– Так уже ж развиднелось! – волнуется Элеонора.
– Поздно, доня! Другая у меня схема. На миллиардера выходим… Можно сказать, пикируем. Так что предложение твоё, Микола, не принимается.
Элеонора рыдает. Микола выбегает из хаты.
Нью-Йорк. Аэродром. Ночь.
У трапа небольшого частного самолёта мистер Розенберг, его невестка Рива и внучка Бекки.
– Дед, но мы же собирались в Париж. А мама говорит… – удивляется Бекки.
– Сладкая моя, Париж никуда не убежит! – говорит Розенберг, – а такую возможность упускать глупо. Открыли могилу цадика. Ещё никто ничего не знает. Потом толпы будут. А вы первые… – Он целует внучку в щёчку. Девушка проходит в самолёт. – А он говорит невестке: – Рива, детка! Я тебе доверяю больше, чем своему сыну. Он охламон, а ты умница. Самое главное не проявиться раньше времени. И "ша"! Девочке эти "майсы" про чудеса не нужны. Вот как я сказал… "Посещение святого места". Фактически вы утром прилетаете, вечером улетаете. Там вас встречают надёжные люди.
Мама Рива поднимается по трапу. Оглядывается и спрашивает, перекрикивая шум заводящихся двигателей самолёта:
– А если… Ничего не случится?
– Рива! – кричит Розенберг в ответ. – Ты хочешь, чтобы твоя дочка была счастлива? И я хочу. Мы имеем шанс!
Мама Рива входит в самолёт.
Улицы села. Вечер.
Микола бежит по улице, ничего не различая, и поэтому чуть не попадает под колёса резко затормозившего потрёпанного "жигулёнка". Оттуда выглядывает Жора:
– А ну, садись!
Микола садится в машину. Там сидит ещё Федька. Автомобиль срывается с места.
– Что с тобой? – спрашивает Жора. – У тебя же с Элкой уже ж лады полные. Осенью забабахаем свадьбу. О! Дошло! Петро?! Как я не врубился сразу! Механизатор на внучка миллиардерского пикирует!
– Ага. План у него, говорит… – шмыгает носом Микола. – Всё! Утоплюсь!
– Да ладно! Во-первых, не обязательно, чтобы у этого внучка именно на Элку глаз открылся…
– А на кого ж ещё. Она такая… И потом я дядьку Онищенко знаю. Он если что в голову взял…
– Ладно скулить! Тебе, Микола, крупно поволокло! Потому что есть у тебя друзья. Курс на Киев! Операция "Гвоздь" начинается.
– Не понял?
– Вот скажи, Микола, что у нас завтра в селе должно происходить? – задаёт наводящий вопрос Федька.
– Ну, торжественная встреча внука миллиардера, – отвечает Микола. – Наши хасиды завтра этого… Исаака встречать будут. Привезут. Хлопец молится и…
– В том-то и дело, что ни у кого завтра глаза открываться не будут. "Бо" этой самой торжественной встречи не будет! – смеётся Федька. – Мы в телеграмме цифру переклеили. Не шестое, а девятое! То есть никакие хасиды завтра в Киев не едут. Внучку этому "Белком" в аэропорту завтра будем делать мы!
Федька достаёт из чемодана чёрные костюмы, шляпы и бороды, надевает шляпу и бороду на Миколу.
– Во! В клубе, в драмкружке я прихватил, – объясняет Жора. – Он, этот внучок, бля, должен обязательно в туалет захотеть. Как в этом кино. "Эврибади форевер". А там мы ему платок с эфиром, хоп! Вот два пузырька в медпункте взял. Платки… Чистые. В машину сажаем. Ну, будто наш кореш пьяный. Прячем хлопчика у моего дяди Савы в подвале на Подоле. Звоним деду его. Глянь. Какой телефончик! У хасидов спёр. И мы ему… Этой акуле капитализма: "Плиз"! Ну-ка, за любимого внука! Мы же по-человечески! Всего один миллион!" Охрану внучка поручаем именно тебе, с этой твоей классовой ненавистью к миллиардерским внукам.
– По триста тысяч получается на брата. А сто мы "на погулять"… – смеётся Федька.
Микола пытается выскочить из несущейся машины. Жора хватает его за плечи:
– Куда? Сидеть! – Возня в машине. Жора выруливает к обочине. – За любовь надо сражаться, Микола! Ведь после всего этого внучок уже ни в какое село не едет. Молится не за любовь, а что уцелел. И отбывает подобру-поздорову назад в свою Америку. Вот тогда-то, Микола, твой механизатор Петро Онищенко сам тебя будет искать и в родственники набиваться. Ну, что ты рвёшься?
– Да мне пописать…
Мостик через речку, на выезде из села. Ночь.
Все трое парней выходят из машины. Писают с мостика. Микола срывается, бежит. Жора и Федька догоняют. Микола падает. Они наваливаются на него, а он отбивается:
– Я против! Он же не виноват, что дед у него миллиардер. Нет!
– Держи крепко! – кричит Жора Федьке.
Приносит из машины верёвку. Связывают Миколу. Жора вкладывает ему в рот кляп. Поднимают связанного Миколу над рекой. Всё как в виденном ими американском фильме. И говорит Жора те же слова, из фильма:
– Прости, "бразер", но ты уже много знаешь. Так что придётся концы в воду….
Микола мычит.
– Ну, что? – Федька вынимает кляп. – С нами?
– Нет! Он не виноват, что…
– Смотри, – Жора перемигиваются с Федькой. – Последний раз спрашиваем.
– Нет!
Хулиганы раскачивают Миколу над водой. Тот зажмуривается.
– Ладно, хлопчик, – смеётся Жора, – "дяди" пошутили. – Жора и Федька заносят связанного Миколу в машину. – Потом сам спасибо скажешь. И то не брали бы. Но ты нужен. Нам для алиби завтра в селе надо быть. А тебя кто искать будет! Вот и посидишь с внучком, но только на тридцать процентов ты уже не рассчитывай. Пять.
– Это тоже не хило, пятьдесят тысяч "зелёных", – успокаивает Федька.
Жора с Федькой смеются. Садятся в "Жигули". Уезжают.
Киев. Борисполь. Поле аэродрома. Утро.
Приземляется частный самолёт Розенберга. Мини-автобус подкатывается прямо к трапу. Из него выбираются два крепыша. Один метр девяносто пять ростом. Кличка "Большой". Второй только метр девяносто сантиметров. Поэтому у него кличка "Мелкий". Взбегают по трапу. "Большой" докладывает пилоту (понятно, на английском языке):
– Частное охранное бюро "Днтро".
На трапе появляется Бекки. Лица охранников расползаются в восхищённых улыбках. Но на мгновение. Потому что сзади Бекки возникает строгая мама Рива. Она, чтобы не услышала Бекки, отходит с "Большим" в сторону, спрашивает:
– Самолёт мистера Финкельштейна?
– Тоже уже приземлился. Они проходят таможню. А мы мимо и сразу на объект.
Мама Рива окидывает сопровождающих суровым взглядом.
– Так точно, миссис Розенберг, – поясняет "Большой". – Да, я на пять сантиметров выше. Мы бывшие офицеры воздушно-десантных войск. Не волнуйтесь, инструкции получены. "Обеспечить неожиданную встречу с молодым человеком в селе Песчаное". Как бы сюрприз для обоих.
Для девушки и для парня. Скрытно дислоцируемся и в нужный момент…
Киев. Борисполь. Площадь перед аэропортом. Утро.
Наши хулиганы – Жора с Федькой выбираются из своих потрёпанных "Жигулей". Оба в чёрных костюмах, в шляпах. Только у Жоры на ногах потрёпанные белые кеды, а у Федьки – кирзовые сапоги. "Бойцы" проверяют наличие бутылочек с эфиром и платков. В машине связанный Микола. Он дёргается и мычит.
– Не боись, – успокаивает его Жора, – сейчас тебе твоего конкурента приведём. Время пошло!
Зал ожидания аэропорта "Борисполь". Интерьер. Утро.
Жора через стекло видит хасидов возле стойки таможенного контроля. Сверяется по фотографии, украденной у Гороховского. Тот самый! Исаак! Высокий, красивый. В чёрной шляпе.
Жора делает в воздухе какие-то пассы, сигнализируя стоящему в стороне Федьке, что объект здесь. На него с удивлением смотрит девушка Диана с букетом цветов.
Видно, тоже встречает кого-то.
– Простите, мисс, прибывшие обычно через какой выход следуют? – Жора элегантно приподнимает шляпу.
– Через третий, – отвечает Диана.
Туалет зала ожидания аэропорта. Утро.
Федька осматривает пустое помещение. Репетирует захват. Пантомима схватки с поднесением платка к носу воображаемого противника.
Пульт контроля зала ожидания аэропорта. Утро.
Дежурный на пульте, на который поступают сигналы от всех видеокамер, в том числе и из туалетов, замечает странное поведение Федьки.
Зал ожидания аэропорта. Утро.
Исаак вместе с равом Залцманом выходят в зал встречи. Оглядываются. Но их никто не встречает. Рав Залцман озадачен:
– Непорядок. Перед отъездом звонил раввину Украины Блайху. Водитель должен стоять с табличкой в зале. Пойду, погляжу снаружи. А ты побудь здесь. Имей в виду, тут много сумасшедших. "Мишигоем"! "А криминал". Поэтому всем улыбайся, со всеми соглашайся. Не нервируй! Вот так – Рав Залцман показывает пример поведения – улыбается и кивает, как дурачок. – Садись, Исаак, жди. – Уходит.
Исаак садится на скамейку. К нему, косясь по сторонам, подсаживается Жора:
– "Шалом"!
– "Шалом"… – удивляется Исаак.
– Это… "Реструм". Пи-пи. – Он показывает Исааку на дверь туалета.
Тот не понимает. Пересаживается на другую скамью. Жора опять садится рядом:
– Реструм… Пи-пи, – твердит Жора и всё показывает хасиду на дверь туалета.
Исаак удивлённо смотрит на этого странного человека. К ним подходит девушка Диана и, соблазнительно улыбаясь, обращается к Жоре:
– Извините, молодой человек, можно вас на секунду.
Жора расплывается в улыбке, отходит с ней. Исаак провожает их взглядом. У какой-то двери Диана обнимает Жору. Тот удивлён, но не сопротивляется. Оба исчезают за дверью.
Исаак качает головой – ну здесь и нравы.
А за дверью Жору уже скручивают двое спортивного вида коротко стриженных парня.
Не дождавшись жертвы, из туалета выходит Федька в чёрной шляпе и кирзовых сапогах. Замечает Исаака. Независимым шагом пересекает зал ожидания и садится возле него.
– "Шалом"? – это уже Исаак упреждает приветствие.
– "Шалом"! – улыбается Федька и показывает хасиду на дверь туалета. – Ага… "Реструм"… Ну, это, пи-пи.
Исаак понимает, что, рав Залцман, действительно, прав – здесь все просто сумасшедшие. Он вежливо улыбается Федьке. Потом, чтобы не нервировать, кивает. Встаёт, идёт через зал по направлению к туалету. Федька идёт за ним, доставая бутылочку с эфиром из кармана.
И тут какие-то два носильщика подхватывают Федьку под локотки и буквально уносят его в другую дверь.
Исаак удивлённо оглядывается. Федьки нет. Зал ожидания живёт своей жизнью.
Исаак пожимает плечами, садится. Ждёт.
Комната СБУ (Служба безопасности Украины) в здании аэропорта. Утро.
Стол. Стул. Допрос.
– В чём дело? – хорохорится Жора.
– Дело в том, что вы пристаете к иностранным гражданам, – отвечает оперативник.
– А я дядю встречаю с Израиля!
Комната мафии в здании аэропорта. Утро.
Стол. Стул. Допрос.
– А я дядю жду с Израиля! – хорохорится Федька.
Комната СБУ в здании аэропорта. Утро.
– И вообще, простите, а с кем имею дело?! Мы в свободной стране! Я требую адвоката! – как в американском кино ведёт себя Жора.
– Ага. Адвоката… – Жору резко бьют.
Комната мафии в здании аэропорта. Утро.
– Я требую адвоката! – заявляет Федька и тут же получает по голове.
Комната СБУ в здании аэропорта. Утро.
– Дело в том, что миллиардер… – начинает давать показания Жора.
– Ага! Миллиардер? Только не надо "лепить"… – говорит оперативник.
Комната мафии в здании аэропорта. Утро.
– Да тут сынка одного миллиардера… – начинает давать показания Федька.
– Миллиардера?! Только не надо "лепить"… – говорит человек мафии.
Зал ожидания аэропорта. Утро.
К Исааку возвращается рав Залцман. За его спиной видно виноватое лицо водителя. Тот в чёрной шляпе, в чёрном костюме и с бородкой. Как-никак, среди евреев крутится.
– "А гоеше коп"! – ругается на идиш Рав Залцман. – Я его ищу здесь, а он нас ждёт там!
Водитель виновато подхватывает сумки гостей. Они выходят из здания аэропорта. Садятся в шикарную чёрную машину марки "БМВ". И уезжают.
Шоссе Киев – Черкассы. Утро.
Автомобиль главного раввина Украины идёт мягко. В магнитофоне звучит известная хасидская песня "Гоп, казакэс", кстати, придуманная двести лет назад самим Шполер Зейде.
Машина легко обгоняет старенький, набитый до отказа пассажирами, скрипящий на каждом ухабе, рейсовый автобус "Киев – Черкассы (через "Песчаное")". В нём возле окошка, зажатая едущими с рынков бабками с корзинами, сидит внучка деда Грицька – Маргарита. Она пытается читать книгу по медицине.
Вот они поравнялись – автобус и авто. Маргарита, охваченная каким-то смутным ощущением, поднимает голову от книги и смотрит на идущую рядом машину с хасидами, ведущими учёный разговор. Это понятно по тому, что они по очереди поднимают вверх указательные пальцы.
Какая-то странная мелодия (мелодия Благодати) вдруг слышится девушке. Тонко звучит скрипка.
Маргарита смотрит. Беспокоится и Исаак. Видно, тоже услышал мелодию. Он даже на секунду теряет нить разговора.
Маргарита задумчиво смотрит на Исаака.
А Исаак смотрит на неё.
Уже начинает беспокоиться водитель автомобиля. Он ведь давит на педаль газа, но машина почему-то не набирает скорости, а продолжает двигаться рядом с автобусом. Водитель ещё и ещё раз давит на педаль. Безрезультатно. Машина и автобус идут рядом.
С подозрением косится на машину водитель автобуса.
А наши герои смотрят друг на друга.
Наконец усилия водителя автомобиля марки "БМВ" увенчиваются успехом. Машина набирает скорость и, оставив автобус позади, резко уходит вперёд.
Но километра через два мотор захлёбывается. Машина выкатывается на обочину. Изумлённый водитель открывает капот. Замеряет уровень масла. Лезет под машину.
Виновато смотрит на рава Залцмана. Пытается завести мотор. Безуспешно.
Только когда мимо проезжает, отставший было, тот самый рейсовый автобус, машина оживает. Сама, без всякого на то вмешательства. Водитель с опаской трогается с места.
Они снова рядом – машина и автобус. Опять вступает мелодия Благодати. Исаак опять отвлекается от разговора с равом Залцманом, прислушивается к себе, к музыке, находит глазами Маргариту…
Водитель авто, вслушиваясь в звук мотора, осторожно дожимает педаль газа, и, наконец, красивая иностранная машина послушно вырывается вперёд.
По сторонам простираются украинские просторы. Дорога пуста. Но вдруг перед машиной неожиданно возникает какая-то древняя – явно середины восемнадцатого века – повозка, запряжённая унылой лошадкой. Руль влево. Но на встречной полосе из неоткуда появляется ещё одна, не менее древняя повозка с "балагулой". Водитель берёт руль круче влево. Несётся по полю. Но тут посреди поля оказывается какая-то старая хата. Машина виляет, вылетает обратно на шоссе. Но прямо посреди дороги дерево. Руль резко вправо. Машина переворачивается и катится в кювет.