакал, милиционер и тетя в обычной одежде (потом оказалось, что она тоже милиционер) стали у Кости спрашивать, где его мама, и он честно ответил, что в запое, они смеялись, дали Косте какой-то бутерброд, он съел и заснул дальше. Если бы ему сказали, что он в Москве, он бы удивился, но это действительно была Москва, ОВД района Левобережный, если уж совсем точно.
Были праздники - двадцать третье февраля и перенесенный выходной, три выходных подряд, и инспектор по делам несовершеннолетних вышла на работу только в понедельник, когда за Костей уже приехали из Ярославля - я обещал, что в этой истории будет много неприятных совпадений, вот вам еще одно: в Ярославле пропал детдомовский мальчик Костя (на самом деле - утонул, но это не имеет значения, все равно его не нашли), и заведующая, когда ей позвонили из милиции, действительно решила, что тот Костя, которого нашли в Москве, - это ее Костя и есть. Отправила за Костей детдомовского завхоза, тот привез - оказалось, мальчик не тот, но не везти же назад, оставила.
В больших системах всегда проблемы с логистикой.
32
Надю действительно нельзя было назвать алкоголичкой. Впервые она по-на- стоящему напилась, когда пропал муж, а когда пропал сын - бросила пить. Она, между прочим, верила в Бога, не так, чтобы в церкви поклоны бить, но верила, по-настоящему, и Библию читала, хоть и не всю. И у нее была своя молитва, на обычном русском языке, четырнадцать слов, и она верила, что Бог слышит именно эти слова, которые значили для нее гораздо больше, чем для какой-нибудь воцерковленной бабки "Отче наш".
Она молилась, она ходила в милицию, она отправила фотографию Кости в программу "Жди меня" на Первый канал (но редактор Инна, работавшая в нескольких ток-шоу, выбирая между фотографиями какой-то пропавшей девочки и Кости, выбрала девочку, потому что у Инны была дочка), написала в "Одноклассниках" в графе "статус" большими буквами "У МЕНЯ ПРОПАЛ СЫН", и, говорят (сама она не очень хорошо представляла, что такое ЖЖ), кто-то из знакомых знакомых написал о Косте в ЖЖ, и пост с фотографией даже попал в топ Яндекса, но и на это никто не отозвался. И хорошо, что Надя не читала комменты под тем топовым постом, потому что некоторые комментаторы даже писали, что ничего страшного - просто, когда пропадают дети, нужно побыстрее рожать новых, и вообще чайлдфри рулит.