- Вот твоей внучке письмо пришло. А обратного адреса нет. Странные люди пошли, пишут, а ответа не ждут. Не люблю такие письма, - пробурчала досадливо и, стукнув в окно, отдала письмо Юльке. Та, глянув на почерк, сказала:
- Опять мать объявилась. И снова через три месяца. Пошли, почитаем, - позвала Анну в дом.
- Родная моя девочка! Я совсем сбилась с ног, разыскивая тебя. Квартиранты долго не говорили, куда ты делась? Скажи, что заставило уехать в деревню к бабке, к этой несносной старой карге? Ведь согласиться на такое, все равно, что наложить на себя руки. Ведь под одною крышей с нею не смог остаться даже ее сын - твой отец. Напиши мне честно, что с тобою случилось? Я если смогу, постараюсь тебе помочь. Ведь мы родные люди и должны быть откровенны. Признайся, это неудача в личной жизни, или неприятности по работе заставили тебя уехать из города? Не молчи, я очень беспокоюсь и теряюсь в предположениях. Почему перед отъездом не позвонила и не предупредила меня ни о чем. Я хожу как потерянная. Все валится из рук. Звонила Борису, но он ничего определенного не сказал, а я в полном неведении. Или ты забыла, что у тебя есть мать! Если нужны деньги, могла сказать. Я постаралась бы найти для тебя.
Юлька отложила письмо, в глазах закипели слезы. Ей вспомнилась больница, серая и сырая, как бесконечный зал ожидания между прошлым и будущим. Как долго тянулось время на работе. Юльке всегда хотелось есть. Оно и понятно, больничная еда была не просто скудной и невкусной, а порции до смешного малые, что их не хватало лежачим, дряхлым старикам. Но этих навещала родня. Им приносили еду сумками, и Юлька, глядя на сдобу, колбасы, рыбу и фрукты, сглатывала слюну, убегала в другую палату, чтоб ничего не видеть и не дразнить себя. Но от голода не уйти. Особо тяжело приходилось в те дни, когда Юля не дежурила. В шкафу и в столе было так пусто, что даже мухи перестали залетать в квартиру и возвращались к мусорным контейнерам во дворе. Однажды и она пошла туда в сумерках. Увидела половину буханки хлеба, отряхнула, сунула под куртку и заспешила домой. Этот хлеб проглотила, запивая кипятком. А ночью ее рвало. Она не сразу поняла, что этот хлеб был отравлен и оставлен рядом с контейнером для мышей. Но кому признаешься в случившемся? А и сама узнала от соседки. Та пришла утром и сказала, что оставила возле контейнера отравленный хлеб, его съели, а вот ни одной дохлой мыши не увидела. Только уходя, спросила невзначай:
- Что ты такая бледная? Может "скорую" вызвать? Хотя сама медик! Найдешь, как выжить…
Матери Юлька не позвонила. Сцепив зубы, пошла на работу, а после дежурства позвонила отцу:
- Пап, я хочу есть. Если сможешь, купи хлеба.
Отец приехал через час с полной сумкой продуктов.
- Это все мне? - задрожали руки невольно?
- Тебе. И вот это твое! - достал из пакета кофтенку и колготки.
- Прости, я все понимаю, но зарплата такая крохотная, ее ни на что не хватает. Почти все уходит на газ и свет, на телефон и за воду. Как жить дальше, ума не приложу. Я не жалуюсь, я просто устала жить, - вырвалось впервые невольное.
- Я постараюсь чаще приезжать. Слышишь, не отчаивайся! Мне тоже нелегко. Давай крепиться вместе. Помереть никогда не опоздаем…
Он вскоре уехал. Юлька долго смотрела вслед уезжавшей машине. Все привезенное отцом положила в холодильник и ела малыми порциями, чтобы хватило на подольше. Но сколько не тяни, все подходит к концу, и Юлька позвонила матери.
- Тебе нужны деньги? - удивилась Елена.
- Я есть хочу!
- Но ты же работаешь, тем более в больнице. Я вчера видела передачу по телику, в ней показали, как кормят в наших больницах. Я позавидовала! Какая благодать!
- А ты ляжь на лечение. Тогда передачи не будешь смотреть.
- Правда? Неужели и здесь соврали? А может у тебя неимоверные запросы?
Юлька бросила трубку на рычаг. Поняла, что продолжать разговор дальше, не было смысла. Мать просто валяла дурака. Потом она сама позвонила. Восторженно рассказывала о спектакле, какой посмотрела в театре. Говорила об актерах и, словно невзначай, спросила:
- Ну, как, у тебя все наладилось? - и, не дождавшись ответа, прощебетала:
- Я была в том уверена…
Юлька взялась читать письмо дальше.
- Знаешь, в прошлом месяце у нас появилась машина. Нет, это ни прежняя "десятка", импортная "Ауди". Хорошее авто. Мы довольны, наконец-то чувствуем себя приличными людьми, а не голодранцами. Теперь среди больших начальников чувствуем себя уверенно, и на нас смотрят без презренья как раньше. Мы это сразу почувствовали. Теперь все знакомые здороваются с уважением. А когда благоверный купил мне норковую шубу и колье с бриллиантами, нас сам начальник милиции к себе в гости пригласил и весь в любезностях рассыпался. Что делать? Мы живем среди таких вот людей, приходится приноравливаться, чтоб не оставаться придурками. Конечно, нам тяжело угнаться за ними, но мой дружочек решил сменить мебель на модную. Наша устарела, а нам нельзя терять имидж, а это значит, наше имя и авторитет семьи. Когда увидимся, оценишь, как я нынче одета. Даже колготки ношу только импортные, сапоги итальянские, платья и костюмы французские. Но украшения только отечественные, они выше всех ценятся. Кстати, я взяла домработницу, пусть она управляется по дому. А у меня маникюр дольше держится. Знаешь, какой лак теперь в моде? Яркий цвет не проходит, считается безвкусицей, теперь в моде спокойные тона. Так же и губная помада не должна быть яркой, она подходит для путан.
- Во, как занесло тебя! - удивилась Юлька. И вспомнила свое.
Собралась она с медсестрами на новогодний вечер, какой устроили на городской площади для всей молодежи. В кармане совсем немного денег. Да и те отец дал, чтоб не прокисала дома. Юлька одела все. что хоть как-то смотрелось. Но взялась за сапоги, а у них подошва наполовину оторвалась. Пошла к соседям, те клей дали. А чем еще помогут? Пришла в свою компанию, девчонки такие нарядные, веселые, сверкающие, будто елочные игрушки. Для них родители постарались. Накупили обновок. О Юльке некому было вспомнить. В ее семье даже в лучшие времена всяк свой Новый год праздновал. И для девчонки этот день никогда не был сказочным. Вот и теперь, родные даже по телефону не поздравили. О каких подарках говорить, Юлька о них и не мечтала. Когда зажглись фейерверки, возвестив Новый год, она вместе со всеми выпила бокал шампанского. Хотела купить себе бутерброд, сунула руку в карман куртки, он оказался порезанным и в нем ни копейки. Все вытащили, безжалостно украли. Девчонка показала худой карман подружкам. Те посетовали, пожалели, но не поделились. У них у каждой тоже был только свой праздник.
Юлька со слезами уходила домой. Ее не остановили, не предложили остаться. Горький осадок погасил праздничное настроение. Она бежала домой захлебываясь слезами, не видя ничего и никого вокруг.
- Ты чего хнычешь? Кто обидел крошку? - встал на пути человек, взял девчонку за плечи.
- Деньги у меня стырили, все до копейки! И куртку испортили! - показала порезанный карман, добавив:
- Праздник испоганили, сволочи! - хотела обойти человека, но тот придержал:
- Много украли? - спросил внезапно.
- Целых три тысячи!
Мужчина полез в карман, достал портмоне и, вытащив деньги, не считая, отдал Юльке.
- Дыши, крошка, и не реви! Этот праздник только раз в году случается. Пусть всем светло будет! Как мне! Я теперь тоже счастливый! Меня любят и ждут! Пусть и тебе повезет! - чмокнул в щеку и пошел торопливо.
- Дяденька! Как я вам долг верну? - крикнула Юлька, не веря глазам.
- Я не в долг, на праздник дал! Беги и радуйся. Ни счастье, ни радость взаймы не дают! Их дарят! С Новым годом тебя! - ускорил шаг и скрылся из вида.
Юлька вприскочку примчалась домой, крепко зажав в руках деньги. Она пересчитала их, удивляясь и радуясь. Ей подарил человек гораздо больше, чем у нее украли.
- Наверное, от радости одурел, - посмеялась про себя. Нет, она и не подумала вернуться к подружкам под елку. Юлька одна кружилась по комнате, как вдруг раздался звонок в дверь. Девчонка поспешила спрятать деньги, но не успела погасить улыбку, впустила отца.
- А я хотел сюрприз сделать. Ты же дома оказалась, - поставил на стол подарочный пакет и спросил:
- У тебя хорошие новости?
Юля рассказала что случилось.
- Повезло! Самого Деда Мороза встретила. Пусть и ему повезет! Но и от меня прими! Я сегодня хорошо заколымил! - достал деньги и присел рядом.
- Прости, папка! Мне нечем угостить. Совсем пусто на кухне, - оправдывалась тихо.
- У меня в багажнике всего полно. Я сейчас вернусь, - спустился вниз, вскоре вернулся с сумками.
- Жена не будет обижаться на меня?
- Она с сыном у родителей. Только завтра вечером увидимся. Я за это время еще заработаю, ты не переживай! - нарезал ветчину, сыр, рыбу, выложил в вазу фрукты и спросил:
- Мать не звонила?
- Зачем я ей? Она меня стыдится, я бедная. Такую родню не помнят, - поджала губы.
- Юлька, Ленка никогда не отличалась умом. Сейчас она живет в празднике. Но он быстро проходит. Жизнь - это будни, они случаются не только серыми, но и черными. Того она не предусмотрела. А и выдержит ли? - помрачнело лицо, и человек вздохнув, попытался сменить настроение:
- А нам и вдвоем неплохо! Верно? - достал из пакета бутылку шампанского и налил полный фужер дочке:
- Себе почему не плеснул?
- Я за рулем. Мне еще целую ночь мотаться по городу. Не хочу неприятностей. Вот перекушу с тобой и снова поеду шабашить.
- Выходит, нет у тебя отдыха? - сползла улыбка с лица Юльки.
- Я никогда не отдыхал и не праздновал. Не на кого было надеяться. Думал, что семью имею, а она, как мираж, только привиделась и исчезла, а вот, годы потерял. Их жалко, а еще тебя, что при живых родителях сиротой осталась. И судьба твоя, как эта ночь. Она хоть праздничная, но за твоими стенами, все мимо проходит, и праздник остается чужим. Обидно, но ничего не поправить. Я хоть как-то поддерживаю, а помню тебя всегда, - обнял Юльку и посетовал впервые:
- Не повезло нам с мамкой. Оба мы с тобою из-за нее несчастные. А ведь все могло быть иначе, прислушайся вовремя к советам матери. Но не поверил. Так-то оно, дочка! Но ты не горюй! Жизнь штука непредсказуемая! Вон, как ты с Дедом Морозом встретилась! Не случись беды, могла его пропустить и не заметить…
- Пап? А почему вы с матерью разошлись?
Глава 3. Виновата любовь
Человек закашлялся, он понимал, что когда-нибудь дочка обязательно задаст ему этот вопрос. Обдумывал ответ, но он всегда казался неубедительным. Вот и растерялся:
- Почему разошлись? Разные мы люди оказались.
- Все люди непохожие. Но ведь живут, - заметила дочь обидчиво.
- Терпят друг друга, порою из-за детей, другие, потому что иного выхода нет, вот и живут под одной крышей, ненавидя друг друга, ожидают, кто умрет первым и развяжет руки живому. Ждать порою приходится очень долго и жизнь становится пыткой. А куда деваться? Не идти же к бомжам на свалку. Вот и ждали развязку.
- Пап! Ты любил мамку?
- Конечно! Иначе не женился б на ней! - ответил уверенно и добавил:
- Жаль, что это была игра в одни ворота.
- Она не любила?
- Видимо так. Во всяком случае я не чувствовал себя нужным, самым дорогим человеком. Я стал первым, но только попутчиком. Не сразу понял. А когда дошло, прошло много лет, и ты уже училась в пятом классе.
- Застал ее с кем-то?
- Нет, Юлька! Случилось другое. Я попал в аварию. Столкнулся на встречной с "Волгой". Как жив остался, сам не знаю. Очнулся в реанимации к концу второй недели. Оказалось, Ленка даже не искала и не навещала, не интересовалась мною. И только мамка не уходила из больницы. Провалялся я там четыре месяца. А когда встал, мать забрала в Сосновку. Там я полгода жил покуда окончательно окреп. Ленка не появилась. Я сам позвонил ей, сказал, что живу у матери и скоро приеду домой. Вот тогда она спросила все ли со мной в порядке, - усмехнулся Борис невесело:
- А еще через три дня Ленка приехала в Сосновку. Ни я, ни мать не ждали ее приезда. Она, как ливень средь зимы, сорвалась нам на головы и, не дожидаясь упреков от нас, сама озверела. Даже не спросила, как я тут, враз на меня наехала. Мол, валяюсь здесь в свое удовольствие, а дома хоть шаром покати ничего нет. Пора бы уже на работу идти, а не валять дурака в деревне. Я зубы сцепил. Ходил еще неважно. Но тут мать с кухни вышла с ухватом. Наехала на Ленку ровно самосвал и поперла из дома на улицу. Да так, что та рот открыть не успела. Везде ухват доставал. Мать все высказала ей за прошлое и на будущее. Я никогда так не слышал, чтобы она так ругалась. Ленка тоже обалдела. Привыкла, что мать всегда отмалчивалась, а тут, как прорвало. Пришлось Ленке возвращаться в город, а я приехал через месяц. Меж нами тогда пролегла первая трещина. Я стал присматриваться к бабе и уже не отдавал ей все деньги, завел себе заначник на всякий поганый случай.
- Пап! Мать всегда такой была?
- Раньше повода не имелось. Все гладко шло. Только однажды заметил ей, что не стоит без меры тряпками увлекаться. Она истерику закатила, жлобом назвала, напомнила, что сама работает и неплохо получает, на моей шее не сидит. Я промолчал. А Ленка зло затаила. И, как понял, возненавидела.
- Как же вы жили столько лет, вообще не понимая друг друга? Ты простил ей такое, что никому не прощается, а она закатывала истерику ни с чего? - удивлялась Юлька.
- Все женщины пользуются этим приемом. И считают, что лучший способ защиты - это нападение.
- А по соплям не получала?
- Я не сторонник подобных разборок с женщиной. Как потом с нею общаться? Избив жену, не имеешь права мужчиной себя называть, - говорил убежденно.
- Ой, пап, да ты не продвинутый! Теперешние мужики еще как бабам вламывают и не стыдятся. Наоборот, их жены боятся. Знают, в случае чего на них оторвутся даже хахали.
- А почему ты одна до сих пор?
- Не везет по фазе. Может свою половину еще не встретила. Попадается всякая перхоть, пачкаться неохота с нею. Те, кто по кайфу, уже занятые. В семью лезть не хочу. Те, кто свободны, в мужья не годятся. А как ты женился на матери? Или не знал ее? - спросила Юлька.
- Она мне понравилась. Я так и не проверил, как сама Ленка ко мне относилась. Молодой был, неопытный, слишком уверенный в себе. Я на свидание приходил к ней с цветами. Она принимала их равнодушно, будто одолжение делала, беря цветы. Так несколько раз случилось. Но я не придал значения внешним проявлениям. Думал, характер у нее капризный. А Ленка как-то не выдержала и сказала:
- Кончай таскать мне веники! Вон другим девчонкам конфеты, духи носят, а ты на что деньги выбрасываешь?
- Я после этого целый месяц не назначал ей свиданий. Обиделся. Тогда Ленка сама меня нашла и, словно ничего не случилось, в кино пригласила на последний сеанс. Я понял все и больше не водил в парк. Свиданья назначал возле кинотеатра или кафе. Даже на концертах побывали. Отношения сразу потеплели. Девчонки и в наше время знали, коли зовет на свиданье в парк, значит студент, совсем бедный, от таких быстро уходили. Зато в кино, в кафе, или на концерте, девчата были совсем иными, веселыми и ласковыми.
- А ты долго с нею встречался?
- Почти год. Это очень долго!
- Как же не разглядел?
- Юлька! Я любил ее! Разве за такое упрекают? Может и она любила. Мы придумали для себя друг друга и жили как во сне. Ведь не все было плохо, поверь, дочка! У каждой любви свои крылья и облака, какие потом становятся тучами. Вот это не все и не сразу замечают. Но и я носил свою девчонку на руках, и она улыбалась только мне и называла любимым. Я дурел от счастья, думал, что так будет всегда. Но счастье как праздник, всегда короткое, его не успеваешь заметить, как упорхнуло из рук бесследно, будто приснилось на миг. Ленка была красивой, а может мне это только показалось, - вздохнул человек и продолжил:
- Она была никчемной хозяйкой. Мне пришлось учить ее всему: стирать, готовить, убирать. Но она к тому же была ленивой. Стали ругаться, Ленка оказалась грубой, очень злой на язык. Может, мы давно бы разошлись, но появилась ты! Вот тут многое изменилось. Жена стала быстро учиться всему. Даже характер выровнялся. Ленка любила тебя, и ко мне стала терпимой, не дерзила и не хамила. Знаешь, как радовался я переменам. Мы почувствовали себя родными, настоящей семьей. Я своей матери запретил отзываться плохо о жене и моя мамулька очень старалась сдерживаться, чтоб не обидеть Ленку даже ненароком. Я готов был вывернуться наизнанку, чтоб только угодить жене. Вот таких ошибок допускать не стоит. Не надо сажать бабу себе на шею и посвящать ей всю жизнь без остатка, потому что любая женщина воспринимает послушание мужчины за проявление слабости. И начинает грузить без меры, капризам и запросам нет предела. Они начинаются с безобидных просьб. Зато потом им нет конца, - опустились плечи человека.
- Я покупал всякую каплю тепла подарками и послушанием, забыл о себе, Ленка стала эгоисткой и деспотом. Она слишком много требовала для себя, совсем забыв обо мне.
- Так и теперь живут многие, - тихо отозвалась Юлька.
- Да, я знаю, но терпенье не бесконечно. И мне надоело бежать на работу голодным. Мать ни разу не приготовила завтрак, и я вглухую сел на бутерброды. Ходил в нестиранных рубашках, а Ленка отвечала, что все время уходит на тебя и она не успевает. Но, в других семьях росли по двое, трое детей, и мужики не мучились как я, жили сытыми и ухоженными. А и ты от соседских детей ничем не отличалась. И вот тут решил присмотреться к твоей матери, куда уходит ее время? Чем занято наше солнышко? - ядовито усмехнулся человек.
- Оказалось, Ленка ударилась в свою крайность и пригрелась в теплой компании, где были продвинутые бабы. Они даже обедали в ресторане, стали постояльцами в элитных парикмахерских и салонах красоты. Об одежде и говорить не стоит, шили на заказ у лучших мастеров, либо покупали в бутиках. Ленка выглядела так, будто модель, сбежавшая с конкурсного просмотра, и однажды заявила, что ей стыдно ходить рядом со мной по городу. Вот тогда я впервые подошел к зеркалу и глянул на себя в упор. Досада взяла, я позвал жену, указал на грязную рубашку, залоснившиеся, неглаженые брюки, попросил, чтобы все привела в порядок. Напомнил, что она пока что жена. И за мой внешний вид должно быть стыдно ей. Да и на обиды лишь я имею право.
- А где я была в то время? - спросила Юлька.
- Заканчивала школу, готовилась в колледж. Я тебя не хотел беспокоить. Ты занималась до поздней ночи. Да и зачем отрывать, коли у Ленки все вечера должны были быть свободными. Но она их проводила в своем кругу. Ей так хотелось жить ярко, быть замеченной теми, кто занимал хорошие должности, неважно, что это за люди, зато они были сливками города, его элитой. Вот и крутилась вокруг и около. Таких бабочек было много. Я пытался образумить свою бабу, но нарвался на раздражение и насмешки. Жена окончательно уходила из-под контроля. У нее появился свой круг интересов, своя жизнь. Я понимал, что становлюсь лишним, а Ленка совсем охладела ко мне.
- Она и меня никогда не любила, - тихо отозвалась Юлька и спросила:
- А может она и тебя никогда не любила?