- Это для природы жуткие мини-катастрофы, - вздохнул Котел. - В некотором смысле.
- Тону! - послышалось снова.
- Может и правда тонет? - встревожено обмолвился я.
- Ничего, вода прозрачная, найдем, - сонно протянул Котел.
- Заковыристый случай! - отряхиваясь, Кука вылез из воды со скорбным выражением лица, выругался и плюнул.
Ясное дело, он упустил рыбу, но его купальный этюд навел меня на мысль: "здесь стоит порыбачить". Вы знаете, есть люди совершенно нетерпеливые, которые, если не клюет, не просидят с удочкой и минуты, но там рыба бросалась прямо на берег. Я даже банку с червями спрятал за дерево. За полчаса сноровисто, филигранными подсечками я поймал четырех голавлей. "Четыре четное число, - подумал. - Нехорошо, надо поймать пятого". Поймал пятого, подумал: "Ну, уж где пять, там и шесть"… Так и ловил, пока руки не устали. К слову, я рыболов высокого класса; можно сказать, мастер рыбалки.
- Отличные рыбы, - щелкнул языком Котел, когда я подошел. - Устроим праздничный обед. Давно свежей рыбки не пробовал. А говорят на парижском рынке ее видимо-невидимо: от карасиков до гигантских макрелей. И чуть на какой пятнышко, отдают бесплатно. Одни берут для кошек, другие себе, и продавцы при этом улыбаются: "Пожалуйста, мадам", "Пожалуйста, месье". А у нас грубят на каждом шагу. И продавцы, и официанты, и таксисты. И всех надо уговаривать: чтоб обслужили, довезли. Если кто вежливо ответит или извинится, на него смотришь, как на инопланетянина… Так сколько хвостов ты поймал, Чайник?
- Зубы у себя во рту считай, - остановил я Котла и протянул улов Куке (он уже разжег костер и закурил трубку).
Боюсь, вы не знаете, что приятели бывают духовные и удобные. Объясняю. Духовным приятелем Кука никак быть не мог - и потому что его черепок плохо варит и, естественно, из-за своего бескультурья, а удобным более-менее мог.
Кука взял мои первоклассные рыбы небрежно, словно куль с семечками, достал свой нож с узким, источенным до нитки лезвием (он постоянно держал оружие в боевой готовности) и бойко принялся потрошить рыбу - от него в разные стороны полетели чешуя, плавники, пузыри. Котел начал чистить песком сковородку.
Потом они жарили рыбу, и пока колготились, я подробно объяснил, как нужно ловить голавлей. Под конец я хотел закрепить свой успех рассказом о рыбалках на Волге, но не успел…
15
Да, ребята, я не успел закончить рассказ - туполом Кука грубо перебил меня:
- Хватит балаболить! Дело не в пойманной рыбе, а в кайфе, в ожидании клева. Рыбалка это целая наука, особая философия, тебе не понять. Так что, садись лучше шамать, да оцени мою жареху, - он выбрал самый увесистый кусок и начал уплетать за обе щеки.
Не сомневаюсь, вы заметили Кукину невоспитанность и то, что у него все чувства изрядно притуплены, а высокие вообще отсутствуют. И это еще мягко сказано. Скажу больше - он настоящий болотный житель. Его, придурковатого, видимо, придавило еще в детстве и он таким и остался. Грубость Куки заметил и Котел, и высказал суровое осуждение.
- Да, с вежливостью у нас плоховато. Даже не верится, что на улицах Нью-Йорка незнакомые люди улыбаются друг другу. А какое чувство собственного достоинства?! В Америке даже не принято уступать старикам место. У них есть поговорка: "Все должны долго жить, но никто не должен быть старым". Там, если ты уступил место пожилой женщине, значит в глаза назвал ее "старухой". А у нас попробуй не уступи - стыдит на весь вагон… Наша беда в том, что мало интеллигентов, на улицах почти нет одухотворенных лиц.
- Спокойно! Что ты мелешь? - Кука чуть не запустил в Котла ложкой. - Полно у нас прекрасных лиц, хороших, умных людей. В метро все читают, мы самая читающая нация. В театрах и на выставках толпы людей… Вот, ты неслабо знаешь об Америке, а они о нас не знают ничего. Из наших писателей называют только Толстого, да и то не все. Их ничего не интересует, кроме своих дел. Накопительство и развлечения - главные цели. У них даже ко всему есть присказка: "Ты получаешь от этого удовольствие?". Твоя Америка! Стандартная одежда, стандартные улыбки, все разговоры: "есть ли кондиционер в доме, какая марка машины", и всюду деньги, деньги. Шаблонная американская мечта о богатстве. Лично мне начхать на их пластмассовые коттеджи и подстриженные газоны, я люблю все естественное: густые травы, полевые цветы и наши избы - дерево самый чистый и здоровый материал… И вообще, американцы туповатые! Ты знаешь, что по их опросу большинство американцев считает, что они воевали с немцами и нами, что мы были с Гитлером заодно?
- Да, это отчасти так, - нервно хохотнул Котел. - Я, например, убедился, что они и свое-то искусство плохо знают. Как-то приехали к нам студенты американцы, я их спросил, слышали ли они таких-то джазовых музыкантов, а они и не знают, кто это такие. Я изучал импровизации этих музыкантов, а они не удосужились перейти улицу послушать их. Такая печальная вещь. Но у них, понимаешь ли, во всем узкая специализация. Свой-то предмет они знают, как надо, будь уверен. В условиях конкуренции иначе нельзя. Надо все делать лучше других. Поэтому у них много личностей и колоссальные достижения.
- Еще бы не иметь достижения! Грабят бедные страны, скупают по всему свету лучшие умы, мировые войны их обошли стороной, разрушений-то не было. - Куку прямо трясло от возмущения, он даже забыл про еду. - Нет лиц! Это надо же, до чего договорился! А наши женщины?! Наше главное богатство?! Каждая третья красавица. И личностей у нас полно. Мой сосед - рабочий парень, сам собрал легковушку неслабую. Толковый парень, начитанный, пишет стихи. Да, он сто очков даст любому сверстнику американцу. Не случайно на всех олимпиадах наши ребята побеждают!
Трапезу заканчивали молча. Наевшись и отвалив от костра (не поблагодарив меня, рыбу все же я поймал. Кто же еще? Ну, конечно, я. Опять я!). Котел схватил фотоаппарат и попросил меня запечатлеть его с удилищем.
На минуту перенесем действие в другое место. По случайному стечению обстоятельств до этой поездки вы могли быть знакомы с Котлом. И тогда, конечно, первым делом он пригласил вас к себе домой "слушать джаз", и вы заметили, что стены его комнаты облеплены фотографиями. Там есть снимки, где Котел стреляет из ружья, сидит на лошади, плывет брассом. На всех фотографиях Котел ангел: чистый взгляд, открытая душа. Но не верьте этим фотографиям, все они - липа, обманчивое представление о супермене. У меня-то есть фотография, где его истинное лицо: нахальный взгляд сразу выдает двуличную натуру. Этот снимок сделал я (скрытой камерой).
Меня с Кукой Котел снял раз пять, причем на карточках, которые он делал в начале путешествия, ничего не видно; где-то в середине нашего плавания он более-менее освоил ремесло - на тех неважнецких снимках кое-что можно разобрать; только перед возвращением в Москву, он, наконец, начал делать снимки, на которые можно смотреть. Правда, и на них мы с Кукой себя не узнавали.
После того, как я "щелкнул" Котла, он взял гитару и начал трезвонить на всю реку. Кука засмолил трубку - огромную, с половник, и проверил на кофте пуговицы (он частенько наедался так, что они отрывались), потом достал блокнот и произнес:
- Начну, пожалуй, вести дневник. "Наблюдения простака". Как бы. Опишу для начала нашу неслабую стоянку. Трудно поверить, что на земле еще остались такие классные места. Как виды на открытках.
Я усмехнулся - Кука может любоваться рекой, деревней, костром, а через полчаса полезет с кулаками на приятеля. Сентиментальность часто граничит с жестокостью.
- А путешествие, сами понимаете, доступное для всех счастье, - продолжал Кука. - И главное, у нас - гуляй по лугам, плавай по речкам сколько хочешь, а на Западе всюду таблицы: "Частное владение. Вход воспрещен!", - Кука выдал пару крепких словечек из своего обширного арсенала ругани (их не привожу, язык не поворачивается). - Земля, леса, озера, природные богатства должны принадлежать всем, а не группе денежных мешков. В частные руки можно отдать небольшие магазины, мастерские, - Кука грозно кашлянул и уткнулся в блокнот.
Краем глаза я зорко следил за его каракулями и ответственно заявляю: все, что он написал, следовало перевернуть наоборот, тогда получалось как раз то, что было на самом деле. Впрочем, что вы хотели от Куки? Ведь, он даже писал с ошибками, да таким размашистым почерком, что, казалось, на бумаге лежат вытянутые пружины. Под конец своей писанины Кука начеркал фразу: "Поездку несколько омрачают мои приятели: Котел брюзжит, что все вокруг плохо, а Чайник замкнулся в своем мирке, ему все до лампочки". Как вам это нравится?
Между прочим, когда я описал нашу поездку и понес рукопись в редакцию, скептик Котел заявил, что я напрасно рассчитываю напечататься, так как писательское ремесло у меня хромает.
- Здесь ты не вышел способностями, - бубнил он. - В этом смысле гораздо больше шансов у Куки. Его дневник написан возвышенней и глубже, в его слова вложена душа, поэтому они живые, зажигательные. И вообще у него достаточно зрелое, масштабное произведение, а ты скользил по поверхности.
Ну, о каком сравнении может идти речь? Скажу без ложной скромности, я справился со своей задачей - с исчерпывающей полнотой дал правдивое описание реки и деревень, заодно предельно ясно решил проблему свободного времени, досуга, увлечений, в то время как Кука накатал что-то вроде автобиографии, да еще напичкал свой текст разными литературными выкрутасами. Уж я не говорю о жалком количестве страниц в его блокноте - в моем очерке раз в десять больше, и, если говорить начистоту, я писал его без всякой претензии на стиль. Разжигайте им печь, если вру!
Кстати, прошу этот очерк рассматривать и как научный труд, достоверный документ нашей эпохи. Обратите внимание, с начала поездки я исследую совместимость людей в замкнутом проживании, и мое исследование движется на фоне меняющихся ландшафтов. Согласитесь, красоте такого изложения могли бы позавидовать многие ученые.
16
С погодкой нам повезло - несмотря на ранний час, солнце жарило точно сковородка. Мы решили устроить банный день и, намылившись, стегали друг друга березовыми вениками, причем Кука стегал меня с таким остервенением, что не будь он моим приятелем, я подумал бы, что нахожусь в камере пыток. Спустя некоторое время купались. Массивный Кука догадался прыгнуть с плота и когда плюхнулся, река вышла из берегов, и волны обрушились на наши пожитки. Дряблый Котел, покрякивая и поскуливая, приседал на мелководье и трещал:
- Песок очень желтый и мелкий, а мне нравится крупный и белый. Вода, наверное, плюс двадцать градусов, а я привык к двадцати одному с четвертью. Облака кучевые, а я люблю перистые с розовым отливом…
Я тоже разок нырнул, оставив за собой цепочку серебристых пузырьков. После купания легли на песок позагорать, и в Котле внезапно проснулось запоздалое раскаяние:
- А в некотором смысле я напрасно ругал тех сельчан. Люди не виноваты, что так живут.
- Виноваты! - безжалостно отрезал Кука. - И лихо, по делу ты пропесочил их. Кто им мешает починить технику? Подправить дома?!
Через минуту они затеяли очередной спор (орали так, что у них с губ летела пена), и в этом споре, кажется, вновь победил Кука. Точно не помню; меня разморило на солнцепеке, я залез в палатку, лег в высокую, похожую на лапшу, траву, попытался подремать - ведь из-за Куки не выспался, но уснуть не удалось. Прежде всего от тягучей жары. Потом, сокрушая все на своем пути, как бульдозер, в палатку забрался Кука. Под конец, когда я почти уснул, меня растолкал Котел, и с глупой потугой на юмор, пожелал "приятных сновидений".
Дальше я просто лежал с закрытыми глазами; болело сожженное солнцем тело (кожа сходила, как шелуха с молодой картошки) и ныли ссадины на руках и ногах; во сне Кука, как всегда, усиленно гримасничал, дул и вздыхал, и скрипел зубами (а они у него, как гвозди), а в его животе стоял гул, точно колокольный набат. Я пытался перевернуть истукана, но разве такую тушу сдвинешь? Тут нужен домкрат.
Во второй половине дня мы вылезли из палатки и с изумлением заметили, что плот исчез.
- Проворонили! Стащили! - нахохлился Котел.
- Сперли! - внес существенную поправку Кука. - Тому, кто это сделал, я намылю шею! - он принялся оскорблять Котла за то, что тот отнесся к швартовке наплевательски и теперь мы расхлебываем последствия. (И откуда он взял, что плот привязывал Котел? Я четко помню, что его как раз привязывал сам Кука, да еще морскими узлами).
Разумеется, Котел огрызнулся. Представляете, как на фоне их паники выглядело мое спокойствие? На самом-то деле у меня внутри все заледенело, но я не показывал вида, я умею держать себя в руках. Сдержанность - одно из основных моих достоинств.
- Вон он! - Кука вдруг хлопнул себя по коленям и показал в сторону.
У соседнего острова действительно маячил наш плот; только пока мы обсуждали, что делать, течением его развернуло и понесло. Кука с Котлом сразу побежали к воде, но лучше бы не рыпались, потому что в обход по мелководью я догнал его быстрее. Через условную преграду - протоку выбежал на берег и, поравнявшись с плотом, бросился в воду. Но деревянный беглец подпустил меня поближе, вильнул рулем и, прибавляя скорость, заскользил вниз по течению. Тогда я снова выскочил на берег, забежал немного вперед, соизмерил силу течения реки и свои возможности и, уверившись в победе, кинулся плоту наперерез.
Вы сомневаетесь - получилось ли? Не сомневайтесь! В таких делах я никогда не терпел поражений. Срабатывает опыт. Ну, то есть я хочу сказать, что профессионал и в сложный момент остается профессионалом. Как пловец я показал себя во всем блеске. Победа мне была обеспечена заранее; куда плот денется, если за дело взялся такой, как я?!
Но пойдем дальше. Дополню текущий момент - подплыли Котел с Кукой. Они так наглотались воды, что я еле втащил их на плот. И началось - обнимают меня, поздравляют:
- Золотой ум! Заслужил орден! Теперь попадешь в рай!
Отвесили и другие комплименты. И что они в самом деле?! Ведь в сущности я такой же, как все, только умнее, талантливее. Ну, короче, мои приятели ударились в крайность - похвалили больше, чем надо, а я знаю, если они меня хвалят, значит скоро будут ругать. Я уже привык обороняться; впрочем, может это был этакий хитрый ход - выдать аванс похвалы в счет ожидаемых подвигов.
- Не понял! Что это такое?! - Кука вдруг показал на берег, сплошь забитый спиленными деревьями, меж которых возвышался трактор непонятного происхождения.
- Заброшенный участок, леспромхоз старался, - ответил я с горьким спокойствием. - И, видимо, давно, трактор уже зарос цветами.
- Вот удивляемся, что Америка богатая, - пробубнил Котел. - Так американцы все до доллара считают, у них во всем экономия. Бумагу делают из макулатуры, а наши деятели леса губят.
- Бесхозяйственность! Разгильдяйство! - Кука с яростью обрушился на лесное хозяйство. - Японцы щепки покупают, а здесь столько древесины гниет. И вся неслабая.
- В день с лица земли исчезают гектары леса и вместе с ними животные, - вздохнул Котел с внезапным взлетом несвойственных ему чувств. - И главное, наши чиновники распродают лес, нефть, и не задумываются, что останется потомкам. И вообще, мир создан не только для человека, но и для животных, и человек не имеет права что-то покорять, изменять. Вон в Америке - национальные парки, свободно разгуливают животные. Пожалуйста, глазей на них из автомашины. А наши зоопарки - тюрьмы для животных. Трудно смотреть на волка, бегающего из угла в угол в тесной клетке… У нас даже нет приютов для потерявшихся домашних животных. Позорище!
Здесь, впервые за все время, Кука не стал спорить с Котлом, и тот разошелся еще больше:
- А вы знаете, что западники готовы платить нам деньги, чтобы мы сохранили Байкал? А наши начальники продают лицензии на отстрел медведей на Камчатке. И сами стреляют. Причем с вертолета, когда у зверя нет шансов на спасение.
- Негодяи! - не выдержал Кука. - Но почитай Моуэта. Он пишет, как канадцы стреляли в кита, севшего на мель в бухте. Ради забавы палили из ружей всем поселком. А как они забивают детенышей тюленей! Так что, негодяев везде хватает.
Подогнав плот к острову, мы перетащили вещи, оттолкнулись и нас понесло затяжное течение.
17
По-прежнему в воздухе господствовал зной. Котел некоторое время пребывал в угрюмом раздумье, расхаживал по бревнам (конечно, в спасательном жилете) и пересчитывал сучки, потом включил приемник и прилип к нему.
Кука сделал три удочки и только хотел одну закинуть, как зацепил себя за штаны, да так крепко, что вокруг крючка пришлось вырезать материал. Кука всегда ловил на несколько удочек и старался разбросать наживку по всей акватории реки. Он мерил класс рыбака метражом занятого пространства, а не умением использовать малейший поклев. Раскидав наживку, Кука уселся на рюкзак и стал клевать носом, а через десять минут послышался храп. Только когда одно из удилищ плюхнулось в воду, он вздрогнул, заморгал, как филин и потянулся к удилищу, но рюкзак опрокинулся и неуклюжий Кука, задрав ноги, свалился в воду. Хорошо успели схватить. Рюкзак, конечно, не Куку.
Общий вид того отрезка реки таков: по водной глади скользит плот; на нем я - искушенный мореход и двое начинающих плотогонов, этаких великовозрастных неумех. Просто так, от нечего делать, чтобы скоротать время, я решил покидать спиннинг. Только забросил снасть, как мою железку схватила щука таких размеров, что я раскрыл рот. Это было какое-то библейское чудище. Котел и Кука застыли, как громом пораженные.
- Щука! - крикнул я и метнулся к мачте.
Рыбина выпрыгнула из воды, сделала пару сальто и понесла плот по извилинам. Спиннинг превратился в спираль. Я еле переводил дух. У меня затекли руки и ноги, но я мужественно держался.
- Что же она так гонит, проклятая? - с крайним изумлением, задыхаясь, проблеял Котел. - Все мелькает перед глазами.
- А ты их закрой, - пренебрежительно посоветовал Кука.
Оба палец о палец не ударили, чтобы мне помочь. А щука меж тем совсем озверела: металась из стороны в сторону, как крокодил. Даже я, видавший виды, был потрясен, а об этих и говорить нечего.
Да, так вот, ребята, я выделывал акробатические трюки, но рыбина все равно тащила меня в воду. Внезапно леска оборвалась, и хищница бросилась в заросли. Я прыгнул за ней и заработал кролем; и если бы захотел, то, конечно, ее догнал бы, потому что я первоклассный пловец. "Только куда нам девать такую махину?" - подумал и вернулся. Вы мне не верите? Напрасно. Так всегда: врешь людям - верят, говоришь правду - не верят. Ну скажите, зачем мне загибать? Я и так повидал предостаточно. Но мой благородный поступок Котел превратил в шутовской:
- Ты поступил по-американски, - прыснул он, когда я забрался на плот. - Те тоже рыбачат ради спортивного интереса. Поймают рыбу, сфотографируются с ней и выпускают. Это гуманно в некотором смысле. А нам еще одна рыбка не помешала бы.