Постоялец женился, свадьба состоялась за городом, за неделю до того, как в магазине грамзаписи "Зодиак рекордc" появился новый альбом "Ruins in the Country". Андреа и Сэм несказанно удивились, когда получили приглашение на свадьбу. Такого навороченного конверта в их квартирку почта еще ни разу не приносила, и главное, он был внутри еще одного, большего конверта. Сэм надела одну из тех юбок, что ей подарила мать. Однако подруги ушли со свадьбы рано и вернулись в гостиничный номер. Где-то посередине гостиничного коридора они сбросили туфли и несли их в руках вместе с бутылками вина, которые им дали с собой официанты. Они прошли в свой номер, на ходу переворачивая таблички на дверях - с "Не беспокоить" на "Просьба убрать в номере". Придя к себе в номер, оставили отпечатки пальцев на телеэкране, а сами растянулись на полу и слушали "Asking Prices" и "Stone Roses", слушали "Perfect Teeth" и "Ev’rythin’s Coming Up Dusty". В гостиничном номере была плохонькая стерео-установка. Андреа и Сэм завели разговор о том, что список их друзей скукоживается изо дня в день.
- Вторая Андреа перебралась в Нью-Йорк, к своему голубоватому приятелю, который помешан на Бобе Дилане, - произнесла Андреа Первая. - Кейт так и не окончила школу, а Карла-Луиза, если не ошибаюсь, работает шофером такси и по вечерам всегда занята. Собственно, и днем тоже. На Эде и Дон можно поставить большой жирный крест, не пара, а тоска зеленая, зато у нас есть эта, как ее там, англичанка, мы ее постоянно встречаем на концертах.
- Она нам не подруга, - заметила Сэм.
- Полагаю, здесь можно что-то придумать, - ответила Андреа. - Кларк все еще работает в "Зодиаке", а Порки - ну, там, сама знаешь где.
- Они нам тоже не друзья, - упорствовала Сэм. - Нам даже толком неизвестно, как этого Порки по-настоящему звать.
- Порки его звать, - сказала Андреа и взяла обе бутылки. - Промочить рот шампанским и глотком "кьянти" - вот мой рецепт розового коктейля, который готовится прямо во рту. Ты, собственно, на что намекаешь?
И тут до Сэм дошло и, кстати, не впервые, что они с Андреа скорее похожи на двух сварливых лесбиянок, чем на тех, кем они являются на самом деле. За несколько лет, проведенных вместе, в их отношениях появился налет искренности поверх иронии поверх искренности. Своего рода ироничный сандвич, который на вкус был почти сама искренность - как, впрочем, любой другой дешевый сандвич. Они обе отращивали волосы, пока не наступал момент их подстричь, они жили вместе в очередной квартирке, и пол в их ванной комнате было невозможно надраить до блеска. Стену неизменно украшал постер с портретом Элвиса Костелло - такой найдется практически у всех. Слушая музыку "Колибри", они как-то раз увидели настоящую колибри - что обе восприняли как своего рода знак и купили кормушку для колибри, и обе ее так и не повесили, рассчитывая заманивать колибри некими приворотными чарами, а не сахарной водой. А ту колибри они окрестили Певунчиком, но Певунчик так больше никогда и не прилетал к ним, а если и прилетал, то они все равно не смотрели. Кроме того, обе умудрились сделать так, что Сэм выперли с работы - и все потому, что она в личных целях использовала офисный сканер и принтер. Она и Андреа сканировали и печатали, причем не единожды, взятый в скобки заголовок с одного битловского альбома, сканировали и печатали шрифтом начала шестидесятых ("This Bird Has Flown"). Они печатали его на стикерах, после чего носились по всем близлежащим кварталам, лепя поверх объявлений, которые то и дело появляются, приклеенные липкой лентой, на телефонных столбах. Это объявления о пропаже волнистого попугайчика. Их ни за что не застукали бы за этим делом, не забудь они принадлежащие Сэм ключи, бутылку джина и две бутылки тоника, плюс лимон, плюс пакетик со льдом, плюс нож, с помощью которого резали тот лимон, на столе у секретарши, на котором они расположились бивуаком в ожидании, пока сканер сделает свое дело.
- Я подумала о ком-то другом, - сказала Андреа.
- А, о Майке. Я тоже подумала о нем. Кстати, передай мне вино, - ответила Сэм. Альбом Дасти Спрингфилд доиграл до самой душещипательной песни - в ней Дасти поет, что сама не раз ошибалась в жизни. Эта песня, как правило, требовала еще вина.
- Ну ладно, пусть будет и Майк, - согласилась Андреа. - Хотя я подумала про голую женщину на той стороне улицы.
Та женщина тоже не была их подругой, зато у нее самой имелись друзья. А еще у нее не было занавесок на окнах, и подруги не раз наблюдали за ней со своей стороны переулка. Порой то, что они видели, вызывало легкое замешательство - приятель этой женщины становился к плите и готовил, а сама она тем временем выбирала пыль из швов в своих джинсах и что-то читала на боку коробки с чаем, но не вслух. Иногда к ним приходили друзья и, пробыв не больше часа, уходили - после того как помогли ей повесить на стену дешевые картинки в рамках. Но чаще эта женщина бывала одна и тогда без видимых причин расхаживала по квартире голой. Была она не красавицей и не уродкой, так что какой в этом имелся смысл, трудно сказать. Сэм и Андреа могли следить за ней целый день, ломая голову, зачем ей это понадобилось.
- Мы с ней не знакомы лично, - заметила Сэм, хотя на самом деле однажды эта женщина вышла на тротуар и купила моток пряжи, который неизвестно какими путями к ним попал - ни Сэм, ни Андреа не помнили, чтобы они его покупали.
- Такое впечатление, что у нас с тобой не осталось друзей. Мы с тобой как те брошенные канарейки из книжки, которую нам когда-то читала твоя мать.
- Та книжка была не про канареек, - возразила Андреа. - Там бросили кого-то еще.
Кстати сказать, ее мать была не большой любительницей читать детям вслух книжки. Она скорее была из тех матерей, которые будут учить вас танцам.
- Послушай, ты бы не хотела оказаться сейчас в снятом напрокат зале вместе с мужем, ну или не обязательно с мужем? Как их сейчас называют, этих ребят? Ты видела, как дядя засовывал в клетку деньги - там была еще такая специальная клетка, чтобы народ засовывал в нее деньги. Свадьба за свадьбой, свадьба за свадьбой - и, наконец, твоя. Скажи, ты бы испытала по этому поводу то, что сейчас принято называть счастьем?
- Нет, нет, нет и еще раз нет, - со всей категоричностью заявила Сэм. Она попыталась схватить подушку, но та была слишком высоко, и потому ей не удалось заткнуть себе нос и рот.
- Тогда нечего ныть, - сказала Андреа.
В течение нескольких месяцев после того, как "Сороки" выпустили свой первый сингл под названием "How Good Are You", в Сан-Франциско поговаривали, что вот-вот надо ждать катастрофу, либо природную, либо человеческими руками сотворенную - какую именно, никто не знал. Об этом постоянно кричали газеты, причем с каждым разом все истеричнее. Андреа представила себе, как они с Сэм переживут этот катаклизм - кто знает, вдруг они окажутся в ситуации, где на счету будет каждая секунда, они застрянут в дорожной пробке или на острове, с которого не уехать, или же кто-то из них будет вести машину, а вторая будет смертельно больна и будет умирать прямо в машине. Андреа поделилась этими своими историями еще до того, как они сделали первый глоток, но, по мнению Сэм, им обеим будет нелегко и дальше представлять себе, что они единственные, кто выжил после миллиона ужасов, потому что на самом деле ничего такого не случилось. Вообще-то давным-давно они вместе побывали на одном концерте - тогда Принц вышел на сцену, чтобы вместе с "Bangles" спеть знаменитый хит "Manic Monday" и неряшливую, плохо отрепетированную версию "Gotta Whole Lotta Shakin’ Going On". Однако все чаще и чаще могло показаться, будто и этого недостаточно.
- По крайней мере у нас нет таких проблем, как у Хэнка Хейрайда, - заметила Сэм вслух. Это была избитая шутка об одном парне, с которым Андреа училась вместе в школе, правда, сама Сэм с ним ни разу лично не встречалась. С другой стороны, Сан-Франциско - город маленький, так что в один прекрасный день они непременно встретятся и от души повеселятся.
Но только не сегодня. Сегодня было утро после концерта "Sinways", и Андреа и Сэм, сидя в баре, пили бельгийское пиво и слушали от начала до конца альбом "Cottontails" под названием "How Can You Believe" - в исполнении музыкального автомата. Перед ними была горка наличности, которую они заработали, продав старые ненужные книги. Андреа и Сэм продали "Айвенго" и "Цвет пурпура". Они продали книгу, озаглавленную "Сороки. Среда обитания и особенности поведения черноклювых и желтоклювых сорок", которая, по всей видимости, была библиотечной, а также книгу "Вороны над пшеничным полем" и "Сэра Гавейна и Зеленого рыцаря". А еще они продали "Гарвардский музыкальный словарь", и "Красный знак мужества", и "Любимых", и еще один экземпляр "Любимых". Сэм хотела продать "Гли-Клуб", но Андреа ей не позволила, зато они продали сборник стихов Джона Донна, и Уоллеса Стивенса, и Элизабет Бишоп, и Стивена Спендера, и по крайней мере четыре книги советов, плюс "Английского пациента" и "Рай находится на Земле", которые в то время пользовались безумной популярностью. Такое впечатление, что на полках остались тосковать в одиночестве лишь "Следы губной помады", "Девушка на две недели" и "Площадь Похмелья".
- Я только что пропила "Остров сокровищ", - произнесла Андреа. - Можно сказать, пустила в расход долговязого Джона Сильвера.
- Зря мы ее продали. Следовало оставить, - вздохнула Сэм. - Для Яйца. Ведь это книжка не для нас, девушек, мы не охотимся за сокровищами и не отсасываем друг у друга.
- Там никто ни у кого не отсасывает, в "Острове сокровищ", - возразила Андреа. - Ты спутала с "Морским волком". Кстати, не сделаешь мне одно одолжение?
Сэм вопросительно прищурилась, что был своего рода трюк.
- Ты говорила это пять песен назад, - сказала она и неожиданно добавила: - Что именно?
В этот момент зазвучала песня "Girl Hurricane", и несколько других посетителей бара тоже ее узнали. Еще бы, не узнать такой суперхит! День был темный, пелось в этом суперхите, и становилось все темней, я сидел в кресле-качалке и пил джин с лимонным соком.
Андреа допила пиво.
- Будь с ним поприветливей, - сказала она.
Сэм издала такой звук, будто у нее был младенец, и этот младенец много лет назад свалился в вулкан, но она по-прежнему грустит.
- Чем он тебе не угодил? - не унималась Андреа. - Почему ты не можешь быть с ним поприветливей?
Чуть позднее тем же вечером, слушая альбом Ника Дрейка, они заключили между собой пакт: не касаться таких болезненных тем, как деньги, мамочки, мужики, наркотики и гомики. Пакта оказалось недостаточно. Можно подумать, поется в песне, что все рухнуло, когда появился Яйцо, но на самом деле все началось, когда одна ну очень популярная группа, которая не дала согласия, чтобы я упомянул ее название, выпустила новый сингл, и его слова Сэм ужасно не понравились.
- Ты хочешь меня? - спрашивалось в песне, или, может быть, спрашивал сам певец. - Что ж, приди и разнеси к чертям собачьим дверь. Я буду ждать тебя с ружьем и стопкой бутербродов.
Сэм отказывалась верить, что там действительно поется про бутерброды, а не про сигареты. Ну кто в своем уме принесет с собой стопку бутербродов туда, где надо разнести к чертям собачьим дверь? Чтобы как-то взбодриться, она взяла фильм, который ей ужасно нравился - "Снежная Королева", - и посмотрела его по видику. Именно в тот день и объявился тот, кого она называла Яйцо.
- Я познакомилась с парнем по имени Стивен, - сказала Андреа. - Не поверишь, он был в прачечной-автомате! Мы с ним договорились пойти на концерт "Friendly Skies".
- Это же полный отстой.
- То же самое можно сказать и о моем гардеробе, - ответила Андреа, встав перед телевизором, - но мне ведь надо же что-то надевать. Послушай, кажется, звонят.
- Наша соседка прекрасно обходится без одежды, - возразила Сэм, помахав рукой в сторону обнаженного бюста на той стороне улицы, однако Андреа уже плескалась в душе, оставляя на полу лужи. Сэм посмотрела пару кадров, после чего неожиданно последовала сцена, в которой Яйцо впервые, причем без стука, входит в их квартиру.
- Там у вас было открыто, - сказал он и посмотрел на телеэкран. Сэм тотчас подумала, что он сейчас, независимо от темы разговора, непременно скажет нечто вроде: "Я тащусь от кино". И точно.
- Я тащусь от кино, - сказал он.
- Андреа будет через минуту. Как насчет "Маргариты"?
- Меня зовут Стивен, - представился он, обходя их квартирку.
- А меня Сэм, - ответила Сэм.
- Сэм, значит, Сэм, - сказал он. - Все равно как парня?
- Верно, - подтвердила Сэм. - Все равно как парня. Я парень по имени Сэм.
- А, кормушка для колибри! - произнес Стивен, он же Яйцо. Наверху груды коробок с надписью "Осторожно, стекло" стояла нераскрытая коробка. - Что, если мне так назвать мою группу? "Кормушка для колибри".
- У тебя есть своя группа? - удивилась Сэм.
- Как бы это выразиться… Ну, типа того, можно сказать, в проекте. Эй, как тебе Андреа? Правда, классная девушка?
- Мы с ней знакомы уже много лет, - ответила Сэм. - Но кто ее знает.
- У нас у всех свои недостатки, - ответил он.
- Послушай, - обратилась к нему Сэм, однако гость смотрел на телеэкран, и Сэм ничего не оставалось, как выключить ящик. - Я серьезно. Я тебя знаю. Ты околачиваешься в прачечной самообслуживания и подслушиваешь до тех пор, пока у тебя не возникает возможность влезть в разговор, если какая-нибудь девушка стирает белье одна, без соседки по квартире.
- Я тут ни при чем, - спокойно возразил гость. - Я был в баре. Андреа угостила меня коктейлем.
- Ага, в баре, - кивнула Сэм. - В том самом, что рядом с прачечной самообслуживания.
- Мне белье стирают китаянки, - произнес Стивен-Яйцо. - А сам я электрик. Погоди пару минут, и я тебе все расскажу. Ты представляешь, как строится дом? Сначала дело идет споро, а потом строительство будто замирает, пока внутри прокладывают электропроводку. Так вот это я. Я и есть та самая причина.
- Благодарю за то, что отнимаете у меня время, - съязвила Сэм.
Собеседник хохотнул - так, как она и предполагала: "Ха!" Всего один раз.
- Тут-то и начинаются интересные вещи.
Сэм не услышала эту часть его рассказа. Потому что Андреа вышла из ванной, одетая в платье, которое Сэм больше не могла надеть туда, куда она раньше его надевала, потому что она там накричала на кого-то. Платье смотрелось отпадно. Стивен-Яйцо моментально заткнулся и уставился во все глаза, как та птица, что клювом стучит в окно.
- Послушай, где эта вонючая мазюка? - спросила Андреа у Сэм, сжимая в руке волосы.
- Вот, только что пришел.
- Я имею в виду не его, - возразила Андреа. - Кстати, Стивен не заслужил такого прозвища. Я имею в виду бальзам для волос.
- Тебе не нужен никакой бальзам, - подал голос Стивен, беря ее лицо в свои ладони, и он и Андреа комично поцеловались. Квартирка была тесной, Сэм было даже некуда отвернуться. Где-то в стопке пластинок на новом усилителе лежала песня под названием "The Dream of Evan and Chan", такая громкая ритмичная песня о том, как сейчас вот-вот заиграет оркестр. В общем, песня про любовь, ну или почти про любовь, в ней певец поет о том, что никогда не отпустит свою возлюбленную, даже если услышит "нет" в ответ, он ее не отпустит, нет, нет, нет. А еще это песня про грезы, и в самом ее конце звонит, не умолкая, телефон, и его звон пробуждает ото сна целый оркестр, и сон на этом кончается. Сэм точно знала, что песня где-то там, а еще она знала - словно знание это явилось ей во сне, - что если бы их гость послушал эту песню, то наверняка бы решил, что ее в сопровождении электронной ударной установки поет какой-то гомик. А еще - Сэм точно знала - он так бы и сказал. Она буквально слышала, как он это говорит, хотя рука ее сжимала пульт от телевизора, сжимала все сильней и сильней, пока пластмассовые кнопки не взмолились о пощаде. Но Сэм не испытывала ни малейшего сострадания к крошечным пластиковым кнопочкам - особенно в такой момент, когда Андреа и гость целовались у нее на виду. Так что пусть кнопки плачутся хоть всю ночь напролет, она их не отпустит, даже если они скажут "нет" в ответ, о нет, нет, нет.
Наконец Андреа и гость перестали целоваться.
- Я возьму твою сумочку, - сказала Андреа. - Моя все еще порвана.
Стивен смотрел на стопку пластинок на новом усилителе.
- Что это? - спросил он. - Похоже на вещи восьмидесятых годов.
Ему на глаза попался альбом "Clash" под названием "Sandinista!".
- Деньги, - сказала Сэм. - Сумочку можешь взять, только выложи деньги.
- Я так и сделала, вот только денег у тебя нет, - ответила Андреа. У нее тоже не было денег, когда в парке должен был состояться Большой ретро-гала-концерт, так что Стивен одолжил ей денег на билет, а Андреа заплатила за суши, которое они ели после концерта. Обслуга в баре просто из кожи вон лезла. В заведении было практически пусто, и поэтому все старались вам угодить.
- Я просто тащусь от этого заведения, - сказал Стивен.
- Я рассказывала о нем Сэм, - ответила Андреа и положила ему в рот кусочек чего-то.
Сэм в тихом бешенстве жевала свой кусок. Не будь Андреа и Яйцо влюблены друг в друга, можно было бы сказать, что это все равно входит в их планы. Возможно, в данный момент Андреа и не клала ему в рот кусочек чего-то. Сэм поняла, что это просто выдуманная ею же самой история, причем история вовсе не про этих двоих.
- Расскажи мне что-нибудь, - попросила она Стивена.
- Лучше не надо, - возразила Андреа.
Стивен поднял кусочек имбиря и нацепил себе на палец словно крошечную шляпу.
- Хорошо, я кое-что тебе расскажу, - ответил он. - Ты имеешь в виду анекдот? Что тебе хочется услышать: историю или анекдот о том, как кто-то нашел на улице деньги? Или погоди, я уже все запорол.
- Ничего страшного, - успокоила его Андреа. - Этот анекдот мы знаем.
На самом деле Сэм и Андреа никогда не слышали этот анекдот. Сэм вообще сидела на такой мели, что ей уж точно запомнился бы анекдот про найденные на улице деньги. Она сжала в руке чашку - очевидно, импортную. В Японии живут миллионы людей, многие наверняка несчастны и сидят без денег, и все равно по какой-то неведомой причине бутылки саке обычно маленькие-маленькие.
- Сменим тему, - сказала Сэм.
- Думаю, я сменю тему, - кивнула Андреа. - Что нам предпринять по поводу дня рождения Сэм?
- Лишь бы не дома, - заметила та.
- Если мы выберемся куда-нибудь, вдруг Майк не сможет с нами пойти, - возразила Андреа.
- Какая разница, - отозвалась Сэм. Она перевернула свою пустую чашку и прижала ладонью к столу, словно боялась, что та убежит. - Эти объявления о птичках копятся и копятся, хоть ты тресни. Пропал попугайчик Петти, звонить туда-то. Читать невозможно - тоска, да и только. Можно подумать, они его найдут.
- Он улетел, - согласилась Андреа.
- Нет, что вы, - возразил Стивен. - Обычно, когда такие птицы теряются, в парке их ждет стая, и тогда они начинают порхать все вместе. Я читал об этом в журнале. Там еще были картинки.
Журналы. Скажет тоже!
- Брехня! - махнула рукой Сэм. - Я постоянно бываю в парке и ни разу ничего подобного не видела. Все это враки. Люди просто гуляют и решают свои проблемы. Именно для этого и существует парк. Там еще есть лошади, за которыми любят наблюдать девочки.