Она узнала о приходе Джесса раньше, чем его увидела, поскольку пристально смотрела в газету, притворяясь, будто поглощена статьей в разделе моды о щетках для волос с натуральной свиной щетиной. Вокруг нее махали руками и громко здоровались завсегдатаи ресторана - все местные и, судя по виду, к соседям Билли Джоэла не принадлежавшие.
Один грубоватый старик в рабочем комбинезоне - в настоящем, а не в ретромодели, что продаются в "Блуминг-дейле" в отделе одежды для молодежи, - с вышитым на нем именем "СМИТ" поднял свою кружку с кофе и подмигнул Джессу.
- Утро доброе, сэр, - сказал тот, хлопая мужчину по спине.
- Шеф, - кивнул старик, отпивая кофе.
- Вечер понедельника остается в силе?
Мужчина снова кивнул:
- Остается.
Джесс добрался до стойки, за которой подавали завтраки, здороваясь по пути со всеми и каждым, и сел на свободное место рядом с Ли. Возможно, ей только показалось, но сегодня он выглядел лучше, чем во время их предыдущих встреч. По-прежнему не сексуальный и даже не красивый в обычном понимании, Джесс снова казался небрежно помятым и, как бы глупо это ни звучало, стильным. Отчасти из-за одежды - приталенная винтажная рубашка в клетку и джинсы "Дивайс" казались сшитыми на него, - но было тут нечто большее, связанное с манерой держаться. Все в нем кричало, что это "не стоит ему никаких усилий", но в отличие от подражания стилю девяностых или намеренно всклокоченных, как после сна, волос Джесс выглядел естественно.
Ли поняла, что неприлично пялится на него.
- А что будет в понедельник? - быстро спросила она первое, что пришло в голову.
- Опускаем привычные любезности? - улыбнулся Джесс. - В понедельник по вечерам мы играем в покер, и сейчас очередь Смита принимать нас. Он живет в микроскопической квартирке-студии над деревенским винным магазином, поэтому мы соберемся в аэропорту Ист-Хэмптона, где он работает механиком по обслуживанию самолетов. Будем играть в ангаре, чего я жду, пожалуй, с нетерпением. Это двойной праздник, поскольку мы отметим и конец лета, и конец Большого Нашествия Придурков… по крайней мере до следующего года.
Ли покачала головой. Может, все эти сплетни и таблоиды были правы, и Джесс действительно спятил? Несколько лет назад он летал по всему миру с международными книжными турами, не мог насытиться едой в лучших ресторанах, дизайнерской одеждой и шикарными женщинами, использовал свою новообретенную литературную славу для посещения всех модных вечеринок, а теперь уединился в рабочем районе восточного Лонг-Айленда и играет в покер с механиками в заброшенных авиационных ангарах? Новой книге нужно быть чертовски хорошей - вот все, что знала Ли.
Словно прочитав ее мысли, Джесс сказал:
- Вы жаждете приступить к работе? Только скажите.
- Я жажду приступить к работе. Я приехала сюда всего на два дня и до сих пор не имею ни малейшего представления, над чем вы трудитесь.
- Тогда поедем. - Он подвинул к женщине за стойкой десятидолларовую купюру и пошел к выходу. - Я бы предложил и вам, но что-то подсказывает мне, что вы не курите, - сказал Джесс, вытряхивая из пачки сигарету.
Ответа он ждать не стал, а сразу забрался в свой джип.
- Поезжайте за мной. Дом всего в десяти минуту езды, но полно поворотов.
- Вы уверены, что мне не нужно сначала зарегистрироваться в гостинице? - спросила Ли, наматывая на палец прядь своих забранных в хвост волос. Она забронировала номер в историческом отеле "Америкэн" в местечке Сэг-Харбор, известном своим клубным антуражем, старомодным гостеприимством и гигантскими порциями мартини.
Джесс высунулся из окна:
- Можете попробовать, но по пути сюда я заглянул к ним и узнал, что там селят только с трех часов. Я был бы более чем счастлив подождать до этого времени, поверьте мне…
- Нет-нет, едем. Днем я сделаю перерыв, чтобы заселиться, а потом мы вернемся к работе.
- Прекрасно.
Он поднял стекло и рванул с места, из-под задних колес взметнулось облако пыли.
Ли поспешила к своей взятой напрокат машине и помчалась за Джессом. Он свернул на Сэг-роуд и проехал мимо гостиницы, на которую указал Ли, махнув ей в зеркало заднего вида. Главная улица была просто очаровательна. На ней располагались оригинальные бутики, семейные рестораны и рынки с местной свежей продукцией, разбавленные редкими художественными галереями и винным магазином. Родители везли детей и овощи в красных колясках. Пешеходы имели право преимущественного движения. Люди улыбались без всякой причины. И почти у каждого была собака.
Они выехали из городка к заливу с классической пристанью для яхт, миновали мост и оказались на извилистой дороге, идущей через лес. Незаасфальтированная подъездная дорожка Джесса была в полмили длиной, и огоньки, мелькавшие за деревьями, создавали ощущение нереальности.
Когда они проехали еще немного, в стороне от дороги заметила дом, похожий на гостевой. Это был маленький коттедж с голубыми ставнями и милым крылечком, так приятно читать, сидя в кресле-качалке. Через пятьсот ярдов показалась затейливая - и новехонькая - детская площадка для игр на свежем воздухе. Она не принадлежала к числу ярких пластмассовых сооружений от "Фишер-Прайс"; вырезанная из роскошного красного дерева, она была явно ручной работы и включала стену для лазанья, домик на дереве, куполообразный навес, песочницу, детский столик для пикников и две горки. У Ли на мгновение перехватило дыхание. Она знала, что у Джесса есть жена (хотя в Хэмптоне она вроде не живет), но ей трудно было представить его отцом. Разумеется, в этом нет ничего странного, но Ли почувствовала смутное раздражение и разочарование.
Когда они добрались до дома, ее сердце забилось чаще, а дыхание стало прерывистым - красноречивые признаки подступающей тревоги. Джесс вылез из джипа и пошел к ее машине. Ли почувствовала, что на лбу у нее выступил пот, и пожалела о своем диване, где могла бы сейчас лежать, читая рукопись или болтая с Расселом о приближающемся интервью с Тони Ромо. Даже если бы Рассел захотел заняться с ней сексом и смотреть спортивный качал, а соседка сверху устроила танцевальный вечер, на который пригласила бы кучу гостей с протезами. Лишь бы оказаться не здесь и не сейчас.
Джесс открыл для Ли дверцу автомобиля и направился по дорожке к крыльцу - широкому открытому помосту, который украшали только гамак и двухместный диванчик- качели. Рядом с качелями стояла пустая бутылка из-под кьянти и единственный грязный бокал.
- А ваши дети здесь? Была бы рада познакомиться с ними, - солгала Ли.
Джесс окинул взглядом крыльцо, вроде бы растерявшись, а потом понимающе улыбнулся, словно читал ее мысли.
- О, вы имеете в виду детскую площадку? Это для племянников - не для детей.
В его тоне явно прозвучало нежелание продолжать раз говор на эту тему; и хотя Ли сказала себе, что ей все равно и прекрасно сознавала свою бестактность, она не отстала:
- Означает ли это, что у вас нет детей или вы вообще не хотите их иметь?
Он засмеялся и покачал головой, отпирая входную дверь.
- Господи Боже, вы говорите все, что вам приходите голову, да?
"Раз уж влезла, иди до конца".
- Так что? - спросила Ли.
- Нет, я не хочу детей. Ни сейчас, ни когда-либо потом.
Ли подняла руки, насмешливо сдаваясь:
- Похоже, я задела вас за живое.
Джесс попытался спрятать улыбку, но Ли все равно ее уловила.
- Еще что-нибудь хотите знать? Как я ем, как сплю?
- Что ж, с детским вопросом покончено. Итак… как вы едите и спите?
Она широко улыбнулась и почувствовала, как отступает тревога. Ли и забыла - с Джессом весело пикироваться.
Глаза у него были красными, а лицо небритым и бледным. Даже волосы выглядели тускло - не грязными или сальными, просто скучными. Он шутливо подбоченился:
- И вы еще спрашиваете? Как, по-вашему, я ем и сплю?
- Дерьмово, - ни секунды не колеблясь ответила Ли.
Джесс засмеялся и толкнул дверь.
- Добро пожаловать в мое скромное жилище.
Ли осмотрелась. Скрипучие полы, гигантский обшарпанный стол, какие стоят в домах фермеров, вязаное одеяло, небрежно наброшенное на диван, и хотя она сразу влюбилась в этот дом, тяжко вздохнула эффекта ради и сказала:
- Джесс, Джесс, Джесс… неужели вы действительно потратили весь свой заработок на кокаин и проституток, как утверждают таблоиды? Он покачал головой:
- На кокаин, выпивку и проституток.
- Поправка принимается.
- Ладно, тогда начнем? В основном я работаю в задней части дома, за гостиной, поэтому давайте сядем там, и я принесу напитки. - Открыв холодильник, он заглянул внутрь. - Посмотрим, у меня есть пиво, какое-то дрянное белое вино, не такое дрянное розовое и "Кровавая Мэри". Для красного, думаю, немного рановато, а?
- Думаю, немного рановато для всего этого. Я буду диетическую колу.
Джесс щелкнул пальцами и вытащил из морозильника полбутылки водки "Кетел".
- Отличный выбор. Сейчас приготовлю "Кровавую Мэри".
Ли уже поняла, что спорить с ним бесполезно, да и, судя по виду, ему требовалось опохмелиться после вчерашнего. Она смутно помнила, что такое похмелье. В первые после колледжа годы в Нью-Йорке, когда организм позволял ей пить до трех, а в девять утра быть на работе, она иногда выпивала за завтраком несколько глотков вина, чтобы ослабить головную боль. Она вспомнила все ночные гулянки с Эмми и Адрианой - они бесцельно болтались по городу, перебираясь со "счастливого часа" на чей-то день рождения, и слишком много пили, курили и целовались с безымянными, безликими парнями. Боже, прошла, кажется, вечность… семь, восемь лет, а ощущение такое, будто прожита целая жизнь. Теперь уже она и каблуков таких высоких не носит (как она вообще ходила в столь неудобной обуви?), и битком набитые бары уступили место более цивилизованным ресторанам (слава Богу), и трудно вспомнить, когда она в последний раз не спала всю ночь какой-то другой причине, нежели работа или бессонница. Но, напомнила себе Ли, некоторые из этих счастливых воспоминаний относятся совсем к другой истории. Да и как иначе? Тогда не было ни престижной работы, ни собственной квартиры и, уж конечно, заботливого жениха.
Ли неторопливо пересекла гостиную с окном-люком и открыла раздвижные стеклянные двери, за которыми ее взору предстал потрясающий вид. Это был скорее не задний двор, а оазис посреди леса. Огромные высокие дубы и клены как бы отгораживали площадку, покрытую манящей, ухоженной зеленой травой. По сторонам маленького бассейна стояли два шезлонга, позволяя сосредоточиться на самом главном - идеальном прудике футов двадцать на тридцать, с плавучей мягкой платформой для отдыха и деревянной гребной лодкой, привязанной у берега. За прудом, на самом краю владения, под сенью лиственных деревьев стояла тиковая кушетка в балинезийском стиле под балдахином. Ли едва удержалась, чтобы не направиться прямиком к кушетке и повалиться на нее. Интересно, как в таком красивом и расслабляющем месте Джесс вообще мог что-то сделать!
- Неплохо, а? - спросил он, ступая на мощенный камнем дворик-патио и подавая Ли "Кровавую Мэри", дополненную стеблем сельдерея и лаймом.
- Боже мой, ваш дом не представляет собой ничего особенного с фасада… да и внутри, собственно, тоже… но это… это потрясающе!
- Спасибо. Согласен.
- Нет, правда, вы не думали о фотографиях? Я так и вижу это в одном из дизайнерских журналов, как же они называются? "Двелл". Это идеально для "Двелла".
Джесс пригладил волосы и отпил пиво "Будвайзер".
- Маловероятно.
- Нет, правда, мне кажется, это могло бы стать…
- Никаких журналистов или фотографов в моем доме, никогда.
- Я об этом слышала, - согласилась Ли, невольно вспомнив фотографию квартиры Рассела на целый разворот, которую увидела в "Элль декор" еще до их знакомка фотография иллюстрировала статью о лучших холостяцких квартирах Нью-Йорка и подана была в качестве основного блюда - ультрасовременная студия на втором этаже бывшего склада в Трайбеке. В то время Ли сосредоточенно изучала фотографии кухни, достаточно просторной для приема гостей, деревянной кровати-платформы, низкой, как положенный на пол матрас, и ванной комнаты, словно взятой из отеля "Уолдорф" и поставленной в центре апартаментов. Ли прочла, что площадь квартиры свободной планировки составляет двести двадцать квадратных футов, включает огромные окна и деревянные полы, покрытые черным лаком, но только при третьем их свидании увидела все это великолепие воочию. С тех пор она проводила там как можно меньше времени - вся эта сталь, черный лак и острые углы нервировали ее больше обычного.
Джесс сел за стол и знаком предложил Ли занять место напротив. Еще раз глотнув пива, он с глубоким вздохом расстегнул застежки на обтрепанной холщовой почтовой сумке, вынув из нее стопку листов бумаги формата телефонной книги, обеими руками подал ее Ли жестом официанта-азиата:
- Будьте снисходительны.
- Мне казалось, вам нужна честность, а не снисходительность? - Ли взяла рукопись и положила перед собой, едва сдерживаясь, чтобы тут же не заглянуть в нее. - "Никто не говорит со мной откровенно, меня все балуют, поддакивают, а мне нужен редактор, который скажет все как есть". - Она воспроизвела его слова, произнесенные, как ей передали, во время первого посещения Генри.
Джесс закурил.
- Это все бравада. Болтовня. Я совершенное дитя, которое едва выносит конструктивную критику, не говоря уже о хорошей порке.
Ли положила ладони на стол и улыбнулась.
- Что ж, это делает вас, Джесс Чэпмен, абсолютно похожим на всех остальных известных мне авторов.
- Господом Богом я себя пока еще не считаю, но с недостатков уверенности, подрывающим силы, и постоянным сомнением и самобичеванием справиться могу.
Джесс поднял сигарету, прося слова.
- Ну-ну, давайте-ка не будем забегать вперед. Это, он указал на рукопись, - лучший вклад в литературу последнего года, если не десятилетия - я уверен. Я лишь просил немного сочувствия на тот случай, если вы наткнетесь на абзац или два, которые вам не понравятся.
- Ах да, конечно. Абзац или два. Уверена, и этого не наберется, - кивнула Ли с напускной серьезностью.
- Великолепно. Рад, что в этом мы с вами согласны. - Помолчав, он пристально посмотрел на нее. - Ну?
- Что - ну?
- Вы не собираетесь читать?
- Начну, как только вы оставите меня одну.
Джесс округлил глаза:
- Одну? Не знал, что такова стандартная процедура.
Ли засмеялась:
- Вам, так же как и мне, известно, что здесь нет ничего от стандартной процедуры.
Джесс сделал невинное лицо:
- Понятия не имею, о чем вы говорите.
- Согласно стандартной процедуре, вашу книгу редактировал бы мой начальник, а не я. Согласно стандартной процедуре, я прочла бы вашу рукопись - или даже всего лишь план и главу на выбор, - прежде чем ехать два с половиной часа для встречи с вами. Согласно стандартной…
Джесс поднял руки, словно защищаясь, и объявил:
- Мне это наскучило. Крикните, если что-то понадобится. Я прилягу наверху.
И без лишних слов исчез в доме.
Прошла минута или две, прежде чем Ли ощутила, что ее ногти впиваются в ладони. Он пытался лишить ее самообладания или всегда так себя ведет? Шутил насчет сверхчувствительности к критике, или думает, будто написанная им книга - о чем бы она ни была - действительно второе его пришествие, или все это просто маска? Он мог быть таким обаятельным, непосредственным и остроумным, а потом - раз! - щелкает переключатель, и Джесс опять превращайся в нахального придурка, каким все его называют.
Ли посмотрела на часы и увидела, что до заселения в гостиницу остался час, поэтому, глотнув "Кровавой Мэри" и с вожделением посмотрев на оставленную Джессом пачку сигарет, приступила к чтению. Действие романа начиналось в клубе иностранных журналистов в Пномпене и велось от имени снятого с должности, сильно пьющего американца, показавшегося Ли очень знакомым. Не плагиат, но достаточно банально - на ум немедленно пришли "Конец одного романа", "Тихий американец" и "Аутодафе".
Само по себе это ее не обеспокоило - достаточно легко изменить, - но по прочтении еще нескольких страниц тревога Ли усилилась. Сама история - о парне двадцати с небольшим лет, первая же книга которого неожиданно стала бестселлером, - захватывала своим бесстыдством, что неудивительно, учитывая личный опыт автора. Тревогу вызвала манера письма - плоская, неоригинальная, временами даже нудная. Совершенно не похожая на стиль Джесса. Ли глубоко вдохнула и напомнила себе, что могло быть куда хуже. Окажись катастрофическим сюжет - и она не знала бы, с чего начать.
Когда через час Джесс вернулся, с мутным взором, но сменив пиво на бутылку воды, Ли начала осознавать свое положение. Каким образом она, Ли Эйзнер, младший и до сих пор не имевший дела с авторами бестселлеров редактор, должна сказать одному из самых успешных в литературном и коммерческом отношениях писателю своего поколения, что в настоящем виде его последнее творение никогда не пробьется в список бестселлеров? Ответ прост: она не скажет.
Джесс зажег сигарету и подвинул пачку к Ли.
- Расслабьтесь же немного. Вы целый день не сводите с них глаз.
- Да?
Он кивнул.
И Ли последовала его совету. Ни секунды не колеблясь и лишь мимоходом подумав, как разочаруется Рассел, если узнает, она вынула из пачки сигарету и жадно нагнулась к протянутой Джессом спичке. Первая затяжка обожгла легкие и оказалась резкой на вкус, но вторая и третья пошли лучше.
- Целый год псу под хвост, - сокрушенно сказала она и снова затянулась.
Джесс пожал плечами:
- Вы не показались мне человеком, злоупотребляющим выпивкой, наркотиками, едой или… да хоть чем-то. Если выкуренная время от времени сигарета доставит вам удовольствие, почему его не получить?
- Если бы я могла курить время от времени, то так бы и делала. Беда в том, что, выкурив одну, десять минут спустя я начну уничтожать пачку.
- А, значит, все же и у мисс Все Продумано есть какая-то слабость, - улыбнулся Джесс.
- Отлично, я рада, что моя борьба с вредными привычками вас забавляет.
- Считаю это не столько забавным, сколько подкупающим. - Он помолчал, видимо размышляя. - Да, полагаю, это и забавно.
- Спасибо.
Указав на рукопись, Джесс осведомился:
- Есть уже какие-то соображения или в стандартную процедуру не входит обсуждение с автором до окончания чтения?
Он глотнул воды из бутылки.
Обрадовавшись, что Джесс дал ей путь к отступлению, Ли туманно ответила: