- Полезайте туда еще, может, там целый клад? - усмехнулся мастер. - И все тащите сюда… А эта безделушка не золотая, а всего лишь медная. Вот вам за нее, - он протянул нам несколько рублей.
Мы вышли из мастерской и не то, чтобы расстроились до слез, но нам стало нестерпимо тоскливо. И велосипед, и мотоцикл, и коньки сразу улетели куда-то в поднебесье. Только после шести пачек мороженого немного пришли в себя и твердо решили еще раз слазить в колодец - Сашка где-то вычитал, что обычно драгоценности валяются кучно, да и мастер это предположил.
Арбуз
Сашка все уши мне прожужжал, что арбуз овощ, но я-то был уверен, что арбуз - фрукт. Однажды мы доспорились чуть ли не до драки, и в конце концов решили купить арбуз, съесть его и сделать окончательный вывод - овощ или фрукт.
От денег, которые нам дал ювелир еще оставалась приличная сумма и на арбуз хватило сполна. Кстати, говорят: деньги портят человека; Сашку они совершенно не испортили. Так вот, арбуз мы купили на рынке - выбрали самый огромный и такой тяжелый, что вдвоем еле дотащили до дома. Пришли к Сашке, стали резать арбуз на столе. Долго резали: то Сашка, то я - это оказалось не таким-то простым делом. Наконец, полосатый шар затрещал и развалился на две половины, и сразу покрылся инеем, как зимой. Мы стали хрустать красный сладкий "снег" и так увлеклись, что совершенно забыли о споре. И слопали весь огромный арбуз - от него остались только зеленые корки и черные семечки. Наши животы раздулись, языки еле ворочались. И тут, убирая корки, Сашка объявил:
- Овощ, точно!
Я замотал головой:
- Не-ет! Определенно фрукт!
И началось: мы обвиняли друг друга в бестолковости, тупоумии, вредности - короче, разругались в пух и прах. И не разговаривали с неделю, пока не начались занятия в школе; тогда у нас наступило перемирие. Правда неустойчивое. А окончательно мы помирились, когда подошли к учителю ботаники и спросили, что же такое арбуз на самом деле, кто из нас прав? Оказалось, арбуз… ягода! По строению цветка из семейства ягодных.
- Ничего себе, ягодка! - Сашка хлопнул меня по плечу и заговорщически добавил: - Может, расскажем ребятам, откуда у нас деньги?
Торты
Однажды я пришел к Сашке, а он мне говорит:
- Знаешь что? - говорит шепотом, хотя в квартире никого нет - его родители были на работе.
- Что? - спрашиваю.
- У нас в буфете… торт! Иди сюда, покажу.
Сашка достал из буфета коробку с тортом, открыл крышку и я обалдел! Таких тортов я еще никогда не видел - это было настоящее произведение кулинарного искусства: яркое, пахучее, со множеством полосок и завитушек. Смотрели мы с Сашкой на торт, легонько трогали его и нюхали. Потом взяли сверху по одному ореху и съели. Затем немного попробовали кремовую завитушку, а потом и совсем съели, как будто ее и не было. После этого Сашка предложил немного обрезать торт, как будто он и был поменьше.
- Все равно никто не заметит, - торопливо объяснял Сашка, и мы набросились на сладость.
В общем, подрезали мы торт, и подравнивали, и не заметили, как от него остался маленький квадратик - с пирожное.
- Ну, вот! - вздохнул Сашка, откинувшись на спинку стула.
- Да-а… - протянул я. - Что ж делать?
- Ничего, - поджал губы Сашка. - Могли же матери вместо торта положить в коробку пирожное. По ошибке.
- Могли, - не очень уверенно согласился я.
Мы закрыли коробку, перевязали ее лентой и вновь поставили в буфет. И отправились во двор. До вечера мы играли в футбол, совершенно забыв о торте. Потом опять зашли к Сашке, и его родители оставили меня ужинать.
Съели мы первое, второе.
- Ну, а теперь чай с тортом, - сказала Сашкина мать и поставила коробку на стол. Сняла крышку и… ее глаза полезли на лоб.
- Вот это да! Фокус! - Сашкин отец неожиданно разразился смехом. Он вообще любил посмеяться. По каждому поводу. Но на этот раз быстро отсмеялся, посмотрел на нас и объявил:
- Наверно, перепутали.
Мы с Сашкой поспешно закивали.
- Забыли положить, - схитрил Сашка.
- Так часто бывает, - ляпнул я.
Сашкина мать засмеялась и разрезала пирожное на четыре части, и мы стали пить чай. Все закончилось как нельзя лучше, и мы с Сашкой были довольны: то и дело подмигивали друг другу, подталкивали локтями.
На следующий вечер мы с Сашкой, как всегда, гоняли мяч во дворе; внезапно нас окликнул Сашкин отец - он возвращался с работы, и в руках нес какую-то коробку. Когда мы подбежали, он торжественно провозгласил:
- Вот вам подарок! Заводной грузовик! - и вручил нам коробку.
- Ух ты! - вылетело у нас с Сашкой одновременно, и мы принялись горячо благодарить Сашкиного отца, но когда открыли коробку, в ней оказался… один ключик.
- А где же… машина? - пробормотал потрясенный Сашка.
А я так опешил, что забыл все слова.
- Наверно, забыли положить, - невозмутимо бросил Сашкин отец и спокойно направился к дому.
Мы догнали его и, задыхаясь от возмущения, закричали:
- Как забыли?! Что это значит?! Так не бывает!
- Почему не бывает? - удивился Сашкин отец. - Вы же сами говорили, что бывает. И довольно часто.
И тут мы вспомнили про торт, покраснели, зашмыгали носами. А потом у Сашки хватило сил признаться во всем.
Как ни странно, Сашкин отец не стал нас ругать. Даже наоборот - громко расхохотался и внезапно… достал из-под полы пиджака грузовик.
- Иначе вас, врунов, не перевоспитаешь, - сказал, смахивая выступившие от смеха слезы. - Хотя, это, конечно не педагогично. Уж извините… А то, что вы признались - молодцы! На это способны только сильные люди, и вы оказались не слабаками.
Поразительно, но вскоре в Сашкином доме произошла еще одна история связанная с тортом - уже другим, маленьким - "Сказкой". Кстати, в их семье вообще частенько покупали торты - все любили сладкое. Даже собака Найда; она была сластена та еще!
История произошла на Сашкин день рождения. Вначале все шло прекрасно: родственники расхваливали Сашку, дарили ему подарки, пили вино, налегали на закуски; мы с Сашкой рассматривали подарки, потягивали лимонад, уплетали пирожки - все шло прекрасно, пока не принесли чайник. В этот момент Сашкина мать объявила:
- Ну, а теперь чай с тортом.
Она открыла буфет и тут же растерянно обернулась.
- А где же торт?!
Сашкин отец выразительно посмотрел на сына, перевел взгляд на меня, но не расхохотался, а нахмурился. Вероятно подумал: "Ну и негодяи - подложили свинью на праздник!". А мы с Сашкой были не при чем. Мы даже и не знали о торте. Это и подтвердили в один голос.
В разгар наших излияний, Сашкин отец все же взорвался хохотом, и показал в угол комнаты. Там из-за занавески как-то виновато повиливал хвост Найды. Сашкина мать отдернула занавеску и мы увидели перепачканную тортом мордаху собаки; рядом валялись куски коробки - вероятно, Найда разорвала ее с досады, что торт оказался слишком маленьким.
В этой истории осталось загадкой - каким образом Найда добралась до верхней полки буфета? Ну открыть створку и вытащить торт - это она вполне могла, тем более, что створки сами распахивались от малейшего толчка, но добраться до верхней полки!.. Не пододвигала же она стул. Впрочем, Найда была сообразительной. Такой же, как Сашка. И намного спортивнее его. Например, могла прыгать в высоту на полтора метра. Так что, допрыгнуть до верхней полки буфета было для нее парой пустяков.
Красавица и умница
Найда была красавицей, с пепельно-дымчатой, в завитках, шерстью и янтарными глазами. До того, как появиться в Сашкиной семье, она считалась бездомной, ничейной, хотя обитала в пристройке к бойлерной, то есть имела собственную квартиру, и ее подкармливал весь двор. Скорее, она была общей.
Об отваге Найды во дворе ходили легенды. Особенно после пожара в пристройке, когда, несмотря на жуткий огонь, Найда спасала своих щенков. Сама обгорела, но щенков всех вынесла.
В другой раз на соседней улице, где ходил трамвай, на рельсах играл ребенок - перебирал какие-то камешки. И внезапно из-за поворота выскочил грохочущий вагон. К несчастью, поблизости не оказалось взрослых, но к счастью, там прогуливалась Найда. В несколько прыжков она очутилась около ребенка, схватила за рубашку, оттащила в сторону. Возможно, даже наверняка, вагоновожатый затормозил бы, но сообразительность и смелость Найды налицо. Именно умственные способности, а не красивый окрас и янтарные глаза выделяли Найду из всех дворовых собак. Эти способности и сразили сердце одинокой старушки, Сашкиной соседки - она взяла Найду к себе.
С того дня жильцы нашего двора по несколько раз в день видели трогательную парочку: старушку и рядом гордо вышагивающую Найду с ярким ошейником; они гуляли по двору, ходили в булочную и овощную лавку, а позднее, когда старушка заболела, Найда стала ходить за продуктами самостоятельно. Старушка давала ей сумку, предварительно положив в нее деньги, и Найда с невероятным усердием, с сумкой в зубах обегала булочную и овощную лавку. Вбежит в магазин, встанет на задние лапы, положит сумку на прилавок и гавкнет. И продавщица отпускает ей товар, заранее оговоренный со старушкой.
Конечно, Найда брала продукты вне очереди, но все знали ее немощную хозяйку и подобное поведение не рассматривали как собачье нахальство - даже наоборот, в один голос хвалили "умную собачку".
Ну, а через два года старушка умерла и Найду взяли к себе Сашкины родители. Как ее было не взять, такую умницу?!
Шуточки
Одно время мы с Сашкой придумывали всякие шуточки. Обвяжем монету ниткой, положим перед булочной, а сами спрячемся за углом. Нагнется какой-нибудь прохожий, а мы - раз! - и дернем. Потом выходим из-за угла и хохочем. Или положим на дороге картонную коробку, а в нее спрячем кирпич. Пнет кто-нибудь коробку и кричит от боли. А мы покатываемся со смеху.
По вечерам мы пугали прохожих "светящейся головой" - по задумке Сашки. Найдем гнилую тыкву среди отходов столовой, вынем из нее мякоть с семечками, вырежем в корке глаза и рот, а внутри тыквы укрепим зажженную свечку; и ставим "голову" на дорогу. Увидит кто-нибудь в темноте светящееся страшилище и перепугается до смерти. А мы, естественно, гогочем, слезами заливаемся.
Еще по вечерам в подъездах рисовали фосфором скелеты и старушки тряслись от страха. И не только старушки.
Как-то мы решили подшутить над электромонтером дядей Витей.
Каждое утро собираясь на работу, дядя Витя драил сукном металлические пуговицы на своем кителе, драил долго, пока они не начинали блестеть, как прожекторы. Затем, на одно плечо вскидывал складную дюралевую лестницу, на другое - сумку с инструментом и пересекал наш двор, при этом хорошая "электромонтерская" улыбка сверкала на его лице - такая же яркая, как пуговицы-прожекторы. Складная лестница и металлические пуговицы были предметами нашей постоянной зависти. Особенно мне не давали покоя пуговицы - ведь они были с якорями.
Для дяди Вити Сашка придумал отличную проделку: набить в бумажный пакет дорожной пыли и, когда дядя Витя пойдет с работы, скинуть пакет перед ним с дерева - попросту устроить взрыв.
Сашкину задумку мы осуществили прекрасно, взрыв получился что надо - целое облако пыли. Дядя Витя остановился пораженный, взглянул на дерево и, увидев нас, изобразил "электромонтерскую" улыбку.
- Здорово придумали! Хвалю за изобретение! - сказал как-то почтительно и отряхнул пыль с кителя. Потом задумался, и вдруг сменил мягкий тон на серьезный:
- Вот что! Завтра приходите ко мне в мастерскую. Дело есть!
Мы немного растерялись; думали дядя Витя рассвирепеет, начнет ругаться, а то и отлупит нас, а он, наоборот, похвалил, да еще какое-то дело обещал.
На другое утро, подстегиваемые любопытством, мы с Сашкой направились на работу к дяде Вите; с нами увязался Юрка Фетисов из соседнего двора - так себе мальчишка, с вечно глуповато-спокойным лицом, который только и умел, что играть в фантики, да собирать этикетки со спичечных коробков.
Дядя Витя покуривал перед мастерской, и беседовал с гадалкой, строгой старушенцией в черном платье с кружевами. Около старушенции на табуретке стоял фанерный ящик с морской свинкой.
- Знакомьтесь! - сказал дядя Витя. - Мои приятели. А это Василиса Герцоговна, знаменитый чародей, предсказатель судьбы.
- Здравствуйте, мальчики! - прошепелявила старушенция. - Вы, конечно, хотите узнать, что вас ждет в будущем. Дайте свинке по кусочку морковки, а взамен она выдаст конвертики, в которых написано, что ждет вас впереди.
Старушенция протянула нам тощую ладонь с синими прожилками, на которой лежали кусочки нарезанной моркови. Мы схватили морковь, и Сашка первый бросил свой кусок в ящик. Свинка сгрызла морковку, сунула мордочку в какую-то щель и вынула оттуда маленький белый конвертик. Мы удивились безмерно и замерли - что будет дальше? А старушенция взяла конвертик у свинки и протянула Сашке.
- Читай!
Сашка развернул конвертик и прочитал вслух: "Ты здорово умеешь придумывать. Из тебя выйдет хороший инженер. Будешь строить летательные аппараты". Потрясенный Сашка разинул рот, отошел в сторону и стал перечитывать записку. А дядя Витя стоит рядом, улыбается.
После Сашки морковку бросил Юрка. Ему свинка вытащила конвертик, в котором было написано: "Ты будешь моряком. Будешь плавать по всем морям и океанам". Юрка поразился еще больше Сашки; весь задрожал и его глаза остекленели. "По всем морям и океанам", - прошептал он и покраснел. А я побледнел - ведь это было моей мечтой, и надо же! - она досталась никчемному Юрке. А дядя Витя все стоит рядом, улыбается - как всегда, "электромонтерски".
Я тоже бросил свою морковку, и мне свинка тоже достала конвертик. В нем было всего четыре слова: "Ты будешь строить мосты". Я поразился до крайности. Строить мосты! Почему именно мосты?! Как я буду их строить, когда ничего о них не знаю?! - мои мысли смешивались одна с другой. Весь день и весь вечер я пребывал в сильнейшем волнении, загадочные слова не давали мне покоя, я все пытался понять: почему свинка почти угадала мечту Сашки - стать летчиком, а мою мечту - стать капитаном - отдала Юрке, который никогда и не заикался о море и, будучи сыном аптекаря, собирался пойти по стопам отца. Обидно было до чертиков. Мне хотелось, чтобы восстановилась справедливость и свинка поменяла наши с Юркой конвертики.
На следующее утро я зашел за Сашкой, чтобы, как всегда, выкидывать шуточки. Зашел к нему, а у них вся комната в нарезанной бумаге, и на полу восседает мой друг и клеит какую-то бочку из реек.
- Что это? - удивился я.
- Дирижабль новой конструкции, - подал голос Сашка, даже не повернувшись в мою сторону.
- Может, пойдем выкинем шуточку? - неуверенно проронил я.
- Какие шуточки?! Ты что, спятил?! - заорал Сашка. - Завтра запускать буду, а мне еще винт надо сделать.
От Сашки я пошел к Юрке - хотел убедиться, что он-то ничего не делает "морского".
Юрка сидел на диване и крутил из веревки какие-то узлы; перед ним лежала книга с рисунками парусников. Юрка заглядывал в книгу и бормотал… дорогие моему сердцу слова:
- Зюйд, вест, фок-мачта, ватерлиния.
Этот несчастный будущий аптекарь молол языком то, в чем ничего не смыслил! Меня прямо бросило в жар. А тут еще Юрка бросил мне веревку.
- Развяжи-ка узел!
Я стал развязывать; тянул за концы, поддевал карандашом, пробовал зубами - узел не поддавался и все тут. Как замок! А Юрка взял у меня веревку, дернул за какую-то петлю, и узел сам собой раскрылся.
- Морской узел! - важно сказал Юрка. - Соображать надо!
Я чуть не врезал ему от злости, но сдержался и только хлопнул дверью, и в жутком настроении побрел к дому. По пути вспомнил про "свои" мосты и дома просто так, чтобы убить время, попробовал сделать мост из спичек, но он сразу развалился. Это меня заело, и я попробовал еще раз. Мост вышел ничего, более-менее крепкий; даже выдержал блюдце. Это было уже интересно.
Я начал делать мосты из линеек, книг, стульев - из всего, на чем задерживался взгляд. Потом вышел во двор, устроил запруду у колонки и начал строить мосты из глины. Многие мои сооружения рушились, и тогда я придумывал разные крепления.
Через пару часов я уже наловчился строить маленькие перекидные мостики и большие мосты на опорах, разные понтонные мосты и подвесные - на веревках, легкие и длинные. Чем больше я строил мостов, тем больше увлекался этой работой. В какой-то момент мне подумалось, что я всегда хотел строить мосты, только раньше не подворачивался случай. Но, само собой, и от капитанства я не собирался отказываться.
Созидатель и разрушитель
Мы с Сашкой поздно поняли, как увлекательно что-то делать своими руками, а в нашем дворе был мальчишка, который к этому пришел давным-давно, и постоянно что-нибудь мастерил. Его звали Генка.
Генка уже в десять лет был знаменит тем, что хотел стать - ни много ни мало - членом правительства! "Чтобы всем все давать", - как он говорил. Одни, взрослые называли Генку "доброй душой", другие "созидателем". Дотошный, старательный умелец Генка мог сделать отличный планер, починить полку или сломанную игрушку, или вылечить больного голубя. Ко всему, Генка был главным заводилой во всех наших играх. Мы с Сашкой считали Генку лучшим другом.
Однажды Генка сотворил "театр теней". Из картона вырезал множество всяких животных, деревья, дома, корабли. Потом из реек сколотил раму, натянул на ней кальку и установил на столе, обложив книгами; а за рамой пристроил настольную лампу. С наступлением темноты гасил в комнате свет, включал настольную лампу и двигал животных по светящейся кальке-экрану. Получался театр теней.
Как-то Генка с младшей сестрой Анькой показали нам целый спектакль, и так взаправду подавали за зверей голоса, что мы были уверены - в темноте за столом не меньше пяти-шести настоящих артистов.
Генка с Анькой жили без отца; их мать днем работала на заводе, а вечером подрабатывала уборщицей, и Генке приходилось быть для сестры и нянькой, и воспитателем. Анька, вроде брата, тоже все время чем-нибудь занималась: то стреляла яблочным семечком, то пачкала руки об уголь, то помешивала какое-то варево для кукол и пищала: "пф!". Она то и дело хвасталась, что у них с Генкой две бабушки: одна с черными глазами, другая с голубыми. И что ее брат умеет все, а их кот самый смелый на свете, потому что поймал и съел змею.
Генка, в самом деле, умел все, но их героический кот был не таким уж смелым, как говорила Анька. Например, наш кот вообще никого и ничего не боялся: ни собак, ни воды, ни молний.
И был в нашем дворе мальчишка, о котором взрослые говорили: "испорченный ребенок", "разрушитель". Его звали Борька. Этот Борька ходил по улицам вразвалку, задрав нос. Он не расставался с рогаткой и стрелял во все, что попадалось по пути. А уж если где свисала ветка или отходил от забора штакетник - непременно сломает; если найдет бутылку - кокнет, увидит спящую кошку - пнет, заметит жука - раздавит.
Мы с Сашкой не любили Борьку. Общались с ним, конечно, но дружбу не заводили. Единственно, что нам нравилось у Борьки, так это его попугай, который умел говорить: "Птички на веточке, а я, бедняжка, в клеточке. Бедный Гоша. Красавец мужчина!".