Вела экскурсию дама, влюбленная в свое дело. Она не рассказывала о том или ином предмете, хранившемся под стеклом, она просто разговаривала с ними, абсолютно забыв, что ей в спину дышат десять разноязыких туристов. Переведя текст о богатстве местного краеведческого музея, я вздохнула с облегчением.
– А теперь, – вдруг звонко объявила экскурсовод, – участники кружка народного танца нашего городского клуба покажут вам композицию под названием "Сватовство". Пройдемте в зал для заседаний.
Оживленно переговариваясь, туристы последовали за ней.
– Сейчас молодежь местной школы покажет нам танцевальную композицию, – сообщила я своим подопечным.
– А что такое сватовство? – тихо спросил господин Адам.
– Это старинный русский обряд. Теперь он уже не существует. Когда молодой человек хотел жениться на девушке, то посылал к родителям девушки сватов… то есть посредников…
Заиграла музыка, на сцене появились девушки и юноши в очень красивых народных костюмах. Они легко двигались по сцене, садились на лавки, вставали, пели, водили хороводы, и все это время я растолковывала супругам Адам происходящее на сцене.
– Вот пришли посредники. Они говорят родителям невесты… – я замешкалась, – короче, они хотят совершить сделку.
Господин Адам с пониманием закивал головой.
– Невеста – товар, а посредники привели купца – потенциального жениха. Теперь родители невесты и сваты должны оговорить условия сделки: что дадут родители невесты, где будут жить молодожены и так далее.
– А невеста? – поинтересовалась госпожа Адам.
– Как правило, невеста не присутствует при этом разговоре. Она сидит в своей комнате и ждет решения родителей.
– А если она не хочет замуж за этого парня? – ужаснулась немецкая дама.
– Вот смотрите, как раз это сейчас и происходит на сцене.
Молодая девушка, изображавшая невесту, очень натурально падала на колени перед образами, припадала к коленям матери, молила отца и обливалась слезами.
– Какой ужас! – расчувствовалась госпожа Адам. – У нас в старину такое тоже случалось. Девушки должны были повиноваться воле родителей и выходить замуж за нелюбимых, – она с нежностью посмотрела на супруга.
– На Украине невеста могла дать понять сватам, что она не желает выходить замуж за того, кого ей сватают, – припомнила я. – Тогда она заготавливала большой арбуз и вручала его сватам. Чем больше арбуз, тем больше ее неприязнь.
Представление закончилось, супруги Адам с воодушевлением аплодировали самодеятельным артистам.
Недалеко от музея нас уже ждал Витя в зеленом "мерседесе".
– Как жаль, что все окончено! – печально проговорила госпожа Адам, садясь в машину. – Какая это была чудная поездка!
– Мы приедем еще раз в следующем году, – пообещал ей супруг.
– Ты скажи, что время прошло, а он еще не пил свой, как его, "Мелко", – за время поездки Витя изучил график приема витаминного чая и следил за его выполнением.
Наш "мерседес" взял курс на Москву. По плану в субботу намечалась обычная туристическая программа – Кремль, Оружейная палата, Третьяковская галерея. Эту часть программы брала на себя Таисия, по крайней мере, она клятвенно обещала быть к субботе как огурчик. Так что сегодня я попрощаюсь с симпатичными старичками. Жаль, я к ним как-то привыкла за эти пять дней. Но и мне пора возвращаться к своим делам. Я нащупала в сумке мобильник, включила его, и он тотчас же взорвался неистовой трелью.
– Катька, ты где? – голос Олюшки достиг даже ушей четы Адам.
– Еду в Москву.
– Очень хорошо. Ты не забыла?
– О чем?
– Завтра я приезжаю с Валерой к вам на дачу. Твои родители в курсе.
Олюшка была из породы людей, с которыми невозможно поссориться. Есть такая поговорка: "Гони их в дверь, а они в окно". Сцепив зубы, я слушала, что ей удалось все организовать, что стол и закуска будут за ее счет, что Валера влюбился в меня по фотографии и так далее. Я слушала молча, стараясь не дышать. Видимо, выражение моего лица было достаточно красноречивым, потому что Витя пару раз сочувственно посмотрел на меня.
– Все будет прекрасно! – уверяла меня счастливая Олюшка. – Мы приедем, вы познакомитесь, а там мало ли что…
– Сватовство гусара, – прошипела я.
– Ага, – радостно подтвердила Олюшка.
– Ладно, я приеду, – я снова отключилась первой.
Некоторое время в салоне автомобиля царила тишина. Черные волны злобы, электрические разряды витали вокруг меня, и все, даже Витя, старались проявить деликатность и дать мне возможность успокоиться. Я опустила окно, и холодный, свежий воздух мгновенно выдул из салона весь негатив, остудил мое пылающее лицо.
– Вы очень хотите осмотреть Кремль? – обратилась я к супругам Адам.
– А что?
– У меня есть предложение получше. Вы ночуете в гостинице "Новотель", это рядом с аэропортом. В двенадцать часов дня за вами приезжают Витя и переводчица Таисия. Вы едете не на экскурсию, а ко мне на дачу.
– На дачу! – воскликнули супруги с восторгом и недоверием.
– Я как раз подумала, что вам стоит посмотреть на древний обряд сватовства в современной интерпретации. Я думаю, что будет интересно.
– Очень интересно! – обрадовались супруги Адам. – К вам на дачу, смотреть древний обряд! А что там будет?
– Сначала посредник, вернее, посредница, представит нам кандидата в женихи. Я буду потенциальной невестой.
– Как замечательно! – воскликнула госпожа Адам.
– Потом мы будем обедать, а посредница будет нам расхваливать кандидата.
– А дальше?
– Дальше – сюрприз, – ответила я, потому что сама не имела представления, чем окончится мой экспромт.
– Мы согласны! Мы приедем! – загалдели супруги, а я взяла мобильник и стала набирать номер телефона Таисии.
Солнечный луч проник сквозь щель в ставнях, защекотал мои веки, и тогда я окончательно проснулась.
"Как хорошо!" – я потянулась и погладила шершавую поверхность стены. Любимая дача! Суббота! Выходные! Можно пойти погулять в лес, можно покататься на лодке… Стоп! Сегодня приедет эта бесцеремонная Олюшка со своим протеже! А я еще позвала Адамов! И что из этого всего получится? Настроение стало резко падать, и за завтраком я не радовала родителей безмятежностью проснувшегося в выходные человека.
Мама откашлялась:
– Ты в курсе, что у тебя сегодня гости?
– Угу, – мрачно подтвердила я.
– Оля приедет с каким-то интересным молодым человеком. Она была здесь вчера утром, привезла водки, шампанского, икры и попросила запечь бараний бок.
– Ого! У молодого человека неплохой аппетит! – я потянулась за печеньем.
– И на здоровье! – папа оторвался от баночки йогурта. – Катя, согласись, что тебе пора познакомиться с приличным молодым человеком!
– Зачем?
– Хотя бы затем, чтобы можно было куда-нибудь выйти.
– Молодые люди напрокат у меня имеются, – разговор уже начинал меня злить. – Не затевайте, пожалуйста, историю со сватовством опять! Вспомните тех троих красавцев, которых вы пытались мне подсунуть!
– Как ты можешь такое говорить? – ужаснулась мама.
– Я забыла предупредить, что у нас будут еще гости. Немецкая пара, которую я сопровождала, и Таисия.
– Зачем? – папа беспомощно посмотрел на маму.
– Иностранцев в дом, когда у нас такой беспорядок! – она с отчаянием посмотрела на папу.
– Приглашение отменить нельзя, так что стол накрываем на… – я произвела в уме расчет, – …восемь персон. Господин и госпожа Адам прибудут к двенадцати.
– У тебя всегда все как у ненормальных людей, – вздохнула мама. – И что из тебя получится?
Подготовка праздничного стола, судорожные попытки улучшить наш милый дачный интерьер, возня с бараньим боком пролетели так быстро, что я едва успела принять душ и облачиться в скромное платье, как положено потенциальной невесте на смотринах. За воротами визгливо просигналила "ауди" Олюшки, а через пару минут во двор входили она сама и главный герой дня, Валера. Он спокойно, без нервозности и стеснения, поздоровался со мной, преподнес букет мясистых черно– бордовых георгинов маме и бутылку армянского коньяка папе.
– У вас здесь очень красиво, – он обвел глазами дом, лужайку, сад, беседку в саду, пруд и даже опушку леса. – Места грибные? – это он обратился к папе.
– А воду на колонке берете или свой водопровод есть? – вопрос к маме.
Олюшка стояла рядом с ним и чувствовала себя польщенным автором шедевра, выставленного на всеобщее обозрение.
– Катя, сколько бензина пожирает ваш "железный конь", чтобы добраться сюда, прямо от двери до двери? – Валера впервые обратился ко мне.
Я внимательно рассмотрела его – простое широкоскулое лицо, карие глаза. светлые, белесого оттенка волосы и абсолютно лишенная всякого благородства линия губ.
– Как придется, – отрезала я и пошла в дом.
В начале первого у наших ворот посигналил зеленый "мерседес". Старый, добрый знакомый! У меня потеплело на душе. С раскинутыми для объятий руками ко мне приближалась госпожа Адам, а за ней с приятными улыбками на лицах следовали господин Адам и Таисия, живая, здоровая и даже цветущая.
Церемония знакомства с родителями, представление главных действующих лиц – Олюшки и Валеры, сложные переговоры с водителем Витей, чтобы он остался – все позади; вот мы уже сидим за столом, накрытым торжественно и по всем правилам этикета.
Первой поднялась Олюшка. С бокалом шампанского в руке она предложила простой тост "За мир в этом доме", который все безоговорочно поддержали. Но это была только прелюдия. Следующие тосты неминуемо приближали нас к теме родового гнезда, семейных традиций и прочей подобной ерунды. Сам объект нашего пристального внимания с удовольствием поддерживал каждый тост, наполнял свою тарелку деликатесами и терпеливо двигал челюстями. Настал кульминационный момент: после тоста мамы о друзьях и нерушимости дружеских уз из-за стола поднялись двое – Олюшка и Валера.
– Я хочу представить всем нашу надежду, моего юного друга, прекрасного человека с доброй душой и чистым сердцем. Он родился в провинциальном городке, а как известно, провинция всегда давала миру великих людей. Валера скромен, поэтому он не может говорить о себе. После окончания школы Валера поступил в университет… – Олюшка говорила вдохновенно и ни разу не сбилась в хронологии. Кажется, у всех возникло ощущение, что мы присутствуем на предвыборной презентации очередного кандидата в депутаты. Таисия тем временем тихо шелестела что-то свое "моим" немецким старичкам, а они кивали и время от времени что-то переспрашивали. Видимо, первая часть представления не вызывала у них протеста или недоумения.
В это время в сенях что-то загремело, мама вскочила и тотчас же опустилась на стул. В комнату с блюдом, накрытым белым полотенцем, входила баба Шура.
– Я слышу, у вас люди, – объяснила она свое появление, – вот и решила принести к столу свеженьких. – Жестом фокусника она взмахнула полотенцем, и все ахнули: ровные, румяные, ароматные пирожки так и просились в рот.
– А чего это вы там железку на дороге поставили, а? – продолжила своп монолог баба Шура. – Я чуть с блюдоп не приложилась. Ну ладно, кушайте на здоровье, я пошла.
– Куда же ты, баба Шура, – засуетилась мама, – садись с нами, вот сидят немецкие гости, познакомься.
Баба Шура неловко пожала руки чете Адам и села на спешно подставленную к столу табуретку прямо напротив них.
– Из самой Германии? – громко спросила она, словно повышение тона голоса могло помочь немцам догадаться о смысле вопроса.
Супруги Адам с охотой удовлетворили любопытство бабы Шуры, описывая красоты русских городов, попутно делая искренние комплименты соседкиной стряпне.
– Ну что же, – баба Шура подняла рюмку, – надо бы выпить за встречу, за дружбу народов, так?
Никто не возражал, тем более что пирожки оказались чудесной закуской. Разговор за столом разделился: на одном конце Олюшка призывала меня и маму вглядеться получше в потенциального члена семьи; на другом отец и шофер Витя вели неспешный разговор о рыбалке, а в середине баба Шура громогласно освещала историю "Копейкиной дачи". А так как три положенные рюмочки были пропущены, баба Шура, остановив себя саму на полуслове, затянула: "Когда б имел златые горы и реки, полные вина". За столом воцарилось молчание: немецкие гости с почтением слушали соло бабы Шуры, папа и мама обменялись понимающими взглядами, Таисия с облегчением перевела дух и в момент слопала два пирожка, Витя подпер щеку рукой и полузакрыл глаза, а Олюшка и Валера искали походящий предлог, чтобы вернуться к основной теме застолья. Но они плохо знали бабу Шуру. Закончив одну песню, она тотчас же начинала другую, и репертуар ее касался то Стеньки Разина, то темно– вишневой шали, то кудрявой рябины.
– Нет, нет, нет! – темперамент Олюшки дал о себе знать. – Хватит фольклора, давайте выйдем во двор, потанцуем. Кто хочет танцевать? Я привезла магнитофон!
Нехотя, повинуясь ее бешеному напору, все вышли во двор и сбились в одну кучу.
– Сейчас будет дискотека, – объявила Олюшка, стоя на крыльце. – Медленный танец!
Картина получилась замечательная: под лирическую песню в исполнении Алсу папа бережно держал за руки госпожу Адам; господин Адам, в свою очередь, галантно вел в танце маму; Таисия топталась с Витей где-то у калитки, а я была вынуждена держаться за плечи Валеры.
– Вы где сейчас работаете? – спросила я, чтобы чем-то заполнить паузу.
– На фирме, продаем бытовую технику.
– А где живете?
– Снимаю квартиру на Красносельской.
Мои вопросы исчерпались, зато Валера подробно сообщил мне о том, как он поступал в аспирантуру МГУ, какие у него планы на будущее и что из всех возможных кандидаток, которые ему предлагались, он выбрал меня.
– Мне полагается чувствовать себя польщенной? – раздраженно осведомилась я.
– Поймите сами. Катя, мы взрослые, серьезные люди, – он увещевал меня, как ребенка. – Вам тридцать, мне тридцать три, мы вышли из подросткового возраста, когда так важна "любовь-морковь". И вам, и мне уже несолидно ходить в холостяках, говоря на западный манер, "соло". Семья – это тыл, это дом, это возможность создать свой круг, найти свое место в жизни. Вы привлекательная, интеллигентная, у вас хорошая работа, языки знаете. Какая у вас дача – загляденье. Машина, квартира в Москве…
– Подходящая невеста, правда? – зло спросила я и остановилась.
– Ну, не глупите. Катя, давайте обсудим все в другой раз и в другом месте.
Я замотала головой: – Нет, нет, нет!
– Катя, – окликнул он меня, – подождите!
И в этот момент баба Шура, обиженная чудовищным непочтением к своим музыкальным данным, приняв для храбрости, видимо, еще пару стопочек, решительно вышла на крыльцо.
– Да выруби ты эту бандуру, – грозно скомандовала она Олюшке, и та почему-то послушалась.
– Раззи такую музыку надо здесь слушать? – баба Шура уперла руки в округлые бока. – Раззи у нас здесь Новый год?
– У нас здесь смотрины! – гордо объявила Олюшка. – Валера жених, а Катя невеста!
– Ага, – баба Шура попыталась переосмыслить ситуацию, – ты говоришь, жених кто?
– Вот он!
– А Катюшу ему в невесты прочат?
– Да. А вы тут со своими песнями, – неприязненно отмахнулась Олюшка и сошла с крыльца.
"Если б раньше я знала", – заголосила во всю мощь баба Шура и, притоптывая, вышла на середину двора.
"Что так замужем плохо", – подхватила я.
Наш неожиданный дуэт поддержали шофер Витя и Таисия. Супруги Адам, взявшись за руки, неподвижно стояли под старой яблоней, а мама с папой, усевшись на крыльцо, покорно ожидали развязки. Когда грустная песня закончилась, Валера взял за руку Олюшку и повел к нам, но баба Шура вцепилась в мою руку и в руку Вити и, еще сильнее притоптывая ногами, заголосила: "Бояре, а мы к вам пришли! Дорогие, а мы к вам пришли". Так мы и допели песню, наскакивая стенкой на Валеру и Олюшку, а те вынужденно отступали все дальше и дальше к калитке. Под конец песни баба Шура выдала фразу совсем не в рифму: мягко говоря, непечатный деревенский фольклор. Суть фразы сводилась к тому, что непрошеных свах и нищих женихов наша честная компания по-хорошему просит уйти со двора. Пока Олюшка собиралась с силами для ответного удара, я шмыгнула в дом и выскочила с огромным арбузом, привезенным сегодня Таисией из Москвы. Арбуз я торжественно вручила Валере. Краснота медленно заливала шею и щеки Олюшки, она рванула калитку и бросилась к своей машине.
– Браво, браво! – зааплодировали супруги Адам, увидев однозначный конец представления.
Валера машинально взял арбуз и крепко прижал к животу.
– Ты едешь или будешь так стоять? – уже из окна машины закричала взбешенная Олюшка.
Валера, не выпуская арбуза из рук, медленно направился к машине.
– Смотри, не разродись по дороге! – напутствовала его баба Шура, и весь наш двор качнуло от хохота. Мама с папой хлопали руками по коленям и вытирали слезы с глаз; Витя подвывал, топая ногой; Таисия заливалась звонким смехом; супруги Адам, глядя на такое веселье, громко хихикали, а баба Шура победоносно стояла в центре двора, крепко упираясь руками в бока.
В сумерки супруги Адам собрались в гостиницу: завтра утром они улетали домой. Шофер Витя многозначительно пожал мне руку и сел в свой зеленый "мерседес", госпожа Адам расцеловала меня в обе щеки, господин Адам дружески потрепал по затылку, а Таисия бережно прижимала к груди сверток с пирожками, собранный бабой Шурой на скорую руку.
– Только в России можно увидеть такое, – с чувством промолвил господин Адам из открытого окна машины, напоследок обводя глазами маленький кусочек "Копейкиной дачи". – Это такая страна…
Тайное имя
"Чем была бы наша жизнь, если бы мы остались совсем одни? Если бы в горький час нас не поддерживали верные друзья? Какой была бы душа, не познавшая любви? Именно любовь – источник огромного счастья и вдохновения. Какими бы мы были, если бы не наши единомышленники – коллеги, ученики? Кто смог бы разделить с нами наши убеждения, укрепить наш дух, заставить поверить в себя? Вам – нашим самым дорогим и любимым "посвящается этот номер журнала". Вздохнув, я перечитала написанное, поправила одну запятую и закрыла файл с версткой. Сейчас он отправится на корректуру, а потом пройдет своим назначенным путем через много рук и инстанций, пока не станет глянцевой страницей всенародно любимого еженедельника "Анна".
Мои самые любимые вечера – когда редакция пустеет, а в огромных окнах красуется пунцовый закат, который реет алым парусом на шпиле Останкинской башни. В комнате тихо, слышится перестук клавиш компьютеров в соседних редакциях да звон монет от ближайшего кофейного автомата. Я люблю это время, когда после суматошного дня можно перевести дух и просто подумать. А подумать есть о чем: о событиях прошедшего дня, о моих коллегах, о личных планах… Еще – это время, когда на мой мобильный телефон прорываются звонки от друзей и можно говорить с ними долго, всласть, потому что рабочий день окончен и никуда не надо торопиться.