Позднее он написал рассказ про это совпадение. Вернее, не столько про номера, сколько про моих собак Челкаша и Дыма, с которыми я приехал и которые были пассажирами в его машине, пока мы отрабатывали разные маневры, и сопровождали лаем каждое неудачное действие моего приятеля.
Вскоре у меня появилась возможность съездить на неделю во Францию. Челкаша и Дыма я отвез на дачу к брату. Дым был в цветущем возрасте, а вот Челкашу исполнилось тринадцать лет, его беспокоила опухоль у основания хвоста, правда, он имел отменный аппетит и временами проявлял завидную для старых собак живость. Прощаясь со своими лохматыми друзьями, я обнял их; Дым взглянул на меня насупившись, но тут же разулыбался - он прекрасно понял, что я уезжаю ненадолго, а Челкаш смотрел на меня долго и грустно, предчувствуя, что мы расстаемся навсегда.
Я вернулся из поездки поздно вечером, чуть ли не в полночь, хотя на последнюю электричку до дачи мог бы успеть, и некоторое время колебался - ехать или нет? С одной стороны соскучился по собакам, с другой - валился с ног от усталости. Решил все же поехать рано утром. А в два часа ночи проснулся, словно от удара - что-то с Челкашом! Одевшись, я курил до рассвета и с первой электричкой приехал на дачу.
Челкаш умирал тяжело, затих только в два часа ночи. Ровно в два ночи.
Последнее совпадение произошло, когда я уже стал старым и нет-нет да оборачивался назад, просматривал свое прошлое. Как-то, прогуливаясь по городу, очутился на Светлом проезде, где жил довольно долгое время в семидесятых-восьмидесятых годах. Я брел по проезду и вспоминал…
Эти сестры жили в соседнем доме: старшая Катя работала преподавателем в техникуме, младшая Светлана училась в институте. Внешне сестры почти не отличались друг от друга: обе высокие, светловолосые, голубоглазые, только Катя была веселой, общительной, а Светлана - тихой, замкнутой. С Катиного лица никогда не сходила улыбка, она со всеми была приветлива; по утрам, отправляясь на работу, она шла по проезду и негромко пела, и здоровалась со всеми - и знакомыми и незнакомыми, непременно добавляя:
- Удачного вам дня!
Даже в ненастную погоду ее не покидало приподнятое настроение. "Девушка - праздник" называл я ее про себя.
Как-то летом в дождливый день я шел домой, усталый, промокший, вдруг слышу кто-то за спиной поет. Обернулся - за мной под зонтом вышагивает Катя и, как ни в чем ни бывало, напевает что-то веселое.
- Идите под мое цветное укрытие! - зовет меня и улыбается.
Я пристроился под зонт, а она смеется:
- Ближе! Обнимите меня, так будет удобнее. Не бойтесь, я не кусаюсь!
Так мы и подошли к нашим домам, прижавшись друг к другу. По пути Катя еще сказала:
- Такой чудесный день! Теплый летний дождик - что может быть лучше?! Я люблю дождь. Дождь - всегда к удаче, вы заметили?.. Вообще, наше настроение не зависит от погоды и времени года, мы сами себе создаем настроение, разве не так?
В тот же год была теплая осень; во время листопада из соседнего парка тянули запахи листвы и хвои. А я свой отпуск проводил в гараже, в очередной раз чинил старую машину. Каждое утро, проходя мимо гаража, Катя весело приветствовала меня, желала "удачного рабочего дня", спрашивала:
- Когда почините машину, прокатите?
Однажды остановилась.
- Вам нужно передохнуть. Давайте в воскресенье днем погуляем в парке?
Тогда мне было чуть больше сорока лет, Кате - лет на пятнадцать меньше, тем не менее она явно хотела со мной подружиться. В то время я встречался с одной женщиной - то есть, у меня была постоянная подруга, и заводить еще побочный роман не хотелось. К тому же, и подругу и меня устраивали наши, ни к чему не обязывающие, отношения - будучи оба разведенными, мы не спешили вновь связывать себя семейной жизнью. С Катей же могло возникнуть что-то серьезное, а я этого откровенно боялся. Но и отказываться от дружбы с хорошей девушкой было не только не вежливо, но и глупо. В общем, мы отправились на прогулку.
В парке Катя веселилась, как девчонка - пританцовывая, собирала в охапку опавшие листья и подкидывала их над головой и ликовала:
- Салют в честь чудесной осени!.. Какие краски!.. Создает же природа такое чудо!
Потом, когда мы сидели на скамье, она оживленно рассказывала о "смешных" преподавателях в своем техникуме и учениках, которые пишут ей "любовные записки", о сестре, которая "очень умная".
- …У нее потрясающий слух и память, она изучает сразу два иностранных языка. Я один с трудом осилила, а она уже лучше меня говорит… А ее застенчивость от неуверенности в себе… Понимаете, у Светы есть хорошая девичья скромность. Она закрытая, только мне и открывает душу. А я такая болтунья, все сразу о себе говорю. Я взбалмошная, а сестра создает вокруг себя тишину, покой…
В какой-то момент я подумал: "Катя такая общительная, наверняка, у нее есть поклонники, а меня она просто хочет поближе познакомить с сестрой, чтобы я немного поухаживал за ней, расшевелил, избавил от комплексов". Но тут же Катя доказала свою бесхитростность:
- У Светы есть ухажер, очень хороший парень из ее института. Он уже сделал ей предложение, но Света, молодец, не спешит. Она считает, что вначале надо заиметь специальность. И правильно, ведь можно быть хорошей женой и иметь любимую работу. Быть личностью. Тогда и муж будет тебя больше уважать, вы согласны?.. Ну что я все о себе и о сестре! Расскажите о себе.
Вскоре около нашего проезда открылось кафе "Весна"; меж собой мы называли его "стекляшка". В будние дни кафе работало, как обычная столовая, а по выходным дням превращалось в некий клуб, где играла музыка и продавалось сухое вино, а на столах появлялись пепельницы. Несколько раз в воскресенье мы с Катей пили кофе в "стекляшке". Всегда днем. Это были дружеские встречи, без всяких романтических намеков с моей стороны. Мне, в общем-то мрачноватому типу, было, как нельзя кстати, общение с молодой восторженной женщиной, она взбадривала меня, заражала своей энергией. Думаю, что и Катя не строила никаких планов в наших отношениях, ей просто было интересно общаться со взрослым мужчиной.
Когда мы встречались на проезде, Катя, вместо приветствия, восклицала:
- А не выпить ли нам по чашке кофе в такой чудесный день? - и показывала на "стекляшку".
За столом она задавала мне десятки вопросов - и все с улыбкой, в форме игры преподавателя с учеником техникума: Кто мои друзья и чем они занимаются? Почему я живу один, а не с матерью? Какие фильмы я люблю? Какие книги читаю?.. Как-то спросила:
- А у вас есть любимая женщина?
Я рассказал в общих чертах про свою подругу и закончил:
- …У нас почти одинаковая судьба, мы оба разведенные. Нас связывает взаимопонимание и уважение друг к другу.
Но Катя хотела знать подробности, она продолжала спрашивать - правда, заранее извинилась за любопытство:
- … Сколько ей лет?.. Чем она занимается?.. Она красивая?..
Я вновь отвечал односложно:
- Она немного моложе меня, работает машинисткой. А внешность… Для меня она красивая, а мнение других меня не интересует.
- Это по-мужски, - одобрительно кивнула Катя и, помолчав, тихо добавила: - Уверена, ваша подруга хорошая женщина. Я рада, что у вас все хорошо в личной жизни… Мама, как и вы, считает, что отношения между мужчиной и женщиной должны прежде всего строиться на взаимопонимании, уважении… Наша мама потрясающая! - Катя снова оживилась. - У нас вообще замечательная семья. Родители такие веселые, современные, что по вечерам никуда не хочется ходить. Даже выходить замуж не хочется, честное слово. Мама говорит: "Мы без вас больше трех дней не выдержим". И мы со Светой не выдержим.
Я засмеялся и грубовато пошутил:
- Вы с сестрой решили остаться старыми девами?
- Нет, конечно. Надо будет создавать свою семью, но попозже.
Она вышла замуж через полгода и вместе с мужем, дипломатом, уехала в одну из западных стран. Об этом мне сообщила ее сестра Светлана.
- …Без Кати так грустно. Я прямо чувствую себя сиротой, - пожаловалась девушка.
Я, как мог, пытался утешить ее, но вдруг почувствовал, что и самому стало грустновато. А тут еще Светлана сказала:
- Она ведь в вас была влюблена… Она мне сама говорила… А когда узнала, что у вас есть любимая женщина, вышла замуж.
Через некоторое время семья Кати переехала в другой район, а потом и я стал жить с матерью на Водном стадионе. И вот, спустя более двадцати лет, вновь очутился на Светлом проезде. Он мало изменился, только кафе приняло новомодный вид и теперь называлось "Встреча". Я зашел в бывшую "стекляшку". В помещении было пустынно. Взяв у стойки бокал вина, я сел за стол у окна и вспомнил, как в этом же месте сидел когда-то с Катей…
Выпив вино и закурив, я смотрел сквозь стекло на улицу. К кафе подъехало такси, из него вышли мужчина с женщиной; он - пожилой, она - среднего возраста. За ними из машины вылез мальчишка с какой-то игрушкой. Все трое выглядели иностранцами: мужчина в темных очках, с фотоаппаратом; женщина в белом платье, на голове - шляпа с широкими полями; мальчишка в тенниске с изображение английского флага. Но, войдя в кафе, они заговорили по-русски. Мы с женщиной встретились глазами и сразу узнали друг друга - это была Катя.
- О, господи! Фантастика! - она назвала меня по имени, и, когда я встал, подбежала, обняла, поцеловала. - Господи, надо же, встретились!.. Познакомьтесь! Это мой муж… А это мой внук… Надо же, я здесь не была столько лет! Мы живем в Англии. Приехали в Москву на неделю. А сюда заехали… Я решила показать мужу, где жила в молодости, и вдруг вы!..
Катя почти не изменилась - все тот же веселый взгляд, та же улыбка. Мы перекинулись еще несколькими общими фразами. Потом я спросил:
- Как ваша сестра?
- Света? - улыбка сразу исчезла с лица Кати, она опустила голову. - А Света погибла… После института ее послали переводчицей в Австралию… Там она разбилась на машине… Наша Светочка…
Некрасивая
Тот дом выглядел нелепо - на нем было множество ассиметричных лепнин и украшений: казалось, где-то разобрали замок и на новом месте собрали, но кое-что перепутали.
Алексей позвонил в дверь на первом этаже, ему открыла высокая старуха со строгим взглядом и папиросой во рту, с глубокими морщинами и складками на лице; она была в соломенной шляпе, в свитере, шароварах и мужских сандалиях на босу ногу.
- Вам кого? - пробасила великанша, не вынимая изо рта папиросы.
- Здесь сдается комната?
- Проходите! - старуха развернулась и гулко зашлепала в темноту.
Алексей пошел за ней.
- Комната хорошая, светлая, - гремела старуха. - Говорят "далеко"… Меня это умиляет. От чего далеко? От Большого театра или от Кремля?
В глубине коридора виднелась комната, где за столом весело болтали некрасивая девушка и мальчишка. Увидев старуху, они смолкли, и мальчишка показал Алексею язык, а девушка скорчила веселую гримасу.
- Вот, смотрите, - старуха толкнула соседнюю дверь в пустую угловую комнату, где от окна к окну гулял ветер, разметая по полу обрывки газет. - Здесь ветер дует только в одну сторону, - пояснила старуха, попыхивая папиросой.
- Да, вижу, - кивнул Алексей. - Весь сор лежит у одной стены.
- Тут поставим для вас раскладушку, сюда из коридора передвинем стол, и жилье будет что надо! Вы кто по профессии-то?
- Художник.
- Ну ничего. Все лучше, чем столяр. Тот целыми днями заколачивал гвозди. - Старуха засмеялась, ее смех напоминал треск разрываемой ткани.
Алексей подошел к окну: половина асфальтированного двора была заставлена ящиками с осенними цветами, среди ящиков шастал сухой сутулый мужчина, в одной руке держал лейку, в другой - детскую лопатку.
- Сумасшедший старик, - пробурчала старуха. - Бывший учитель. Развел здесь огород. Раньше от него житья не было - с утра скреб метлой под окнами. Но я его припугнула - теперь тише воды.
К вечеру, заплатив за три месяца, Алексей перебрался в угловую комнату. "Ничего, что продувная, зато светлая, - подумал он. - И цветник перед окном".
Утром его разбудил громовой голос старухи: она отчитывала какую-то жиличку за то, что та хлопала дверью. Когда Алексей умывался, она переключилась на парня, который "слишком громко" говорил по телефону-автомату в подъезде. Через полчаса она уже ворчала на соседей, что "их радио досаждает больше всего". Не успел Алексей одеться, в дверь постучали, и в комнату вошла некрасивая девушка с чашкой горячего чая. Дешевое платье, перевязанное в талии шнуром, на голове бабкина шляпа, острый нос, острые колени, движения мальчишеские, угловатые, и вся хрупкая и легкая - вот-вот растворится в воздухе.
- Здравствуйте! Это вам, - приветливо сказала дурнушка. - Бабуля прислала. - Из-под шляпы на Алексея смотрели желтые глаза, в них озорно бегали какие-то иголочки - настоящий разбойник, а не девчонка.
- Закрывай скорее дверь, - сказал Алексей, - а то тебя сдует.
- И не сдует. Я крепкая, - сказала, сморщила нос и засмеялась. Потом поставила чай на стол и прикрыла дверь. - Вы похожи на пирата, - она ухмыльнулась, и ее желтые глаза колюче заискрились.
- Это почему же?
- Небритый, и вон шрам на руке.
- Вот те раз! Не успел въехать - уже дали прозвище.
- Так это ж хорошо! - она прищурила глаза. - Имя человека узнаешь, когда знакомишься, а прозвище вешаешь сразу. Прозвище имеет не всякий…
- Лиза! - раздался голос старухи. - Я тут одну тарелку ищу. Было шесть, а осталось четыре. Ты не разбила?
- Не-ет! - крикнула Лиза и тихо усмехнулась. - Пропали две, а ищет одну! Сама куда-то положила и забыла… Меня вообще-то бабуля послала у вас прибрать.
- Давай убирай.
Она сходила за тряпкой и начала протирать окна. Алексей принялся за чай, изредка посматривая на свою "горничную". "Такая худая, что почти сгибается под тяжестью бабкиной шляпы", - усмехнулся он про себя.
- Значит, тебя Лиза зовут?
- Лиза. А вас?
- Дядя Леша.
- Дядя! - она прыснула. - Вам же лет тридцать!
- Побольше.
- А чем вы занимаетесь, дядь Леш? - "Дядь Леш" она произнесла нарочито растянуто.
- Составляю рецепт бессмертия.
- Нет, правда?
- Художник я. Делаю разные этикетки к банкам, коробкам. Иногда дают что-нибудь проиллюстрировать.
- Как интересно! Потом покажете?
- А как же!
- Вон учитель, - она кивнула за окно. - Вы видели его клумбу?
- Видел.
- Он так ухаживает за цветами! Подсыпает в деревянные квадратики чернозем. Если какой стебелек погнулся - ставит палочку и привязывает. Нюхает, гладит, радуется каждому бутону… Я иногда ему помогаю, он называет меня "цветочница". А в прошлом году кто-то оборвал все цветы. Ужасно было жалко. Учитель прямо заболел… Ну вот, окна в порядке, пол подмету вечером, сейчас надо бежать в институт.
- Ты в каком?
- В педагогическом, на первом курсе.
- А где твои родители?
Она вдруг рассмеялась, сморщив уголки глаз.
- Ты что?!
- Мы оба не выговариваем "р", и кажется, что все время друг друга передразниваем.
- В самом деле.
- Лиза! - опять позвала старуха. - Ты все сделала? Хочешь опоздать в институт?! Ты здесь приготовила капусту, что-то у меня от нее голова разболелась. Ты, наверно, туда валерьянки налила?
Лиза хмыкнула:
- О боже! А родители за границей. Папу послали работать на год, а мы остались с бабушкой. Я и брат Вовка. Ну, я побежала. Пока!
Вечером она зашла снова. Длинноногая, в просторном халате она выглядела еще более худой. Поставив на стол раковину морского гребешка, она сказала:
- Это вам пепельница, дядь Леш. - "Дядь Леш" опять произнесла нарочито четко, скривив губы. - А почему вы так много курите? Вы нервный, да?
- Просто дурацкая привычка.
- А по-моему, курить легче, чем не курить. Когда люди курят, у них вроде руки заняты, и этим успокаивают нервы. А когда не курят, надо сдерживаться.
Алексей пожал плечами.
- Вот бабуля просто не вынимает папиросу изо рта. Она очень нервная. Вы заметили, она ведет настоящую войну с шумом.
- Заметил.
- А я для нее - громоотвод. На мне она разряжается. Но я уже привыкла… Бабуля через день работает в библиотеке уборщицей… Она смешная. Ее настольная книга - "Умное слово", сборник высказываний великих людей. О чем бы я ни заговорила, она сразу перебивает: "Извини! А вот Флобер сказал…". Обед начинает с компота. "В желудке, - говорит, - все встретится"… Раньше все время нас с Вовкой пичкала лекарствами. С утра, как просыпались, тащила таблетки. И залечила нас. У Вовки стал болеть желудок, а у меня - голова. Потом мама ей запретила… Вот, посмотрите, какую сегодня мне записку оставила. - Она достала из халата листок бумаги и прочитала: - "Лиза! Не выпей мои лекарства, не наступи на мышеловку, покорми Вовика, а мне свари кофейный напиток. Налей полтора стакана воды, насыпь две ложечки сахара, без верха, одну ложечку, без верха, кофейного напитка, потом вари, остуди и поставь вот сюда". Здесь стрелка.
Она рассмеялась.
- А вы, дядь Леш, работаете?
- Угу.
- Можно посмотреть? Вы обещали показать рисунки.
- Смотри! - Алексей протянул ей кипу набросков.
Она скинула туфли и, поджав ноги, села в кресло напротив. Некоторое время щелкала языком от восторга, потом, уткнув подбородок в скрещенные руки, смотрела, как Алексей рисовал. Потом старательно точила ему карандаши.
- А где вы жили до сих пор?
- На другой квартире. Среди музыкантов. Чуть не спятил от них.
- Расскажите!
- Надо мной жил один скрипач, а внизу - пианист. Скрипач пиликал с восьми утра и только начнет - пианист внизу тоже садится за инструмент. Скрипач громче возьмет - и пианист на полную катушку. Представляешь, как мне жилось между ними?
Она внимательно слушала, приоткрыв рот, улыбаясь одними глазами.
- Как-то пианист в час ночи сел за инструмент, я не вытерпел, спустился, показал ему кулак. "Это не я, - замахал он руками. - Зайдите, - говорит, - послушайте". Зашел я к нему, а под ним еще один чудак играет. "А я только ему подыгрываю, - говорит и подмигивает мне. - Чтобы насолить тому", - и показывает наверх, имея в виду скрипача.
Она вновь рассмеялась.
- У нас тоже жила одна певица. Появилась, вся разукрашенная, и сразу спрашивает: "У вас клопов нет? А тараканов?". Я ее чуть не отлупила… Она целыми днями крутила пластинки, заводила на полную мощность и подпевала. Правда, благодаря этой меломанке я теперь знаю наизусть несколько арий.
- Ого!
- Правда, правда… А где вы еще жили?
- Где? Много где! Однажды мне повезло. Один профессор уехал в командировку и оставил мне огромную дачу. У дома фонтан, фруктовый сад, яблок - хоть завались. На даче был камин, отличная библиотека, шкаф с тонкостенной посудой. В общем, я стал богачом. И не платил за это ни копейки, только за свет и воду. Меня как бы наняли охранять дачу. Надо было только поливать цветы и кормить собаку…
Она слушала с каким-то веселым плутовством, сощурив глаза и постукивая карандашом по зубам.
- А пес тот был жуткий баловень. Хозяйка меня наставляла: "Пожалуйста, молоко ему подогревайте, в сырую погоду выводите только на террасу". А я думал: черта с два! Будет есть все. И точно: дней пять воротил нос, потом все подряд лопал.
Лиза усмехнулась, пододвинулась ближе к Алексею.