- Это ты так считаешь. Я тогда думала по другому, - заметила Оксана с горечью в голосе.
- Настя отца почти не знает, а дочери очень нужен отец.
- О-чень ну-жен о-тец, - передразнила его Оксана. - Ты-то что в этом понимаешь?
Она оглянулась и увидела стоящую у двери Настю.
- Ты чего подслушиваешь?! Тебе очень нужен отец?
- Зачем? - удивилась Настя.
- Видишь - ребенок не чувствует себя увечным без отца…
- Она почти его не знает. У нее нет чувства семьи. Отца она не видит. Мать только и делает, что кричит на нее и отсылает играть.
- С тобой по-другому было? Мать в детстве только тобой и занималась?
- Нет, у нее не было времени мной заниматься. Я рос в тяжелое время.
- Сейчас время тоже тяжелое, по-своему тяжелое…
- Я рано был предоставлен самому себе, но у нас была вера. Мы строили светлое будущее! Пытались сделать мир лучше!.. Благодаря этому мы были счастливы…
- Не смеши меня! - слова отца повергли ее в хохот. - Светлое будущее! Где оно? Семьдесят лет его строили, и что?!
- Не важно! Вера - вот что важно! Без веры нельзя. Это не важно, во что ты веришь: в бога, в социализм, в здравый разум… Вера спасает от хаоса, от деградации…
- Ну ты загнул…
- Вы сейчас ни во что не верите! - не унимался Лавров. - Я не прав? Во что вы верите, новое поколение? А во что она верит?
- Дочка, во что ты веришь? - спросила Оксана со смешком.
- М-м-м, - задумалась на секунду Настя. - В Покемона! Еще… в Симпсонов и в семейку Адамс!
- Кто это?
- Покемоны - это такие… не то звери, не то роботы. А Симпсоны - это м-м, - подыскивая подходящее слово, Оксана пощелкала пальцами.
- Дибилоиды! - закричала Настя.
- Точно!
Лавров закрыл лицо руками и чертыхнулся:
- Я знал, что наш мир катится в тартарары, но не настолько же…
- Папа, не бросайся словами! Ты просто отстал от века. Ничего страшного не произошло… Монстров и в твое время хватало - одно Политбюро чего стоило…
- Ты ослепла…
- Вечная проблема отцов и детей… столкновение двух миров, - Оксана задумалась. - Испокон веков старое поколение не понимало новое… Ты почему тут сидишь? Я с дедушкой разговариваю, - повернулась она к Насте. - Иди, поиграй!
- Ладно! - согласилась та. - Дед, можно я приставку подключу?
- Что это?
- Игра.
- Подключай! - ответила за него Оксана. - Только оставь нас в покое!
Послышалась громкая электронная музыка.
- Сделай потише или одень наушники! - крикнула Оксана.
- Ты с ней всегда так разговариваешь?
- Как видишь. Она самый близкий и родной мне человек, а я с ней как с чужой. Все меня считают интеллигентной и уравновешенной, и я умею внимательно слушать и сочувствовать чужим людям, а с родной дочерью, как та собака, что сорвалась с цепи. Объясни мне, если можешь…
Лавров сидел молча, задумчиво рассматривая свои руки.
- Меня многое в ней раздражает. Особенно в тот момент, когда у нее проскакивают словечки, интонации или мимика моего бывшего. Я просто зверею…
- Вы так плохо расстались?
- Даже наоборот. Мы с ним расстались как интеллигентные люди - без ссор, без всяких пошлых выяснений отношений. Как видишь, у меня приличное содержание, но все же я в обиде на него. За что, спросишь ты меня? Не знаю. Может быть, из-за того, что мы так легко расстались. Я попросила развод. Он согласился. Пожалуйста, хоть завтра. Даже не попытался остановить меня…
Оксана посмотрела на отца, ища поддержки, но он молчал.
- Что-то Настя затихла там… Наверное, уснула, - прошептала она, прислушавшись. - Пойду посмотрю.
Она на цыпочках вышла. Лавров услышал какой-то шум, что-то упало…
- Я ее положила на диван. Она всегда засыпает, когда играет, - сказала Оксана, вернувшись.
Так непривычно было сидеть вдвоем в притихшем доме. Вокруг зажженных свечей летали ночные бабочки, и в тишине ночи был слышен шелест их крыльев.
- В городе не бывает такой тишины, - задумчиво произнесла Оксана. - Там всегда что-нибудь шумит: трамваи тренькают, каблуки по мостовой, двери хлопают… Как ты можешь так жить? Совсем один… Замуровал себя…
- Это смотря как представлять себе одиночество - как тюрьму или как полную свободу. Мне нравиться мое одиночество. Я сам отрезал себя от всех и не жалею об этом…
- Но тебе даже поговорить не с кем…
- Зачем мне кто-то? Какие-то чужие люди… Когда тебе будет столько же лет, сколько мне, то ты поймешь. В таком возрасте нужен рядом или родной человек или никто. Все остальное - суета…
- Чем ты занимаешься дни напролет?
- Ничем. Целый день сижу у окна. Покормит меня соседка - хорошо, не покормит - даже не замечу. Ничего не хочу знать. Лишь по саду за окном замечаю то, что время движется. Летом все в цвету, потом листья желтеют и опадают, идут дожди, а зимой сад весь белый. Потом - весна, набухают почки и… я всегда чего-то жду весной… Не спрашивай - чего? Не знаю…
- Ты не хотел бы переехать в город?
- Зачем? Я привык. Первое время было трудно… Да, трудно… Ведь с возрастом краски все тускнее и тускнее…
- Давай сменим тему, - предложила Оксана.
- Почему ты одна?
- Не нашла еще свою половину, - неуверенно ответила она.
- У тебя уже было две "половины", - усмехнулся отец.
- Все это было не то…
- Я дам тебе совет…
- Не нуждаюсь я в советах! Я уже совершеннолетняя. С замужеством, понимаешь, просто не повезло…
- Ты открой глаза и посмотри. Бабы часто за таких мужиков держатся, что диву даешься. Все недостатки в одном: и пьет, и бьет, и зарплату пропивает, она же в него вцепилась. У тебя же ни один из мужей не пил… денег хватало… Чего тебе еще нужно?
- Пил, бил… Разве в этом дело? Если нет чувств, то ничего не нужно…
- А бывают ли такие чувства в природе? Может быть, ты их выдумала?
- Не знаю. Ничего не знаю, - замотала она головой. - Пойду я спать. Полдня за рулем. Спина болит.
- Спокойной ночи!
Лавров подошел к дивану, на котором спала Настя. Без одеяла, без простыни, в одежде, мать сняла с нее лишь обувь. Она лежала как беспризорница. Лавров взял старый плед, чтобы укрыть ее. На пол упала игрушка, он поднял и долго держал в руках, рассматривая это зеленое чудовище. Потом положил игрушку рядом с Настей и вышел.
Он долго не мог уснуть. Лежа в постели, он вспоминал о том, как укладывал спать Оксану.
…Белоснежные простыни, кружевная подушка, украшенная розовыми бантиками, пижама в желтых цыплятах… Красный ночник в форме малины. И маленькая Оксана спит, обняв большую красивую куклу. И сама, как кукла - вся в кудряшках, разрумяненная от сна, с длинными ресницами…
Часть 2
Будильник монотонно тикает у самого уха. Ветерок из открытого окна шевелит занавеску. За окном слышен щебет птиц, крики соседей… Солнечный луч на паркете…
C трудом разлепив ресницы, Оксана села и потянулась. Пол-девятого…
Чем бы сегодня заняться, чтобы не сдохнуть со скуки в этом богом заброшенном месте? Вчера… что-то было?.. Ромка Шахов! Как странно - одно имя, а как зашлось сердце…
И воспоминания волной нахлынули на нее…
…Ежегодно она приезжала сюда на все лето, ожидая с нетерпением этого момента…
Ждала целый год, задыхаясь от дисциплины, субботников, контрольных, торжественных линеек, школьного хора, комсомольского энтузиазма. От ненавистного коричневого платья, надоевшего до рвоты. От ежедневных - "нет", "нельзя", "тебе еще рано", "нужно подрасти". От желания "быть хорошей" в глазах окружающих. От звонка будильника в пол-седьмого…
От всего, что душило, давило, сдерживало…
…Ей только что исполнилось четырнадцать. У нее фигура балерины и длинные русалочьи волосы. Она стоит у калитки и разговаривает с соседским мальчишкой. Ромка - местный атаман. Выгоревшие на солнце волосы, кожа, покрытая золотистым загаром, и отчужденный взгляд, сводивший ее с ума. Каждый день Оксана видела его и влюбилась до безумия, потеряв сон и аппетит…
Летние, знойные дни… Они бегут купаться. Оксана на бегу скинула сарафан и осталась в купальнике. У нее почти женская фигура. Ромка исподтишка наблюдает, стесняясь ее. Он привык к ней как к соседской девчонке, но не может осознать как женщину…
Они долго плавали, а потом долго лежали на одном полотенце. Ромка повернул голову и увидел плечо Оксаны. Немного пододвинувшись, он ощутил тепло ее кожи. Она не шевелилась. Он привстал на локте и развернул ее к себе. Она лежала в его объятиях молча, не поднимая глаз. Ромка коснулся ее губ. Оксана не ответила, лишь затрепетала от желания. Затрепетала всей своей распаленной кожей, всем своим участившимся пульсом, всеми вставшими дыбом волосками на теле…
Они еще долго лежали, растворяясь друг в друге, вдыхая друг друга, не узнавая самих себя… До тех пор, пока не услышали чьи-то голоса. Тогда они молча встали и пошли. И, ни слова не говоря, разошлись по своим домам…
Все оставшиеся до отъезда дни они целовались в укромных уголках. Все так же молча…
"…Слова - пустое, когда чувства говорят…" - писала она потомв своем дневнике.
Какое это было счастливое время! Она влюблена! Впереди - целая жизнь! Казалось, что даже солнце светит ярче, и птицы поют громче!..
…У Оксаны день рождения - шестнадцать лет. Она решила устроить вечеринку по этому поводу и пригласила всех школьных друзей. Ромку тоже пригласила…
Мать ушла в театр, предварительно накрыв стол. Оксана пол-дня провела перед зеркалом и вечером принимала гостей вся надушенная, в красивом платье, с тщательно уложенными локонами…
Ромка приехал поздно, когда уже все рассаживались за столом. Оксана открыла дверь, и кинулась ему на шею. Он вручил ей букет цветов - пурпурные георгины. Оксана схватила его за руку и потащила в комнату.
- Мой друг - Рома.
Остальные нехотя кивнули ему головой. Оксана училась в специализированной английской школе, и ее школьные друзья были не из простых семей. Среди этой компании он казался изгоем: каким-то лишним и незаметным, хотя был выше всех почти на пол-головы и шире в плечах. Оксана неожиданно застеснялась его. Там у себя в деревне он был лидером. Его уважали все местные мальчишки, а здесь… здесь что-то не так…
- Слушай! Это твой принц? Ты что? С ума сошла? Да он же пролетариат! Таким и останется, поверь мне. Что ты с ним будешь делать? Вы с ним из разных миров, - ближайшая подруга высказала свое мнение.
Ромка и сам быстро сообразил, что ему здесь не место. И после того, как все вышли из-за стола, попрощался со всеми, сказав, что ему нужно успеть на электричку.
Когда дверь за ним закрылась, Оксана почувствовала себя свободней. Она весь вечер протанцевала с Олегом.
Олег - сосед по парте, после школы собирался поступать на юридический. Мать не раз говорила, что он подающий большие надежды юноша, но Оксане он совсем не нравился. Ей были неприятны его ухаживания, его прикосновения, его вечно влажный рот.
Во время медленного танца Олег затащил ее в спальню и стал целовать. У него были липкие ладошки и неприятно пахло изо рта. Оксана вырвалась из его рук и бросилась к двери.
- Беги, может еще вернешь своего колхозника. Наверное, он еще на вокзале. Ждет свою электричку, - ухмыляясь, произнес Олег.
Вечер был окончательно испорчен…
Утром она с матерью разбирала цветы, которые вечером были поставлены в ведро с водой. Оксана подрезала концы, ставила в вазу и разносила по комнатам…
Следующий букет - пурпурные георгины, подаренные Ромкой. Она почувствовала себя предательницей. Она предала свою любовь. Ей стало так жаль Ромку и свои чувства, что слезы покатились у нее по щекам. Она унесла этот букет к себе в комнату.
Каждый день на протяжении целого месяца она целовала лепестки георгинов и мысленно просила прощение у Ромки…
Потом она позвонила ему:
- Почему ты тогда убежал? Испугался?
- Пока мы встречались здесь, я не видел разницы между нами. Когда же я увидел как ты живешь, твоих друзей, то понял - мы разные…
- Я увижу тебя следующим летом, - пообещала она Ромке.
Но это было праздное обещание: она не приезжала сюда целых двадцать лет…
Первый и последний раз в жизни Оксана рассталась любя. С другими мужчинами чувства угасали сами собой, отношения становились обыденными. Каждый раз освободившись, она быстро забывала, но не Ромку. Они расстались на пике любви, не успев остыть друг к другу, и сказка навсегда осталась сказкой… Память о нем она долго пыталась уничтожить, внушая себе, что лишь выдумала и приукрасила Ромку в своем воображении…
Через два года она вышла замуж за Олега - человека своего круга. Вскоре они развелись…
Она вышла замуж во второй раз, но тоже не надолго…
Чувствуя приятную свежесть после душа, Оксана вышла в сад. Что это за запах? Она оглянулась - бледные цветы жасмина, распахнутые навстречу солнцу…
Окруженная чугунной оградой веранда, вся обвита завитками дикого винограда. Краснели на солнце бутоны тюльпанов. Кудрявился душистый горошек. Все, как всегда…
Черная кошка потерлась об ее ногу, тихонько мурлыча. Оксана немного погладила ее и вышла за калитку. Улица была пустынна и тиха.
Она бесцельно бродила по дорожке. Пахло цветущей сиренью, дымком, и еще чем-то до боли знакомым. Как бы она не пыталась, но так и не смогла вспомнить, чем именно.
…Наверное, детством…
Многое изменилось с тех пор, как Оксана приезжала сюда в последний раз: улицы покрылись асфальтом, на месте березовой рощи выросли двухэтажные коттеджи, пруд затянулся зеленой тиной, срублены старые ивы…
Все вокруг изменилось, да и она сама стала другой. Чувство грусти, потери и сожаления охватило ее. Улица детства…
На этой улице душным июльским вечером она целовалась первый раз в жизни. Здесь же, задыхаясь от счастья, сказала первое "люблю"… Много чего произошло на этой улице в первый раз, и вот она вновь на этой улице… После долгих лет отсутствия, после разводов, разочарований, обид… Милое детство! Так тосковать о тебе на сороковом году жизни…
Оксана уселась на поваленное дерево, на этом дереве они сидели вместе с Ромкой. Здесь она провела самые счастливые часы в ее жизни. Но дерево потемнело и стало трухлявым, и его время подточило. Подошла дворняжка, обнюхала ее и уселась рядом.
…Все как всегда. Как и было раньше, с той лишь разницей, что раньше у меня было будущее. Сегодня у меня есть только прошлое и так осточертевшее мне настоящее…
Я вернулась сюда с опозданием на двадцать лет. За это и наказана…
Зачем было уезжать так далеко? Может быть в погоне за… за чем? Я даже не помню, чего я хотела от жизни. Может быть, мое место было здесь и сбежав отсюда я прошла мимо счастья? Может быть, и сейчас не поздно все вернуть, ведь не такая уж я старая…
Интересно можно ли изменить свою судьбу или уже все предраспределено свыше? Если нет, то можно плюнуть на город, остаться здесь, найти Ромку Шахова и увести его от глупой жены. Такое ощущение, что я наконец нашла себя…
Вдруг дворняжка вскочила и залаяла. Оксана прислушалась к шуму, который донесся из-за кустов. Двое мальчишек гонялись друг за другом по пыльной улице. Один мальчишка, что постарше, подставил подножку другому, тот упал и завизжал на весь двор. Тот, что постарше, принялся тузить его. Дворовые собаки залаяли на все голоса. На этот шум из калитки выскочил мужчина в майке и трениках, с вытянутыми коленками, и принялся их разнимать.
- Это он! - младший кивнул на старшего и плюнул ему в голову, за что получил от отца хорошую затрещину.
- Это не я начинал! Он испортил мой шалаш! - и он пнул со всей силы младшего в коленку. Тот упал и завыл, что было мочи.
Отец выдал ему тоже пару оплеух и потащил их домой. Они упирались, орали, пытались пнуть друг друга. Тут мужчина заметил Оксану и остановился:
- Не может быть! - произнес он, разжав пальцы. Мальчишки выскочив из рук и, награждая друг друга пинками, скрылись за углом.
- Оксана! - он с улыбкой спешил навстречу.
Ей тоже хотелось крикнуть - не может быть!
Это не может быть Ромка! Этот лысый, плюгавый мужик не может быть ее Ромкой! Тот Ромка был загорелый и лохматый, не боявшийся ни черта, ни дьявола… но этот - затюканный жизнью, облысевший, плюнувший на себя и влезший в мерзкие треники мужик не мог быть ее Ромкой!
- Сколько зим, сколько лет, - он стоял рядом и смотрел на нее как на восьмое чудо света.
- Долго будешь жить, я только что о тебе вспоминала, - Оксана выдавила из себя улыбку.
- Отец сказал, что я здесь? - спросил он и провел рукой по остаткам волос на голове. Чувствовалось, что он не в своей тарелке.
- Да, - ответила Оксана.
- Я его видел на днях. Он не был уверен, что ты приедешь, - сказал он, вытаскивая мятую пачку дешевых сигарет.
Пока он доставал пальцами, пожелтевшими от никотина, сигарету из пачки, Оксана внимательно рассматривала его. От того отчужденного взгляда, что сводил ее с ума, ничего не осталось. Глаза потухли, горькие складки пролегли у рта, волосы поредели…
Ничего не осталось от прежнего Ромки! Лишь едва приметный шрам над бровью, который он получил в драке с местным мальчишкой. Они были соперниками и дрались из-за Оксаны. Ромке сильно досталось: были разбиты бровь и нос, все лицо и рубашка в крови… Уже после драки, Оксана оторвав кусок от подола своего платья и, смочив в колодце, вытирала ему лицо. И любила Ромку в этот момент так сильно, как никогда, никого не любила ни до, ни после…
А теперь он стоит перед ней - жалкий остаток прежнего Ромки…
- Рома-а-ан!! - послышался вопль за спиной.
Ромка так и подпрыгнул на месте от этого крика. Казалось он стал сантиметров на десять меньше ростом, ссутулился, глазки забегали.
Оксана оглянулась, рядом с калиткой стояла крикливая, мужеподобная тетка, в сальном переднике и в стоптанных тапках…
Оксана застыла на месте, и волна отвращения захлестнула ее, вызвав приступ тошноты.
…и он мне служил эталоном мужчины, по которому я мерила всех остальных. Это была моя ошибка. Почему я не приехала сюда много лет назад и не увидела то, что осталось от него?..
Ромка поплелся к своему дому, а Оксана не попрощавшись, пошла в другую сторону.
…Вот мы и встретились, но встреча оказалось безрадостной. Было бы лучше и не встречаться, а жить старыми воспоминаниями. Они были красивы…