На этом месте своих невеселых размышлений Серж вдруг улыбнулся. Настолько стараются, что позволили современным пришлым сесть себе даже не на шею, а прямо на голову. Так им и надо.
Официант тем временем принес кофе, и посетитель с удовольствием вдохнул привычный аромат.
Да, как это ни прискорбно, Серж, француз во втором поколении, так и не смог полюбить страну, в которой появился на свет и вырос. Кофе вот любит, а Францию – нет.
Она не очень принимала новоприбывших, а новоприбывшие в ответ не очень любили ее, образовав этакое эмигрантское гетто, пусть даже без четких географических очертаний. Дети белоэмигрантов слишком часто женились на таких же, как они сами. Ассимилироваться пришельцы начали лишь в третьем поколении, и то не все и не полностью. По крайней мере, в семье Сержа родители говорили по-русски, да и Сержем он был только для чужих, для своих – Сережей.
Нет, не за что ему было благодарить ни Францию, ни судьбу. Вторую – особенно. Родись Серж на двадцать лет позже, то есть будь ему сейчас не сорок пять, а двадцать пять, он, со своим знанием русского языка и западной бухгалтерии, вполне мог бы и преуспеть. Он с завистью смотрит на часто теперь мелькающих даже на его французском Севере русских: все с деньгами, на редких во Франции "Мерседесах", с молодыми блондинками-женами и разодетыми, разукрашенными отпрысками.
Получается, что эти дети рабочих и крестьян надули его дважды. В первый раз внедрив в России коммунизм и выкинув из страны его дедов, во второй – выкинув из страны коммунизм и начав распродавать несметные природные богатства Родины – без него, Сержа. Ну разве это не обидно? Конечно, он мог бы попытать счастья в девяностые, даже предложения какие-то были. Но тогда было еще страшно: в Москве убивали бизнесменов чуть не каждый день, а здесь какая-никакая, а стабильность. Теперь же, когда авто на московских улицах стали красивее и дороже, чем на парижских, наверное, было уже поздно: все теплые местечки забиты более наглыми и удачливыми.
Серж вздохнул, допивая крепчайший кофе. Счастливчиком его точно не назовешь.
Хотя, с другой стороны, в последнее время наметились благоприятные перемены – он с удовольствием глянул на свой новенький автомобиль.
А это еще что такое? Около водительской двери его "Форда" нагнулся, словно что-то разглядывая, какой-то здоровый парень. К счастью, не черный – иначе бы Серж сразу заподозрил криминал. Но на всякий случай окликнул:
– Молодой человек, что вы ищете?
Тот мгновенно разогнулся, что-то в его руке блеснуло. Но ничего нехорошего не произошло: парень улыбнулся и прошел дальше вдоль набережной.
Серж вздохнул и попросил счет: надо было ехать. Через километр он по широкой дуге заберется на новый мост через Рону и окажется на трассе, ведущей сначала на Париж, а потом домой, к Атлантическому побережью, на столь опостылевший Север.
Серж расплатился, оставив официанту небольшие – на нижней границе приличий – чаевые, и направился к своей машине. "Какая же она симпатичная!" – в очередной раз порадовался бухгалтер мелкого рыболовецкого предприятия своей неожиданной покупке. Серж сел в удобное водительское кресло, включил зажигание. Заурчал небольшой, но мощный мотор – очень экономичное изобретение сделал в свое время доктор Дизель, – и, включив левый поворотник, вырулил на проезжую часть.
Через десять минут большой город был уже позади.
"Мондео" резво делал свои сто километров в час. Можно и чуть больше, но бухгалтеры, как правило, не любят рисковать без особой нужды. И Серж – не исключение.
Подумал про риск, и мысли вернулись к истории с картинами. Есть там риск или нет?
И русский уговаривал, да и сам, по здравому размышлению, посчитал, что нет. Но разве запросто так, безо всякого риска, получают такие подарки? Под двадцать тысяч тянет его новая машинка.
Хорошо, прокрутим еще раз. Не надо бы, конечно, заморачиваться, коли дело уже сделано, но раз мысли пришли, их надо додумать.
Кто может опровергнуть уверения Сержа, что картины эти провисели на стене в их гостиной многие годы? Кто? Его отец давно похоронен на кладбище в Монт-Сен-Мишель, рядом с дедом. Мама пока жива, но Альцгеймер сделал ее такой, что никаких показаний от нее не добьешься. Родных сестер и братьев у Сержа нет. С единственным двоюродным братом он не виделся лет тридцать, если не больше. Точно больше, они последний раз приезжали в гости к родителям Сержа на его конфирмацию – родители, чтобы поменьше выделяться, давно стали католиками.
Нет, ровным счетом ничего не грозит Сержу. И та случайная встреча с русским – хоть и неприятный он человек, – все же скорее счастливый случай, чем несчастный. Иначе с этими чертовыми закладными на квартиру и счетами за содержание матери в лечебнице долго бы ему не видеть ни новой машины, ни отпуска на Средиземном море.
Ничем ему не грозит эта история.
Аукцион прошел. Картины проданы. Полученные деньги он тут же вернул русскому, за вычетом заработанных двадцати тысяч. Никто к нему с тех пор ни с какими вопросами не обращался. Ну и все, надо забыть.
Тревога отошла на задний план, и Серж снова посмотрел по сторонам – благо дорожная ситуация позволяла. На автостраде, конечно, многого не увидишь, но и то, что видел, было приятным: зелень травы, голубизна неба, а главное – южное солнце. Очень скоро оно станет дефицитным товаром…
Серж взглянул на часы: через час-полтора надо будет поесть на одной из стоянок. Они тут разбросаны равномерно по всей трассе. Как минимум – с туалетом и столами под открытым небом для приема нехитрой дорожной снеди. Как максимум – с заправками, ресторанами, супермаркетами и отелем.
Про отель, кстати, тоже пора подумать, но где-нибудь поближе к Парижу.
В мозгу, по ассоциации с площадками для отдыха, всплыл рассказ сослуживца о грабителях, с недавних пор объявившихся на французских и испанских автострадах. Они прокалывали колесо, пока человек шел в туалет или перекусить, а потом, отследив его со спущенной покрышкой на трассе, тупо грабили, предварительно отняв телефон. В Испании злодеями чаще всего были латиносы, приезжие из стран Латинской Америки. Во Франции – свои, родные сограждане. Их папы и мамы, прибывшие из Алжира или других бывших французских колоний, были счастливы возможности получать за свой честный труд немыслимые по меркам прошлой родины деньги. А вот их деткам размер зарплат за малоквалифицированный труд в мастерских, в кафе или на заводах уже казался оскорбительным. Высокая же квалификация – это, простите, сколько ж лет надо над учебниками потерять! Не зря же юные хулиганы во время "бунтов предместий" прежде всего – и, наверное, с глубоким удовлетворением! – поджигают собственные школы и библиотеки.
Подумал с тревогой, но тут же вспомнил, что сослуживец приводил еще одну важную деталь: налету подвергаются чаще всего машины с нездешними номерами. Это и понятно: ограбленный, испуганный, без телефона да еще и без языка турист вряд ли сможет оказать полиции оперативную помощь в поимке злодеев.
А у него машинка со своими, самыми что ни на есть французскими номерами. Так что и эта напасть, по всей видимости, Сержу не грозит.
И все же мысль засела в мозгу. Тем более что вспомнился парень, склонившийся над колесом его "Форда". Чтобы успокоиться, решил проверить: на секунду выпустил из рук руль. Машину ощутимо повело влево. Серж выправил траекторию движения и повторил нехитрый эксперимент. С тем же результатом!
Вот черт! Может, и совпадение, но неприятное.
Он посмотрел в зеркальце заднего обзора. Шоссе – по крайней мере, сторона, ведущая на север, – было совсем пустынным. Народ в это время только начинал ехать к теплым морям. А обратного потока еще совсем не образовалось. Прямо за ним, довольно близко, ехал мини-вэн с двумя взрослыми на переднем сиденье и с кучей ребятишек – на задних. Следом, на некотором удалении, шел серебристый автомобиль, рабочего типа, грузо-пассажирский, марку Серж не разглядел. Зато разглядел на обоих пассажирах желто-оранжевые пятна дорожных жилетов. Тоже не бандитский вариант.
Да и колесо явно не проколото, а просто подспущено – иначе бы в сторону тянуло гораздо сильней.
Серж глубоко вздохнул. Он-то понимал: это не рассказ сослуживца его напугал, это история с картинами крепко засела в его голове, непривычной для таких комбинаций. И хоть высоким получился приз, но еще долго Серж будет бояться собственной тени.
Доехав до очередного "кармана" в дорожном ограждении, специально сделанном для подобных случаев, он аккуратно остановил машину, включил "аварийку" и вышел на улицу.
Так и есть – переднее левое колесо прилично подсело. Но если бы было прорезано – давно бы спустило в ноль, а так сейчас герметик запустит и насосом подкачает. А может, просто соринка в ниппель попала, такое тоже бывает.
Мимо пронесся семейный мини-вэн. Трое детишек на втором сиденье с интересом посмотрели на Сержа. А вот следующий автомобиль, "Ситроен Берлинго", вроде проехал мимо, но потом замигал правым поворотником и, пристроившись к ограждению, сдал назад.
Серж насторожился. И снова, как выяснилось, напрасно.
Из правой двери вышел парень в светоотражающем жилете. Он улыбнулся Сержу и открыл заднюю дверь фургончика. Там валялись лопаты, какой-то ремонтный хлам и такой же светоотражающий жилет. Его-то парень и вытащил из-под лопат. Тут только Серж вспомнил, что он вышел из машины без дорожного жилета. На трассе такой проступок карался серьезным штрафом.
А парень уже подходил к "Форду".
– Возьмите, – протянул он Сержу жилет.
Это и в самом деле было актуально: мимо них только что пронеслась огромная фура. Такая сшибет – не заметит.
– Спасибо, – поблагодарил Серж. – У меня есть. В багажнике. Я сейчас надену.
– Прокол? – поинтересовался парень.
– Похоже.
– Герметик есть?
– Да, сейчас все сделаю, спасибо.
– Ну, тогда я поеду.
– Да, да, конечно, – еще раз поблагодарил Серж и повернулся к машине, достать жилет и ремонтные причиндалы.
Он даже не успел сделать шаг, как уже получил страшный удар по затылку. Металлический стержень был обернут тряпкой и поверх нее – полиэтиленом. Впрочем, удар это никак не ослабило.
Парень вместе с подоспевшим напарником быстро затолкал бесчувственное тело в металлический кузов их "Ситроена", а сам сел за руль "Форда". Через пять минут "каблук" уже съезжал с трассы. За ним, на некотором отдалении, следовал "Форд Мондео".
Парой они шли недолго. Очень скоро "Форд" был оставлен на краю огромной парковочной площадки перед гипермаркетом "Ашан". "Ситроен" же, не останавливаясь, проехал мимо. Парень, нанесший удар, сел в него уже с другой стороны гипермаркета.
Водитель газанул, серебристый металл сверкнул на солнце.
Больше ни их, ни Сержа никто не видел.
Глава 14
Если в Европу – то на "танке"
Место: Москва.
Время: три года после точки отсчета.
Дальнейшее происходило стремительно и само собой.
Надо было ехать в Европу.
Береславский нюхом чуял, что исследуемые им "шишкины" нечисты, но доказать это можно было, только хорошо разведав тонкости аукциона, на котором их приобрели, а главное – тряхнув чувака, у которого они сто лет провисели на стенах. Якобы.
Чувак же вышеупомянутый тоже обитал в Европе.
И, поскольку поездить там придется достаточно, то лучше всего это было сделать на своей тачке – брать еще кучу баблосов на "рент э кар" с Агуреева, только что отвалившего миллион, было как-то неловко, а с Орлова – глупо.
Нет, все складывается просто отлично! Ефим Аркадьевич аж пухлые ручки потер от удовольствия. Во-первых, он едет не развлекаться, а на работу. А значит, его отпуск сохранится, либо, в крайнем случае, он сможет печально смотреть в глаза Орлову, мысленно намекая, как тяжело он, Береславский, впахивает на благо фирмы. Во-вторых, ему за эту работу заплатят. Уже заплатили. В-третьих, вести джип по дорогам Европы несравнимо веселее, чем придумывать слоганы про червяков – недаром в последнее время в большую голову Ефима Аркадьевича влезла и никак оттуда не вылезала одна забавная мысль. А именно: купить микроавтобус какой-нибудь достойный – типа "Мультивэна" фольксвагеновского или "Виано" мерседесьего – и организовать самое дорогое в истории страны маршрутное такси Москва – Владивосток. С водителем-профессором-искусствоведом во главе. А что? Опыт у него есть. Одну пробежку по данному маршруту уже совершил. И не на чуде заморском, а на родной "Ниве", которая в некотором смысле тоже чудо. Чудаков же, готовых заплатить за подобную поездку, в нашей стране всегда найдется достаточно. Заодно можно почту возить. Тоже самую дорогую в мире.
Ефим озвучил эту идею Орлову, так тот даже анализировать не стал. Чего анализировать маркетинговый бред? Зато дочка, Лариска, будущий копирайтер, отнеслась к небезопасному папиному проекту серьезно и все пыталась взять с него слово, что он этого не сделает никогда. Потому что уж она-то легко себе представляла, с какой скоростью порой сбываются самые странные идеи ее маловменяемого папаши. Тем более что именно Лариска обозвала в свое время свежеприобретенный "Патрол" Ефима Аркадьевича "маршруткой". Знала бы, язык бы себе прикусила.
Ефим позвонил Орлову и объяснил, что едет во Францию. Компаньон даже не стал возражать. А что возразишь, когда под эту дурацкую затею ему только что вывалили на стол миллион рублей в новеньких дензнаках и еще полтора пообещали? Это сколько же надо бумаги на их станках переработать, чтобы такую прорву денег получить? И не в качестве дохода, а в качестве прибыли, поскольку расходная часть в проекте особо не предусматривалась. Не считать же расходной частью повернутые в космос мозги компаньона? Так у него этих идей столько, что десяти умным не израсходовать!
Недаром любимый анекдот Ефима Аркадьевича – про гениального раввина, к которому пришли за советом, как вылечить заболевших кур. Тот помозговал немного и выдал идею – сыпать зерно в начерченный на земле круг. Но куры все равно дохли. Тогда он велел сыпать зерно в квадрат. Но куры дохли. Потом зерно сыпали в ромб… Короче, все куры сдохли окончательно. А раввин ужасно расстроился – ведь у него еще было столько идей!
Так, ладно, с Орловым решили.
Теперь надо сообщить Наташке. А может, ее тоже взять с собой? По Ефимовой, безразмерной и управляемой, совести все же царапнула вчерашняя история с Верой. И потом, он же действительно Наташку любит. А она давно мечтает прокатиться по Европе.
С другой стороны, не выйдет ли история про поездку в Тулу со своим самоваром? Это было бы обидно для любвеобильного Ефима Аркадьевича. Но что же теперь, опасаясь помехи во внезапном флирте, от совместного отпуска с единственной женой отказываться?
Ефим набрал номер телефона благоверной.
– Наташка, ты в Париж хочешь?
– Очень, – ответила тронутая вниманием супруга.
– А в Берлин?
– Тоже! Да ты не спрашивай, с тобой я везде хочу.
– Прекрасно сказано! – оценил Береславский.
– Да ну тебя! – смутилась жена. Игра слов, которой столь профессионально владел супруг, ее всегда напрягала – как ни ответь, он победитель.
– Ну, тогда собирайся.
– Как собирайся? – не поняла Наташка. – Ты что, путевки купил? На когда? И с Орловым договорился?
– Со всеми договорился и все купил. – Береславский начинал терять терпение: вот она, обратная сторона делания дел с женщинами! – Мы выезжаем через час. Если ты, конечно, хочешь ехать со мной. На "патруле".
– Это шутка? – еще на что-то надеясь, спросила жена.
Да, она мечтала о совместном отпуске с любимым. Но собраться за час? И жить в джипе? И ведь наверняка не шутит!
Ефим даже не удостоил Наталью ответом. Он уже завелся, маховик раскручен, и больше часа он ждать точно не будет.
А из трубки уже лился девичий голосок:
– Пап, а я уже не любимая дочка?
– А в чем сомнения?
– Я тоже хочу в Европу!
"Почему бы и нет?" – подумал Ефим Аркадьевич. Визы у всех есть, шенгенские, годовые, по бизнесу, на всякий случай, полученные, сам прокручивал, кстати, через контору все того же хитрого рязанца. Получилось, что Агуреев даже это предусмотрел. А вслух ответил:
– Собирайся. Осталось пятьдесят восемь минут.
– Не проблема, папочка. А все, что я не успею взять с собой, ты мне купишь в Европах. Там сейчас распродажи начинаются.
Да. Это не Наташка. Молодая поросль, при общем замечательном нраве и трудолюбии, кое в чем может уесть и рекламного ветерана Береславского. Ну так ведь сам же и выращивал!
– Ладно, договорились, – закончил Ефим Аркадьевич беседу.
Судя по радостному визгу, Лариска (впрочем, как и ее мама, знавшая Береславского гораздо дольше и глубже) нисколько не усомнилась в том, что еще через пятьдесят восемь, а точнее, уже пятьдесят семь, минут их славная семья бодро выдвинется в западном направлении.
По дороге Ефим заскочил в обменник, поменял часть агуреевских денег на евро, еще часть в сбербанке положил на свою "визу". Ну, вроде готов.
И это не было преувеличением. Осталось забрать из дома знаменитый вечный портфель с маленьким ноутбуком и кофр с зеркальным "Кэноном". Остальное можно купить где угодно, если понадобится. Хотя хорошо знавшие профессора люди знали и то, что, скорее всего, больше ему ничего и не понадобится. Туалетные принадлежности, включая зубную пасту и щетку, теперь выдают даже в трехзвездочных отелях, носки и трусы продаются во всех супермаркетах, а что касается прочей одежды, то она этого путешественника никогда не интересовала.
Конечно, через пятьдесят семь минут после завершения телефонного разговора никуда не выехали. Наташка распсиховалась, что-то ей там такое обязательно надо было найти и взять с собой.
Еще пять минут потеряли на обсуждение средства передвижения. Жена считала странным ехать в Европу на таком "танке" и предлагала свою "Октавию". Ефим же считал, что дизельный "Патрол" – именно то, что надо в длительном путешествии: надежен, экономичен, вместителен. А потом, его дед, в полном соответствии со старым анекдотом, именно так и ездил по Европе, на танке, так чем внук хуже?
В итоге выехали через один час двадцать шесть минут. Но Береславский не злился, разумно посчитав и этот результат неплохим для двух теток.
Охранник у ворот поинтересовался:
– Далеко собрались, Ефим Аркадьевич? – От его зоркого глаза не укрылась вторая запаска, благоразумно закинутая Ефимом на верхний багажник в дополнение к штатной, привинченной к задней двери.
– Белоруссия, Польша, Германия, Франция, – добросовестно перечислил водитель. – Возможно, Испания (уж если придется доехать до юга Франции, то грех не заглянуть в Фигейрос, в музей Дали). А дальше – как получится.
– Неплохо, – с легкой завистью оценил охранник, нисколько не усомнившись в сказанном: известность Ефима Аркадьевича в узких кругах становилась, если так можно выразиться, широкой.
"Патрол", фыркнув дизелем, повернул нос к Кольцевой дороге: через город в этот час Береславский ехать не рискнул.