Молчание. Затем новый скорбный крик. Адриана не слышала раньше ничего подобного, но тоскливый крик заставил девушку поежиться от страха.
Ворвавшись в ванную, Адриана сорвала с клетки покрывало, страстно желая успокоить страдающее существо.
- Что такое, Отис? - проворковала она сквозь прутья клетки. - Ты заболел?
И только когда попугай красноречиво и совершенно нормально наклонил голову набок, Адриана поняла, что ее провели. Она вылетела из ванной и успела преодолеть половину пути до двери, прежде чем Отис трижды провозгласил: "Жирная девочка!"
- Можешь сдохнуть, крылатый грызун. Надеюсь, твоя смерть будет медленной и мучительной. А я попляшу на жалкой птичьей могилке.
Ситуация просто возмутительная! Чувство вины не позволяет Эмми продать или усыпить проклятую птицу, но почему другие должны терпеть ее выходки? А что прикажете делать, если лучшая подруга звонит вечером накануне отлета в панике, поскольку ее ветеринар больше не принимает птиц на постой? Любая вменяемая девушка сказала бы, что вещи, которые нельзя носить, есть или использовать в качестве аксессуара, ее не интересуют, но в конце концов откровенная паника Эмми сделала свое дело. Эмми клялась, что Отис практически не требует ухода исключением редких перепадов настроения. Адриана вероятно, даже и не заметит его присутствия. Да, не заметит. Именно поэтому она стояла в лифте, прикидывая, не раздалась ли за последние дни в бедрах. И именно поэтому собирается пробежать двадцать кварталов до центра вместо того чтобы взять такси, поскольку ей явно нужны упражнения. Проклятый канюк!
К моменту прибытия на место сердцебиение Адрианы участилось от физической нагрузки и возбуждения, и она слегка вспотела, но сияющая влажная кожа лишь усилила ее красоту. В глазах встречных мужчин читался немой вопрос, не поднялась ли она только что из постели после утренних занятий любовью. Адриана выглядела соблазнительно.
Джайлз появился через несколько минут после полученного сообщения. Возле одного из трейлеров он заприметил группу личных ассистентов, наблюдавших за ними, поэтому схватил Адриану за бедра, привлек к себе и поцеловал в губы.
- Черт, девочка, ты великолепна! Я почти жалею, что не натурал.
- Да, querido, я тоже. Не раздумывая вышла бы за тебя замуж. Если в течение года я не найду себе мужа, женишься на мне?
- Заманчивое предложение. Связать себя с одним человеком до конца жизни, да еще и с женщиной? Лучше сразу меня кастрируй.
- Послушай, у нас будут совершенно свободные отношения, разумеется… ты можешь спать, с кем захочешь… но будем вместе ходить на вечеринки и семейные сборища, а в остальном жить своей жизнью. Мы станем новыми Уилли и Грейс. По-моему, звучит заманчиво.
- Да, Ади, дорогая, но какая мне от этого выгода? Ведь могу делать все это, не будучи женатым…
- Какая тебе от этого выгода? - Хмыкнув, Адриана прижала палец к губам, притворившись, что размышляет. - Дай подумать. О, не знаю… неограниченный доступ к моему бездонному кошельку? Это годится?
Джайлз упал перед ней на колено и поднес к губам ее руку.
- Адриана де Соза, ты выйдешь за меня замуж?
Она засмеялась, поднимая его:
- Один год, querido. У меня один год на то, чтобы найти себе достойного мужа… а под достойным я подразумеваю такого, который хотел бы заниматься со мной сексом… ну а если не получится, мы сойдемся с тобой. Ну как, подходяще?
- У меня уже встал, клянусь. Только повтори еще разок: бездонный кошелек.
Они прошли половину Принс-стрит, когда он сообщил, что Анджелины не будет.
- Скажи, что ты шутишь. Я, между прочим, проснулась, приняла душ и оделась в десять утра. Мэддокс с няней хотя бы здесь?
- Прости, дорогая. Но через двадцать минут у меня по расписанию Пол Радд, и ты можешь присутствовать.
- Видимо, он красивый, - фыркнула Адриана.
- А если будешь хорошей девочкой, я позволю тебе остаться на съемки…
- Спасибо, нет. У меня сегодня встреча с тем финансистом.
- О! Понял. Между прочим, сегодня вечером они снимают сцену с Тайрой… сцену в белье… и, по слухам, к ней может присоединиться Наоми…
- Заткнись.
- Я не шучу.
- Когда?
- Назначено на семь в "Скай студиос". По окончании, вероятно, будет выпивка.
Адриана медленно выдохнула и посмотрела на Джайлза.
- Я в деле.
- Заметано.
Он открыл дверь трейлера и пропустил Адриану вперед. В одном из четырех кресел спиной к зеркалу с подсветкой сидела девочка-подросток, которую Адриана не узнала, невысокая полная женщина-стилист орудовала круглой щеткой, укладывая ее густые волосы. Три других кресла опустели совсем недавно, в них еще валялись щетки "Мейсон Пирсон", ионизирующие фены "Т-3" и всевозможные средства для ухода за волосами и укладки "Керастаз".
- Джайлз, начало сдвинули на полчаса, потому что Тобиасу нужно уйти пораньше, - известила стилистка, перекрикивая шум фена. - Я здесь управлюсь, может, пойдешь на площадку, нанесешь завершающие штрихи?
- Иду, - промурлыкал Джайлз, вскинул на плечо огромную сумку с парикмахерскими принадлежностями, и указал Адриане в сторону двери. - Вперед - на съемочную площадку!
Съемки уже шли, когда они прибыли к складскому зданию, второй этаж которого служил съемочным павильоном, и их пропуска проверили сразу три личных ассистента.
- Проникнуть сюда труднее, чем в "Ше Круз", - прошептала Адриана, когда они наконец-то попали внутрь.
Джайлз улыбнулся, старательно обходя путаницу кабелей и удлинителей.
- Как раз перед твоим приходом я наблюдал, как они заявили почтальону, что почту можно доставить только после окончания съемки.
Высота потолков второго этажа в типичном для Сохо здании составляла шестнадцать футов, стены здесь были из неоштукатуренного кирпича и повсюду стояли современные, устрашающего вида, скульптуры. В гостиной перед камином рабочие установили громадную кровать с металлическим балдахином, похожим на большую полую коробку. Накрытая красивым покрывалом, в котором сочетались коричневый и лаймово-зеленый цвета, в окружении невысоких, в том же стиле прикроватных столиков, кровать казалась снимком из каталога "Уэст элм". Но гораздо интереснее была лежавшая на ней практически обнаженная актриса.
- Тишина на площадке! - послышался откуда-то сверху низкий мужской голос.
Джайлз схватил Адриану за руку, оба застыли.
- Приготовиться! - крикнул другой мужчина.
Со всех сторон ему ответил хор голосов.
- Приготовиться!
- Приготовиться!
- Мы готовы!
- И… мотор!
Адриана обернулась и увидела, что последние слова произнес человек в массивных наушниках, сидевший чуть в стороне от нее. С напряженным вниманием он подался вперед на своем стуле, с предельной сосредоточенностью всматриваясь в центральный монитор. Девушка рядом с ним усердно делала пометки на прикрепленном к планшетке листе бумаги. Адриана предположила, что это режиссер, бог во плоти, и догадка счастливо подтвердилась, когда она, переместившись на шаг влево, смогла прочесть надпись на спинке стула. К черной ткани были пришиты крупные буквы: ТОБИАС БЭРОН. Но Адриана не ожидала, что он настолько молод: его послужной список под стать пятидесятилетнему или даже шестидесятилетнему человеку, а этому на вид нельзя было дать больше сорока.
Джайлз и Адриана наблюдали за съемками двадцатисекундного эпизода: актриса в расстегнутой рубашке, белых хлопчатобумажных шортиках, которые почему-то выглядели в десять раз сексуальнее любых танга, читала роман. Она небрежно поглаживала себя по животу и перелистывала страницы, когда Адриана сообразила, что ее тело - копия Анджелины.
- Снято! - крикнул Тобиас.
Джайлз немедленно метнулся к актрисе и принялся взбивать ее волосы, не обращая внимания, что девушка опирается на локти и закинула голову, словно в экстазе.
Через несколько минут с той же самой мизансценой последовала новая череда команд "приготовиться" и "мотор!". Только на этот раз, когда актер с идеальной фигурой лег на девушку, запищал мобильный телефон. Мобильный телефон Адрианы. Сорок человек обернулись в ее сторону, а она под их взглядами, нисколько не спеша, порылась в сумке, достала мобильник и отключила его, предварительно посмотрев, кто звонит.
- Снято! - завопил Тобиас. - Что тут такое? Любительские игры? Отключить сотовые! А теперь начнем с выхода Фернандо. Быстренько, и… мотор!
На этот раз режиссер остался доволен игрой актеров и неохотно объявил перерыв. Джайлз так крепко стиснул руку Адрианы, что ногти впились ей в ладонь. Он был в ярости - Джайлз обычно вопил по всякому поводу, - но не успел вытащить ее за дверь для выволочки, как их перехватил Тобиас. Наушники он повесил на шею, хмурился и гневно качал головой, тогда как остальные члены группы отошли подальше во избежание прямого контакта, но оставаясь достаточно близко, чтобы слышать предстоящий разговор.
- Кто вы? - требовательно спросил Тобиас, глядя прямо на Адриану.
- Простите, мистер Бэрон, - начал заикаться Джайлз. - Заверяю вас, что ничего подобного никогда не…
Тобиас перебил Джайлза раздраженным взмахом руки, не отводя взгляда от Адрианы:
- Кто вы?
Он пристально смотрел на нее, и Адриана отвечала тем же. Почти на полминуты пара сцепилась в мощной безмолвной схватке. Адриана пришла в восторг от его стойкости - большинство мужчин охватывало беспокойство, когда она хранила вызывающее молчание. Понравилась ей и его солидность. Он был чуть выше среднего роста, вероятно футов шесть, но облегающая футболка подчеркивала торс, зрительно делавший его крупнее. Насколько Адриана могла судить, и загар, и густые темные волосы были натуральными. Стояла она достаточно близко, чтобы чувствовать запах этого мужчины, и он ей тоже понравился: отличное сочетание свежевыглаженного белья и легкого мужского одеколона.
Отчаянно стараясь не показаться виноватой, она сказала:
- Меня зовут Адриана де Соза.
- А, тогда это все объясняет.
- Простите?
Возможно, этот мужчина знаком с ее матерью и поэтому не удивился, что Адриана вела себя как дива. Не в первый раз человек из индустрии развлечений соединял известную фамилию Адрианы и ее роскошную внешность.
- Это объясняет, почему такая молодая девушка, как Вы, использует в качестве звонка песню Жуана Жилберту. Из Рио?
- Вообще-то из Сан-Паулу, - промурлыкала Адриана - Вы не похожи на бразильца.
- Нет? Из-за имени или носа? - Он наконец улыбнулся. - Не нужно быть бразильцем, чтобы узнать босанову.
- Простите, я не расслышала, как вас зовут. Вы?.. - спросила Адриана, распахнув глаза.
Из многолетнего опыта она знала, что если обращаться с самоуверенными мужчинами как с грязью, они твои навеки.
На мгновение его улыбка померкла, прежде чем смениться широкой ухмылкой, означавшей: "Привет, соперник. Мне это нравится". И хотя он не попросил немедленно номер ее телефона, Адриана не сомневалась, что еще услышит о Тобиасе Бэроне.
- Почему ты молчишь? - спросил Рассел, двигаясь по шоссе Мерритт-паркуэй, забитому машинами, как автостоянка, ситуация усугублялась его упорным отказом избегать Тройки Транспортных Ужасов: они выехали из города не просто в час пик, но в час пик пятницы, да еще и в летние выходные.
Ли вздохнула. Всего три дня до желанного Понедельника без общения с людьми.
- Так, обычный страх.
- Они не такие уж плохие, дорогая. Должен сказать, я не совсем понимаю, почему они тебя раздражают.
- Ну наверное, потому что ты встречался с ними пять раз за свою жизнь, и что-что, а произвести первое впечатление они умеют. Они не начнут своей мощной подрывной работы, пока ты не познакомишься с ними по-настоящему и станешь доверять. А тогда… держись.
Злясь, что он защищает ее родителей, она прокрутила меню айпода и включила звук на всю мощь. Из динамиков грянула "В ожидании, пока изменится мир" Джона Мейера.
Они ехали в новом "рейнджровере" Рассела, который она терпеть не могла. Когда несколько месяцев назад он поинтересовался, какие машины ей нравятся, Ли только пожала плечами.
- Прелесть жизни в Нью-Йорке заключается в том, что тебе не нужен автомобиль. Зачем беспокоиться?
- Затем, дорогая, что по выходным я хочу уезжать тобой в романтические путешествия. Машина дает свободу. И кроме того, канал оплатит мне гараж в городе. Так есть какие-нибудь предпочтения?
- Да нет.
- Ли, так не пойдет. Мы будем пользоваться автомобилем вместе. У тебя действительно нет никаких мыслей?
- Не знаю… синий цвет.
Ли понимала, что ведет себя безобразно, но ей и в самом деле было наплевать. Рассел помешан на автомобилях независимо от того, нравится ей это или нет, зачем же тогда вникать?
- "Синий цвет"? Ты ведешь себя как стерва.
Порадовавшись, что он наконец-то огрызнулся - редчайшее событие, - Ли немного смягчилась.
- Генри водит синий "приус", и автомобиль ему нравятся… говорит, потрясающе экономичен. Кто-то сказал, что "Искейп-гибрид" тоже хорош… Хоть и внедорожник, танком не выглядит.
- "Искейп-гибрид"?
- Не знаю. Не обязательно его покупать. Еще мне нравится "ниссан"… Как же он называется? "Мьюрал"?
- "Мурано". Ты серьезно?
- Вообще-то я уже сказала, что мне абсолютно все равно, ноты настаивал. Покупай, какую хочешь.
Последовал длинный монолог, в ходе которого Рассел превозносил многочисленные достоинства "рейнджровера". Он рассказал об его интерьере, экстерьере, лошадиных силах, эксклюзивности, стильности и практичности в плохую погоду (что примечательно, не упомянув о неэкономичности и трудностях с обслуживанием, но Ли воздержалась от комментариев). Он невольно надел личину телеведущего и все говорил и говорил: оживленный, но мягкий баритон, спокойный взгляд, идеальная поза. Именно это делало его таким обаятельным и располагающим на экране и невыносимым, когда они были наедине. Ли гадала, что подумали бы все эти девушки, которые писали ему на сайт и присылали свои соблазнительные фотографии, если бы увидели такого Рассела: столь же великолепного, но еще и самодовольного и весьма занудного.
Он только что закончил рассказывать ей про обещание, данное одним баскетболистом своей команде когда они въехали на подъездную дорожку. Родители Ли без особого желания поменяли городскую квартиру на Гринвич восьмидесятых годах, когда бабушка умерла, оставив семейный дом единственному сыну. Отец Ли еще занимал должность младшего редактора, а мать только что закончила юридическую школу, поэтому возможность жить бесплатно была слишком хороша, чтобы ею пренебречь. Ли с дошкольного возраста, обитая в красивом старом доме свободно играла в лесу, отмечала свои дни рождения у бассейна и лишилась девственности в прохладном, похожем на пещеру цокольном этаже, отдав ее парню, чье имя она помнила, но лицо как-то затуманилось; и все равно много лет она не чувствовала себя дома в этом особняке с пятью спальнями.
Ли набрала секретный код (1-2-3-4, естественно) на панели в гараже и поманила Рассела за собой. Мать даже не выбежала на улицу, чтобы, схватив Ли за руку, рассмотреть обручальное кольцо и, утирая слезы, поцеловать единственную дочь и будущего зятя, но Ли достаточно себя знала, чтобы признать: подобное поведение матери не вызвало бы у нее ничего, кроме раздражения и неловкости. Миссис Эйзнер не относилась к сентиментальным слезливым женщинам, и в этом они с дочерью были похожи.
- Мама? Папа? Мы приехали! - Она провела Рассела через красивый холл, в котором давным-давно перестали оставлять грязную обувь и мокрую верхнюю одежду и вошла на кухню. - Где все?
- Иду! - откликнулась мать из гостиной.
Мгновение спустя она появилась перед ними, небрежно-элегантная в одной из триллиона своих рубашек-поло, спортивного покроя брюках-капри и мокасинах от "Тодс".
- Рассел! Поздравляю! О, я так рада за вас обоих! - обняла дочь и поцеловала Рассела в щеку. - А теперь садись, чтобы я могла толком разглядеть эту сверкающую штучку. Даже не верю, что мне пришлось ждать этого двенадцать дней!
"Пассивно-агрессивное замечание номер один, - подумала Ли. - Встаем и убегаем".
- Простите, что не дождался вашего с мистером Эйзером возвращения, но мне так хотелось сделать предложение в нашу первую годовщину, - поспешил объяснить Рассел.
Ее родители вернулись из своего ежегодного трехнедельного паломничества в Европу поздно вечером накануне их годовщины и настояли, чтобы счастливая пара приехала к ним на праздничный ужин.
- Ну что вы, - взмахнула рукой мать. - Мы понимаем. Кроме того, теперь для этого в родителях и не нуждаются, не так ли?
Номер два. И в рекордный срок.
Рассел прочистил горло, достаточно сконфуженный, чтобы Ли на мгновение ему посочувствовала. И решила прийти на выручку.
- Мам, как насчет бокала вина? Есть что-нибудь в холодильнике?
Миссис Эйзнер указала на бар красного дерева:
- В охладителе для вина лежит пара бутылок шардоне. Твоему отцу оно нравится, но я нахожу его суховатым. Если Вы предпочитаете красное, придется принести из погреба.
- Думаю, мы выпьем красного, - заметила Ли в основном ради Рассела. Она знала, что он не переносит белое вино - в особенности шардоне, - но никогда не заявит о своих предпочтениях ее родителям.
- Вы посидите, - сказал Рассел с улыбкой как для церемонии награждения ("Эмми", если быть точной, приведенной в прошлом году за "Выдающуюся студийную недельную программу"). - Я схожу за вином.
Миссис Эйзнер потянула Ли за руку, чтобы рассмотреть кольцо под настольной лампой.
- Так-так, он, без сомнения, выполнил свое домашнее задание, не правда ли? И разумеется, ты тоже. Из Рассела выйдет чудесный муж. Ты должна быть довольна.
Ли секунду помедлила, не совсем понимая мать. Та имела в виду, что вся жизнь Ли была подготовкой к этому моменту, а это кольцо знаменовало собой успех которого никогда не могли дать ей ни окончание университета, Корнеллского между прочим, ни место ведущего редактора в "Брук Харрис". Она любила Рассела - правда, любила, - но Ли коробило, что собственная мать считает предстоящий брак самым большим достижением в жизни дочери.
- Все это так волнующе, - преувеличенно широко улыбнулась Ли.
Мать вздохнула.
- Что ж, надеюсь, что так! Как же приятно для разнообразия видеть тебя довольной. Ты так долго и так много трудилась… Достаточно сказать, что это случилось своевременно.
- Мама, ты же сейчас…
Но прежде чем она успела сказать: "дала мне понять, будто, первое, я всегда в плохом настроении, и второе, настолько стара, что едва не осталась без мужа", вернулся Рассел, за которым шел мистер Эйзнер.
- Ли, - проговорил отец так тихо, словно прошептал. - Ли, Ли, Ли.