Скип откинулся на спинку стула, прикурил и только тогда заметил Рэя. Улыбнувшись, жестом пригласил его пройти, не глядя в глаза - ибо Скип Джонс был не только самым лучшим журналистом в редакции, но и самым застенчивым человеком на свете. Рэй благодарно улыбнулся и пододвинул поближе второй стул.
- Рэй Кили, - выдал Скип. - Прикол!
Он протянул Рэю обложку альбома, на который писал отзыв, - альбом группы "Марки мун". Рэй покачал головой - никогда раньше о такой не слышал. Полуприкрыв веки, Скип выразительно кивнул, всем своим видом говоря - вещь стоящая.
- Какой альбом лучше всего продается в этом году? - спросил он.
- Не знаю. Думаю, по-прежнему "Отель "Калифорния"".
- Прикол! - искренне удивился Скип, осторожно поставив недавно зажженную сигарету на кончик фильтра. - Пародию на ковбоев из фильма "Лорел каньон" еще до них делали "Бердз", а созвучия у "Бич бойз" получались получше. - Скип усмехнулся, и Рэй посмеялся вместе с ним, хотя ему и нравились "Иглз", и эти его смешки были своего рода предательством. - Ну что ж, простите, ребятки, "Марки мун" надерет вам ваши американские задницы!
В глазах у Рэя светилось восхищение. Скип Джонс походил на пирата. Пирата, который потерпел кораблекрушение и был выброшен волной на берег вместе с Кейтом Ричардсом и большим чемоданом наркоты.
Скип был пугающе высок, настораживающе худ и смертельно бледен. Если бы вы увидели, как он идет своим размашистым шагом, неся под рукой стопку пластинок с наклейкой "Рекламный экземпляр, не для продажи", с решительным намерением продать их, вы бы наверняка подумали, что он бомж или гений, который не способен жить как простые смертные. И попали бы в точку.
В те редкие ночи, когда Скипу все-таки удавалось поспать, он находил приют на диванах и полах по всему радиусу северо-западного Лондона. Скипу часто недоставало дома, но никогда - крыши над головой. Слишком многие боготворили его.
К наступлению светлого времени суток Скип пробирался в какой-нибудь свободный уголок редакции. У него не было собственного стола в офисе, и он ему был не нужен - в Скипе жил дух рок-н-ролла. Казалось, он воплощал в себе самую сущность музыки. Он прокрадывался в угол и писал - на смятых листах блокнота, клочках бумаги, обратной стороне пресс-релизов и вкладках пустых пачек от сигарет. Старательно выводил слова коряво зажатым в левой руке карандашом - самые блистательные слова о музыке, которые можно было увидеть в печати.
Скип всегда носил одно и то же, и, по-видимому, это были единственные предметы одежды, которыми он располагал, - рваные штаны из черной кожи, красную косуху и какой-то блузон, больше подходивший для дуэли на шпагах на закате. Он носил это элегантное облачение каждый божий день, в любую погоду. Рэй считал, что Скип выглядел как настоящий рыцарь рок-н-ролла, в то время как все остальные были пуританами.
Штаны у Скипа были порваны прямо между ног, и иногда на собраниях редакционных работников его причиндалы неожиданно выставлялись на всеобщее обозрение. Закаленные рокерши, которым ничего не стоило сделать минет темнокожему участнику группы "Доктор Филгуд" в Рэйнбоу, заливались краской до самых корней своих крашеных волос, но Скип ничего не замечал.
Когда он прогуливался по улицам Лондона, крутые ребята со стрижками перьями, в блестящих безрукавках, джинсах клеш и подкованных сталью ботинках кидались в него камнями. Весь мир клеймил его последним фриком. Но в редакции его чтили. Не только Рэй. И Леон любил Скипа. Терри любил Скипа. Именно из-за него все они захотели работать в "Газете".
Скип Джонс начал писать для "Газеты" еще тогда, когда вылетел из Бейллиол-колледжа и работал журналистом в "Оз". Его циничные очерки о тех знаменитых музыкантах, кто уже отжил свой век: Джими Хендриксе, Брайане Джонсе, Джиме Моррисоне, Нике Дрейке, - и тех, кто еще как-то карабкался: Лу Риде, Брайане Уилсоне, Сиде Барретте, Игги Попе. Дэге Вуде, - стали тем важнейшим звеном, которое помогло Кевину Уайту превратить "Газету" из низкосортного хлама в ведущий музыкальный журнал.
- Тебе не нравится новое музыкальное течение? - поинтересовался Скип. - Не в твоем вкусе?
Рэй только вежливо улыбнулся. Скипу ничего не нужно было объяснять. Скип все понимал.
- Мне лично нравится, - продолжил он. - Некоторые группы. Хотя то, чем они занимаются, чему посвящают всю свою карьеру. Эдди Кокран сделал за две минуты. Посчитай сам. Трек "Летний блюз" - ровно одна минута пятьдесят девять секунд. Новички хотят вернуться к основам? Эдди Кокран сделал это первым. И нельзя смешивать с дерьмом старую гвардию, если крадешь их идеи. Скажи, у кого "Клэш" позаимствовали мелодию для "Тысяча девятьсот семьдесят седьмого"?
- "Кинкс", "You Really Got Me".
Скип лукаво улыбнулся.
- Ну а ты на что подсел? Не на "Лед зеппелин", случайно?
- Моему брату все это нравилось. У них классные фольклорные композиции. Ну, знаешь. "Tangerine", к примеру?
Рэй не стал говорить, что брат погиб, а пластинки покрывались пылью в спальне, которую его родители заперли на ключ. Зачем говорить об этом Скипу Джонсу? Между ними не принято было разглагольствовать о личной жизни. Все, о чем они говорили, - это о музыке. Наверняка у Скипа где-то была семья. Но тот никогда не упоминал о семье. Под оглушительное музыкальное сопровождение они говорили лишь о музыке.
- Они большие фанаты Джони Митчелл, Пейдж с Плантом. Все об этом забывают. Но если тебе нравится акустика "Лед зеппелин", тебе надо послушать кого-нибудь, кто пишет фольклор. Дэви Грэхэм. Берт Янш и Джон Ренборн, "Пентэнгл бойз", Лео Коттке. Джон Фэйи - просто гений, Хендрикс акустики. И Джон Мартин. Знаешь Джона Мартина? Он - наш Дилан. И пусть тебя не смущает то, что он с бородой.
- Меня бороды не волнуют.
Рэй силился запомнить имена. Нужно было послушать всех этих людей. По-видимому, существовала какая-то классная музыка, о которой он и не подозревал.
- А потом тебе нужно вернуться к истокам. К блюзу. К тому, что стоит за всей нашей, современной музыкой, - если ты понимаешь, о чем я.
Как ни странно, Рэй понимал.
- Попробуй "Сан хаус". - Скип взглянул на него искоса. - Чарли Пэттона. Эйзи Пэйтон. "Дельта блюз". У них общие истоки. Это в свое время поняли все выдающиеся личности. Кровные узы. Все смешалось - черные и белые, город и деревня. Они поняли это. Вся музыка берет начало в одном истоке. Элвис понял это. И Дилан. И Леннон.
Рэй набрал воздух в грудь.
- Мне нужно найти его, Скип. Джона Леннона. Он в городе. Уайт хочет, чтобы я нашел его и взял у него интервью.
Застенчиво-лукавая улыбка, долгий взгляд в потолок. - Эксклюзивный репортаж? Сенсация?
- Именно. Да.
- Они все сегодня в городе. Джон Леннон… Дэг Вуд. Странное дело, приятель. - Скип улыбнулся, покосившись на Рэя уголком глаза. - Эти заграничные звезды.
Рэю рассказывали, как однажды в Детройте Скип обнаружил посиневшего Дэга Вуда в пустой ванной. Или наоборот - Дэг Скипа. В любом случае, сцена была не из приятных. Скип знал обо всем. Он был знаком со всеми.
- Куда мне идти, Скип? - Рэй начинал терять терпение. Но он понимал, что шансы ничтожны. - Если бы ты был на моем месте, куда бы ты пошел?
- Если бы я был на твоем месте и мне непременно надо было бы куда-то пойти, я бы сходил в "Спики-зи". Или "Раундхаус".
- Ты на самом деле думаешь, что я найду Леннона именно там?
Скип нахмурился.
- Леннона? Вряд ли. Но без отличной дури ты по-любому не останешься.
Рэй разочарованно вздохнул. Несмотря на то что Скип знал все и обо всех, говорили, что ему с трудом удавалось вскипятить чайник. Он был далек от тривиальностей этой жизни. Оперировал на высшем астральном уровне.
- Хорошо, но где будет он? Джон?
Но не успел Скип сделать предположение, как дверь в комнату распахнулась наотмашь. В дверном проеме появилась невысокая женщина в очках, с багровым от гнева лицом. Рэй узнал ее - эта багровая женщина работала напротив, в редакции журнала "Кантри мэттерз".
Бросив на парочку полный негодования взгляд, она деловито подошла к проигрывателю и решительным жестом отвела иглу в сторону, отчего винил протестующе скрипнул. Затем развернулась и направилась прочь.
- Имейте совесть! Не одним вам допоздна работать приходится! - У двери она задержалась на мгновение. - И не мешало бы тут проветрить!
Когда она скрылась за дверью, Рэй и Скип переглянулись.
А затем оба захохотали как ненормальные.
- Проветрить! - взвизгнул Скип Джонс. - Вот это прикол!
Сбросив скорость, Мисти припарковалась на кусочке пустыря. Сюда они обычно приезжали по вечерам. Сердце Терри переполнял восторг. Ему здесь очень нравилось. Это место было похоже на край света.
Старый цветочный рынок "Ковент-Гарден" давно разобрали и увезли по частям ка тачках. Здесь почти ничего не осталось. Это место напоминало Терри один из разбомбленных участков, на которых ему довелось бывать в детстве, - повсюду изборожденная грязь, разбитые здания и зияющие дыры в земле. Но каждый вечер развалины оживали.
- Вон они! - воскликнула Мисти.
Забравшись на крышу машины, Терри и Мисти наблюдали за тем, как из темноты появляются люди в смокингах и вечерних платьях и осторожно проходят по развалам. Любители оперы. Им нравилось наблюдать за этой компанией щеголей, направлявшихся к Королевскому оперному дворцу на Бау-стрит. Учтивые мужчины в смокингах и "бабочках", похожие на Дэвида Нивена и Джеймса Бонда. Женщины, приподнимающие подолы длинных платьев, роняющие украшения, все как одна напоминающие принцессу Монако Грейс и звонко хохочущие - будто прогулка по развалинам "Ковент-Гарден" была для них невинной забавой!
Какая-то женщина в красном платье и жемчужном колье помахала им рукой, и Терри с Мисти помахали в ответ.
Любители оперы очень дружелюбно относились к нецивилизованной молодежи, стекавшейся сюда во время концертов в подвале клуба на Нил-стрит. Наверное, потому, что и те и другие были здесь по одной причине. Ради музыки.
- Здесь однажды был сад. - Мисти любила читать лекции. И Терри не возражал. Напротив, ему нравилось, когда она о чем-нибудь рассказывала. - Ты знал об этом, Тел? Здесь выращивали фрукты и цветы.
- А теперь это разбомбленный участок. Пойдем посмотрим, приехал ли Дэг.
- Здесь, наверное, было так красиво, - протянула Мисти мечтательным тоном.
С залихватским воплем Терри спрыгнул с крыши автомобиля. Прежде чем приземлиться, он развернулся в прыжке и нанес пару ударов воображаемому противнику, рассекая кулаками воздух.
- Брюс Ли, - с гордостью выдохнул он, и его девушка улыбнулась из темноты.
Внезапно над их головами сверкнула молния, небеса разверзлись, и пошел дождь. За какие-то секунды они вымокли насквозь. Змеевидные молнии рассекали небосклон. Внезапно начавшийся ураган, казалось, возвещал о чем-то значительном, каких-то переменах во Вселенной. Стихия разбушевалась.
Терри и Мисти держались за руки, хохотали и, задрав лица к небу, наслаждались моментом.
А за несколько тысяч километров от них, за воротами огромного дома в Мемфисе, штат Теннесси, сорокадвухлетний мужчина испустил свой последний вздох.
5
Шум - невероятный уровень звука - вот на что прежде всего обратил внимание Терри. Звуки музыки из подвала прорывались через открытую дверь "Вестерн уорлд", у которой стоял охранник - широкоплечий и бритый наголо человек в черном. Звуки сотрясали ночной воздух и вереницу промокших и грязных людей, ожидающих, когда их впустят. Кто-то играл вживую. Терри внезапно услышал биение собственного сердца.
Он взял Мисти за руку, ощущая головокружительный аромат истории. Когда-то "Вестерн уорлд" был нелегальным пивным заведением. Затем стал стрип-клубом. Затем - гей-баром. А теперь он принадлежал им. Теперь настала их очередь.
Все были одеты в стиле племени. Терри находил что-то родное и комфортное во всех этих эмблемах протеста - вызывающие каблуки и рваные леггинсы на девушках, обтягивающие брюки и огромные бутсы на парнях, и все как один - в кожаных куртках и с короткими волосами, высушенными тальком и поставленными дыбом при помощи вазелина, словно по жилам пробежал заряд электричества. Это было его племя. За нагромождениями пирсинга и макияжем в садомазохистском ключе Терри видел многие знакомые лица и ощущал неясную теплоту во всем теле. Было так здорово находиться среди таких же, как ты!
- Можем еще куда-нибудь пойти. - Мисти потянула за рукав его пиджака.
Терри удивленно посмотрел на нее. Никогда не знаешь, что этой девушке придет в голову в следующий момент.
- О чем ты? - заорал он. Даже снаружи заведения приходилось говорить очень громко, чтобы тебя услышали.
Ее глаза блестели от возбуждения.
- Можем взять машину. Кататься всю ночь. Встретить рассвет в горах!
На мгновение Терри лишился дара речи. Разве она не понимала всю значимость сегодняшнего вечера?
- Но ведь Дэг приедет сегодня! Он будет ждать меня! Нас.
Терри вспомнил, как однажды в Берлине показал Дэгу фотографию Мисти. На том снимке Мисти устроилась у Терри на коленях, дурачась, но все равно видно было, какая она особенная девушка. Дэг одобрительно кивнул.
- Сумасшедшая девчонка, - сказал он тогда, и сердце Терри переполнилось благодарностью.
Ты прав, Дэг. Она сумасшедшая. - Да, да, я знаю. - визжала Мисти ему в ухо, пытаясь перекричать музыку. - Но мы могли быть прямо как Сал Парадайз с Дином Мориарти, помнишь, как у Керуака, "На дороге"? - Она думала, что убедит его, ведь ему очень нравилась эта книга. - Помнишь, как Сал с Дином въезжали в Мексику на рассвете? Мы могли бы ехать всю ночь - куда глаза глядят!
Терри знал, что она говорит на полном серьезе. И хотя это было полным безумием - ведь Дэг уже наверняка был здесь! - Терри не мог на нее сердиться. Это сумасбродство было одной из причин, по которым он так здорово в нее втюрился.
Терри вспомнил дни, когда они еще только начинали встречаться, накануне Нового года. Тогда весь мир приходил в себя после празднования Рождества, а ее бывший - старый козел - дежурил под окнами Терри на мокром снегу. Они проскользнули мимо него, хихикая, как нашкодившие дети, и до глубокой ночи гуляли по Лондону, словно город принадлежал им, - перепрыгивали через заборы, срывали плакаты со стен, лазили по деревьям в королевских парках и бродили по огромному футбольному полю пустого стадиона. Мисти была не похожа ни на одну из знакомых ему девушек. Но сейчас Терри не хотелось уходить из "Вестерн уорлд". У них впереди была целая жизнь - еще успеют накататься по ночам!
- Пойдем, Мисти, - проорал он мягко. - Дэг ждет. И она с готовностью улыбнулась, и он любил ее за это.
Они направились к началу очереди - Терри гордился тем, что их имена значились в списке постоянных гостей этого заведения. Он замечал знакомые бунтарские слоганы на футболках, штанах и школьных пиджаках. АНАРХИЯ. ИСТРЕБИТЬ. КРОЙДОН - ДЕРЬМО.
От очереди отделился какой-то призрак с диким взглядом. На нем был пиджак от костюма, казалось, скроенный из флага Британии. На месте передних зубов зияло отверстие.
- Терри, Терри, - прошепелявил он. - Он здесь! Он среди нас! Дэг Вуд в здании! Я видел, как он входил!
Его называли Браньяком, и он был одним из ветеранов этого клуба. Терри впервые увидел Браньяка под сценой во время концерта "Клэш", с окровавленным лицом, что придавало ему сходство с каннибалом за трапезой. Кто-то оторвал кусок мяса от его носа. Но ему было все равно, он улыбался как дебил, демонстрируя отсутствие передних зубов, - словно потеря части тела была всего лишь невинным дурачеством. Говорили, что именно Браньяк придумал вертикальный танец, потому что в подпольных притонах было слишком мало места и единственно возможным способом движения в толпе были прыжки вверх-вниз. Никто не знал, откуда взялся этот парень, - казалось, он появился полностью укомплектованным, словно всегда был чокнутым Браньяком в пиджаке а-ля Юнион Джек.
Терри слышал, что Браньяк когда-то звался Брайаном О'Трэди. Он родился в большой лондонско-ирландской семье, сдал экзамен по программе средней школы на стипендиальном уровне и поступил в привилегированную частную закрытую школу для мальчиков (вероятно, интеллект у этого парня был просто неизмерим, и Терри даже готов был в это поверить), а затем перенес нервный срыв и попал в психушку. После всего этого он и оказался в клубе "Вестерн уорлд". Но никто не знал наверняка детали его биографии, да и не важно это было. Брайан ушел навсегда, а здесь был Браньяк. Теперь здесь были все кому не лень.
- Великий Дэг Вуд в здании. - Браньяк вцепился в пиджак Терри. По его обезумевшему лицу струился пот и капли дождя. - Единственный, кому удалось зацепить народ в Вудстоке! Твоя статья - просто сенсация!
- Правда? Он правда здесь? Дэг?
Терри с трудом верил своему счастью. Браньяк взволнованно кивнул, и Терри благодарно похлопал его по спине. Затем посмотрел на свою руку. Она вся была вымазана в грязи.
- Хочешь, пройди с нами, - предложила Мисти, и Браньяк радостно устремился за ними, бормоча что-то бессвязное.
Терри плюнул в ладони и потер их друг о друга. Браньяк красовался в своем пиджаке "Юнион Джек" еще в тот вечер, когда чуть не лишился носа, и сейчас пиджак был покрыт толстым слоем грязи. Терри ничего не стат ему говорить, потому что Браньяку едва исполнилось семнадцать и он очень любил Терри. К тому же Браньяк был одним из первопроходцев, отцов-основателей этого заведения.
Но чем ближе компания продвигалась к началу очереди, тем явственней бросались в глаза перемены.
Когда все только начиналось, было так здорово! Лучшие моменты в жизни: В прошлом году и в начале текущего, жарким летом 1976 года и морозной зимой 1977-го. Терри приходил в "Вестерн уорлд" и встречал там одни знакомые лица. Казалось, что каждый из посетителей клуба был музыкантом или писателем, фотографом, менеджером группы или дизайнером - по меньшей мере они пытались таковыми стать, искали выход из удушающей повседневности. Даже Браньяк без умолку говорил об идеальной группе, которая существовала в его воображении. Они все изголодались по новому, были готовы на все.
Тогда их было совсем немного. Однажды Терри присутствовал на выступлении "Джем" в "Вестерн уорлд", и кроме него в клубе были три участника группы "Клэш", Браньяк, и все. После концерта Терри с Браньяком помогли Полу, Брюсу, Рику и отцу Веллера погрузить инструменты в грузовичок, и те укатили в Уокинг. Это был замечательный вечер. Но тогда все эти группы были еще никому не известны. Тогда они только начинали. Теперь же их пластинки вовсю продавались, а некоторые из групп - те, кому шоу не претило в идеологическом смысле, - даже появлялись на телеэкранах, в "Самых популярных".