- Нашей любви не страшны никакие испытания, не правда ли, дорогая?
- Да… да…
Ее ответ прозвучал несколько вяло. Но в том, что она любила его, Иса все же нисколько не сомневался. Ему неудержимо захотелось обнять ее, прижать к своей груди. Он привлек ее к себе. Пылкое желание вдруг вспыхнуло в нем, когда он ощутил тепло ее податливого тела и встретил нежный взгляд огромных темных глаз. Казалось, печали и невзгоды последних дней исчезли навсегда. Весь во власти охватившего его чувства, Иса жадно прильнул к ее губам… Но не встретил взаимности и выпустил ее из своих объятий. Некоторое время они сидели, тяжело дыша. В комнате воцарилось гнетущее молчание. Иса чувствовал себя крайне неловко - ему казалось, что Сальва осуждает его порыв. Затем, словно прося прощения, взволнованно произнес:
- Сальва… люблю тебя… Готов отдать тебе всю жизнь… Надо, чтобы ты поговорила…
Слегка прикоснувшись кончиками пальцев к руке Исы, она остановила его, затем, глубоко вздохнув, сказала:
- Мы должны принять жизнь такой, какая она есть…
Иса с трепетом прислушивался к мелодичным звукам ее голоса. Как ему хотелось в это мгновение очутиться вместе с Сальвой вдали от людей, в каком-нибудь заброшенном уголке земли, где нет политики, должностей, революций, прошлого и будущего.
- Ты веришь в меня? - в его вопросе впервые за этот вечер прозвучали нотки надежды.
- Ну конечно, милый. Ты всего добьешься.
Ему вновь страстно захотелось обнять ее. Но в это время за дверью послышались шаги и голос Али-бека.
9
Отворилась дверь. В комнату вошел Али-бек и, поздоровавшись, пригласил Ису пройти в кабинет поговорить. В кабинете было тихо, царил полумрак. Когда Али-бек включил настольную лампу, Иса внимательно посмотрел на него. Глаза Али-бека были мрачные.
"Чем он так расстроен? - подумал Иса. - Из-за меня? Или в связи с происходящими событиями?"
Случайно взгляд Исы упал на то место на стене, где прежде всегда висел портрет короля. Сейчас там красовался портрет самого Али-бека.
- Как твои дела? - спросил Али-бек.
- Буду все начинать сначала, - ответил Иса.
Затем он принялся рассказывать, стараясь представить себя в самом выгодном свете.
Али-бек внимательно слушал, не перебивая.
- Твое положение не из легких… - заметил он после некоторого раздумья.
- Я это знаю, ну и что? Я не отчаиваюсь…
Али-бек очень серьезно - Исе показалось даже слишком серьезно - посмотрел на него.
- По правде говоря, ты мне не сообщил ничего нового.
- Неужели председатель комиссии вам уже все рассказал?
- Да.
- Может быть, вы могли…
- Ничего не мог, - перебил Али-бек. - Председатель, действительно, мой друг, но комиссия состоит не из него одного, к тому же все сейчас в страхе…
Помолчав немного, он недовольно добавил:
- Что прошло, того уже не возвратишь. Подумаем лучше о будущем…
- Да… да… вы правы… Между прочим, я рассказал обо всем Сальве…
- Сальве? В самом деле?
- Но это ведь вполне естественно…
- И ничего не утаил? - в голосе Али-бека прозвучало сомнение.
- Конечно, - ответил Иса с едва заметным раздражением.
- Ну и что же она сказала?
Решившись играть ва-банк и чувствуя, что сейчас произойдет что-то важное, Иса воскликнул:
- То, что и следовало ожидать: она всегда будет со мной - и в счастье и в беде!
На несколько мгновений в комнате стало тихо. Слышалось только нервное постукивание пальцев Али-бека по полированной поверхности письменного стола. Наконец он произнес:
- Хочу быть с тобой откровенным. Ваша свадьба сейчас невозможна.
- Да, да, я понимаю, сейчас, конечно, я не могу жениться, - сокрушенно покачал головой Иса, как бы отвечая своим затаенным мыслям. Затем, желая прощупать настроение Али-бека, добавил: - Что и говорить, я жертва политической игры.
Али-бек, ни слова не говоря, вопросительно поднял свои мохнатые брови.
- На мою долю, - продолжал Иса, - всегда выпадала честь быть жертвой…
Али-бек раздраженно перебил его:
- Но на этот раз политика не была единственной причиной, не правда ли?
Их глаза встретились. Обеспокоенный, сразу весь ощетинившийся Иса с дрожью в голосе произнес:
- Может быть, вы соизволите дать объяснение своим словам?
- Эх, Иса! Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что я имею в виду, - гневно и вместе с тем печально ответил Али-бек.
- Уж не сомневаетесь ли вы в моей порядочности? - вызывающе спросил Иса.
- Я этого не говорил.
- В таком случае, что же вы имеете в виду?
Али-бек недовольно нахмурился - резкость тона Исы ему явно не нравилась.
- Против тебя имеются серьезные улики.
- Но ведь они настолько ничтожны, что только глупец может поверить в них, - почти выкрикнул Иса.
- Я вижу, твои нервы…
- Мои нервы? Да они крепки, как железо…
- Послушай, Иса! - перебил его Али-бек. В голосе его было что-то зловещее. - Не выводи меня… В противном случае пеняй на себя.
Решив, что теперь Сальва для него наверняка потеряна, Иса обезумел от горя.
- Мне все равно, что будет со мною! - закричал он в отчаянии. - Плевать я хотел на серьезные улики, о которых вы тут только что говорили! Зато я твердо знаю, что никогда не был приспособленцем и не пресмыкался перед королем!
Али-бек резко поднялся со стула. Его лицо пылало от гнева. Дрожащей рукой он указал на дверь.
Иса покинул кабинет…
Несмотря ни на что, он твердо решил не поддаваться отчаянию и бороться не на жизнь, а на смерть, пока теплится хоть искра надежды. Последнее слово должно принадлежать Сальве, только ей. Конечно, нельзя особенно рассчитывать на твердость ее характера или силу любви…
На следующий день он позвонил ей.
- Сальва… - умоляюще начал он. - Нам надо немедленно встретиться.
В ответ послышались гудки: на противоположном конце провода бросили трубку. Он чувствовал себя так, будто получил пощечину…
10
- Неразрешимые трудности, говорите? Таких нет! - воскликнул Ибрагим Хайрат.
Они сидели за столиком в своей кофейне в углу большого, переполненного посетителями зала. Пальто были свалены рядом на стульях. Ибрагим - человек хилого сложения, коротышка с большой головой - едва доставал ногами пола, хотя сидел на самом краю стула. Больше всего на свете он боялся насмешек и, чтобы избежать их, всеми способами пытался придать себе как можно более внушительный вид. Именно для этого он постоянно хмурил лоб.
Иса отметил про себя, что Ибрагим говорит о трудностях и их преодолении с поразительным спокойствием.
Впрочем, ведь он почти не пострадал от революции - переворот не причинил ему никакого ущерба. Он как был, так и остался преуспевающим адвокатом; как и прежде, в газетах часто появлялись его статьи. А Аббас? Ему что? Он как бы врос в свою должность, а ведь в прошлом куда больше, чем Иса, прикарманивал чужие деньги. Как бы то ни было, но все они остались друзьями: ни зависть, ни озлобление последних дней не смогли омрачить их старой дружбы.
Здесь находился и Самир. Он беспрерывно грыз орешки арахиса, наваленные кучкой на небольшом подносе.
- Красивые слова, - сказал Самир. - Прошло уже столько времени, а мы по-прежнему не у дел…
Иса с тоской посмотрел в окно: на улице моросил дождь, и струйки воды медленно стекали по стеклам.
- Может быть, устроиться секретарем-машинистом? - спросил он.
Аббас затянулся - вода в наргиле забулькала. Затем он выпустил клуб дыма, надув при этом щеки, точно трубач духового оркестра; табачный дым, как туман, обволок лампу, приспущенную над столиком.
Иса осмотрелся, вглядываясь в окружающие лица. На них можно было прочитать все что угодно: полное безразличие, мечтательность, страсть, азарт - не было лишь беспокойства, волнения по поводу происходящих событий. "Почему же колесо истории в своем извечном движении должно было подмять именно меня?" - с грустью подумал он. Некоторое время Иса смотрел в окно, словно хотел увидеть кого-то на залитой потоками дождя мостовой, поблескивающей в тусклом свете уличных фонарей.
- Хороша зима, но Каир не приспособлен к ней, - вдруг заметил он.
- Не забывай, - обратился Ибрагим к Самиру, - что в правлениях многих компаний сидят наши люди…
Наши люди! И так говорит человек, который каждый день обрушивается в своих статьях на партии, требуя их ликвидации. Что, кроме отвращения, может вызывать лицемерие, сеющее вражду! Куда только девались былое благородство и порядочность!
- Скажи, пожалуйста, что ты чувствуешь, когда читаешь свои статьи в газетах? - спросил Иса.
С невозмутимым спокойствием Ибрагим ответил:
- Я спрашиваю сам себя, почему богу было угодно, чтобы человек пал так низко?
Все, кроме Исы, понимающе заулыбались.
- Ничего, не расстраивайся, мы не успокоимся, пока не увидим вас обоих на высоких должностях в солидной компании, - произнес, оторвавшись на мгновение от трубки, Аббас - лысый человек среднего роста с мертвенно бледным лицом, на котором выделялись своим болезненным блеском большие навыкате глаза; Аббас выглядел лет на десять старше своих лет.
Разговор не клеился. "Сколько людей вокруг! - подумал Иса. - Что у них в действительности на уме? Каковы их сокровенные чаяния? Понять это невозможно… Немы, словно рыбы…"
- Представляете, - неожиданно обратился он к друзьям, - люди происходят от рыб!
Все удивленно переглянулись. Иса продолжал, как бы отвечая сам себе:
- Но рыб не стало от этого меньше, и миллионы их по-прежнему плавают в океане. Вот где кроется подлинная причина нашей трагедии!
Он умолк. Посмотрел в окно и, увидев нищего, с мольбой глядящего с улицы на людей за столиком, отмахнулся от него. Дождь прекратился.
- Все же у меня удивительная судьба, - снова заговорил Иса, - подумать только, страдать за чужие грехи!
- Ты убежден в этом? - с иронией спросил Аббас.
Иса промолчал, вспомнив, как Сальва бросила телефонную трубку, не пожелав даже разговаривать с ним.
Ибрагим, заговорщицки подмигнув, предложил:
- Друзья! А не выпить ли нам чего-нибудь крепкого? Посмотрите, какая ночь!
Самир словно ничего не слышал. Отпив из стакана глоток воды, чтобы промочить пересохшее от арахиса горло, он задумчиво произнес:
- Допустим, что мы и в самом деле совершали ошибки. Но неужели нет ничего, что говорило бы в нашу пользу?
Иса устало прикрыл глаза. Сердце глухо стучало в груди. В голове проносились обрывочные картины недавнего прошлого. Дубинки полицейских в зоне канала… Бурный энтузиазм, сменяющийся душевной опустошенностью… Надежды на славное будущее. Внезапный крах… Полная апатия… Напрасные поиски утешения у холодной и пустой Сальвы. Наконец, резкие гудки отбоя в телефонной трубке…
- Да… - нарушил молчание Самир. - Мы считали себя авангардом надвигавшейся революции, а она, как видите, выбросила нас за борт.
- Нужно просто попытаться вновь примкнуть к ней, - возразил Ибрагим.
В глазах Самира появилось грустное выражение.
- Нам, видимо, суждено умереть дважды, - сказал он.
- Да, это так… - поддержал его Иса.
Разговор снова прервался. Воцарилась тишина. Мимо прошел чистильщик обуви, барабаня рукой по своему ящику. Самир громко рассмеялся. Друзья недоуменно посмотрели на него. Он объяснил:
- Я вспомнил, как однажды чуть было не поступил в военное училище.
Всем почему-то стало вдруг весело.
- А знаете, чем нам хуже, тем большим оптимистом я становлюсь, - добавил он.
"Ну и нашел себе утешение", - усмехнулся про себя Иса…
Часов около десяти, накинув на плечи пальто, он оставил друзей и вышел на улицу. Глянул на небо, усеянное тысячами звезд. После недавнего дождя воздух был удивительно чист, Иса с удовольствием вдохнул полной грудью. На асфальте мостовой кое-где поблескивали большие лужи. Освежающие порывы ветра то и дело ударяли в лицо, словно пытаясь подбодрить его. Понемногу Иса успокоился. Пришли мысли о том, что не все еще потеряно - на худой конец в ближайшие два года ему полностью гарантировано прежнее жалованье, да и счет в банке может пригодиться…
Первыми, кого Иса встретил в клубе, были Шукри-паша и шейх ас-Сальгуби. Они о чем-то перешептывались, изредка посмеиваясь. Завидев Ису, они поздоровались с ним, довольно равнодушно поинтересовались новостями. Напрасно он ожидал, что ас-Сальгуби сообщит ему что-нибудь о возможности устройства на работу. Вместо этого шейх иронически спросил:
- Ну как, ты по-прежнему радуешься ликвидации договора с Англией?
Иса давно уже понял, что шейх - ярый сторонник англо-египетского договора - считает его расторжение главной причиной постигших их бед.
- Да… События обрушились на наших друзей так внезапно… Словно гром с ясного неба, - проговорил Халим Шукри. - Скоро, наверно, наступит и наш черед.
Иса медленными глотками пил чай, изучающе вглядываясь в лоснящиеся лица своих собеседников. Неожиданно Халим Шукри наклонился к нему:
- Ты, кажется, уже на очереди!
Иса возмутился, но промолчал, заметив про себя: "Разве я не один из них? Мало им всего, что я пережил… так на тебе: желают мне новых бед!"
Вскоре он покинул клуб. Тягостные мысли роились в голове, когда он шел по улице. В ушах звучал то воркующий смех Сальвы, то гудки телефонного отбоя… Было холодно, но он весь пылал от негодования. Ведь он любил ее, ни на секунду не задумываясь, заслуживает ли она этого! Вначале, конечно, его привлекало другое - богатство, положение… Но после первой же встречи он искренне влюбился. А она… поторопилась повесить телефонную трубку… Может быть, это и к лучшему, что на него сразу обрушились оба эти удара - крах служебной карьеры и любовная драма. Теперь ему все безразлично, для него больше нет ничего святого. Устройство на работу? Его это не волнует. Пусть думают об этом другие. Он может прожить и так. Да и вообще, работа интересует его в последнюю очередь. Пусть знают об этом все эти пьянчужки. Он не собирается сдаваться, и они еще услышат о нем!
11
Прошло несколько дней. Однажды вечером пришел Хасан. "Зачем он явился? - подумал Иса. - Что-то я не слышал, чтобы баловни судьбы навещали тех, от кого она отвернулась. Как это понимать?" Вдруг он вспомнил о сестре Хасана. При одной мысли о ней кровь ударила ему в голову. Но он сдержался и встретил двоюродного брата довольно приветливо, хотя это и стоило ему больших усилий. Они прошли в гостиную. Первые несколько мгновений Иса чувствовал себя крайне неловко. Как провинившемуся мальчишке ему хотелось скрыться куда-нибудь подальше от посторонних глаз. Усилием воли он взял себя в руки и даже с напускной веселостью произнес несколько подходящих к случаю фраз.
Хасан выглядел прекрасно. Его глаза светились радостью, лицо выражало уверенность и твердость. Это уже не был прежний брюзга, обрушивающийся на существующие порядки и бессильный что-либо предпринять.
Какое-то внутреннее чутье подсказало матери Исы, что приход Хасана - не обычный визит вежливости. Она перестала перебирать четки и подвинулась ближе, чтобы лучше слышать, о чем говорят молодые люди.
Был подан чай, и Хасан с удовольствием отпил несколько глотков.
- Как твои дела? - обратился он к Исе.
Тот лишь усмехнулся. Но Хасана не так-то легко было сбить с толку. Он повторил свой вопрос.
- Разве ты не видишь? - ответил Иса. - Веду праздный образ жизни.
Хасан серьезно сказал:
- Пора тебе чем-нибудь заняться…
Мать обрадованно закивала головой. Иса с трудом сдерживал раздражение. Он вновь спрашивал себя об истинных целях визита Хасана, поклявшись ни в коем случае не соглашаться на брак с его сестрой - лучше умереть с голоду! Пытаясь казаться беспечным, он процедил:
- Если бы я хотел, то давно нашел бы себе работу.
- Почему же ты не хочешь? - благожелательно спросил Хасан, сохраняя невозмутимое спокойствие.
- Потому что мне надо отдохнуть от всего - годика два-три.
- Ты, конечно, шутишь?
- Чего ради? - возразил Иса. И раздраженно добавил: - Особенно после того, как моя помолвка расторгнута. Надеюсь ты уже слышал об этом?
- Да, я случайно встретил Али-бека… - ответил Хасан, всем своим видом показывая, что ему неприятен этот разговор. И с сожалением добавил: - Все это весьма печально.
- Ничего! Я не остался в долгу. Он никогда не забудет того, что я сказал ему, - запальчиво выкрикнул Иса.
- Мне тоже так показалось, хотя Али-бек ни словом не обмолвился. Ну, ладно… забудем об этом. Может быть, все, что произошло, к лучшему.
Дружелюбно взглянув на Ису, Хасан вдруг сообщил:
- Для тебя есть место в одной солидной компании.
Лицо Исы сразу помрачнело. Он вопросительно посмотрел на Хасана.
- Видишь ли, создана компания по производству кинофильмов. Я назначен заместителем директора. Нам очень нужен толковый человек, который ведал бы финансовыми вопросами…
Мать, внимательно прислушивавшаяся к разговору, воскликнула:
- Дай бог тебе здоровья, Хасан!
"Все ясно, - думал Иса. - Я должен стать его подчиненным и мужем его сестры. А иначе - мне крышка!"
- Поздравляю тебя с назначением и благодарю за предложение, - холодно сказал он. - Однако прошу меня извинить…
На пышущем здоровьем лице Хасана появилось разочарование.
- Неужели ты не думаешь заняться делом?
- Я еще раз благодарю и прошу извинить…
Хасан и старая женщина растерянно переглянулись.
- Но это ведь очень солидная должность.
- Конечно. Раз ты выбрал ее для меня… Но я твердо решил отдохнуть…
После недолгого молчания Хасан сказал:
- Я предлагаю тебе не только должность, но и возможность приобщиться к новой жизни. Ведь компания создана в интересах нашего государства.
- Самое важное для меня сейчас - отдых, - решительно отпарировал Иса.
Внутри у него все кипело. Подумать только, этот Хасан, который совсем недавно был незаметным чиновником, сейчас назначен заместителем директора компании! Нет, он не хочет работать в такое время. В душе даже росло странное желание унизить себя самого, унизить как можно больше…
Хасан еще несколько раз принимался уговаривать Ису, но тот упорно отвергал все его попытки. В конце концов Хасан был вынужден уйти, так ничего и не добившись.
Иса торжествовал: все-таки он настоял на своем! Ему казалось, что он одержал победу над своим старым соперником.
Мать тяжело вздохнула:
- Ничего не понимаю…
- Я тоже, - ответил сын. В его голосе звучала ирония.
- Ты не любишь своего брата, - с горечью заметила она.
- И он-то не очень меня жалует.
- Но он, когда это нужно, не забывает, что ты ему родственник!
- В самом деле?..
Мать настойчиво продолжала:
- И сестра его гораздо лучше твоей Сальвы. Ты, верно, совсем уж забыл о ней? Ни о чем серьезном не хочешь думать.
Иса посмотрел в окно. Сквозь ветви деревьев было видно, как на горизонте собирались тучи. Он тихо сказал:
- Я всерьез подумываю о том, чтобы уехать из Каира…