- Вы говорили, что всегда сочиняли за машинкой.
- Да. И потому теперь, когда у меня нет больше прямого доступа к клавиатуре и тем самым к буквам как к объектам, как к самостоятельным объектам - жестким, прочным, похожим на пуговицы предметам, которые я могу видеть, и не только видеть, но и ощущать, трогать, нажимать, - теперь, стало быть, мне понадобится время, чтобы приспособиться к новой реальности. Вам понятно?
- Да, вполне.
- Ситуация очень напоминает состояние курильщика, который бросил курить. Отсутствие никотина - это одна… полагаю, главная для него трудность; сам я никогда не бросал, так что судить не могу. Но ведь вдобавок отсутствует и сигарета - нет ее, той самой сигареты, которая служит ему, если угодно, опорой. Курильщик, Джон, курильщик без зажатой в пальцах сигареты - все равно что куртизанка без своих вульгарных перстней.
- А, верно. Очень остроумно.
- Правда? Может быть, стоит взять на заметку. Если только не…
- Хотите, чтобы я набрал?
- Нет, все-таки не надо. Боюсь, я где-то уже об этом писал. В какой-то книге. Не могу в данный момент припомнить, где именно и когда, но мне кажется… я уверен… Нет, не надо, оставим это! Оно того не стоит.
- Как скажете.
- Во всяком случае, когда я начну диктовать, - даже при том что у меня было время как следует продумать эту первую часть, - все равно она неизбежно выйдет совершенно сумбурной. Представьте себе, я очень часто обнаруживаю - как бы это сказать - запинки в потоке мыслей, и с этими запинками, пусть даже и временными, мне смириться будет очень трудно. Впрочем, поделать тут я ничего не могу, так что незачем и ныть. Тем не менее наилучший способ работы для нас, по-моему, такой: вы будете печатать все, что я говорю, включая мелкие поправки и уточнения, которые я буду делать попутно… А они, если на то пошло, отнюдь не всегда будут такими уж мелкими. Потом, когда мы завершим эту часть, я попытаюсь придать ей более приемлемый вид.
- Очень разумно.
- Но не воображайте, пожалуйста, что на том все и закончится. Я намерен затем снова прочесать текст, абзац за абзацем, до последней запятой. Надеюсь, вам понятно? Быть слепым педантом, стремящимся к совершенству, очень нелегко, но именно таковым я и вознамерился стать.
- Ну, Пол, раз уж вы так ставите вопрос…
- Да? Что такое?
- Послушайте, может быть, это вовсе и не относится к делу, но я заметил… и просто подумал…
- Будьте добры, произнесите наконец членораздельно то, что вы мямлите.
- Я подумал, вы захотите знать, что у вас на галстуке пятно.
- Что-что?
- Кофейное пятно. За завтраком вы капнули кофе на галстук.
- Неужели?! О господи, до чего я ненавижу пятна! Ненавижу! Хоть я и слепой, а их ненавижу! Вот те на!.. Ну что ж… придется, очевидно, галстук снять. Спасибо, что сказали.
- Я не был уверен, уместно ли…
- Про пятна я даже и упоминать не стал - во время нашего того разговора, помните? - потому что обычно я очень… обычно я очень щепетилен во всем, что касается моего внешнего вида и манер. Я горжусь тем… Вот те раз… Ну, что уж теперь, ничего не поделаешь. Вот.
- А. Хорошо.
- Бросьте его в стирку. Потом, когда будете варить нам кофе. Стирать-то его можно, как вы думаете?
- Да. Наверное.
- Из-за этого галстука я просто сам не свой. Как-никак "Черрути". И рисунок необычный: разноцветные бархатистые квадратики. Помнится, там было очень мало таких галстуков.
- Что?
- Что "что"?
- Разноцветные квадратики, говорите?
- Да, а что?
- Но рисунок-то другой.
- То есть как другой?
- Очень просто, другой: никаких квадратиков нет и в помине. Галстук на самом деле коричневый, вернее, бежевато-коричневый, в темно-коричневую полоску. В косую полоску.
- И не "Черрути"?
- На бирке написано "Полосы".
- "Полосы"? Просто "Полосы"?!
- Да.
- Поразительно. У меня таких галстуков вообще нет.
- На вас, однако, был именно такой галстук.
- Говорю вам, это исключено.
- Послушайте, Пол, это не так уж и важно, правда? В конце концов, ну сами посудите: главное ведь в том, что вы не посадили пятно на "Черрути", так? На галстук, который вам очень нравился.
- Вы не слушаете. У меня нет коричневого галстука в полоску. Повторяю, у меня нет коричневого галстука в полоску. Все свои галстуки я купил до того, как лишился зрения, и они аккуратно, в определенном порядке висят у меня в платяном шкафу на специальной вешалке. Я точно знаю, где какой находится. А такого галстука я просто не могу опознать.
- Ума не приложу, что вам и сказать на это, но, на мой взгляд, огорчаться тут явно не стоит. Если пожелаете, мы с вами попозже переберем ваши галстуки, и тогда, ручаюсь, выяснится, что все они как висели, так и висят на своих местах. А пока, может быть, все-таки начнем?
- Что? А-а. Да-да, конечно. Извините. Я настолько не привык… Словом, простите меня.
Хорошо. Ну-с, поглядим. Гм, "Я слеп".
- Да, и?..
- Нет-нет, вы не понимаете. Я хочу, чтобы книга начиналась именно этим предложением.
- А, ясно. Ладно, поехали. "Я слеп…" Точка?
- Я же сказал: "предложение", не так ли? Но пока что не сильно озабочивайтесь пунктуацией. Пусть чутье, интуиция вам подскажут.
- Хорошо.
* * *
Я готов и жду вашей команды, Пол.
- И не понукайте меня то и дело. Это лишь тормозит работу. Как только у меня созреет то, что я хочу сказать, вы узнаете об этом первым.
- Извините.
- И ради бога, прекратите эту хренотень с извинениями на каждом слове! Я от нее спячу!
Ох. Гхм. Теперь мой черед просить прощенья. Приношу свои извинения, Джон. Я сегодня немного не в себе. Вся эта петрушка с галстуком… Сам не понимаю, почему она меня вывела из равновесия.
Повторяю, я приношу свои извинения.
- Извинения принимаются.
- Я же говорил, вам придется нелегко. Я человек тяжелый, сам это знаю.
- Все хорошо, все прекрасно. Не волнуйтесь.
- Отлично. Тогда продолжим. "Я слеп. У меня нет зрения. И глаз у меня тоже нет". Скажите, если я диктую слишком быстро.
- Пока нормально.
- "И глаз у меня тоже нет. Следовательно, я урод. Ибо слепота есть уродство, она сюрреалистична".
- Извините. Вам нужно и то, и другое: "есть уродство" и "она сюрреалистична"?
- Да, нужно. "Есть уродство", запятая, "она сюрреалистична", точка. "Ибо слепота есть уродство, она сюрреалистична". Нет, это ужасно… это… О господи, это никуда не годится.
Знаете, Джон, выкиньте из головы то, что я сейчас сказал. Ужасно или не ужасно - вы себе печатайте. Не слушайте моих причитаний. Набирайте подряд все, что я говорю. Руководствуйтесь только здравым смыслом.
- Ладно.
- "Но еще более сюрреалистичным" - я, между прочим, уже диктую, - "но еще более сюрреалистичным, чем моя слепота, является тот факт, что, не имея глаз"… Нет, "…является тот факт, что, лишившись не только зрения, но и самих глаз, я продолжаю тем не менее как бы видеть" - "как бы видеть" возьмите в кавычки; нет, я передумал, возьмите в кавычки только "видеть". "Я продолжаю тем не менее как бы "видеть". То, что я вижу" - здесь, естественно, никаких кавычек, - "то, что я вижу, возможно, пустота" - снова возьмите в кавычки.
- "Пустота" в кавычках?
- Да. "То, что я вижу, возможно, "пустота"" - тире - "я ведь слеп" - тире, - "но эта "пустота"" - снова возьмите в кавычки, - "как сие ни парадоксально, отнюдь не неописуема…" Нет, "…как сие ни парадоксально, для меня отнюдь не неописуема. Я не вижу ничего, но самое поразительное заключается в том, что я могу это ничто описать. Мир для меня, мир незрячести, превратился в некий темный, грубой выделки плед" - как шотландский плед, - "столь же лишенный света, сколь лишены его, по моим представлениям, глубины космоса, но каким-то образом, тоже подобно глубинам космоса, проницаемый. И, повторяю, я действительно его вижу. Вероятно, в недрах моего существа заложен импульс…" нет, "древний импульс…" Нет, погодите, "искони заложен импульс", да, "искони заложен импульс взирать на окружающее" - "взирать на окружающее" возьмите в кавычки, - "который действует в той части моего лица, где находились глаза". Короче, теперь я просто буду говорить "кавычки", и все. Я к ним довольно часто прибегаю в своей прозе. Так на чем я остановился?
- "Вероятно, в недрах моего существа искони существует импульс…"
- По-моему, вы должны были набрать вот что: "Вероятно, искони заложен импульс…"
- "Вероятно, в недрах моего существа искони заложен импульс, который действует в той части моего лица, где находились глаза…"
- Запятая, - "который действует в той части моего лица, где находились глаза" - тоже, соответственно, запятая, - "импульс, который, даже когда я лишился глаз" - боюсь, я здесь повторяюсь, но потом мы все причешем, - "даже когда я лишился глаз, не распространяет свое действие на остальную часть лица. Именно своими отсутствующими глазами, исключительно ими я и вижу пустоту" - "вижу пустоту" в кавычках. "Здороваясь с человеком, я по-прежнему поворачиваю к нему голову, и не просто из бездумного следования" - сле-до-ва-ни-я, - "не просто из бездумного следования утомительным условностям ни к чему не обязывающего общения". Нет, лучше скажем "фатического общения". Мне не нравится "обязывающий" рядом с "общением".
- Почему?
- Слишком много общего.
- Чего общего?
- О, б, щ. "Обязывающий", "общение". Прямо-таки аллитерация. Этого мне не нужно.
- Ладно. Простите, как пишется "фатического"?
- Фа-ти-че-ско-го.
- Честно говоря, никогда не знал, что означает это слово.
- Вам и не обязательно знать, что оно значит. Я продолжаю. Итак, тра-та-та, "не из одного лишь бездумного следования утомительным условностям фатического общения, но также и потому, что, даже оставшись без глаз, я как бы нахожусь во власти инстинктивного атавистического зрительного рефлекса. Короче говоря, продолжаю видеть" - в кавычках, пожалуйста, - "тот же темный плед, те же космические глубины, поскольку, будучи человеком, не могу не видеть их" - точка с запятой, - "ведь зрение - это неотъемлемая функция организма, свойственная ему даже тогда, когда удалены органы, осуществляющие эту функцию. Я вынужден видеть…". Лучше бы выделить "вынужден".
- Вы имеете в виду курсив?
- А вы и это можете сделать?
- Конечно.
- На экране компьютера?
- Разумеется. Я уже выделил курсивом.
- С ума сойти! И впрямь не машина, а мечта. Я почти готов пожалеть, что не могу ее увидеть. Ну, ничего. Прочтите мне, пожалуйста, последний кусок.
- Так, последний. "Я продолжаю "видеть" тот же темный плед, те же космические глубины, поскольку, будучи человеком, не могу не видеть их; ведь зрение - это неотъемлемая функция организма, свойственная ему даже тогда, когда удалены органы, осуществляющие эту функцию. Я вынужден видеть…"
- "Я вынужден видеть независимо от того, имею я такое осознанное стремление или нет. Это своего рода зуд, вызывающий неуемное желание чесаться, зуд, сравнимый с рефлекторным беспокойством" - нет, "тревогой"; итак, "тревогой об отсутствующей конечности, что терзает человека, у которого ампутировали руку или ногу. Ведь, как известно, существует некий кодекс, который можно назвать ампутационным этикетом, своего рода эмилипостовский" - то есть "Эмили Пост" плюс "овский", в одно слово и, пожалуйста, без дефиса, - "эмилипостовский перечень правил поведения по отношению к физически ущербным людям, содержащий, естественно, главным образом запреты. Так, если у больного ампутирована конечность, то не следует садиться к нему на кровать именно в том месте, где при нормальных обстоятельствах лежала бы отнятая нога, не следует вторгаться в… в воздушное пространство его отнятой руки и тому подобное".
- Хотите, чтобы я набрал "и тому подобное" тоже?
- Просто обычное сокращение "и т. п.", пожалуйста. Вы успеваете следить за мыслью?
- По-моему, да. Но скажите мне вот что: мы все еще занимаемся первым абзацем, верно?
- Да. Впрочем, нет. Если подумать, то уже нет. Начинается новый абзац. В дальнейшем я вас буду предупреждать.
- Ладно. Новый абзац. Продолжайте.
- Продолжайте! Продолжайте! Легко сказать!
- Тогда не продолжайте - вам виднее.
- "Вопрос" - я продолжаю - "вопрос, однако, здесь гораздо шире, он не сводится к одной лишь слепоте. В моем собственном прошлом всякий раз, когда глазной врач, то есть окулист, направлял фонарик" - нет, э-э-э… Как они называются, эти тоненькие миниатюрные фонарики, которыми пользуются глазники?
- Офтальмоскоп?
- Точно, офтальмоскоп. "В прошлом…"
- "В моем собственном прошлом…"
- "В моем собственном прошлом всякий раз, когда глазной врач, то есть окулист, направлял на мой глаз офтальмоскоп или когда мне самому случалось слишком сильно и долго тереть глазное яблоко, я словно бы улавливал зрительный образ" - тире - "чего же именно?". Не забудьте поставить знак вопроса. "Чего же именно? Сетчатки? Внутренней поверхности глаза? Его внешней поверхности? Что бы то ни было, но зрелище этой ткани, изрытой ямами и зарубцевавшимися ранами, подобной поверхности Луны" - запятая - "с таким же несформировавшимся" - нет, погодите, надо бы выделить "подобной поверхности Луны".
- Хорошо. "Зарубцевавшимися" или "зарубцованными"?
- Не важно. Это мы успеем выяснить. "Что бы то ни было, но зрелище этой ткани, изрытой ямами и зарубцевавшимися ранами, подобной поверхности Луны, с таким же красным несформировавшимся покровом, как кожа тощего, только вчера вылупившегося птенца, такая же зеленовато-мутная, как… как безвкусное стеклянное пресс-папье, - зрелище это неизменно вызывало подспудную тревогу. Оно напоминало мне доисторические конвульсии Земли в ужасающе вульгарном эпизоде "Sacre du Printemps" из "Фантазии" Уолта Диснея, - постойте, снимите "ужасающе вульгарном", это же не критическая работа о кино, - "в эпизоде "Sacre du Printemps" из "Фантазии" Уолта Диснея. А более всего оно напоминало мне о том, что глаза - это две части тела, два предмета" - курсивом, - "предмета, элемента, которые можно потерять, размозжить, поранить…".
- Разве не в таком порядке: "потерять, поранить, размозжить"?
- А? И почему же?
- Просто здесь есть нарастание: по степени серьезности увечья "поранить" явно менее тяжко, чем "размозжить", правда?
* * *
- Совершенно верно, совершенно верно. Точно подмечено, Джон. Продолжайте в том же духе.
- Наша фирма стремится во всем угождать клиенту.
- Диктую дальше: "которые можно потерять, поранить, размозжить, которые, как я сам убедился, можно вытащить из глазниц, даже покатать на ладони. Изнутри" - слово "изнутри" в кавычках, - ""Изнутри" до меня никогда не доходило, если только я случайно не наталкивался на мысль" - "наталкивался на мысль" в кавычках, - "что у меня на самом деле два глаза, а не один. Изнутри я был человеком-Циклопом" - заглавное Ц, точка с запятой; "мой единственный глаз, глаз Циклопа, был, в моем восприятии, одновременно и органом наблюдения, и экраном, на котором отражался окружающий мир" - точка с запятой; "мир, который представал передо мной и которым я управлял - я имею в виду, стремился управлять" - "я имею в виду" тут, между прочим, часть текста и дается в тире, - "был внутри глаза вполне реальным чувственным ощущением" - откройте скобки - "(удалите глаз, и вы одновременно удалите и мир)" - скобки закрыть, точка. "Таким образом, глаз в конечном итоге оказывался тем самым стеклянным пресс-папье, о котором я говорил выше…" Впрочем, постойте, постойте. А я об этом говорил?
- О чем?
- О стеклянном пресс-папье?
- Пампампампампампам, где же, где же… Да, говорили: "такая же зеленовато-мутная, как безвкусное стеклянное пресс-папье".
- Ага, говорил, конечно же говорил. Стало быть, продолжаю. "Таким образом, глаз в конечном итоге оказывался тем самым стеклянным пресс-папье, о котором я говорил выше, с одной только разницей: вместо маленького рождественского пейзажа, навевающего воспоминания детства" - откройте скобки - "(если перевернуть пресс-папье, в нем начинает кружиться легкий снежок)" - скобки закрыть, - "глаз содержал мир как таковой". Новый абзац. "Но его ли я видел на самом деле" - "видел" в кавычках, после "деле" запятая, - "видел ли я на самом деле собственный глаз? Как это глаз может исхитриться увидеть себя самого? Заглянуть в собственное нутро или, если так можно выразиться, соотнести увиденное с субъектом видения? Ведь уже в те времена я был близорук, даже тогда я видел внешний мир только через очки. И тем не менее каким-то чудесным образом я видел эту поверхность, напоминающую лунную, так же четко, как видит человек, наделенный нормальным зрением. Чем же я ее видел" - выделите "чем", вопросительный знак. "Чем же я ее видел? Несомненно, тем самым инстинктивным атавистическим зрительным импульсом, о котором я говорил выше и который в конечном итоге сильнее просто обладания органами зрения".
- Пол, хотите на минутку прерваться?
- Чем вызван ваш вопрос?
- Мне кажется, вас что-то беспокоит.
- Я вам говорил, что мне будет очень нелегко надиктовывать книгу. Так оно и оказалось. Гораздо труднее, чем я предполагал. Я весь в мыле, как загнанная лошадь. Даже ворот рубашки мокрый. Отчего я так потею?
- Может, прервемся ненадолго? Как раз одиннадцать, перекусим слегка?
- Да. Верно, Джон, перерыв был бы очень кстати. Хотя, если мы решили закончить работу за год, то перерывами злоупотреблять нельзя.
- Правильно. А тем временем не сварить ли для нас обоих кофейку?
- Как вам показалось, есть во всем этом смысл?
- Честно говоря, Пол, я был слишком занят тем, что набирал текст, и вбирать, воспринимать его уже не было возможности.
- Н-да; уж вы меня простите, но я обязан знать, что получилось, пусть даже результат из рук вон плох. Прочтите еще разок, будьте добры.
- То есть все, целиком?
- Сверху донизу, как говорится. Медленно и плавно. И что бы я при этом ни испытывал, даже если начну слегка помирать на вашей читке, я тем не менее твердо обещаю не перебивать. А уж потом сделаем перерыв. Согласны?
- Согласен. Ладно, поехали. "Я слеп. У меня нет зрения. И глаз у меня тоже…"
- Помедленнее.
- Извините. Так. "Я слеп. У меня нет зрения. И глаз у меня тоже нет. Следовательно, я урод. Ибо слепота есть уродство, она сюрреалистична".
- О господи, до чего дергано получилось. Столько коротких предложений подряд. Ни дать ни взять передовица из "Дейли экспресс".
- Пол, вы же обещали не перебивать.
- Простите, но все это так примитивно звучит.
- У вас потом будет масса времени усложнить текст.
- Гм. Предпочитаю толковать вашу ремарку в том смысле, какой, хочу надеяться, вы в нее вкладывали. Хорошо, продолжим. Больше не произнесу ни слова.