- Ну, вот ты лейтенант Торшин и сделал свой выбор и взял свой крест, - тихо засмеялся Григошин, - видать по одной статье нам, на Страшном суде перед Господом, отвечать придется.
- А что это вы все про Бога вспоминаете? Нет же его.
- Вы слишком здоровы и молоды Алексей, чтобы о Нем думать, не пришло еще ваше время, обратится к нему с мольбой. - Григошин продолжил прогулку, и разговор, - но придет это время и, трудная и тяжела, будет ваша молитва, и велик ваш груз грехов, который вы попросите у Господа, и облегчить, и простить…
- Знаете, товарищ генерал, давайте, лучше обсудим как вашего бердянского приятеля, ввести в дом академика. А в Бога, извините, я не верю.
- Верите Леша, только не знаете пока об этом, или самому себе признаться боитесь, если совесть у вас есть, значит и в вашей душе есть частица Господа. А что касается внедрения, то сделать это не трудно, будущего родственника академик обязательно на свой юбилей пригласит, натура у него широкая, а к родственникам потенциального женишка он захочет присмотреться, посмотреть так, сказать с какого вы поля ягода.
* * *
Они смотрели спектакль, о любви, войне и смерти. Это была одна из лучших театральных постановок сезона. Все билеты были давно распроданы и, два места на постановку полковнику Всеволодову пришлось выбивать с боем, у своих коллег, что осуществляли идейно-оперативный контроль, за работой театральной труппы.
Режиссеру что ставил спектакль и актерам, что в нем играли, было наплевать, на руководящую и направляющую роль всех партий, и бывших и, существующей КПСС и, всем кто придет ей на смену. Пусть на сцене, но талантом и душой своей они жили на этой проклятой и великой войне, не играли, а были теми простыми людьми мужчинами и женщинами, которые в сороковые - роковые, просто без всякой выспренности, пафоса, и рисовки сказали: "Нет, под такую вашу мать, нас не взять, не покоримся!" И с этой самой русской душой, той про которую мы в обыденной своей жизни стесняемся говорить, и часто при высшим подъеме которой, поминаем "русскую мать", остановили, чужую злобную ненавистную силищу, а потом с той же самой "матерью" так поперли вперед, что "сумрачный германский гений", только ахал, а потом и закричал: "Гитлер капут!"
И те, кто играл на сцене и те, кто сидел в зале, и в себе чувствовали ту непреодолимую силу, которая в роковые минуты, ведет людей на смерть, только ради того, чтобы жил их род, их страна, в которой им довелось родиться, жить, а когда судьба выкинет "решку" то и умирать. И победой, апофеозом жизни, прозвучал в конце последнего акта крик рожденного ребенка, крик новой жизни, что пришла на смену тем, кто погиб.
- Мой папа на ту войну добровольцем, прямо из института ушел, - рассказывала Торшину, Маша под впечатлением увиденного, когда они вышли из театра, - он иногда, когда выпьет про войну рассказывает, говорит что на войне душа первична, а техника вторична. Что немцы потому войну проиграли, что так и не поняли русскую душу.
- То-то без боевой техники, с одной душой, мы сначала до Москвы, а потом до Сталинграда драпали. Нет, Маша, техника, правильное планирование, боевая выучка войск, вот решающие факторы на современной войне, - не согласился с девушкой Торшин.
- У немцев все это было, техника, правильное планирование, боевая выучка войск, а победили мы, - возразила упрямая Маша, - откуда техника у нас появилась, почему солдаты насмерть стояли, почему от рядового до маршала все воевать научились? - и сама ответила, - до края дошли, до последнего предела. Вот душа то и поднялась, важнее она стала, чем страх потерять свою шкуру. А немцы вот это как раз при планировании своем то и не учли, не поняли.
- Можно подумать мы ее понимаем, эту душу свою.
- А это и есть наш самый главный военный секрет, - лукаво улыбнулась девушка, - если мы себя не понимаем, а только чувствуем, что есть у нас душа, то быть и жить России, пока это чувство будет храниться, а если душа умрет, то и государству не стоять, рассыплется оно при первом толчке.
- Тебе не врача учится, а на философа, - иронизировал Торшин.
- Зря смеешься, мне мама и папа о русской душе с детства рассказывают, про предков наших и про себя, а я детей нарожаю и тоже их учить буду. - Остановилась, подумала, решилась, спросила, - Вы Леша хотите стать отцом моих детей?
Вот так переход, от разговоров о душе, к предложению стать мужем и отцом, а может и не переход вовсе, а только продолжение темы.
Торшин был ошарашен вопросом - предложением, так кувалдой в лоб бьют быка, перед тем как его зарезать и, раскромсать на мясо, чтоб не рыпался, не мешал забою. С ответом замялся, красна девица, а не мужик. Но дело есть дело, никто его арканом в контрразведку не тянул, пора ему за крест браться, и лгать.
- Да! Очень хочу, - ответил, и поцеловал девушку, она к нему прильнула, и, он на самом деле очень захотел. Правильно женщины говорят о мужиках - кобели. - А почему ты меня, выбрала, вокруг тебя столько ребят крутятся? - спросил после поцелуя.
- Ты за меня дрался и, защитил! А, я тебя в свой дом привела, рану твою перевязала, накормила, значит, так тому и быть, - ответила девушка и, снова прильнула с поцелуем.
Ох уж эти девичьи поцелуи, и думаешь во время них только об одном, особенно, если девушка всем телом прижмется, и с любовью и с готовностью, рада ответить на желания твои.
- Ишь! Совсем распустились! Прямо на улице лижутся! - громко с возмущением заорала, остановившаяся рядом с ними толстая сильно немолодая тетка. Дракон, а не женщина. Рвалась тетенька - драконица в бой на защиту социалистической нравственности, завидовала молодым, с радостным скандальным нетерпением ждала ответа, - сейчас милицию позову! Пусть вас охальников арестуют.
Рыцарь и принцесса оторвались, с недоумением глянули на тетку - драконицу, но в бой - скандал вступать не стали, засмеялись и, ушли. Драконица им вслед разочаровано прокричала, - Чему вас только учили!
Что за вопрос, разве этому учить надо? Мы все от рождения, от первых подростковых прыщей сами все знаем, и желаем знание это разделить с противоположенным полом. И, слава Богу, что знаем а, самое главное, что желаем, от этого род человеческий и не прерывается.
- Поехали к нам на дачу, - предложила принцесса, - там сейчас никого нет, места много, - расхваливала она уединенность и безопасность загородного замка.
- Лучше ко мне, ближе, - вспомнил о своих служебных обязанностях Торшин. Принцесса поцелуем выразила готовность следовать за рыцарем, хоть в холостятскую берлогу, хоть на край света.
"Правда, славная девчонка, - подумал Торшин, - какая жалость, что князь Владимир не ислам выбрал в качестве веры, и далось ему "весиле Руси, есть питие", а то бы…".
Ишь размечтался. Так бы наши бабы и согласились, Русь это вам батюшка, не восток а, наши женщины соперниц не любят, опять же водка, куды без нее русскому человеку, да еще с четырьмя бабами на шее. Не, Владимир знал, что выбирать, не зря его благодарные потомки в святые возвели. А то с четырьмя женами, без водки и пива, это вовсе и не Русь бы была, а черт знает что. А так у нас и мусульмане по одной законной жене имеют и водку хлещут. Россиянами давно стали, русским значит, духом прониклись.
При входе в конспиративную квартиру, куда временно переселился Торшин, принцесса споткнулась о чемодан, Торшин к ночи помянул, черта, включил в свет в коридоре, тут то черт и появился.
- Леха! Внучок дорогой! Я навестить тебя приехал, дверь своим ключом открыл, уже и разместился, - бердянский старичок, стукач и черт старый, по определению Торшина, заиграл свою легенду, полез к Торшину обниматься. - Соскучился я по тебе, внучок!
Делать нечего пришлось воплощать режиссерский замысел, играть в неожиданную, но радостную встречу с дедушкой. Торшин играл плохо, дедуля старался за двоих.
- Это что же за красавица с тобой, - ласково вопросил Торшина дедуля - чекист, и спохватился и, засмущался, - Ой да я наверно не вовремя, так уйду сейчас! - артист хренов, стал хвататься за чемодан.
- Да куда же вы на ночь, глядя? - принцесса проявила отменное благородство, и стала распоряжаться служебным помещением КГБ как семейной с Торшином собственностью, - Мы вас с Лешенькой никуда не отпустим! Леша! Познакомь меня с родственником.
Торшин с кислой миной стал их представлять. Кислая мина это было единственное, что он натурально сумел сыграть, да так натурально, что принцесса его еще и утешать стала, улучшив момент, зашептала: - Лешенька, не сердись, дедушка же не виноват, а мы с тобой успеем еще, у нас вся жизнь впереди. Ну же милый улыбнись!
Соорудили чаек, собрали на стол, старый черт - чекист без мыла полез в душу к принцессе, ловко и незаметно в этом преуспел. Принцесса подлостью людской еще не битая, рассказывала, старалась дедуле понравиться, старый черт одобрительно крякал, направлял разговор в нужное русло, Торшин к месту вставлял реплики. Идиллия. Уже поздно вечером Торшин отвез принцессу домой.
- Леша, а можно я маме и папе скажу, что ты мне предложение сделал? - спросила принцесса.
Интересно, это кто кому предложения делал? Но в таком деле у девушек лучше не уточнять, кто первый начал, а то можно и схлопотать, предложение это для любой девушки слишком серьезная вещь, чтобы интересоваться мелочными деталями. Самое главное - решили же, а все остальное не так и важно.
- Конечно! - разрешил Торшин и, не в слух матерно помянул гебэшных сценаристов, - Я завтра к тебе с утра с цветами приду, твоей руки при родителях просить.
Пришел с утра пораньше и с цветами и с предложением и, серьезным очень сильно взволнованным лицом, а как откажут? Еще в прихожей в зеркало трюмо на себя глянул, не переиграл ли с миной взволнованно-озабоченной. Мина была нормальной, в соответствии с ролью, в глазах надежда и любовь, губы твердо сжаты, это решимость бороться за свое счастье, но самое главное чисто выбрит и парадно одет.
Принцесса с родителями уже и поговорила и предупредила, что выбор ею сделан, августейшая чета, примирилась с решением доченьки. А что делать? "Домострой" канул в лету, а в таких наиважнейших делах, дети родителей сроду не слушались, кто не верит, может припомнить библейского Адама и Еву, а мы то все их потомки! Правда, их за непослушание Творцу из рая изгнали и, прагматики наверно могут их за это и покритиковать, но и сама возможность критиковать возникла в результате непослушания. Да что там говорить, мы то сами, много родителей слушались?
Принцесса сияла, Торшин мялся, родители скорбели, в общем, предложение было и сделано и принято.
- Может, подождете, пока Маша институт закончит? - робко предложила королева - мать, - а пока повстречайтесь, получше узнайте друг друга, а то три дня знакомы и сразу женится.
- Ты маменька много ждала? - пошла в атаку за свое семейное счастье принцесса, - а ты папенька? Сколько годков вам было, когда поженились? Братца моего старшего, ты мама, во сколько лет родила? В семнадцать! А мне между прочим уже девятнадцать.
Король хмыкнул, маменька заалела.
- Тогда время другое было, - перешла в контрнаступление маменька, король до поры до времени хранил нейтралитет, - война, мы не знали, что завтра будет, вот и спешили жить, папа твой на фронт уходил, я его любила, вот и решилась. Да, шестнадцать мне тогда было и, не тебе доченька меня упрекать.
Маша примолкла, а Торшин брякнул, - Сейчас тоже сложное международное положение, - понял, что сказал глупость, покраснел.
Король захохотал, маменька изумленно развела руками, принцесса по семейному чмокнула Торшина в щеку, одобрила: "Умница!"
Король достал шампанское, королева фужеры, выпили искристого вина. Перешли к техническим деталям и решили на королевском юбилее объявить родственникам и гостям о помолвке. Маша заявила о наличии жениховского дедушки, августейшая чета изъявила желание его видеть, и король попросил Торшина передать ему приглашение на юбилей. Ветеран контрразведки, полковник в отставке, старый черт и "стукач" получил возможность тряхнуть стариной.
* * *
- А ты Палыч, живи еще много лет, - королевский дружок, тоже академик, заканчивал юбилейный тост, - живи то тех пор пока не увидишь как твои внуки, на ракетах тобой созданных на Марс полетят! А уж потом живи столько, сколько тебе захочется, и сколько супруга дозволит!
Гости похлопали, посмеялись, еще раз выпили, закусили, по знаку хозяйки домработница, стала подавать горячее.
Компания на юбилее собралась для советских времен обычная, коллеги по работе и Академии наук, цвет научной интеллигенции, того времени. Военные из РВСН на кителях генеральские погоны, штаны в лампасах. Близкие родственники юбиляра и хозяйки, самого пролетарского происхождения, и таково же рода занятий, на самом почетном месте, семидесятилетняя матушка академика, крестьянка из Подмосковья. Были и нужные люди - партийные чины из административного отдела ЦК КПСС. Все были с законными половинами. Половины были немолоды и декорировали пролетарское происхождение в модные вечерние платья, благоухали иноземными парфюмерией и сверкали украшениями. Только ученый палеонтолог и классик советской научной фантастики Ефимов Антон Иванович, был без супруги и, пребывал в гордом одиночестве. Впрочем, одиночество было условным, вниманием он обделен не был. Для ученых, он был свой - человек от науки, для партийных чинов свой - идейно одобренный "певец коммунизма", для генералов - писатель обласканный, партией и правительством, для родственников "живое чудо", (ученых, партийных и военных чинов, наши соотечественники за чудо не почитают) настоящий писатель, чьи книги они читали. Даже для Торшина и его "дедули", Ефимов, был свой, почти коллега, объект разработки. Вот какой диапазон был у человека, редкий это дар быть своим в любой группе общества.
Дедуля Торшина уютно устроился в конце стола, выпивал по маленькой, закуски нахваливал, на глаза юбиляру и гостям не лез. Если кто из соседей по столу его спрашивал, исключительно из вежливости, мило конфузился, отвечал маловразумительно, его все кроме Маши и, замечать перестали. А принцесса для дедушкина жениха старалась, и закуски подложит, и тарелку в приборе поменяет и, слово ласковое скажет, чтобы не чувствовал себя гость дорогой вниманием обделенным. Отставной чекист благодарил девушку милой и застенчивой улыбкой, икона, а не дедушка, черт старый. Торшин на правах члена семьи помогал Маше, Маша подсобляла матушке, матушка указывала домработнице, а та пахала на юбилее, как новобранец на солдатской кухне.
Слава Богу, все официальные тосты были сказаны, подарки вручены, поздравительные телеграммы были прочитаны, от горячих блюд гости отведали, кулинарные таланты хозяюшки, слов и делом, оценили. Юбилей - застолье плавно переходил в следующую фазу, когда количественные изменения, съеденное, а главное выпитое, сублимируются в пиршество духа. Гости выходили из-за стола, разбивались на небольшие группки, болтали.
Разговоры среди своих были интересными, поучительными и, информационно насыщенными. Торшин не прилагая никаких специальных усилий, узнал последние кремлевско - дворцовые сплетни о последнем самом главном секретаре, который по статусу тянул на императора, о его ближайших товарищах по партии. Торшин кроме других, безусловно, интересных вещей узнал много интересного и про председателя комитета и, членов его семьи. "Вот бы никогда не подумал, что него такие проблемы" - с легким недоумением отметил Торшин, для которого его председатель был чем-то вроде олимпийского бога, то есть, живет на Олимпе, но на землю иной раз и спускается. Сплетни плавно перетекли в новости о внутренней и внешней политики СССР, политика перешла в военные прогнозы, далее разговор качнулся в сферу науки.
- Наши боевые системы опережают европейские и американские по качеству сплавов у ракет, ракетного топлива, системам наведения, и мощности ядерного заряда, но пока отстают по расчетному времени доставки заряда на заданную точку, - запросто выдавал военную тайну генерал, покуривая сигару, у раскрытого окна.
- Успокойся родной, - утешал генерала, юбиляр, - Серега, - юбиляр кивнул в сторону одного из гостей, - как раз над этим сейчас и работает и, скоро скорость полета ракет существенно возрастет. Главное что бы обеспечение, не подкачало. Кстати, откуда у тебя такие сигары?
- С Кубы ребята прислали, там сейчас новую ракетную базу строят, - генерал затянулся, выдохнул ароматный дымок, - Тебе нравятся? - спросил юбиляра, тот кивнул, пообещал, - адъютанта завтра с ящиком сигар пришлю.
- Только существующих запасов ядерного оружия, вполне достаточно, для уничтожения всей планеты, - слышал Торшин как говорят в другой группке, - на кой черт, нам производить новое? - горячился низенький полный мужчина.
- Ты что, с ума сошел, вот скажи это нашим ослам, и если они поверят, то враз исследования прикроют! - возражал его собеседник.
- Говорил уже!
- Ну и?
- Американцы производят и, мы будем, вот что мне ослы ответили!
- Вот и прекрасно, зря я их ослами назвал, теперь надо новые фонды под исследования выбивать, параллельно, будем изучать и природу движения атомных частиц. Ищи дружок хорошее, даже в решениях Политбюро.
Дамы болтали о своем, о девичьем, животрепещущем, о женихе и невесте. Юбиляр, как предмет светского разговора интереса не представлял, кремлевские сплетни они получше мужей знали и, уже обсудить успели, а вот новость о Машином предстоящем замужестве, была свежей, пикантной и очень, очень любопытной.
- Боже! Какой мезальянс! Маша и этот неизвестно кто, - генеральша, чья мама до выхода на пенсию доила коров в колхозе, чуть понизила голос, - да кто он такой, кто может сказать?
- Офицеришка какой то, - пренебрежительно ответила жена ответственного работника из ЦК.
- Нет, куда только Елена смотрела? - недоумевала генеральша, - я понимаю Анатолию некогда, он весь в науке, но Елена должна была пресечь это безобразие.
- Говорят это любовь, - вздохнула жена профессора, сама профессор и, дочь профессора.
- Оставьте милая, эти глупости детям, - командным тоном, возразила генеральская супруга, - любовь пришла, любовь ушла, а брак должен строится в расчете на перспективу.
- Верка! - по свойски обратилась к генеральше Машина мама, она услышала разговор, подошла и бросилась на защиту доченьки, - Ты, когда медсестрой девчонкой была и своего благоверного лейтенантика в госпитале выхаживала, много о генеральских перспективах думала?
Генеральша по бабьи завздыхала.
- Дуры мы, - призналась она, - как накроет нас прямым попаданием, - использовала генеральша военную терминологию, - так уже не о чем не думаем.
- А надо думать, о себе не думали, так о будущем детей, думать обязаны, - заметила супруга из ЦК.
- От любви дети красивые рождаются и здоровые, - баба профессор тоже вздохнула, - это научный факт, он проверен в ходе многочисленных экспериментов.
- Может вы и правы девоньки, - согласилась, супруга из ЦК, - я свою Лельку за дипломата выдала, через мужа ему место хорошее выбила, ни где, ни будь в Африке сохнуть, а в Париже. Вчера звонит мне, плачет: "Мама! Он мне с проститутками изменяет. Что мне делать, мама!" А что тут сделаешь? Только резать этому жеребцу причиндалы, только хорош мерин в хозяйстве, да для семейной жизни не годен.